— Да будет так.
Последующие переговоры прошли уже с участием Сороса и Феликса. Андре предпочел не вмешиваться, зная, что эти двое понимают в подобных вопросах куда больше его самого, да и за Мэл надо было последить. Ему показалось, что она вышла от королевы подавленной, если не сказать больше.
— Вас что-то гложит? — все же рискнул спросить он, провожая до комнаты, где ей предстояло ночевать.
— Королева больна. Ей остался год, может чуть больше. Я бы могла помочь…
— Даже не думайте об этом, — строго и даже угрожающе проговорил он.
— Это позволило бы нам получить верного и преданного союзника.
— Это подвергло бы вас излишней опасности. Мы и так рискуем.
— Вам не кажется, что вы перебарщиваете с опекой? — гневно сверкнула глазами Мэл.
— Кто-то же должен вас сдерживать, если вы сами на это не способны.
— Вы забываетесь, милорд.
— Разве? — обвиняющее посмотрел он, намекая на то, что случилось на корабле.
Ответом ему стала с силой захлопнувшаяся дверь. Мэл не любила, когда кто-то напоминал ей о тех днях, а этот грубый человек позволял себе делать это с завидной регулярностью.
Каждый день в последнее время она делила на плохой и хороший. В плохие дни — отчаяние буквально захлестывало ее, заставляло задыхаться, в хорошие — становилось чуть легче. Сегодня был один из самых плохих дней. Она несколько часов ходила из угла в угол, пыталась отвлечься, забить голову размышлениями о прочитанных книгах по политике, тактике, стратегии, логике, которые в избытке поставлял Сорос. Чтение законов или изучение кабинета министров, обязанности, которые те исполняют, их семьи, достоинства и недостатки и даже пороки, о которых она узнавала из личных дел, составленных людьми Феликса. Все это не раз спасало ее от острого желания достать шкатулку Иолы, взять флакон с настойкой первоцвета и послать все к черту, просто забыться. Пара капель в воду, и боль, эта неутихающая, ноющая боль прекратится. Останавливало только одно — страх, что вместе с болью исчезнут и те прекрасные воспоминания о муже, которые она тщательно лелеяла и оберегала в душе.
Например, первое утро после замужества. Она проснулась от восхитительного запаха свежеиспеченного хлеба, аромата поджаренного бекона и яичницы. Все это принес он, суровый и бесстрашный капитан, вдруг ставший таким… нежным.
— Что это? — спросила она, в легком недоумении.
— Завтрак, — загадочно улыбнулся он. Его взгляд был таким завораживающим и притягательным, что она совершенно позабыла о завтраке. Ей хотелось потянуться к нему и поцеловать. Но, кажется, он и сам едва сдерживался, чтобы не сделать тоже самое… В общем завтрак был благополучно позабыт, но, как бы ей не хотелось, совсем ненадолго. Он очень скоро взял себя в руки, не дав ей расстегнуть оставшиеся пуговички рубашки, отодвинулся, сурово погрозил пальцем и заставил выпить большой стакан клюквенного морса.
— Между прочим, я терпеть не могу клюквенный морс, — призналась она. — Он кислый даже с сахаром и навевает не слишком приятные воспоминания.
На следующий день вместо морса был персиковый сок. Этот вкус навсегда стал ассоциироваться у нее с ним, с их маленьким, немного странным, семейным счастьем.
Именно из-за этих чудесных воспоминаний она накапала в стакан капли из другого флакона с настойкой, восполняющей физические силы. Да заснуть ей, похоже, сегодня не удастся. Так зачем зря терять время, если можно заняться чем-то более полезным, например, сосредоточиться на жизни и страстях очередного приближенного к короне.
* * *— Моя дорогая, как хорошо, что вы пришли, — проговорила королева, увидев Мэл в дверях комнаты, отведенной под ее покои. Конечно, даже самый лучший номер был далек от идеала, но королева, как и четыре ее фрейлины, смирилась с вынужденным неудобством. — Познакомьтесь, это дочь моей давней подруги из Арвитана, леди Мелани Кэйн. Я обещала подруге позаботиться о ней, и надеюсь, вы — леди Берта и вы — девушки, возьмете над ней шефство.
Четыре фрейлины королевы слаженно присели в реверансе и с любопытством посмотрели на хрупкую, миниатюрную девушку с нежным, ангельским лицом и глубокими, немного грустными синими глазами.
Легенда, придуманная королевой, помогла Мэл без особых проблем влиться в коллектив юных фрейлин, а поездка в одной карете позволила ближе узнать друг друга и подружиться. Леди Берта — строгая камер-фрейлина сопровождала королеву в другой карете.
Мэл опасалась немного, что ее молчаливость и серьезность отпугнет новых знакомых, но они были такими искренними, такими живыми и непосредственными, что она и сама оттаяла, позабыв о своих невзгодах и печалях, вспомнив, пусть ненадолго, что она тоже еще очень молода.
Все девушки были разными не только внешне, но и внутренне. Розу отличал высокий рост и немного грубоватая наружность, которая с лихвой компенсировалась легким характером и доброй душой. Рея обладала внешностью истинной южанки: густые кудри, оливковая кожа, кошачий разрез глаз, и характер был внешности под стать. Она была единым сгустком энергии, не умела, да и не хотела усидеть на месте. Ей нужен был простор, движение, порывистость. Всегда, где бы она не появлялась, возникал легкий хаос, будь то светское общество или таверна в придорожной гостинице.
Третья фрейлина Марисса была ее полной противоположностью. Истинная леди, немного манерная, немного высокомерная, она казалась холодной и равнодушной, но Мэл заметила в ней и другие черты — способность тонко чувствовать, и сопереживать. Девушка, вероятно, стеснялась этой стороны своего характера, и старалась никому ее не показывать, но однажды, Мэл увидела, как та сложила несколько куриных косточек в салфетку и после вечерней трапезы отнесла их на улицу для тощей дворовой собаки. Конечно, когда она обнаружила, что за ней наблюдают, то сделала вид, что глупая псина, благодарно виляющая хвостом, вовсе ее не интересует, гордо вскинула подбородок, и удалилась, не сказав новой фрейлине ни слова.
Мэл улыбнулась подобной реакции, потрепала псину по холке и посмотрела на небо, усыпанное миллиардами звезд. Вечер был замечательный, теплый и спокойный, а она не могла в полной мере насладиться моментом, потому что думала о том, что совсем скоро они прибудут в столицу, и она забудет каково это — быть никем.
— Вам не стоит гулять одной, — проговорил Андре, накинув ей на плечи шаль. Сорос и Феликс уехали еще несколько дней назад, а Андре остался в качестве сопровождающего и инструктора королевских стражей.
— Вы думаете, здесь мне может угрожать какая-то опасность? — скептически выгнула бровь девушка.
— Сейчас время неспокойное. На дорогах хватает лихих людей.
— Но это ведь не единственная причина, по которой вы остались. Думаете, меня нельзя оставлять без присмотра? Боитесь, что я снова наделаю глупостей? Успокойтесь, Андре. Я не настолько безумна.
— Боюсь, что ваши слова едва ли способны меня переубедить. Помнится, тогда вы тоже говорили, что все хорошо, а через час мне пришлось вытаскивать вас из кровавой…
— Замолчите! — резко выдохнула она. — Почему вы все время пытаетесь меня обидеть? Почему напоминаете о тех днях? Вы не знаете, каково это, вы не теряли любовь всей своей жизни, вы…
— Я потерял друга, — также резко перебил Андре, — потерял сына, которого у меня никогда не было, я потерял своего короля, и я не хочу потерять вас.
Мэл вскинула голову, услышав подобное признание из уст того, кто, как ей казалось, ненавидит ее, осуждает, винит в смерти Александра точно так же, как она продолжает винить себя. А теперь что же получается?
— Я не понимаю…
— Я обещал ему, что буду оберегать и защищать вас… даже от вас самой, и не собираюсь нарушать слова. Поэтому прошу вас, миледи, не осложняйте мою работу еще больше.
— Как скажете, милорд, — обиженно проговорила она и поспешила вернуться в дом. Тяжело осознавать, что ты обуза, неприятная и неугодная обязанность, лишь часть слова, данного другу. Было жаль, что Андре так плохо думает о ней, но она понимала, что сама виновата. Иногда горе заставляет нас совершать чудовищные поступки, за которые позже становится очень стыдно. Как сейчас.
— Мэл, ты вернулась, а мы решили отметить последнюю ночь в пути, — воскликнула Рея, когда она вошла в комнату, отведенную им четверым для ночлега. Девушки сидели на полу, а Роза разливала в кружки вино.
— Где вы его достали? — удивилась Мэл, присоединяясь к ним.
— Я соблазнила мальчишку слугу, — подмигнула Рея.
— Флиртом, — пояснила Роза, пока подруга не подумала о своевольной фрейлине что-нибудь не то.
— И когда ты только успела? — спросила впечатленная девушка.
— Уметь надо, — ответила та в ответ. — Итак, за что выпьем?
— За то, чтобы эта ужасная дорога поскорее закончилась, — сказала Марисса.
— За то, чтобы эта ужасная дорога поскорее закончилась, — сказала Марисса.
— А я предлагаю выпить за приключения, что ждут нас впереди, — не согласилась с ней Рея.
— Главное, чтобы они не были опасными, — продолжила Роза.
— Брось, приключений без опасностей не бывает. Нет, я хочу много-много опасностей и еще больше приключений.
— Думаю, при дворе Эссира нас ждет и то, и другое, — заключила Мэл. Девушки переглянулись, чокнулись и выпили немного кислое вино.
— Да, это не вестральский ликер, — скривилась Марисса. На этот раз все девушки были с ней согласны.
— Девочки, а давайте погадаем, — предложила слегка захмелевшая Рея, после третьей порции вина. Остальные горячо поддержали идею, все, кроме Мэл. Она даже предприняла попытку остудить их, взывая к разуму, но… видимо разум у всех троих молчал, а душа требовала зрелищ. Пришлось ей смириться и наблюдать, как Рея ставит зеркало, Роза наливает в тазик для умывания воду, а Марисса зажигает свечи.
— А я думала, что это ты будешь у нас голосом разума сегодня, — хмыкнула Мэл.
— Я тоже думала, — хихикнула девушка в ответ. — Видимо, это и правда не вестральский ликер, а что-то… ик… ик… покрепче.
— Чувствую, завтра вам всем будет не до веселья.
— То будет завтра, — беззаботно воскликнула Рея и закружила Мэл по комнате. — А сегодня мы будем гадать и начнем с тебя. Садись.
— Нет, лучше ты, — отказалась Мэл, уступая место перед зеркалом новой подруге.
— Хорошо, — не стала спорить девушка, приняла серьезный вид, вгляделась в зеркало, перед которым Марисса поставила зажженную свечку, а затем перевела взгляд в тазик с водой. — Зеркало-зеркало, покажи нам наших суженых?
Девушки затаились, разглядывая тазик, только Мэл посчитала эту затею немного глупой и неправильной. Они с Мэдди тоже когда-то так гадали, и тогда ей показалось, что она увидела море. Сегодня ей тоже привиделось море и корабль, большой и странный. У него были красивые голубые паруса, а корму венчала чайка, птица, с раскрытыми в полете крыльями. Видение длилось всего секунду, и совсем ей не понравилось. Александр мертв, он был ее суженым, другой любви она не желала.
— Девочки, вы что-то видели? — почему-то шепотом спросила Рея.
— Не знаю, — также шепотом ответила Роза. — Мне показалось, что я увидела меч.
— Меч?
— Да, с большим рубином в рукояти и руки, крупные и грубые. Они сжимали этот меч.
— А мне привиделась маска. Словно я на маскараде, и ко мне подходит человек в красной маске. Марисса, а что видела ты?
— Ничего, — буркнула девушка. — Глупо все это.
— И вовсе нет. Меня няня научила этому гаданию, а она была ведьмой. Сильной ведьмой. Ты не могла ничего не увидеть, — настаивала Рея. Она с таким негодованием посмотрела на девушку, что еще чуть-чуть, и кинулась бы выбивать признание силой.
— Я тоже ничего не видела, — пришла на помощь Мэл. — Может, потому, что мы не восприняли гадание всерьез? Ведь правду говорят, что если ты хочешь увидеть, то увидишь, а если нет…
— Ладно, — сдалась Рея. — Не хотите, не говорите, но я готова поклясться, что и вы что-то видели. Признайся, Мэл.
— Может и так, но гадание врет.
— Почему ты так думаешь? — спросила Роза.
— Потому что мой суженый — мертв, — необдуманно призналась Мэл, потому что после ее слов настроение у всех испортилось, девушки быстро свернули вечеринку и разошлись по кроватям.
— Прости меня, — прошептала в темноте Рея. — Я…
— Все в порядке. Я рада, что сказала вам.
— Поэтому ты здесь? — выдохнула Роза со своей кровати.
— Мои близкие надеются, что служба Ее величеству поможет мне забыть.
Мэл еще долго лежала без сна. В голове была какая-то странная, пугающая пустота. Впервые она сказала кому-то о своем горе, ей не стало легче, но и привычной горечи не чувствовалось. Наверное, это и есть смирение.
— Я видела дракона, — неожиданно прошептала Марисса. — Но это невозможно. Драконы живут только в Илларии, а я никогда туда не попаду.
— Моя любовь тоже казалась невозможной.
— Ты хочешь сказать, что это реально?
— Если ты готова в это поверить. Но как я уже сказала, мое видение — всего лишь ложь.
* * *Утром королева со свитой продолжила путь, преодолевая последние мили до столицы. Но чем быстрее они приближались, тем неспокойнее становилось Андре. Война научила его быть осторожным, подмечать мельчайшие несоответствия обстановки, не сознанием, но интуицией. К центральным воротам Эссира вели две дороги, одна называлась королевской и огибала поля, вторая проходила через Темный лес. Но стоило только доехать до развилки дороги, как процессия остановилась. Андре поехал вперед, чтобы выяснить причину задержки.
— Дозорные сообщают, что дорогу размыло, — сказал начальник стражи королевы. — Вторая дорога тоже ведет к столице?
— Да, но думаю, нам стоит переждать.
— Господа, в чем дело? — леди Берта вышла из кареты, и начальнику стражи пришлось проехать назад, чтобы успокоить Ее величество. Вернувшись, он отдал приказ сворачивать на второй путь.
— Постойте, это небезопасно, — попытался остановить его Андре.
— Другого пути нет, ведь так?
— Мы можем переждать.
— Королева больше не может ждать. А вы всего лишь сопровождающий, а не командир, — сурово напомнил он. — Так сопровождайте.
Андре отступил, сплюнул на дорогу и покачал головой. Мальчишка, желающий выслужиться перед властью. Сколько он таких повидал? Только именно из-за таких мальчишек и их решений гибнут люди. Хотел бы он, чтобы сегодня и они с Мэл не пополнили их число.
Темный лес имел дурную славу, так говорили крестьяне, передавая страшилки об ужасных чудовищах, обитающих в нем из уст в уста, в чем-то они были правы, лес таил в себе много опасностей: хищники, непроходимые чащи, остаточная магия этого места, нечисть. Король несколько раз отправлял туда своих лучших воинов, но те возвращались полностью уверенные, что в лесу опасности нет, однако люди, торговцы, заблудившиеся путники если въезжали туда, то уже не возвращались. И Андре был склонен верить крестьянам, потому что и сам не раз ощущал что-то вроде суеверного страха, оказываясь поблизости.
Сейчас он чувствовал не просто страх — опасность, повсюду. И чем больше они погружались вглубь, тем явственнее она ощущалась.
Мерное покачивание кареты и однообразный пейзаж за окном сморили фрейлин. Мэл тоже впала в полудрему. Ей снилось море, снился корабль и снился Он, впервые за много дней. Она шла по палубе к нему, их разделяли какие-то ничтожные метры, но ей они казались пропастью, каждый шаг — боль, каждый вздох — яд. Она хотела побежать, или окрикнуть его, хотела, но не могла. И вдруг он обернулся, посмотрел на нее с тревогой и болью в глазах, и что-то прошептал. Она силилась разобрать, напрягла слух до предела, и ветер донес этот шепот:
— Проснись, умоляю, проснись.
Вздрогнув, она очнулась, резкие, неестественные звуки ворвались в сознание, и все существо ее прокричало: «Опасность». Сердце забилось с утроенной силой, разум затопила паника, но усилием воли она приказала себе не бояться, а действовать. Для начала надо разбудить девочек. Она осторожно толкнула Мариссу и жестом приказала молчать. Девушка быстро сообразила, что что-то не так. Они стояли посреди леса, и повсюду их окружал туман.
Когда Марисса разбудила остальных, Мэл приоткрыла дверь кареты.
— Нам нужно добраться до королевы, — прошептала она.
— Похоже туман не просто туман. Он усыпил нас всех.
— Это магия, — испугалась Роза. — Откуда в Арвитане магия?
— Спросишь, когда выберемся, — ответила Рея и утянула подругу за карету, а Мэл попыталась разбудить Андре, который лежал чуть позади, практически под каретой. Видимо, он упал с лошади, когда туман усыпил его, но сама лошадь не заснула, как и другие животные. Они нервничали, перебирали ногами и стригли ушами, но были вполне адекватны.
Андре очнулся, быстро оценил обстановку и приказал девушкам ждать, а сам ушел вперед. Но неугомонная Рея не могла устоять на месте, и все порывалась пойти следом, и Мэл в этом вопросе ее поддержала. Тем более, она заметила, как туман начал отступать. Они отступили вместе с ним, надеясь остаться незамеченными для невидимого врага, шаг, еще шаг, еще, пока Роза не споткнулась обо что-то, упала, перепачкалась и несколько секунд с недоумением разглядывала свои руки, а поняв, во что же такое она вляпалась, закричала, перепугав всех. На земле, у ее ног лежал стражник с перерезанным горлом.
Рея среагировала первой, бросилась к девушке и зажала ей рот рукой, Мэл и Марисса попытались ее поднять, пока не услышали, как позади хрустнула ветка, затем еще одна, а после в миллиметре от шеи Мариссы просвистела стрела, задев волосы. Тогда они бросились бежать, так быстро и так далеко, как только могли. Их гнал страх, опасность, ужас и желание выжить. Девушки не разбирали дороги, они просто бежали.