Георгий сам водил нас среди желтого, зеленого, красного и коричневого, гордо рассказывал про различные сорта, устойчивые к вредителям, засухе и заморозкам:
– Местные сорта. От отца к отцу передавались, и я своим сыновьям оставлю, – и еще добавлял, – И никаких здесь нитратов-химикатов. Все на натуральных удобрениях.
Анна зажимала нос, проходя мимо блеющих, мычащих и кудахчущих источников удобрений. Жена, четыре сына и две дочки брата Самсона смеялись:
– Приходите к нам работать – привыкните.
Во дворе Георгия стоял его рабочий грузовичок. Анне очень понравилась эта машина:
– А можно прокатиться?
– Конечно, можно, – великодушно позволил Георгий.
Анна тут же забралась в кабину, озорно глянула на меня:
– Поедешь со мной?
– Я тебя одну никуда не отпущу.
Анна лихо выкатила со двора на полевую дорогу. Насколько это было возможно, набрала скорость. Лихо прошла один поворот. Второй. Пыль так и вилась за машиной.
Я лишь качал головой:
– Ну, ты точно гонщик.
– Ага, – широко улыбалась крепко вцепившаяся в баранку Анна.
Мы остановились в поле. Побродили среди колосьев. И полежали…
Мы вернулись к дому Георгия в сумерках.
– Спасибо, – поблагодарила Анна, – зверь машина.
– Работяга, – похлопал по капоту грузовичка Георгий.
Прямо на улице, за столом под открытым небом мы поужинали с этими простыми, работящими, очень добрыми людьми.
– Господи, как же хорошо-то, – заглядывалась Анна в чистое звездное небо, – Такого в Москве не увидишь.
– Не увидишь, – соглашался я, – И такого вина не найдешь.
– Правду говоришь, – соглашался и Георгий, – Сами делаем. Никаких нитратов-химикатов. Лозу еще мой дед посадил. Мой отец растил. Я сейчас виноград собираю. Сам давлю. Сам выдерживаю. И сам с хорошими людьми пью. Давай еще налью.
– Наливай. Будьте здоровы. Будьте счастливы…
– И вы…
В тот вечер Анну я привез в санаторий совсем пьяную. Не столько от вина, сколько от всего этого вечера – теплого, доброго, какого-то очень настоящего. И я тоже был пьян и добр ко всей вселенной…
А еще мы поехали на какую-то местную экскурсию. Перед глазами мелькали таблички на домах, какая-то древняя утварь, обломки, развалины, люди, открывающие рты в песне и брыкающие ногами в танце…
Мимо сознания проскакивали слова экскурсовода:
– Посмотрите налево – здесь погиб величайший поэт… Посмотрите направо – этот роскошный замок принадлежит… принадлежал недавно расстрелянным братьям Карамазовым, ранее каждым летом отдыхавшим в наших краях… А прямо перед вами памятник древнего зодчества. Вы можете сфотографироваться на его фоне, а также купить сувениры и попробовать чинарики – вкусные семена самого крупного местного дерева…
Мы с Анной целовались. На фоне памятника древнего зодчества. И на фоне сувениров. И под чинарой. Предвкушая конец экскурсии…
И вот я вновь пришел в кафе несколько раньше Анны. Мне уже надоело в самый неподходящий момент натыкаться на желтую тетрадку в кармане. Нужно было наконец избавиться от нее. Вернуть хозяину.
Я таскал тетрадь с собой, надеясь встретить Запалина у источника, или на волейбольной площадке или на какой-нибудь экскурсии. Или все-таки в кафе. Но увидеть его все никак не удавалось. Уже несколько дней столик Запалина был то пуст, то занят случайными отдыхающими.
Занести тетрадь ему прямо в санаторий? Он ведь наверняка говорил мне, где живет. Но в тот вечер, когда мы с ним разговаривали о тетради, я глазел на Анну и как-то совершенно упустил переспросить название его санатория. Впрочем, есть человек, который здесь должен все и обо всех знать. Я спросил Самсона:
– Слушай, вот здесь за соседним столиком человек всегда сидел, Запалин его фамилия. Что-то давно его не видно.
Самсон вздохнул:
– Эх, беда у человека. Беда…
– Что случилось?
Самсон развел руками:
– В последний раз, когда он был здесь, то с тобой рядом сидел.
– Да, я помню. Мы разговаривали.
Самсон продолжил:
– Потом ты ушел, а к нему еще двое друзей подсели. Молодые парни.
– Молодые парни?
– Да, крепкие такие, как спортсмены-физкультурники. Один в бейсболке был. Другой – с такой длинной косичкой сзади…
Хотя такое описание мне никого не напоминало, я предположил:
– Наверное, ребята с волейбольной площадки.
Самсон пожал плечами:
– Наверное. Я в волейбол не играю. Знаешь, я футбол смотрю по телевизору.
– И что эти парни?
– Да, ничего. Сидели они вместе долго. Вина заказали. Говорили. А потом ему вдруг нехорошо стало. Побледнел так… Я даже хотел «скорую помощь» вызвать. Но друзья его под руки взяли и в санаторий отвели. Он же в «Пальмире» живет – это совсем рядом.
– Надо же, – не знал, что и думать я.
– Да, – грустно кивнул Самсон, – Наверное, совсем плохо человеку, раз сюда не приходит. Но ты не думай, я им хорошее вино подавал. То, которое ты пьешь. И брат Георгий его пьет. Я сам такое пью.
– Да я ничего про вино и не думаю. У тебя, правда, отличное вино…
Самсон развел руками:
– И что с ним такое? Хороший человек. Жалко…
– Жалко…
Да, до «Пальмиры» действительно был пять минут хода, и я мог вполне успеть вернуть тетрадь Запалину, а затем вернуться в кафе. До того, как придет Анна.
Администратор «Пальмиры» глянула на меня:
– Уехал ваш Запалин. Увезли его.
– То есть как это увезли? – не понял я.
– Да так вот, увезли, – она подняла брови, – Не знаю я подробностей. Если хотите, спросите у нашего главврача.
Тот подтвердил:
– Да, Запалина увезли в Москву. Знаете, на днях ему плохо стало в кафе. Привели его к нам сюда абсолютно пьяного. Он так шатался, что сам идти не мог.
Я покачал головой:
– Странно. Он ведь вроде не увлекающийся. Я не видел, чтобы он больше стакана вина выпивал.
Главврач снял и протер очки:
– Знаете, и мне было странно. Насколько я знаю от самого Запалина, он действительно относится к алкоголю очень спокойно. А тут напиться до такого состояния… Да еще сухим вином…
– Это ж сколько надо было выпить?
Главврач снова одел очки:
– Много. Очень много. Особенно, если учесть, что на утро он не мог вспомнить, что с ним было вчера. И даже то, что было позавчера. И вообще все, что было в его жизни.
Я недоумевал:
– Это как?
– Вот так – полная потеря памяти. Вызвали сюда его жену. Она приехала и забрала Запалина домой. Увезла в Москву.
Я покачал головой:
– Очень странно.
Главврач взял со стола какую-то бумажку:
– Именно очень. Очень странно. Так странно, что я на всякий случай взял анализ его крови. И, знаете, обнаружил еще одну странность.
– Какую?
– В крови Запалина присутствовали явные следы одного современного препарата… Название его, правда, вам ничего не скажет…
Я тут же поинтересовался:
– А что он делает, этот препарат? Для чего служит?
– Видите ли, он как раз воздействует на память. Самым негативным образом. А за одно еще и на вестибулярный аппарат…
Я хмыкнул:
– Им что, удобряют виноградники, и он потом попадает в вино?
– Нет, – закачал головой главврач, – это чисто медицинский препарат и в вине его быть не должно. К тому же он очень дорогой и удобрять им виноградники накладно выйдет. И получается он с медицинского склада по специальному разрешению…
– Интересно выходит…
Главврач подтвердил:
– Очень интересно.
Я вновь спросил:
– А память надолго пропадает?
– В лучшем случае не надолго.
– Что значит «в лучшем случае»?
Главврач развел руками:
– Как вам сказать… Вроде бы Запалин должен все или по крайней мере почти все вспомнить. Но будет вспоминать долго и мучительно. Вспоминать все, что с ним было за всю его жизнь. День за днем.
– И сколько у него на это уйдет?
– Месяца за три, а может за шесть, должен вспомнить.
Я почесал затылок:
– И три месяца – это немало.
– Да. И, главное, даже шесть не гарантировано.
Я в изумлении переспросил:
– Как это не гарантировано?
Главврач крутил в руках бумажку с анализом Запалина:
– Да видите ли, препарат хоть и сертифицирован, но уж больно новый. А все побочные эффекты, неожиданные последствия вылезают обычно через несколько лет не экспериментальной, как требуется для сертифицирования, а реальной практики. Так происходит с большинством лекарств. О многих побочных эффектах мы узнаем по статистике жалоб больных после длительного срока применения…
– Но шансы вспомнить себя, свою жизнь у Запалина все-таки есть?
– Есть, есть. – закивал главврач. – Есть. И очень большие. Я лишь говорю, что полных гарантий быть не может. Я и его жене сказал абсолютно то же самое. – Тут он пристально посмотрел на меня, – А вы, собственно, кто? По какому поводу?
– Я? Я – его здешний товарищ. Мы в волейбол вместе играли. Прогуливались. Беседовали. Я вот кое-что у него брал на время и хотел вернуть.
– Я? Я – его здешний товарищ. Мы в волейбол вместе играли. Прогуливались. Беседовали. Я вот кое-что у него брал на время и хотел вернуть.
Глаза главврача сверкнули:
– Вы случайно у него не желтую школьную тетрадку брали?
Я чуть было не кивнул. Но отчего-то не стал торопиться с признанием. Взял паузу:
– Тетрадку?
– Да, да, – снова закивал главврач, – обычную желтую школьную тетрадку. Запалин мне ее показывал, даже почитать давал. Очень хотел опубликовать эти свои записи в каком-нибудь журнале или в газете. Так она у вас эта тетрадка?
– Нет, – отчего-то соврал я, – Про тетрадку он мне говорил и тоже показывал. Но мне читать было недосуг. Так что она не у меня.
Главврач искренне расстроился:
– Жаль, жаль, если тетрадь пропала…
– Почему пропала?
– Запалина из кафе привели двое друзей. И они спрашивали меня про тетрадь. Он вроде бы должен был им отдать ее как раз для публикации в каком-то «Вестнике». Они сказали в каком, но я не запомнил точно название. Не до того было.
– Так он не отдал им тетрадь?
– Нет, – покачал головой главврач, – они сказали, что он хотел отдать, но теперь не может вспомнить, куда ее дел. Они приходили и когда его жена приехала. Она специально искала тетрадь для них, но не нашла. Ни в комнате, ни в вещах. Его друзья очень расстроились. Говорили, что чуть ли уже не место для его публикации зарезервировали.
Я засомневался:
– Неужели то, что в этой тетрадке, действительно так уж интересно? Он и мне постоянно пытался разъяснить про какую-то болезнь. Но, если честно, я не большой любитель историй про болезни.
Главврач взмахнул рукой:
– Это понятно… Пока мы сами не заболеем, не очень-то нам нравится говорить о болезнях. Но тетрадка, скажу я вам, была интересная…
– Чем же?
– Видите ли, это очень любопытное описание одной очень серьезной и малоизученной болезни. Там, в тетрадке, знаете, есть очень неприятные упреки в адрес врачей. Но есть и интересные, очень интересные мысли. Я бы сказал глубокие научные мысли. Жаль, что я не догадался сделать копию. Не позаботился – больно уж мне не понравилось там то, что он про врачей говорит. Хотя, если честно, кое для чего основания на то есть… И я об этом и о самой тетради – в смысле о болезни – с другими нашими курортными врачами беседовал. Знаете, мы даже очень жарко некоторые моменты обсуждали. Очень. Особенно коллега из «Медозы» близко к сердцу высказывания Запалина принял.
У меня приподнялись брови:
– Розендорф?
У главврача тоже:
– Да. Вы его знаете?
Я улыбнулся:
– Как раз вот и живу в «Медозе».
Главврач хмыкнул:
– Вам повезло… Розендорф очень интересный, талантливый врач. И администратор тоже способный…
– Да, у меня от него самые приятные впечатления. А почему он близко к сердцу высказывания Запалина принял? Там есть упреки конкретно в адрес Розендорфа?
– Нет, – замахал руками главврач, – боже упаси. Я думаю, они и не знакомы вовсе. Но то, что Запалин пишет, в частности про дисбактериоз, не совсем согласуется с тем, как эту болезнь, скажем, видит доктор Розендорф. А он, без сомнения, один из виднейших специалистов по этой напасти.
Я задумался:
– Розендорф, значит, принял записки Запалина близко к сердцу…
– Да, – вздохнул главврач, – так же, как и я.
– Вы тоже специалист по этому, по… дисбактериозу?
– Нет, что вы, – замахал руками главврач «Пальмиры», – Я занимаюсь СРК.
Это мне ничего не говорило:
– СРК?
– Да, есть такая болезнь – синдром раздраженного кишечника.
– И про нее тоже есть у Запалина? – догадался я.
– Да, – подтвердил главврач и снова вздохнул, – Жаль, жаль, если тетрадь пропала… Хотя теперь я думаю, что, может быть, все-таки и не пропала. Возможно, жена Запалина нашла ее, но не отдала посторонним без разрешения мужа. Она знала, как эти записи дороги для него.
Я согласился:
– Конечно, может быть и такое…
Он повторил еще раз:
– Жаль, жаль, если тетрадка пропала…Вот ведь и копию не сделал. Не догадался. Не сообразил… Очень интересные мысли. Очень. Там материала, мыслей на несколько научных статей, если не диссертаций…
– Действительно?
– Определенно.
– Да, – посочувствовал я, – И мне жаль, если такой ценный труд пропал.
– Ценный. Без сомнения, ценный…
Мы попрощались.
– До свидания.
– Будьте здоровы.
Когда я был уже в дверях, главврач «Пальмиры» попросил меня:
– Если вдруг вам что-нибудь станет известно об этой тетради, сообщите мне, пожалуйста. Для меня это очень важно. Очень важно.
– Да-да, – пообещал я, – Конечно, если вдруг, то сразу…
Я вернулся в кафе. Анны все еще не было. И я раскрыл тетрадь, продолжив читать с того места, где остановился прошлый раз.
«Три года как болею… С ума сойти: мучаюсь уже три года! Лечусь, лечусь, лечусь и мне все хуже, хуже, хуже… У кого я еще не был? Какие лекарства еще не пил?
– А минералку пьешь? – в ответ на мои жалобы спросил приятель на работе.
– Нет.
– Напрасно, мне лично помогает. Выпью перед обедом бутылочку и хоть десяток свиных бифштексов могу проглотить…
Десяток свиных бифштексов. Мне хоть один бы…
Выпил бутылку минералки, которая, судя по этикетке, должна помогать моему организму. И, правда, стало лучше на несколько часов. Выпил еще, но уже, кажется, без такого результата…
На работе просто какой-то завал начинается. Ничего не успеваю, а еще новый начальник на нашу голову свалился не очень умный. Все психуют. И я со всеми…
Есть нормально не могу. Спать нормально не могу. И новая проблема по мужской части. Знакомый уже врач поставил диагноз:
– Воспаление…
Вот ведь напасть… Врач выписал антибиотик.
Пропил антибиотик, а лучше, по-моему, не стало. Пошел к другому врачу. Все повторилось.
…
И вот еще новая забота – сердце. Давит в груди так, что просто нехорошо себя чувствую. К врачу? А куда деваться?…
Пошел. Сняли кардиограмму:
– Вроде, все в порядке…
Посадили на велосипед и снова стали снимать показатели:
– Крутите педали.
Кручу. Сначала легко было. Потом они нагрузку увеличили, но кручу. Еще тяжелее стало, но кручу.
– Все, – говорят, – слазьте. Здоровое у вас сердце.
С одной стороны, конечно, прекрасно, что у меня сердце здоровое. Но с другой, если оно здоровое, то, что же оно болит? Что же это со мной?…
…
Снова пообщался с приятелем, который мне про минеральную воду говорил. Он посоветовал в санаторий в Минеральск съездить:
– И водичку там на месте попьешь свеженькую, и полное исследование здоровья пройдешь, и отпроцедурят тебя по полной программе. Вернешься другим человеком. По себе знаю…
И действительно, давно пора позаниматься своим здоровьем не между делом, не набегами на разных врачей, а серьезно, комплексно. Пусть врачи окончательно во мне разберутся и если не поставят на ноги, то, по крайней мере, укажут верную дорогу.
Решено. Еду в санаторий. Туда, где источник той самой нужной мне минеральной воды. Буду пить то, что надо, и так, как надо. И вернусь здоровым. Здоровым!!!
…
В санатории в который уже раз взяли все возможные анализы, провели исследования, сделали вывод:
– Да, у вас классическая желче-каменная болезнь. ЖКБ – диета «стол номер пять». Будете пить водичку…
Все-таки ЖКБ. Ничего нового… Но, может, свежая, не из магазинной бутылки водичка поможет?
Иду к источнику. К нему бредут десятки таких же озабоченных своим здоровьем. Как кони на водопой. Молодые и старые. Брюнеты. Блондинки. В цветах и в яблоках…
Говорят, что именно кони и открыли этот источник. Местные люди заметили, что, хотя река совсем рядом, кони ходят на водопой за десяток километров к ручейку. Заметили и подумали, чего бы это им к другой воде ходить, наверное, в ней что-то очень хорошее есть. Попробовали сами. Многим понравилось. Стали пить для здоровья.
А позже этой водой врачи заинтересовались. И подтвердили ее целебные свойства. Стали разрабатывать лечебные методики. Поначалу заставляли пациентов по десять литров в день выпивать. А так как за таким количеством не набегаешься, да и погода не всегда благоприятствует, то построили галереи. Барышни и господа надувались минералки и прогуливались по этим галереям, чтобы быстрее вода усваивалась. Заодно знакомились, беседовали. Так, на полный мочевой пузырь, завязывались знаменитые романы прошлых веков…
Сегодня, слава богу, не надо пить воду литрами – всего лишь стакан перед едой. Какой вкусной мне показалась эта вода! Значит, она – то, что надо моему больному организму, значит я на правильном пути! Не зря ехал за сотни километров на водопой!
…
Обнаружили воспаление в кишечнике. Может, именно в нем все дело? Лечат. Не самое, конечно, приятное дело. Но иначе зачем приезжал? Терплю. А хорошо, что здесь есть и приятные процедуры. Вот грязью намазывают проблемные места и лежишь, греешься, улыбаешься и надеешься, надеешься, надеешься…