Достигнув середины моста, Андрей вывернул руль. «Жигули», проломив дощатый забор, снесли временные деревянные перила. Мотор, лишившись нагрузки, бешено взревел. «Жигули» полетели вниз. Ларин лихорадочно вертел ручку, поднимая опущенное стекло. Вцепился в руль и приготовился к удару.
Казалось, что время остановилось. Так бывает в минуты опасности. Черная маслянистая вода шла навстречу. «Жигули» воткнулись в нее капотом. Простреленное лобовое стекло хрустнуло, но все же выдержало. Андрей больно ударился грудью о руль. За стеклами уже чернела вода. Но все-таки она не хлынула в салон. «Жигули» поплавком выскочили на поверхность и стали медленно погружаться. Теперь Ларин вновь лихорадочно крутил стеклоподъемник, на этот раз уже открывая окно. Иначе из машины потом можно было и не выбраться.
Автомобиль погрузился. Андрей открыл дверцу и выплыл. Первое, что он увидел, вынырнув, – это надвигающийся на него нос буксира. Он набрал полные легкие воздуха и тут же нырнул. По ушам бил рокот дизеля. Ларин, раздвигая воду руками, уходил на глубину.
«Только бы к винтам не затянуло», – пульсировала в голове мысль.
Рокот стал отдаляться. Набранный в легкие воздух толкал к поверхности. Но Андрей хорошо помнил, что за буксиром идет длиннющая баржа. Именно сейчас она проплывает над ним. Он выдохнул часть воздуха, чтобы не тратить зря энергию, борясь с выталкивающей силой. Глянул вверх. Днище баржи вполне сносно читалось на фоне подсвеченной фонарями поверхности реки.
Наконец он вынырнул, тут же очутившись среди волн и пены, поднятой буксиром. Черная маслянистая корма баржи удалялась. С моста уже светили мощными фонарями на реку. Слышались крики.
И тут что-то шершавое коснулось плеча Ларина. Это был буксирный трос, тащившийся за кормой баржи. Он успел ухватиться за самый его конец. Андрея дернуло. Шершавый канат чуть не сорвал кожу с ладоней. Ларина завертело среди вспененной воды. Он захлебывался, но все же не выпускал спасительный канат из рук.
Овчаров стоял перед проломанными ограждениями и смотрел на сверкавшую внизу воду, по которой медленно расходился след от только что прошедшей баржи. Ему бы многое простили. И штурм здания ОВД, и ночную стрельбу в городе, и погибшего командира СОБРа, и разбитые машины. Но только в одном случае – если бы ему удалось взять живыми антикоров. А он даже Смирнова упустил. И вот последний его шанс как-то оправдаться перед руководством исчезал на глазах.
За спиной старшего следователя СК стояли спецназовцы. Теперь их грозные автоматы ничем не могли помочь Овчарову. Он бросил взгляд на сверкавший огнями грузовой порт. Там и ночью кипела работа.
– Быстро в порт. Пригнать плавучий кран, водолазов. Поднять машину! – крикнул он…
Когда «Жигули» показались из воды в свете мощных прожекторов плавучего крана, Овчаров все еще надеялся, что у него будет какое-нибудь оправдание. Хотя бы труп фальшивого полковника Правдеева он сможет предъявить. Да и в его мобильнике может оказаться информация о контактах с другими антикорами. Но когда тросы пошли вниз и машина опустилась на палубу плавучего крана, то за раскрытой дверцей было пусто.
– Течением могло унести, – проговорил командир взвода спецназа.
– Хотелось бы, – тихо пробормотал Овчаров. – Искать тело. И самого искать, если выплыл.
Перед железнодорожным мостом баржа сбавила ход. Ларин задубевшими в воде пальцами перебирал канат. Оскальзываясь, срываясь, ему все же удалось добраться по нему до борта баржи. Обессиленный, измотанный, он перевалился через невысокое ограждение и упал в кучу сухого песка. Усталость навалилась на него. Глаза сами собой закрывались.
– Я немного посплю, – бормотал он, зарываясь в казавшийся теплым песок. – Всего минут пятнадцать-двадцать, чтобы восстановить силы. – Андрей отключился – так, словно бы кто-то щелкнул в нем тумблером.
Очнулся Ларин, когда уже рассвело. Он лежал, широко раскинув руки, на куче песка. Над головой проплывали кучерявые облака. Неярко светило утреннее солнце. Одежда все еще была мокрой. На ней чернели смолистые следы от каната, по которому он взобрался на борт.
Буксир дал гудок, и это окончательно привело Андрея в чувство. Вдоль правого борта тянулась песчаная отмель. Он немного размялся, ступил на невысокое ограждение и «солдатиком» ушел в воду.
Баржа отдалялась. Ларин, борясь с течением, упрямо плыл к берегу. Наконец, под ногами он почувствовал мелкий речной песок. Увязая в нем, выбрался на пляж, вскарабкался на невысокий обрыв, упал в траву и немного отлежался.
Если тело еще было измотано, то мозг работал четко. Андрей понимал, что Овчаров будет его искать. Он сел, выложил перед собой все, что было в карманах. Пистолет, запасная обойма, ключи от машины, размокшее удостоверение начальника ОВД, мокрый носовой платок, мобильник и портмоне. Наличных в нем оказалось совсем немного – рублей сто мелкими купюрами, не больше. Да и те размокли, надорвались. А вот пластиковая кредитная карточка по-прежнему радовала глаз свежестью ярких цветов.
Ларин поднялся, осмотрел свою одежду. Даже если ее просушить, то появляться в таком виде на людях было бы неосмотрительно. Андрей не сомневался, что Овчаров уже разослал на него ориентировки. От мобильника было мало толку. В воде его замкнуло, и он представлял собой просто кусок металла и пластика с разряженным аккумулятором. Приходилось рассчитывать только на свои силы и каким-то образом добираться до Москвы.
Андрей сбросил одежду, оставшись в одних трусах. При определенной доли фантазии они вполне могли бы сойти за спортивные. Правда, немного нелепо смотрелись высокие шнурованные берцы. Но мало ли что надевают на ноги любители дальних загородных пробежек. Ларин завернул в мокрую одежду пистолет, документы, спрятал их в яме, засыпал песком, забросал сучьями. Сим-карту выбросил в реку. Майку повязал вокруг головы. В складки надежно засунул кредитку. И отправился к видневшемуся невдалеке шоссе, идущему вдоль реки.
Выбравшись на обочину, он побежал мелкой трусцой, как типичный любитель спортивных пробежек. Его обгоняли машины. Даже два раза проезжали полицейские. Но лишь слегка притормаживали. Возможно, сидевшие в них правоохранители, имевшие на Андрея ориентировки, успевали подумать, что глупо спрашивать документы у человека в трусах.
Впереди уже виднелся небольшой поселок. Обочина перешла в тротуар. Но и тут на Ларина никто не обращал пристального внимания. Бежит себе человек. Пусть бежит, если ему так нравится.
Поравнявшись с автобусной остановкой, Андрей поинтересовался, продолжая на месте переминаться с ноги на ногу:
– Не подскажете, где здесь у вас ближайший банкомат?
– Банкомат у нас один, – охотно подсказал старичок, одетый в джинсовый костюм и резиновые сапоги. – В центре, возле магазина.
– Спасибо, – и Ларин затрусил дальше.
Ориентироваться в небольших поселках легко, не заблудишься. Направляйся туда, где дома повыше, и будет тебе центр. Вскоре Андрей пристроился в хвост небольшой очереди, стоявшей на ступеньках магазина. Очередь продвигалась медленно. Люди не только снимали деньги, но и совершали всевозможные платежи, старательно сверяясь с вытащенными из кармана бумажками.
У банкомата можно было и погореть. Наверняка Овчаров искал беглеца, используя все имеющиеся в своем распоряжении возможности. Ларин почти не сомневался, что с десяток хорошо обученных людей просматривают все видео, снятое камерами наружного видеонаблюдения. Таковых в поселке он не заметил. Но вот банкомат был оснащен камерой – это точно.
– Извините, – обратился он со всей любезностью, на которую был способен после пережитого, к девушке, стоящей впереди.
Та обернулась. Ответила Ларину улыбкой на улыбку. Андрей вертел в руках пластиковую кредитку.
– Я недавно карточку получил. Первую в моей жизни. Не поверите, но она в самом деле первая в моей жизни. Не умею пользоваться банкоматом.
Миловидная девушка явно решила, что мужчина приятной наружности просто разыгрывает ее, ищет способ познакомиться.
– Что ж, и такое бывает, – улыбнулась она, продемонстрировав ровные отбеленные зубы.
– Не откажите в любезности – научите меня, как это делать. А то зарплата пришла, а я ее снять не могу.
Девушка согласилась. Ларин намеренно держался так, чтобы не попадать в поле зрения камеры банкомата. Он прислонился спиной к стене рядом с ним и обворожительно улыбался, глядя на свою невольную помощницу, которая не подозревала, во что ее втягивают.
«Прожорливый» банкомат исправно заглотил карточку. Девушка обозначила движение в сторону.
– Только пин-код свой наберите сами. Зачем мне его знать?
Андрей усмехнулся и, заглядывая ей в глаза, произнес:
– А я вам абсолютно доверяю, потому что вы очень красивая, – и вроде бы случайно коснулся ее руки.
Девушка кокетливо повела глазами и отстучала на клавиатуре продиктованный ей Андреем пин-код.
– А я вам абсолютно доверяю, потому что вы очень красивая, – и вроде бы случайно коснулся ее руки.
Девушка кокетливо повела глазами и отстучала на клавиатуре продиктованный ей Андреем пин-код.
– Сколько снимать будете?
– Пятьдесят тысяч. На первое время хватит, – небрежно назвал цифру Ларин.
Застучали клавиши. Внутри банкомата зашелестело, и он выплюнул деньги. Девушка вручила их Андрею.
– Спасибо, что помогли. Теперь буду знать, как это делается, – Ларин отсчитал три тысячные купюры и ненавязчиво вручил их своей помощнице. – Если бы вы только знали, как мне сегодня помогли. Просто жизнь спасли, – говорил он шутливо. – Берите, берите и не думайте. От подарка не отказывайтесь. Купите себе какую-нибудь глупость.
Зажав деньги и карточку в кулаке, Андрей неторопливо побежал к небольшому рынку, видневшемуся на другой стороне площади. Растерявшаяся девушка осталась стоять у банкомата.
– Ну, и долго еще думать будешь? – услышала она сзади раздраженное. – Народу за тобой вон сколько собралось.
На рынке Ларин купил все, что ему было нужно, у одного продавца, торговавшего спортивным, охотничьим и рыболовным снаряжением. Камуфляж вместе с пятнистой кепкой. Удочку. И велосипед-полугорник. Также топорик и алюминиевый котелок. Обрадованный комплексной покупкой торговец даже бесплатно пожертвовал покупателю веревку, чтобы приторочить удочку к раме велосипеда.
Вскоре Андрей уже неторопливо крутил педали, двигаясь по шоссе к Москве. Пустой котелок мелодично позванивал…
…Лишь к концу дня Овчаров распорядился прекратить поиски тела в реке. Он сделал все, что мог. Оставалось надеяться на то, что спецы сумеют распознать фальшивого полковника Правдеева на видео, снятом камерами в Москве и Подмосковье. А тут еще и поиски пропавших Смирнова и женщины-антикора.
Вертолет, на котором они улетели, словно растворился в воздухе. Да, быстро удалось отыскать машину с таким же бортовым номером. Но она вот уже вторую неделю стояла на ремонте в ангаре и никуда не вылетала. Никаких зацепок у старшего следователя СК больше не оставалось. Секретная структура по борьбе с инакомыслием, в смысле поимки антикоров, вновь оказалась в начале пути – там, откуда и стартовала.
Объяснение с руководством оказалось сложным. Хотя, как показалось сперва Овчарову, в него все еще продолжали верить. Но при этом предупредили, что поисками Смирнова займутся другие. Он целый день просидел у себя в кабинете, и за это время – ни одного звонка. Ни на служебный телефон, ни на мобильный. Никто не зашел к нему.
Уже начинало смеркаться. Овчаров понял, что его все-таки «списали», поставили на нем жирный крест. Теперь оставалось только догадываться, в какой форме это «списание» проявится. То ли тихо сошлют в отставку. То ли переведут в какой-нибудь захудалый областной центр – с глаз долой, из сердца вон. Возможно, предложат уехать за границу.
С тяжелым сердцем Овчаров бросил в портфель очки, мобильник и связку ключей. Горло от волнения пересохло, и в коридоре он залпом выпил два стакана воды. Немного полегчало. Лифт мягко опустил его на первый этаж.
Машина дожидалась своего владельца на служебной стоянке, где желтой масляной краской на асфальте был аккуратно выведен ее регистрационный госномер. Овчаров сдал задом, медленно подкатил к шлагбауму. Ему показалось, что полицейский в стеклянной будке как-то сочувственно смотрит на него. Вроде бы жалеет.
– Нет, показалось, – Овчаров устало вытер лицо.
Красно-белый пластиковый шлагбаум легко взметнулся, освобождая дорогу. Овчаров был очень аккуратным водителем. Никогда не лихачил. Не делал сомнительных маневров. Вот и теперь он пропустил неторопливо ползущий автобус и только тогда выехал со стоянки.
Машина слушалась своего хозяина идеально. Старший следователь СК даже не всегда мог уловить тот момент, когда автоматика переключала скорости.
Впереди мигнул светофор. Можно было еще проскочить на желтый. Но водитель решил притормозить. Педаль провалилась в пол. Двигатель внезапно взревел. Автомобиль на скорости пронесся через перекресток и полетел, нагоняя ушедший поток машин.
Овчаров дергал рычаг возле руля, пытаясь то включить реверс, то зафиксировать его на нейтралке. Не действовал и стояночный тормоз. Машина жила своей жизнью. Только руль оставался у него в руках.
Резко вывернув на перекрестке, Овчарову все же удалось каким-то чудом проскочить под самым носом у троллейбуса. Он затравленно глянул вправо. На него несся огромный трехосный самосвал, груженный асфальтом. Последнее, что увидел старший следователь в своей жизни – это взгляд своих округленных от ужаса глаз, отраженный в зеркальце заднего вида над лобовым стеклом.
Грузовик, казалось, даже не почувствовал удара. Он просто потащил легковую машину перед собой. Дымящиеся покрышки лопнули. Машину несколько раз перевернуло и отбросило к тротуару. Прохожие шарахнулись в стороны. Тут же стали собираться любопытные.
Из остановившегося самосвала выбрался молодой водитель. На негнущихся ногах подошел к покореженной, перевернутой легковушке и опасливо заглянул внутрь.
Зажатый между сиденьем и рулем Овчаров был еще жив. Кровь вытекала из широко раскрытого рта. Он силился что-то сказать, но затем дернулся и затих.
Побледневший молодой водитель опустился на бордюр и стал раскачиваться, обхватив голову руками.
– Я убил его, – шептал он.
Мимо места аварии проехал лимузин. Тот, с кем сегодня утром разговаривал Овчаров, тот, от которого зависела его дальнейшая судьба, приспустил стекло, глянул на покореженное авто, грустно усмехнулся и поднес трубку мобильника к уху.
– Да, все в лучшем виде, как и договаривались… идеальный несчастный случай… Конечно– конечно, портрет в траурной рамке будет стоять в холле Следственного комитета… и место на кладбище подберем, соответствующее его положению, все-таки заслуженный человек перед нашей структурой, хоть и не справился… Все мы смертны.
* * *Зеленели старые деревья в одном из центральных московских парков. По узеньким аллейкам мирно прогуливались мамашки с колясками. Устроившись на лавочке, двое стариков играли в шахматы.
Ларин, успевший отпустить аккуратную бородку-эспаньолку, шел по аллейке. На голове у него была шитая серебристыми нитками татарская тюбетейка, какие тысячами продают отдыхающим в Крыму. Свободные белые полотняные штаны, веселенькая футболка, в руке зажат толстый глянцевый каталог модной одежды.
Андрей выглядел как человек, решивший пройтись, расслабиться, отдохнуть. Вскоре он уже оказался в зоне аттракционов. Мигали разноцветными огоньками карусели. Поскрипывали гидроподъемники, возносившие пластиковые скульптурные люльки. С надувной горки катались дети. Прогулочный паровозик с вереницей вагончиков проскрипел рядом с идущим Лариным. Какой-то мальчишка помахал ему рукой. Андрей взмахнул в ответ.
Из динамиков над всем этим буйством и детским весельем звучала слышанная Андреем в детстве в одном из мультфильмов, но в каком именно, он не мог вспомнить, песня:
– «…Карусель-карусель…»
Над аттракционами возносилась громада колеса обозрения. Ларин взглянул вверх. Кабинка с номером «11» находилась в самом зените. Он подошел к прилавку, за которым молодой китаец ловко готовил соки-фреш. Казалось, что у этого выходца из Поднебесной четыре руки – так быстро он управлялся с покупателями.
– Морковный, – сделал заказ Андрей и мигом получил желаемое.
Сок был свежий, прохладный, как он и любил. Не сравнить с консервированным. Попивая его мелкими глотками, Ларин следил за тем, как медленно спускается кабинка с номером «11».
Скомкав пустой стакан, бросив его в урну, Андрей заспешил к кассе и взял билет на колесо обозрения.
Одиннадцатая кабинка уже подходила к самому низу. Ларин протянул билет. Служащий аттракциона надорвал его и распахнул дверцу, на которой виднелись две единицы. Внутри рядышком сидели Дугин и Лора в черном парике. Со стороны они выглядели как пожилой состоятельный мужчина и «девушка, которая ему дорого обходится».
Павел Игнатьевич вытащил из кармана еще два неиспользованных билета и протянул контролеру.
– Мы еще кружок проедем.
Контролер понимающе улыбнулся и предложил Андрею:
– Можете поехать в следующей кабинке.
Лора кокетливо улыбнулась.
– Нет-нет, он нам совсем не помешает. Заходите, пожалуйста.
Ларин поднялся. Дверца закрылась. Кабинка медленно поползла вверх.
– Отлично выглядишь, – похвалил Дугин.
– И бородка тебе к лицу, – Лора протянула руку и коснулась эспаньолки Андрея.
– Только без рук, дорогая ты моя, – отмахнулся Ларин.
– Вот теперь, когда ты отлежался, пришел в норму, сменил имидж, пришло время тебя просветить, – Павел Игнатьевич взялся рукой за руль, торчавший посередине кабинки, и та стала медленно вращаться.