– Точно! Ефимов! Вадим! Ну? Вспомнила? – даже обрадовался Тимофей. – Так вот… мне пишет его сестра. У нее сын тяжело болен, ему нужна операция, иначе парень умрет, а ей и обратиться больше не к кому.
– А почему же она к тебе? К Вадиму бы…
– Да не может она к Вадиму! – снова подскочил Тимофей. Но опять сел и уже спокойно, даже грустно продолжал: – У Вадьки только что мать умерла! Он еще девяти дней не отметил! И тут ему еще такой удар, да? Да и нет у него денег, говорю же – сократили! И… мы всей бригадой ему на похороны матери собирали… Даже не знаю, как девять дней отмечать-то будет… ну а… сестра… у них же нет никого. Совсем. Вот она и… обратилась ко мне. Знает, что у нас дача… если б продали… она ж нам теперь все равно не нужна, а потом бы Вадька отдал! У него ж квартира в центре города… от матери досталась… но надо ждать полгода, пока в наследство не вступит, а потом… вот и… – Тимофей так отчаянно врал, как никогда в жизни! Он никогда не умел говорить неправду, а тут, надо же…
– Тима… так тогда… надо продать… – распахнула глаза Соня. – Только… ты на всякий случай расписку хоть возьми, деньги-то большие…
– Опять этот твой всякий случай, да? – прищурился муж. – Да он, когда узнает, он сам мне эту расписку в зубы сунет! Он же такой человек! Вот скажи я ему, что дачу втридорога продал, он мне втридорога и отдаст!
– Ну и ладно, чего ты? – уже шла на попятный Софья. – Если хочешь, я завтра же этими делами займусь… надо же парню помочь…
Тимофей тяжело вздохнул.
– Не надо, Соня… я сам… спасибо тебе… – и он чмокнул ее сухими губами в макушку.
Соня так и осталась сидеть на кухне, а Тимофей… А Тимофей впервые за последние дни уснул спокойно.
А вот Софья наоборот – никак не могла заснуть. Она долго сидела в пустой комнате и все себя казнила – как же у нее язык-то повернулся ляпнуть про эту любовницу? Да ее муж!.. он такой!.. к нему люди за помощью тянутся, а она! Конечно, она совсем не такая красавица, каких сейчас показывают по телевизору, там и не разберешь – мать это с дочерью или сестры-близнецы, а вот Соня свой возраст никогда не скрывала! И даже гордилась этим – мой муж любит меня такую, какая есть! И ведь любит! А чего там любить-то?
Соня подошла к зеркалу. Ну да, весь возраст налицо… на лице даже… и Софья тоже хороша – нет, чтобы накраситься, духи себе купить, платье новое, мужа порадовать, а она… еще и обижается, что муж с ней совсем не разговаривает. Сделала в кои-то веки прическу, а он не заметил! Так он уже забыл, какая она может быть! Он и не помнит, что у нее до прически-то было, потому что… потому что сама виновата! А он… Нет, с сегодняшнего же дня надо за себя браться! Где там огурцы, которые Наташка дала?.. Тьфу ты черт, она ж их не взяла… Ну хорошо, сегодня она… наложит себе яичную маску, и… и займется своей духовностью! Она должна соответствовать!
С самого утра, как только Тимофей ушел на работу, она понеслась в ванную. Все! Сегодня она не будет спать до десяти, чтобы потом сидеть до трех ночи, чтобы портился цвет лица и… и вообще – хоть какой-то там оставшийся цвет! Она прямо сейчас будет перерождаться в новую женщину!
После того как душ был принят, волосы уложены феном, а на лице появился макияж, она подсела к телефону – настало время для духовного роста. Ничего страшного, если она один день пропустит, и так уже столько работы перелопатила, а ей сроку до весны. А то заказчик подумает, что в ее труде нет ничего сложного, и денег меньше даст… А у нее другие дела… такие же важные.
Она полистала старенькую телефонную книжку и отыскала рабочий телефон мужа. Пару звонков, и перед ней уже лежал номер телефона отдела кадров.
– Добрый день, – начала она, едва там подняли трубку. – Я из службы занятости, вам звоню по поводу вашего бывшего работника… Ефимова Вадима… ой, простите, у меня тут отчество так неразборчиво написано…
Она понятия не имела, как того Вадима по отчеству, но девушке из отдела кадров это знать было не обязательно. Да та не слишком и допытывалась.
– Вадим Федорович, – подсказала ей невидимая работница. – Да, у нас такой работал. Но три недели назад уволился.
– Уволился? А вы… вы его не сокращали? – ничего не поняла Софья.
– Нет, он по собственному… сейчас я точно посмотрю… но я хорошо помню, что Вадим ушел сам, а мы… ну вот, у меня тут так и записано, никто его не сокращал!
– Хорошо, девушка, мне бы теперь его точные данные: возраст, стаж работы, место проживания, а то видите, какие у нас нестыковки случаются, – вежливо, но напористо попросила Софья.
По большому счету ей нужен был только адрес, но… пусть уж девчушка говорит все, не помешает.
Через пару минут Софья уже знала и точный возраст, и то, что Вадим разведен, и где проживает, и даже номер и серию его паспорта.
– Вот и славно! – вспорхнула Софья, закончив разговор. – А теперь… теперь пойдем помогать парню проводить поминки.
Денег у Сони не было, но она спустилась на первый этаж, к старенькой соседке, которая никогда ей в деньгах не отказывала, и заняла довольно крупную сумму – десять тысяч.
– Ирина Прокопьевна, я вам через два месяца отдам, хорошо? А если нужно будет раньше, вы мне скажите, и я перезайму, – сжимала она одолженные деньги.
– Сонечка, мне не к спеху, это мои смертные. Пока мне кто-то должен, буду жить, – улыбнулась старушка.
Соня чувствовала себя окрыленной – ей все удается сегодня, значит, она все делает правильно!
И в самом деле, удавалось все, даже дом, где жил Ефимов, был совсем недалеко – в двух остановках.
Только подойдя к незнакомой двери, Соня вдруг занервничала. А вдруг Ефимов не примет помощи? Ну да, у него нет денег на поминки, но… он же не просил? Может быть, ему неудобно?
Ну и что! Пусть неудобно! Это просить, а если люди от чистого сердца помогают, тогда грех не взять! Соня даже не подумала, что Ефимова может не быть дома. Она уверенно нажала на кнопку звонка и вдруг услышала резвое шарканье.
Дверь открыла бодрая пожилая женщина.
– Здрасте… – растерялась Соня, но тут же налепила на лицо горестную маску и спросила уже тише: – Простите, можно мне увидеть Ефимова Вадима… Федоровича?
– Вадима? Можно… проходите… – посторонилась женщина, пропуская гостью в прихожую, и тут же крикнула в глубь комнаты: – Ва-а-дик! К тебе!
«Черт, надо было хоть два цветочка купить, что ли… А я еще и накрасилась в кои-то веки…» – ругнула себя Соня, но особенно мучиться угрызениями совести было некогда – в прихожую уже выходил Вадим.
Соня его помнила смутно, но вот сейчас увидела и вспомнила – и в самом деле, приезжал к ним в гараж.
– Здравствуйте, – прилежно закручинилась Софья. – Примите мои соболезнования… я жена Огрёва Тимофея, вы меня не помните, но это не значит, что…
– Да почему же? – весело фыркнул Вадим. – Очень хорошо помню. Тимофей говорил, вы… занимаетесь горшка… горшечным искусством, гончарным, да?
– Ну да… да нет, там не столько гончарным, сколько… но я не об этом…
– Погодите, что-нибудь случилось с Тимофеем? – вдруг встревожился неблизкий знакомый. – Что с ним?
– Да с ним-то ничего, я вот… я к вам… – осторожно подбиралась к главной теме Софья. – Я слышала, у вас большое горе, и вот… сам Тимофей не может прийти, он же на работе, но я от нашей семьи… короче, даже не вздумайте отказать! Вот! – Софья с силой сунула мужчине в руку деньги и повернулась, чтобы быстро уйти. Она просто не понимала, как будет с ним препираться.
– Погодите! – усмехнулся Вадим. – Ну куда же вы?! Вы хоть… вы хоть расскажите – что за горе со мной стряслось? Я чего-то не знаю? И что вы мне тут?… Бат-тюшки! А деньги за что?
– Не вздумайте отказываться! – строго предупредила Софья. – Это от чистого сердца!
– Да что вы! Что я, идиот, что ли, чтобы от денег отказываться? – радостно воскликнул Ефимов. – Вот чудеса! Чтобы у меня деньги отбирали, такое случалось – у нас на работе была просто обираловка, но вот чтобы насильно вталкивали… Так что со мной произошло? Меня хотят убить? У меня кто-то умер? Я неизлечимо болен?
– Здрасте! – не выдержала Софья. – А то вы не знаете! Конечно!!!
– Правда, что ли, убить хотят? – округлил глаза Ефимов. – Ни фига себе! И кого я так достал?
Софье уже надоело разыгрывать соболезнования, и она пошла в открытую.
– Вы надо мной издеваетесь, что ли? – пристально вгляделась она в смеющиеся глаза. – Я ж вам говорю – берите деньги! А то вам даже девять дней справлять не на что. И нечего стыдиться, все мы… в безденежье живем, ничего, жизнь наладится.
– Погодите, какие девять дней, меня ж еще не грохнули! – наморщил лоб Ефимов. – Нет, погодите, давайте-ка мы с вами пройдем в комнату и там обо всем переговорим. Или еще лучше – мне сейчас нужно на встречу, машина внизу, давайте прокатимся со мной, если вы никуда не спешите, и там поговорим, идет?
– Ну… если уж вы на машине, тогда довезите меня до дома, а по дороге я вам объясню, если уж вы совсем ничего понять не можете… – вздохнула Софья. – Кстати, у меня замечательная подруга. Психолог. Так что… если у вас какой стресс…
– А вы с ней… когда познакомились? Когда на приеме были? – как-то подозрительно вежливо поинтересовался Вадим. – Не подумайте плохого, сами же говорите – стрессы…
– Мы с ней знакомы с детства, – рявкнула Софья и дернула на себя дверь.
Она вышла первой, но и Ефимов догнал ее очень скоро.
– Вот она, моя красавица, беленькая, – любовно погладил он эмаль машины, которая стояла возле подъезда. – Прошу.
Судя по авто, хозяин не бедствовал. Софья села на переднее сиденье и сразу же стала объяснять:
– Я принесла вам эти деньги, чтобы помочь вам в трудную минуту, а вы… я так подозреваю, у вас нервный стресс. Вы все чего-то хихикаете, усмехаетесь, хотя… любой бы на вашем месте вел бы себя более достойно. Тем более что теперь вам не надо волноваться – деньги на поминки я вам принесла. Здесь, конечно, совсем не много, но самых близких собрать можно.
– Да я никак не пойму, что вы меня хороните-то?! – взвился наконец Ефимов. – Возьмите назад свои деньги! Слава богу, я получаю неплохую зарплату и… уж на поминки себе как-нибудь, знаете!..
– Как это вы получаете? – не понимала ничего Софья. – Вы ж уволены. Или сокращены, но в этом я не сильно разобралась. Но… у вас же совсем денег нет!
– Да с чего вы взяли? Мне предложили хорошую работу, вот я и уволился, – нервно заводил машину Ефимов. – И даже аванс уже успел получить. Между прочим, довольно приличный. Я на прежней работе такого за месяц не имел.
– Ну и ладно. Но… все равно возьмите… они вам еще пригодятся, а поминки справите на…
– Да какие поминки-то, в самом деле?! – окончательно вышел из себя водитель. – Вы хоть намекните – кого поминать-то!
– Это вы прекратите из себя шута горохового корчить, не знает он!!! – повысила голос Софья. – У него мать умерла, а он ни сном ни духом, можно подумать! А кому на похороны бригада деньги собирала?!
– Не знаю… – вытаращил глаза Вадим. – Но мама… она жива, слава богу. Да вы ж ее только что видели! Она ж вам двери открывала!
– Она? – не поверила Софья. – Ничего не понимаю… А кто у вас тогда… может, у вас… мачеха имеется, с ней горе?
– Я вам сразу сказал – никто у меня не умер! Все живы-здоровы! И мачехой я не страдаю! Нет у меня мачехи! И не было никогда! И я еще в добром здравии! Так что… спасибо, конечно, за отзывчивость, но… – и он бережно вложил деньги в руки ошарашенной Софье.
– Нет, погодите… – снова стала сопротивляться та. – А почему тогда ваша сестра звонила моему мужу и просила у него деньги на лечение своего сына? Ну, то есть вашего племянника?
Ефимов протяжно выдохнул.
– Снова-здорово… Какая сестра? Женщина… простите, как вас по имени-отчеству?
– Софья… не надо отчества… между прочим, я моложе вас, – пробурчала Софья и исподлобья уставилась на водителя.
– Милая Софья, я вам отвечаю со всей ответственностью, что мои родители были абсолютные лентяи в плане деторождения, у них и я-то получился совершенно случайно, а уж родить какую-то там сестру или братца… это – извините, мамочка всегда была против.
– То есть… у вас сестры нет? – склонила голову Софья. – А может быть… вы что-то путаете?
– А может быть, что-то путаете вы? – тоже склонил голову набок Ефимов. – У меня даже двоюродных братьев-сестер не имеется, сразу предупреждаю. И, как следствие, племянников не могу иметь. Ни больных, ни здоровых.
– Совсем? Это вы окончательно… это вы точно знаете?
– Поверьте мне – совершенно точно, – заверил ее Вадим, после чего спросил: – А с чего вы все это выдумали? И даже… деньги принесли…
– Мне сказал муж, Тимофей, – тяжко вздохнула Софья. – Значит… выходит, врал…
– Тимофей? – соображал Вадим. – То есть… он вас отправил, чтобы вы… принесли мне деньги на поминки, так, что ли? А при чем тут сестра какая-то?
– Да все просто… – устало объяснила Софья. Она вдруг все сразу поняла, и… больше ей не то что говорить, а даже жить не захотелось. – Все просто. Тиме пришла эсэмэска, а я трубку взяла. Там высветилось сообщение. Женщина просила денег. Я спросила у Тима, кто это… Он сказал, что это ваша сестра, а звонит ему, потому что вам не может – у вас только что умерла мать, вы в горе, у вас нет денег, а вашей сестре нужно… мы решили продать дачу, а потом, когда вы получите наследство, отдадите нам долг. А эти деньги… я сама решила принести вам, ну чего ж, если даже поминки справить не на что… Извините.
– Да не за что… – задумчиво качал головой Вадим. – Значит… дачу хотели продать… чтобы помочь… Ну-ну… я сам с Тимофеем поговорю, он, наверное… он, наверное, просто не знает, что у меня зарплата хорошая и… и я сам могу своей сестре помочь… А вы… знаете, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь… И дачу – не надо… я сам… Чего ж я, своей сестре сам не помогу, что ли? Я…
– Да бросьте вы! – грустно фыркнула Софья. – Какой сестре? Вы мне только что доказали, что никакой сестры у вас нет и племянников тоже… Выпустите меня, я тут сама дойду.
– Нет! – испуганно воскликнул Ефимов. – Нет! Сейчас мы с вами… а поедемте в ресторан, а?!
– У вас встреча, – напомнила ему Софья. – И не думайте, я не стану биться в конвульсиях… да откройте же вы дверцу!
– Я… я не могу вас оставить… вдруг вы… неадекватно как-нибудь…
– Вы забыли? У меня подруга психолог, я умею себя вести… – усмехнулась Соня и сама открыла дверцу.
Машина еще некоторое время постояла, а потом медленно сдвинулась с места и выехала на главную дорогу.
Софья прошла несколько метров и свернула с людного тротуара в маленький скверик.
– Значит… значит, Наташка была права… – медленно проговорила она, пытаясь постепенно приучить себя к мысли о том, что ее самый любимый человек, самый близкий, самый родной, что ее Тима… теперь близкий уже не только ей.
В груди что-то обрушилось каменной плитой, давило и не давало дышать.
– Тихо-тихо-тихо… – успокаивала сама себя Соня. – Еще не хватало потерять сознание, будто гимназистка какая-то…Сейчас посидим… свыкнемся… отпустит…
Мимо проходили редкие прохожие и оборачивались на тоненькую женщину, которая, вытянувшись струной, неподвижно сидела на скамейке, а возле ее ног осенними листьями валялись тысячные купюры.
Глава 3
Зигзаг неудачи…
Тимофей еще с работы позвонил Ольге и сообщил, что с дачей вопрос решен – можно продавать. Ольга, конечно, обрадовалась и даже обещала к вечеру испечь пирожков с морковкой. Почему она решила, что Тимофей обожает именно с морковкой? Между прочим, это была единственная начинка, с которой Тим отказывался есть пироги напрочь! Не любил он эти овощи в тесте… лучше уж сосиска, да в конце концов, некоторые, у кого с деньгами совсем туго, рыбу в пирог толкают, и ничего – вкусно… Но… на душе все равно сделалось веселее – главное, хоть какие-то деньги можно будет заплатить, чтобы уже начали сыну операцию. А там… ну что ж, можно и квартиру продать, они с Соней поживут пока в Аниной, тем более что прежние жильцы съехали, а новых Соня еще не нашла.
Из проходной он вышел в приподнятом настроении: сейчас быстренько заскочит домой и – к Ольге! А потом… потом он все же наберется смелости и…
– Тимофей! – окликнули его со стороны дороги.
– Ого! Ефимов! Вадим? – удивился Тимофей. – А я тут тебя вспоминал недавно… Ну рассказывай, как устроился?
Ефимов подошел, поздоровался и хмуро предложил:
– Ты на дежурке? Давай довезу… поговорить надо…
У Тимофея и вовсе на душе расцвела радуга – здорово, до самого дома подбросит!
– Ну как ты? – уселся он на переднее сиденье. – Я слышал, уже работу себе нашел. Там вам больше работники не нужны? А то нас тут так зажали! И слова не скажешь, чуть что: не нравится – увольняйтесь. Я уж везде звонил, вроде бы нужны люди, но как узнают про возраст!..
– Тим, ты чего там жене про мою мать наплел? – напрямую спросил Ефимов. – Какие, к черту, поминки?
– Жене? – не сразу сообразил Огрёв. – С чего ты взял?
– Так твоя Софья вчера сама ко мне приходила, деньги принесла. Сволочь ты, Тимофей. Она ж… она даже дачу готова продать, чтобы твоим друзьям помочь! Ты ж!.. Ну я все понимаю – появилась у тебя баба, то есть сестрица моя, так сказать, так ты… Ты ж будь мужиком! Чего ж ты… ты еще и жену ободрать хочешь?
Тимофей нервно достал пачку сигарет.
– У тебя курить-то можно?
– Кури, кто тебе не дает!
– Вадим… я… по большому счету, я не обязан тут перед тобой ногой шаркать, но… не сволочь я, я… Тут жизнь так все повернула…
И, закурив, Тимофей рассказал Ефимову, каким он был молодым, как полюбил девчонку… а может, и не полюбил, черт его знает, но такая страсть была! В общем, после этой страсти родился сын. Девчонка та сначала пыталась его найти, а потом… плюнула и стала воспитывать мальчишку одна. Гордая была… Но… мальчик вырос и оказался болен. Рак. Ольга… так ту девчонку зовут, она уже не смогла потянуть одна больного парня… и работает, конечно, но деньги уж очень большие. Ей сама судьба помогла – они с Тимофеем снова встретились. И теперь… ну никак не может он, Огрёв, больного пацана бросить! А свободных денег нет, вот и приходится… Конечно, надо бы по уму сначала с Соней развестись, потом поделить имущество… он так и сделает, да только деньги нужны сразу и сейчас – болезнь, она ж ждать не будет.