Да просто всё. К восьми часам они прибудут на службу. Развод, туда-сюда, это как минимум, ещё полчаса. Полковник изобретёт для них какую-то задачу, проинструктирует. Некоторое время уйдёт на обдумывание приказа, выбор места для засады. Пока они сюда прибудут, попрячутся… словом, десять, а то и одиннадцать часов, не раньше.
Куда повезут генерала?
Куда его не повезут — я точно знал. В тюрьму. Поэтому и место для засидки выбрал соответствующее. Правда, с этой точки совершенно не просматривался поворот, на котором должна была остановиться «сломавшаяся» автомашина. И что с того?
В конце-то концов, у нас какой век на дворе? Восемнадцатый? Ах, да — ошибся я малость, двадцать первый!
Какой-никакой технический прогресс всё-таки наличествует.
И в обычном супермаркете можно вполне свободно купить множество самых разных электронных приспособлений. Очень даже интересных, надо вам сказать…
Разумеется, в шестнадцать часов машина не появилась — так я на это и не рассчитывал. Бардак… что-то там у них не срослось. Лишнее подтверждение тому, что «помогальников» здесь не будет, для них такое отступление от плана проведения мероприятия — вещь совершенно невозможная.
А вот уже в половине пятого ожидаемый автотранспорт нарисовался.
И надо сказать, что ожиданий моих он не обманул.
Обычный полицейский автозак.
Все поняли?
Полицейский.
А не уиновский!
У них даже раскраска разная — знающий человек на раз-два это замечает.
Значит, УИН не в игре, агент полковника работает на свой страх и риск. И со своим служебным руководством в этом вопросе не контактирует. Списываем их контору — в машине будут сидеть люди Варенцова.
Как и было обещано, машина тормознула у поворота, и водитель, хлопнув дверцей, полез под капот, имитируя ремонт. Валяй, парень! Из тебя артист неплохой выйдет!
Прошло минут десять — из машины никто более не выходил. Только в кабине сопровождающий опустил стекло: все-таки солнышко припекало, и сидеть там было некомфортно.
Интересно, полковник паузу выдержит — или как? Насколько быстро прибудет второй автозак? Думаю, что пока его люди не обшарят все возможные точки нахождения наблюдателя — машина не появится.
— «Аргун» — шестому.
— На связи.
— Объект проверен — никого подозрительного не обнаружено.
— Выставьте там пост и следуйте к следующему месту.
— Понял, выполняю.
— «Аргун» — седьмому.
— На связи.
— Отрицательно. Пост выставлять нецелесообразно — место открытое, наш человек там будет заметен.
— Понял вас. Осуществлять наблюдение издали.
— Есть, издали.
— «Аргун» — девятому.
— На связи.
— Обнаружено двое — молодой человек и девушка. Распивали вино.
— Задержать — и в отдел. Сопроводить, предусмотрев все неожиданные выходки с их стороны.
— Есть, задержать.
Так, вот и вторая машинка нарисовалась! Стало быть, обшарили опера все подозрительные точки. Ну, что ж, пора и за работу.
Отодвигаю в сторону ноутбук, на чьем экране продолжает неспешно разворачиваться комедия, поставленная актерами из местного розыска. Я эту картинку наблюдаю через тривиальную камеру мобильного слежения — такие сейчас на многие ларьки вешают. По обыкновенному модему мобильной связи, воткнутому в гнездо ноутбука, она мне это изображение и передаёт. А установлена камера в обычной мятой и грязноватой картонной коробке, которая сиротливо валяется на обочине недалеко от условленного места. Лиц, разумеется, не видно, но это не главное — места точной остановки автозака я не знал и оттого расположил камеру так, чтобы она просматривала максимально возможный участок улицы. Вы спросите — как же узнать генерала? Так и это — не самая трудная задачка.
Из большой ярко раскрашенной коробки вытаскиваю чудо-девайс — летающий крест или Х-коптер. Управляется эта штучка по мобильному телефону, точнее, по смартфону, на экран которого и передаёт всю картинку. Игрушка для школьников старших классов. Летает быстро и тихо. Одна беда — недалеко. Так это сейчас и не требуется.
Скользнувший над крышами летательный аппарат бесшумной тенью мелькнул между домами и описал круг над стоящими машинами. Его никто не заметил — электромоторы работали тихо, а четыре десятисантиметровых винта тоже не издавали особенных шумов. Да и не расслышат его сидящие в кабинах люди — работающий двигатель собственной машины надежно заглушит любой посторонний звук. Тем более, такой негромкий.
Наклоняю смартфон, и изображение на экране послушно смещается — аппарат заложил вираж.
Вот!
В открытую дверь спускается высокий седоволосый человек. Останавливаю движение дрона и торопливо нажимаю кнопу — «сделать снимок». Есть! Ещё один… Увеличение — это он — Батя!
Человека проводят по улице и пересаживают в другую машину. Снова верчу в воздухе смартфоном, и, подчиняясь командам, тот бесшумно опускается на крышу автозака. А на днище летательной штучки — двусторонний скотч. Зачем? Да чтобы ветром не сдуло! Хотя автозак едет и так не слишком быстро, и вероятность этого не столь высока. Правда, я ещё и обычной оконной замазки снизу налепил, тоже для этой цели. Авось, обе эти хитрости помогут, мне и нужно-то, чтобы этот — теперь уже нелетающий, агрегат продержался на крыше несколько минут.
Не выключая смартфона, сую его в карман. Захлопываю крышку ноутбука, запихиваю его в рюкзак. Выкатываю из кустов скутер, его я купил ещё вчера — тут с ними тоже всё в норме.
— «Аргун» — второму.
— На связи.
— Этап три — завершён. Никого подозрительного не обнаружено.
— Понял вас. Следуйте на точку.
— Есть, на точку.
Стоило машине свернуть за угол, как с соседней улицы неторопливо вывернулся скутер. Почему оттуда? Так радиосигналу все равно — в зоне видимости я сижу, или за соседним домом. Лишь бы в зоне приема. А здесь ретранслятор совсем недалеко, так что проблем с этим никаких.
— «Аргун» — третьему.
— На связи.
— Наблюдения за машиной нет. В радиусе прямой видимости никаких транспортных средств не обнаружено.
— Понял вас. Снимайтесь, далее по плану.
Так и зачем, скажите мне, вплотную за автозаком ехать? Камера дрона, сидящего у машины на крыше, исправно передаёт на смартфон всё, что сама видит. Так что вполне возможно следовать в приличном отдалении. И не мозолить глаза контрнаблюдению, которое наверняка тут где-то присутствует. Это же азы! А их надо чтить!
— В канале «Аргун». Операция завершена, всем работать по плану. Дополнительные посты — снять. Задержанных проверить, доставить в управление.
Пропетляв по старинным кривоватым улочкам около двух километров, машина заезжает в узкий дворик. Прибавив газу, заворачиваю туда и я. Если мои предположения верны — гнездо полковника, конспиративная квартира, где-то здесь.
Из остановившегося автозака неторопливо выбрался старший машины. Похлопав себя по карманам, вытащил пачку сигарет и закурил, с наслаждением выпустив струйку дыма. Повернул голову на звук работающего мотора. За гаражами и какими-то сарайчиками промелькнул скутер. Мотор затих, надо полагать, водитель свернул куда-то в сторону или вовсе заглушил его. Правда, чуть в стороне послышался ещё один звук — мотора посильнее, наверное, какая-то автомашина тоже завернула следом. Но в поле зрения она не показывалась, скорее всего, водитель во двор не заехал, остановился поблизости.
Прошло ещё немного времени, и из узкого прохода, ведущего в соседний дворик, вышли двое плечистых парней.
Старший машины успокоено кивнул и, выплюнув сигарету, постучал кулаком по стене кузова. Лязгнула дверь, и на улице показался конвоир.
— Что там? Пришли?
— Да. Выводи.
Откинув лесенку, конвоир сошел вниз, сопровождая пленника. Дождавшись, когда встречающие подошли поближе, отстегнул от своей руки наручник и протянул его одному их подошедших.
— Принимайте клиента.
Тот, кому он протянул наручник, молча кивнул и застегнул его на своей руке. Вся троица развернулась в обратную сторону. Конвоир поднялся назад и втянул за собою лестницу. Хлопнула дверь кабины, и автозак, взревев мотором, двинулся на выход.
Пройдя по небольшому проходу, конвоиры и арестант вышли в соседний двор. Тот был чуток побольше, но такой же сонный и пустой. С улицы сюда не доносилось никаких шумов, двор словно вымер. Справа от идущих стоял старый трехэтажный дом — самый большой здесь. К нему они и направились.
Хрустнул камешек.
Замыкающий конвоир обернулся — кто там? А… какой-то скособоченный мужик с рюкзаком. Ну, это не про нашу душу — с такими мешками на захват не ходят. Да и топает мужик совершенно определённо и целеустремлённо — мимо нас, наверное, на параллельную улицу выйти хочет.
Хрустнул камешек.
Замыкающий конвоир обернулся — кто там? А… какой-то скособоченный мужик с рюкзаком. Ну, это не про нашу душу — с такими мешками на захват не ходят. Да и топает мужик совершенно определённо и целеустремлённо — мимо нас, наверное, на параллельную улицу выйти хочет.
Толкнув дверь, передний конвоир, ведя за собою арестанта, вошел в подъезд. Второй, двигаясь следом, чуть попридержал дверь — старая и расхлябанная, она, под действием сильной пружины, громко бахала на весь подъезд. И в этот момент что-то сильно ударило его в спину. Сразу стали ватными ноги, ослабли сильные руки. Угасающее зрение зафиксировало оседающего на пол напарника. С ним тоже что-то произошло.
Как известно, пистолет — оружие ближнего боя. Так во всем просвещенном мире считать принято. Американцы даже не применяют его на дистанциях свыше двадцати пяти метров, мол, мало шансов на точное попадание. У них вообще даже при стрельбе с пяти-шести метров половина полицейских мимо лупит. Ей-богу, сам такие статьи читал! Ну, как они пишут, это понять можно. Боевые условия, стресс, нервы и всё такое. Словом, если цель дальше двадцати метров, бери винтовку.
Хрен его знает, может, для них это и правильно. Но нас отчего-то учили иначе… В общем, для меня тридцать метров — дистанция нормальной стрельбы. И АПСБ на этом расстоянии — вполне себе подходящая машинка. Я же говорил, что когда дивизию расформировывали, много бардака творилось? Можно было хоть бронетранспортер увести — и это списали бы в то время. Ну, такой агрегат мне ни к чему (топлива много жрет), а вот Стечкин… мечта детства. А уж с глушителем — так и вовсе. Стрелять нас натаскивали долго и тщательно, так что и данном случае мордой в грязь я не ударил.
Сухие щелчки выстрелов не привлекли особенного внимания — не шевельнулась ни одна занавеска. Глушак, он того… способствует.
Быстро бегу к подъезду. Передний конвоир чего-то там дергается — живой ещё? Был…
— Товарищ генерал!
— Волин?
— Так точно! Ключи от наручников?
— У этого, — кивает Батя на заднего конвоира, — в кармане пиджака.
— Ага! — наклоняюсь и обшариваю упавшего.
Здоровенный, молодой ещё парень. Что ж тебя, дорогуша, потянуло во всякие непотребные игрища? Так и жил бы, как нормальный человек. А вот теперь — лежит в обшарпанном подъезде бездыханный труп. Думать надо, родной, на чью сторону вставать! Не все деньги, что заработать можно следует хапать. От некоторых не грех и отказаться.
На мониторе наблюдения хорошо просматривалось, как вбежавший в подъезд человек с рюкзаком наклонился над телом конвоира, обшаривая его карманы. В руке вбежавшего виднелся пистолет. Сидевший у стола солдат вскочил на ноги.
— Сэр! Контакт! Вооруженное нападение на конвой!
— Дилэни! Мацкявичус! Со своими группами — на выход! — нажал клавишу на манипуляторе радиостанции лейтенант.
С треском распахнулись ворота на двух расположенных неподалеку от дома сарайчиках.
Закованные в бронекостюмы, две группы солдат корпуса рванулись к подъезду.
— Сзади! — крик генерала стеганул меня по ушам.
Привычка — вторая натура.
Мгновенно рухнув на пол, разворачиваюсь назад.
Здрасьте, приплыли…
От группы сарайчиков, стоявших в глубине двора, к подъезду, как застоявшиеся кони, прут две группы «помогальников». С пистолетами в руках — собрались воевать внутри дома. Ну, да, винтовка в таких условиях даст кучу рикошетов. Разумно… Бегущие не стреляют — для них далеко, да и нужен я им живым. Один. Генералу, надо думать, «не повезёт». Уж для него-то «случайная пуля» наверняка отыщется. Не упустят они такую возможность. Могу поспорить, что пуля эта вылетит из моего пистолета.
Вот, значит, как… Засада-то хитрее оказалась, чем я ожидал. Ну, да ладно, и для вас, мужики, у меня кое-что есть!
Бронекостюмы «помогальников» — вещь серьезная. Бронежилет — пятого класса. Обычно они четвертым классом в повседневной носке обходятся, но здесь явно боевая ситуация. Так что возьмут то, что покрепче. Рисковать не станут, иначе — страховка побоку. Мол, пренебрег мерами безопасности!
Шлемы у них — вообще загляденье. С принудительной вентиляцией, радиофицированные. Пуленепробиваемое забрало, поляризованное стекло — класс!
Даже рукава — и те из кевлара. Осколок их не берёт, да и пуля не всякая. АПСБ — точно не пробьёт.
А есть ли у них вообще слабые места?
Есть.
Ноги — их броней не закрывают.
Нет, от осколков-то они вполне себе защищены — тоже кевлар. Слабее, чем на рукавах, но это и понятно. Солдаты приучены действовать из-за укрытий. А в таком случае их ноги противник не видит. Даже и сейчас несколько человек несут в руках тяжелые штурмовые щиты — подготовились ребята. Готовы мгновенно составить непрошибаемую баррикаду.
И руки.
Кроме штурмовых перчаток (они от ножа защищают) ничего другого на них нет. И это понятно, как иначе стрелять-то?
А в магазине АПСБ — ещё двадцать пять патронов (удлиненный магазин — он на тридцать выстрелов) осталось.
Мало?
Ну, это кому как.
Мне — так и вовсе выше крыши!
Сейчас эти парни подбегут метров на десять-пятнадцать, выстроят баррикаду из щитов и попрут вперед несокрушимой стеной. А отчего не сразу?
Ведь не видят они другого оружия! Только пистолет у меня в руке. А для него — далеко! Не попасть.
Для вас, ребятки, далеко.
А для нас — так в самый раз.
К-р-р-р…
Стреляю я быстро, почти автоматическим огнём. Можно, конечно, и очередью — пистолет это позволяет.
Можно, но не нужно. Точность не та.
А так — вполне на уровне.
Пуля по голени — это уж точно не подарок! Скорее уж — совсем наоборот.
Вот несколько человек замыкающих это и оценили по достоинству.
Больно же!
А отчего замыкающих?
Так не всё сразу, господа!
К-р-р-р…
И ещё парочка «помогальников» завертелась на земле. Не побегаешь на простреленных ногах-то!
Бах! Бах! Бах!
Ага, это генерал завладел пистолетом одного из конвоиров. Ну, что сказать? Профессионал, мне до него — как до Пекина ползком.
Три выстрела — двоих снес!
«Ярыгин» — машинка мощная, хоть я его и не люблю.
Одному — генерал точняк в забрало влепил. Понятное дело, не пробил. Так и воевать этот боец уже не станет, сотряс мозгов (или что там у него под шлемом?) Батя ему качественный обеспечил.
Второй пулю в руку схватил, от кисти аж брызнуло, на землю сразу рухнул и куда-то в сторону пополз. На трех костях, ага…
— Телефон!
Что?
— Телефон дай!
Раз Батя телефон требует, ему виднее. У него мышление стратегическое, знает, что в данный момент нужнее. Да и возможности он уже просчитал, уверен, что я отобьюсь. Или не уверен? И спешит сделать что-то более важное?
Но аппарат я ему бросаю — приказ есть приказ!
Он быстро нажимает кнопки.
— Это «Часовой»! Код «Лето»! «Лето», я сказал! Как понял?!
Ну, это уже что-то и вовсе непонятное началось. Ладно, у меня и свои дела есть…
А штурмовиков-то меньше стало.
Из сараев вывалилось около дюжины человек. Точнее — ровно двенадцать и вывалилось. Всё верно, шесть штурмовых двоек — стандартное построение. Четыре щитоносца и по три человека за каждым из них.
Было — по три.
Хорошо обученные солдаты с хрустом врубили свои щиты в щебенку двора. Укрылись за ними, выглядывая в пуленепробиваемые амбразуры. И стали ждать своих товарищей.
Угу.
Дождались, по правде говоря.
Пятеро подбитых пулями «помогальников» валялись на земле, один куда-то уже уполз. Они все были живыми, но увы — совершенно небоеспособными. И за щитами осталось всего два человека, готовых идти в атаку. С таким соотношением сил солдаты корпуса на штурм не пойдут — запрещено, ведь численного превосходства нет. А это — неоправданный риск.
— Сэр! Докладывает лейтенант Робертс! Противник оказал отчаянное сопротивление! Несем потери! Требую подкрепления!
— Держитесь, помощь уже в пути!
Завывая сиренами, неслись по узким улочкам фургоны вспомогательного корпуса. Включенные маячки разбрасывали по сторонам всполохи красно-синих огней.
— Наверх! — толкает меня в ногу генерал.
Раз он туда ведёт, стало быть, знает, зачем.
Быстро присобачив «сюрприз» для штурмующих, подхватываю рюкзак и несусь вверх по лестнице.
А Шамов стоит у двери на третьем этаже.
Звонит.
Каким-то условным звонком.
Откроют?
Или нет?
Стереотип человеческого мышления — условный сигнал — свои — надо впускать.
Лязгает замок, и дверь приоткрывается.
В ту же секунду генерал стреляет. Видимо, он знает того, кто эту дверь отпер. И очень его не любит. Ну, да, надо полагать, здесь Батю и держали — оттого-то он условный сигнал и запомнил.