– Угу. Видела охотничью халупу, в ближайшее время планирую перебрать ее по бревнышку, а то Воронцов сносить ее собрался.
Хлопнула дверь, и раздался голос моей маман:
– Девочки, мы принесли укроп.
Вот радость-то, прямо добытчики, интересно, что они собрались есть с этим укропом? Повидло или конфеты?
Лицо мамы светилось. Осиков был помят и смущен – тяжело ему, видно, пришлось.
– А где вы укропчик нарвали? – спросила я, поглядывая на Арсения Захаровича. Неужели он все же станет моим отчимом?
– Там, – махнул он рукой в сторону деревни и покраснел.
Значит, маман приставала. Понятно.
– А Славку моего не видели? – жуя укроп, поинтересовалась Солька.
– Видели, – обрадовала мама, – с девицей этой ненормальной у колодца хихикал.
– Что?! – воскликнула Солька, забыв про продукты. Все же против любви не попрешь!
Через секунду она уже неслась в сторону деревни, а Альжбетка кричала ей в окно: «Убей ее, убей ее!!!» Никакого воспитания!
– Мама, сообщаю тебе новость: я устроилась на работу, так что вы здесь будете проживать без меня.
– Это что еще такое, и какая может быть работа в лесу?
– Мария Андреевна, – решила мне помочь Альжбетка, – если Ане хочется работать, то давайте ей не будем мешать.
Осиков сверлил меня глазами, как бы спрашивая – неужели получилось? Я еле заметно кивнула. Мне кажется, от счастья он стал еще толще.
– Значит, так, меня ждут новые обязанности, так что объяснения все потом, я принесла продукты, с голоду вы теперь не умрете и, к сожалению, не похудеете...
При слове «продукты» Арсений Захарович разомлел и привалился к косяку двери.
– Но все же, кем ты будешь работать... я ничего не понимаю, – возмущалась маман.
Я достала из-под кровати сумку и стала складывать в нее необходимые на первое время вещи. Какое же это счастье – жить подальше от маман и поближе к Воронцову!
Второй раз за сегодняшний день я направилась к своему новому месту работы. Настроение бодрое, предчувствие удивительного и прекрасного не покидает мою осоловелую душу.
Около старой скрюченной березы на пеньке сидел старичок; увидев меня, он пригладил волосы и улыбнулся.
– Куда путь держишь, дочка?
Чего не поговорить с хорошим человеком? Я махнула рукой в сторону дома Воронцова и сказала:
– Вот, работать устроилась, спешу на место службы.
Старичок усмехнулся в бороду, потеребил дырку на ватных штанах и сочувственно ответил:
– Изведет тебя Петровна, как есть изведет.
– Так вы ее знаете?
– А чего не знать, я у нее остатки со стола беру.
– И почем берете? – поинтересовалась я, слабо веря в бескорыстность Екатерины Петровны.
– Я ей травку приношу.
Мое воображение разыгралось. Я представила Екатерину Петровну Глушакову в клубах наркотического дыма...
– А что за травка? – спросила я, в надежде, что это пригодится для дальнейшего шантажа противной грымзы.
– Лекарственная, разбираюсь я в этом деле, если тебе что надо, скажи.
– А приворотное зелье можете сделать?
– Могу, да только зачем тебе это... ты и так свое возьмешь... глаза у тебя горькие, как почки на деревьях весной, горькие, а жизнь несут...
– Нет, с приворотным зельем как-то спокойнее, – сказала я, пытаясь скрыть неловкость от последних слов старичка.
– Сделаю тебе зелье, только ведь ты не воспользуешься им.
– Почему?
– Ты настоящим огнем гореть привыкла, душа такая, тут уж ничего не поделаешь.
– Вам бы сказки слагать, – улыбнулась я, – вы приходите к дому почаще, я уж вас просто так накормлю, зачем нам какие-то посредники в лице Екатерины Петровны, я теперь там за главную буду.
Дед опять усмехнулся в бороду.
– А вы из деревни?
– Из нее.
– А я слышала, что никого там уже не осталось.
– Так и есть, какой я человек, уж и нет меня вовсе, так, хожу... землю топчу.
– Не скажите, – возразила я, – вы тут хозяин, это мы понаехали, не выгонишь.
– Тебя звать-то как?
– Аня.
– Доброе имя, – закивал старичок, – а меня дедом Остапом кличут, так и зови.
– Договорились. А вы не видели здесь никого подозрительного? – поинтересовалась я, вспоминая неряшливого субъекта в поезде.
– А кто же в наше время не подозрительный? Все чудные.
– Может, кто-нибудь незнакомый появлялся на днях? Такой неряшливый парень, лет тридцати пяти...
– Нет, не видел вроде. Люди новые приезжают, но редко, чего здесь интересного, рыбалка-то уже не та, вот санаторию отстроят, народу много будет. А ты с Петровной-то поосторожней, вредная она баба.
– Это я уже поняла, буду бороться.
– Правильно, в обиду-то себя не давай.
– Спасибо за беседу, но мне пора, я за вещами ходила, – я потрясла в воздухе сумкой.
– Иди с Богом.
Мне стало как-то легко и спокойно и, отбросив все сомнения и страхи, я устремилась к Победе.
Глава 10
Знакомлюсь с хозяйкой и решаю проникнуть в домик
Зазвенел будильник.
Этого не может быть, потому что не может быть.
Открываю один глаз.
Екатерина Петровна стоит, как памятник всему злому на земле, и держит в руках будильник.
– Вставай!
Делаю только один вывод – надо запирать дверь. Я бы и вчера ее закрыла, но подумала: вдруг Воронцов захочет зайти и пожелать мне спокойной ночи... часов в двенадцать ночи хотя бы...
– Если в моей комнате что-нибудь пропадет, я буду думать, что это вы украли, – не открывая второй глаз, сказала я.
Екатерина Петровна сжала губы и громыхнула будильником о тумбочку.
– Вы бы не могли выйти, а то я стесняюсь в трусиках перед посторонними.
Екатерину Петровну сразу ветром сдуло. Я закрыла глаз и проспала еще три минуты.
В гостиной был образцовый порядок: коробки куда-то исчезли, а цветы блестели от капелек воды на листьях. Екатерина Петровна, по всей видимости, от души их опрыскала.
– Сколько можно просыпаться! – услышала я сразу, как только переступила порог кухни.
– А что, пожар?
– Галина Ивановна приезжает, пошевеливайся.
Как бы донести до сознания этой крикливой Дюймовочки, что мне, собственно, все равно – Галина Ивановна, Груша Аркадьевна или еще какая-нибудь Марья Васильевна... Ну, приезжает, чего когти-то драть...
– Показуху устраивать будем? – поинтересовалась я.
– Бери ведро и неси его за дом, там контейнер с мусором, – распорядилась Екатерина Петровна.
– Может, я лучше отнесу Виктору Ивановичу завтрак в постель?
– Бери ведро, кому говорю!
Ладно, я не против, мне уже давно пора посмотреть, где тут что плохо лежит, а главное, хотелось бы узнать, заперта дверца охотничьего домика или нет. Подхватив ведро, я походкой манекенщицы направилась к двери.
Дом был такой большой, что мне показалось, пока я его обойду, уже вечер наступит.
Куча с мусором находилась за забором; отыскав узенькую калитку, я вырвалась на свободу. Лес, птички поют... Почему-то, когда находишься на участке, прелестей природы не замечаешь.
– Ты Аня?
Я обернулась.
У калитки стоял высокий худой мужчина лет пятидесяти. В одной руке – лопата, а в другой он держал скрученный шланг. Серо-зеленая косынка обвязывала его лоб, а большой не по размеру комбинезон висел на остреньких плечах. Двух мнений быть не могло – это садовник.
– Аня, – охотно подтвердила я, рассчитывая на дружбу. Союзники в борьбе с Екатериной Петровной мне пригодятся.
Мужчина направился к контейнеру с мусором, не обращая особого внимания на меня. Возникло такое чувство, будто все, что он хотел, он уже узнал. Он уверенно воткнул в довольно плотную землю лопату, кинул в контейнер шланг и, взяв у меня ведро, тоже вывалил его в кучу мусора.
– А шланг вам уже не нужен? – решила я завязать разговор.
– Нет.
– Он прохудился?
– Нет.
– Он старый?
– Нет.
– Он не подходит по длине?
– Нет.
– А тогда какого черта вы его выкинули?
– Он мне надоел.
Чувствую, мы подружимся.
– Мне Екатерина Петровна про вас много рассказывала.
Это такой ход конем – самой смешно, но должна же я понять его отношение к противной Дюймовочке.
Мужчина молчал.
– А могу я узнать, как вас зовут?
– Можешь.
Ну вот, мы почти и подружились.
– А у кого я могу это узнать? – нежно поинтересовалась я.
– У Екатерины Петровны, например, – ответил мужчина, дернув острым плечом.
– У Екатерины Петровны, например, – ответил мужчина, дернув острым плечом.
– Я с этой мымрой общаться не хочу, – сделала я неосторожный выпад.
Мужчина посмотрел на меня с уважением и сказал:
– Юрий Семенович.
– Очень приятно, а откуда вы мое имя знаете?
– Хозяин сказал.
В переводе на русский язык – это Воронцов.
– А очего это он завел разговор обо мне? – обрадовалась я.
– Сказал, следи за ней, глаз не спускай, она ненормальная, от нее всего можно ожидать.
Ах, Виктор Иванович... а я еще за вас замуж собралась, хотела сделать вас счастливым человеком до конца дней ваших... Все, я вас бросаю, не бывать нашему браку никогда!
– А что он еще говорил?
– Что мозги ты мне все заплетешь и скажешь, что так и было, – пропуская меня вперед, ответил Юрий Семенович.
Надо срочно менять тему разговора, и вообще, пора уже попрощаться – я собиралась сделать вылазку к домику, а свидетели мне не очень-то и нужны.
– Вы здесь живете? – спросила я, указывая на пристройку, она напоминала маленький летний домик.
– Здесь.
– Ну что ж, приятно было познакомиться, пойду хлопотать по хозяйству.
Мужчина повернулся ко мне спиной и зашагал в сторону ровной посадки маленьких яблонь.
Фуууу – вздох облегчения!
Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, я направилась к предмету своего вожделения – к покосившемуся охотничьему домику.
Бревнышки потрескались, первой ступеньки не было, а перила держались на одном гвозде. Стоило на них нажать, как они тут же отклонились в сторону. Около двери я замерла... Сейчас решится, надо ли мне взламывать это сооружение или нет. Я нажала на ручку и осторожно дернула дверь на себя. Дверь поддалась, и через секунду я уже просунула нос в образовавшуюся щель. Запахло старой рухлядью и мхом...
– Разве ты переделала все дела по дому? – услышала я довольный голос Воронцова.
Закрыв дверь и резко повернувшись на каблуках, я задрала голову вверх: именно оттуда доносился столь милый сердцу голос.
Воронцов в одних трусах стоял на балконе своего роскошного коттеджа и поглядывал на меня. Мог бы и поспать подольше, не понимает разве, что он мне мешает...
– Доброе утро, – вежливо сказала я, – как ваше самочувствие, не беспокоит ли кашель?
– Уже нет, а что ты забыла в этой халупе?
– Так древность всегда волнует и манит.
– Мне кажется, что древностью тебе стоит заниматься в свободное от работы время.
Вот ведь ехидная зануда!
Я встала прямо под балконом и задрала голову вверх.
– А вам идут эти плавочки, вид снизу просто исключительный.
Воронцов смутился, сморщил нос и удалился в свою комнату. Я тоскливо посмотрела на домик.
Екатерина Петровна развила бурную деятельность на кухне: на плите работали все четыре конфорки, что-то шипело, кипело и пахло, на столе лежали голенькие куры, обмазанные какой-то красноватой пастой.
– Где тебя носит, я всего лишь попросила вынести ведро.
– Встретилась с садовником и, как воспитанный человек, была вынуждена познакомиться и наладить добрые отношения. Вы же не удосужились нас представить друг другу.
– Это ты-то воспитанный человек?! – удивилась моей наглости Екатерина Петровна. – О чем это можно с ним разговаривать, что ты мне врешь.
– С хорошим человеком всегда есть о чем поговорить, – возразила я.
– Он же молчит всегда. Подай огурцы.
Я взяла со стола три свеженьких огурчика и протянула своей мучительнице.
– Вредный и гадкий человек, – продолжила с негодованием Екатерина Петровна, – даже не здоровается со мной.
– Здесь нет ничего удивительного, – пожала я плечами.
– Поговори у меня, – гневно затрясла огурцом Екатерина Петровна, – бери швабру и иди мой лестницу.
Что-то мне уже надоело работать горничной, как-то это утомительно. Надо быстрее разбираться со своей основной задачей и увольняться.
После обеда я решила вздремнуть. Воронцов отправился на строительство санатория, Екатерина Петровна прогнала меня, так как я, по ее словам, могу только пачкать, а моя новая хозяйка еще не соизволила приехать, вот и получалось, что заняться было абсолютно нечем.
Уснуть мне не удалось: через полчаса к дому подъехала машина. Я бросилась к окну, любопытство заставило меня приоткрыть форточку и высунуть ухо на улицу.
– Галина Ивановна, заждались мы вас, – щебетала Екатерина Петровна просто медовым голосом.
– Были дела, – отрезала хозяйка.
Отбросив присущую мне скромность, я распахнула окно и перевесилась через подоконник.
Галина Ивановна оказалась молодой и эффектной женщиной. Короткая стрижка, волосы зачесаны назад, было у нее что-то схожее с Воронцовым, что, впрочем, неудивительно – все же они брат и сестра.
Из машины вылез высокий полноватый мужчина, он достал огромные сумки из багажника и проследовал в дом вслед за Галиной Ивановной. Мужчина мне не понравился сразу... пухлые губы, маленькие блестящие глазки и рыжеватые вьющиеся волосы... не терплю, и все...
Я вышла в гостиную – пора бы меня уже представить.
Екатерина Петровна смерила меня раздраженным взглядом и сказала:
– Эта девушка помогает по дому, вы велели нанять...
– Надеюсь, ты понимаешь, ЧТО ЭТО ЗА ДОМ? – поинтересовалась у меня Галина Ивановна.
Конечно, понимаю, это мой будущий дом, вот выйду замуж за Воронцова и...
– Само собой, – коротко ответила я, зачем пугать женщину подробностями.
– Надеюсь, у нас с тобой проблем не будет, – фыркнула тетя Галя и пошла по лестнице вверх.
Мужчина с сумками смерил меня таким взглядом, что я поняла – проблемы будут... и не только у меня...
– А где Витя? – поинтересовалась Галина Ивановна, не удосужившись повернуть голову в сторону Екатерины Петровны.
– Он на строительстве, просил, чтобы вы ему сразу позвонили, как придете, – бойко отрапортовала Дюймовочка.
Как только моя новоиспеченная хозяйка скрылась на втором этаже, я сразу обрадовала Екатерину Петровну своими наблюдениями.
– Галина Ивановна так себе, не произвела впечатления, кстати, я сегодня вечером хочу уйти, маму надо навестить.
– Твоего мнения никто не спрашивает, – зашипела Екатерина Петровна, – никуда не пойдешь, я уже говорила, что у тебя только один выходной, в воскресенье.
– А зачем я вам тут вечером?
– Будешь убираться после ужина.
– Пожалуй, я договорюсь с Виктором Ивановичем. Думаю, он против не будет, он к моей маме питает особую слабость, – захихикала я.
Мне очень хотелось навестить девчонок, сидеть здесь в одиночестве было невыносимо, казалось, что все интересное происходит где-то там, без меня... К тому же я решила вернуться поздно вечером и все же пробраться в интересующий меня домик, сколько можно здесь работать! Надоело! Время тянулось, как старая резина...
Наконец послышался звук открывающейся двери, и через секунду Воронцов уже смотрел на меня. Вернулся. Здрасьте! Полдня его прождала!
– Я вечерком уйду, – сообщила я, полагая, что подобная тактика – это то, что надо в данном случае. А что тут рассусоливать? Поставила перед фактом, и полный порядок!
– Куда?
– На дискотеку в деревенский клуб.
– Не отпускаю.
Приятно.
– А к маме?
– Иди.
Я чуть не подскочила к нему и не расцеловала, но стоп... я – сама невозмутимость!
Екатерина Петровна так заскрипела зубами, что дом заходил ходуном.
Глава 11
Мы идем в гости и узнаем кое-что интересное; Арсений Захарович в это время гибнет под обаянием моей мамы
Девчонки носились по комнате, не замечая меня.
Альжбетка стягивала желтую футболку и надевала зеленую, Солька то бросалась к зеркалу с пудрой, то к раскрытой сумке, с вытянутыми на три метра руками; она так в ней начинала копаться, как будто на дне лежал золотой рубль, а уж Солька за золотой рубль планету насквозь пророет.
– И долго это будет продолжаться? – поинтересовалась я.
– Мы идем в гости, – объявила Альжбетка.
– Прекрасно, значит, пока я там драю полы и мою посуду, у вас тут не жизнь, а просто молочные реки, кисельные берега.
Устыдившись, девочки сократили вдвое свои суетливые движения.
– Нас Егор пригласил, – начала выдавать информацию Солька, – охота же сходить, сидим тут, тухнем.
И давно это, интересно, Солька сделалась такой подвижной особой, раньше из дома ни ногой, сидела, как квочка, над своими конспектами и тетрадками... а теперь полюбуйтесь на нее, наверное, хочет побывать в доме своей врагини Веронички и узнать о ней что-нибудь интересное.