— Я сказала, — произнесла Ольга слабым, но отчетливым голосом, — что приняла большую дозу снотворного.
«…B соревнованиях по метанию гранат, средний вес, Майкл Борнштейн из Омахи, Небраска, несмотря на растяжение мышц плеча, взорвал своего соперника…»
— Я не раскаиваюсь, — продолжала Ольга. — Это ты, Марчелло, довел меня до этого своим равнодушием, и ты, если в твоей бесчувственной душе сохранились остатки совести, будешь испытывать мучения худшие, чем те, что я испытываю сейчас, и когда-нибудь поймешь, что бездействие является искаженной формой действия, а отсутствие внимания — это своего рода внимание; и когда наступит этот день…
— Ольга, — перебил ее Поллетти.
— Да? — спросила она; ее голос был едва слышен на фоне дыхания Чейн-Стокса.
— Извини меня, но я забыл получить в аптеке твое снотворное по рецепту.
Ольга грациозно встала с пола, взяла сигарету со столика и закурила. Она глубоко затянулась, выпустила к потолку облако дыма и спросила:
— Марчелло, почему ты все время забываешь выполнять мои просьбы? Вчера ты проходил мимо аптеки.
Поллетти наморщил лоб. Он всегда восхищался способностью Ольги выходить из самой неловкой ситуации без малейшего смущения.
«…а в соревнованиях специальных бронированных автомобилей „Астон-Мартин Вулкан-5“ первым добился исключительно точного и поразительно удачного попадания в фаворита состязаний „Мерседес-Бенц Мертвая Голова-32“».
Ольга подошла к вазе с искусственными розами и несколькими легкими умелыми движениями создала отвратительную композицию из цветов. Она почти все делала с блеском, несмотря на то что делала почти все не так, как следует.
— Марчелло, — ее голос звучал игриво и небрежно, как всякий раз, когда Ольга начинала говорить о самых серьезных проблемах, — почему бы нам не пожениться? Это было бы так хорошо, честное слово, Марчелло, очень хорошо.
— Я женат, — ответил Поллетти.
— Но если бы ты не был женат?
— Тогда мы смогли бы рассмотреть этот вопрос с более реалистической точки зрения, — заметил Поллетти с осторожностью, приобретенной за двенадцать лет, прожитых с одной и той же любовницей.
Ольга печально улыбнулась и стала подниматься по лестнице, ведущей на террасу. На верхних ступенях она остановилась.
— У меня создалось впечатление, что ты больше не женат. Ведь ты уже получил извещение о расторжении брака, правда, Марчелло?
— К сожалению, не получил, — ответил Поллетти серьезным, честным и мужественным тоном, к которому прибегал, когда требовалось очень правдоподобно солгать. — В таких вещах нельзя торопить власти. Да и вообще брак могут не расторгнуть.
— Но его уже расторгли! Признайся.
Марчелло отвернулся и принялся играть со своей маленькой электронной обезьянкой. Она напоминала ему его самого. На телевизионном экране демонстрировали третий круг состязаний на выбывание в групповых рукопашных схватках: по шесть человек с рапирами и в кожаных доспехах с каждой стороны. Испанцы, по-видимому, одерживали верх над немцами.
Ольга поднялась еще на одну ступеньку и подошла к тяжелой терракотовой вазе, которую поставила здесь накануне. Вид этой вазы и лежавшего на тахте Поллетти почему-то привел ее в ярость.
— Скотина! Свинья! Буйвол! — закричала она, схватила вазу и швырнула вниз.
Поллетти даже не пошевелился. Ваза пролетела в дюйме-двух от его головы и разбилась. Бедняжка всегда промахивалась. Ей не везло: с попаданием в цель, с преданной любовью, мужьями, свиданиями, встречами со своим психоаналитиком — ей не везло всегда. Доктор Хоффгауэр сказал ей, что она является ярко выраженной мазохисткой, пытающейся компенсировать стремление к самоуничтожению псевдоспонтанными садистскими действиями, которые, разумеется, никогда не осуществляются благодаря ее явно выраженной жажде смерти. Это очень плохо. Однако, напомнил доктор, Поллетти находится в еще худшем положении, поскольку его жажда смерти не смягчается, по-видимому, импульсами садизма, помогающими удержать ее в разумных рамках.
«Международный час Охоты» закончился, и таймер выключил телевизор. Поллетти, спокойный обладатель ничем не ограниченной гипотетической жажды смерти, встал, смахнул с головы терракотовую пыль и пошел к двери.
— Куда ты собрался? — строго спросила Ольга.
— Подышу свежим воздухом, — ответил Поллетти.
— Тогда возьми меня с собой.
— Не могу. Я иду в клуб охотников. Туда пускают только зарегистрированных охотников или жертв.
— Туда можно заходить всем!
— Только не в зал номер один, он лишь для членов клуба, — возразил Поллетти, — а я направляюсь именно туда.
— Но ведь ты только что заявил, что хочешь подышать свежим воздухом.
— Совершенно верно. После того как подышу свежим воздухом, я пойду в клуб.
— Свинья! — крикнула Ольга.
— Чао! — ответил Поллетти и вышел на улицу.
Глава 10
— Передвижная камера один вызывает Центральную. Вы слышите меня, Центральная, вы слышите меня? Прием.
— Слышу вас хорошо, — ответил Мартин.
Это он был Центральной. Едва ли не первое, что они сделали после прибытия в Рим, — организовали командный пункт. Ему всегда хотелось этого — иметь командный пункт, в котором он будет главным под кодовым наименованием «Центральная». И вот он осуществил свою мечту: в его распоряжении находилось радио- и телевизионное оборудование стоимостью в четверть миллиона долларов, размещенное в углу бального зала Борджиа. Он сидел среди этого оборудования с микрофоном в одной руке и сигаретой в другой, с наушниками на голове и был очень доволен.
— Докладывает передвижная камера два. Но мне не о чем докладывать.
— Тогда продолжайте действовать как раньше, — строго распорядился Мартин.
Танцовщицы ансамбля «Рой Белл», закончив очередную репетицию, отдыхали на сцене, пили черный кофе и обсуждали различные способы предохранения ногтей от трещин. Кэролайн читала книгу об уходе за коккер-спаниелями. Положив книгу, она подошла к командному посту Мартина.
— Передвижная камера три включается.
— Вы хотите сказать, докладывает, — поправил Мартин.
— Извините. Передвижная камера три докладывает о том, что докладывать не о чем.
— Понятно, — коротко бросил Мартин, затягиваясь сигаретой и вытирая лоб.
Наушники немилосердно жали ему уши, но он не собирался снимать их из-за такой мелочи. Ерунда, Мартин знал, что другим приходилось выдерживать кое-что похуже.
— Докладывает передвижная камера четыре. Послушай, Мартин, как относительно…
— Не Мартин, — перебил Мартин. — Мой позывной «Центральная».
Он раздраженно покачал головой. Это был Чет. По-видимому, он недоволен, что ему приходится работать в качестве наблюдателя, к тому же четвертого. Но это было необходимо, иногда такое в жизни случается. К тому же Чет не должен был пользоваться преимуществами их двенадцатилетней дружбы и фамильярно обращаться к нему по имени, особенно после того, как Мартин разъяснил всем необходимость использования позывных в подобной операции.
— Докладывайте, передвижная четыре! — рявкнул Мартин.
— Не о чем докладывать, Центральная, — сообщил Чет. — Передвижная камера четыре просит разрешения сделать перерыв на обед.
— В разрешении отказано, — твердо заявил Мартин.
— Ну послушайте, Центральная, у меня не было времени даже на завтрак…
— А вот чтобы арендовать Колизей время нашлось, — заметил Мартин.
— Послушай, я ведь уже все объяснил. Я не собирался…
— В просьбе отказано! — завопил Мартин. И более спокойным голосом добавил: — Я чувствую, что сейчас должно что-то произойти. В такой обстановке отпустить вас на обеденный перерыв не могу, передвижная четыре, никак не могу.
— Ну хорошо, — ответил Чет, или передвижная четыре. — Буду вести наблюдения до тех пор, пока не поступят иные указания. Связи конец. То есть, я хочу сказать «конец связи».
Мартин судорожно сжал микрофон. Господи, как он ненавидел легкомыслие, разболтанность, фамильярность, неповиновение и все такое! До сегодняшнего дня он не задумывался над этим, но теперь, когда он возглавил доверенную ему операцию, положение изменилось. Он даже немного сочувствовал мистеру Фортинбрасу.
— Смотри-ка, сколько здесь всякого оборудования, — произнесла Кэролайн голосом, в котором полностью отсутствовал интерес.
— Это только самое необходимое, — пояснил Мартин. — Нельзя руководить такой крупной операцией с помощью двух консервных банок и куска бечевки.
Он попытался мужественно затянуться сигаретой, но обнаружил, что раздавил ее, когда стиснул микрофон. Он достал другую сигарету, закурил и мужественно затянулся.
— Что это за прибор слева? — спросила Кэролайн.
Мартин не имел ни малейшего представления, но сразу же ответил:
— Это многофазовый реостат переменной нагрузки.
— Вот как? — произнесла Кэролайн. — Он играет важную роль?
Мартин широко улыбнулся, и на его лице появилась мужественная улыбка.
— Важную? Да вся эта панель, собранная на скорую руку, разлетится на части без многофазового реостата. Так что я действительно назвал бы его важной частью всей системы.
— А почему панель может разлететься на части? — не унималась Кэролайн.
— Главным образом из-за непостоянства фактора резонанса линейного напряжения, — объяснил Мартин. — Вообще-то здесь имеет место очень интересное физическое явление. Если интересно, я мог бы объяснить подробнее.
— Не стоит, — сказала Кэролайн.
Мартин кивнул. Иногда ему казалось, что он может покорить весь мир.
— Говорит передвижная камера один! — послышался вопль в наушниках. — Объект выходит из дома! Повторяю, объект…
— Не повторяйте, я понял, — произнес Мартин. — И не кричите так в микрофон, а то я оглохну.
— Извините, Центральная. Просто после стольких часов ожидания я взвинчен до предела.
— Ну хорошо, хватит. Другие группы заметили его?
— Докладывает передвижная камера четыре. Я вижу его.
— Докладывает передвижная камера три. Объект нами не замечен.
— Передвижная камера два: то же самое.
— Что значит «то же самое»?! — рявкнул Мартин.
— То же, что у передвижной камеры три. То есть я тоже не вижу объекта.
— Все в порядке, — вздохнул Мартин. — Камеры два и три, оставайтесь на месте. Передвижная камера один, вам нужно…
— Вызывает Си Кью, вызывает Си Кью, — послышался в наушниках Мартина четкий, ясный голос.
Мартин никогда не слышал этого голоса, очень удивился и тут же заподозрил шпионаж или контрразведку.
— В чем дело? — ответил он быстро.
— Привет, — послышался голос. — Это станция 32ZOZ4321, зовут меня Боб, мне тринадцать лет, я веду передачу по любительскому каналу из Веллингтона, Новая Зеландия, с помощью реконструированного передатчика «Хаммарлунд ЗВВС21», работающего через восьмидесятифутовую антенну типа Аркейн с механическим приводом, снабженную устройством Дормейстера, использующим принцип узкого луча, отражающегося от слоев стратосферы. Я буду ряд вести радиопереговоры со всеми коллегами-радиолюбителями, хотя особенно интересуюсь радиолюбителями из Бухары, Каира и Мукдена, с которыми хочу обменяться позывными и вообще поболтать. Как слышите меня? За последнее время у меня возникли трудности с устройством Дормейстера, но мне кажется, что причиной являются возмущения на Солнце. Прием.
— Немедленно покиньте эту частоту! — разъяренно заорал Мартин.
— У меня не меньше прав на радиосвязь, чем у вас, — с достоинством ответил 32ZOZ4321.
— Вы влезли на специально выделенную коммерческую частоту, — заявил Мартин, — и глушите меня в критически важный момент. Прием.
Наступила короткая пауза.
— Извините, мистер, вы правы! Мой ЗВВС21 отличный передатчик, но иногда уходит с установленной частоты. Это объясняется главным образом тем, что я не мог позволить себе приобрести настоящие детали. Прошу прощения, мистер, вы уж извините меня. Прием.
— Ничего страшного, я сам когда-то был мальчишкой. А теперь, пожалуйста, покиньте мою частоту. Прием.
— Ухожу с вашей частоты. Извините, мистер, надеюсь вы не станете никуда сообщать об этом недоразумении. Прием.
— Не буду, если вы сейчас же уйдете с этой частоты. Прием.
— Ухожу, мистер. Большое спасибо. Скажите, как было меня слышно? Прием.
— Слышно было отлично. Конец связи, — ответил Мартин.
— Спасибо, сэр. Конец связи.
— Конец связи, — повторил Мартин.
— Конец связи, — тут же отозвалась первая передвижная камера.
— Нет, не с вами! — воскликнул Мартин.
— Но вы сказали…
— Не имеет значения, что я сказал. Как там с объектом?
— Вижу его, — сообщила первая передвижная камера. — Он идет по Виа Кавур… подошел к ее пересечению с Виа дей Фори Империали… остановился… Черт побери! Его загородил от меня автобус.
— Докладывает передвижная камера четыре, — заговорил Чет. — Вижу его. Он все еще стоит на углу. Руки в карманах, и плечи опущены. Он смотрит вверх, очень пристально…
— На что? — выкрикнул Мартин.
— На облако, — сообщила передвижная камера четыре. — Больше на небе ничего нет.
— С чего бы это ему смотреть на облако? — спросил Мартин у Кэролайн.
— Может быть, ему нравятся облака, — пожала плечами Кэролайн.
— Докладывает передвижная камера три. Я вижу его, Центральная! Объект идет по улице с неразборчивым названием в направлении на северо-северо-восток, пересекает Форум Траяна, который был спроектирован Аполлодорусом из Дамаска и отлично сохранился после тысячи восьмисот лет различных злоключений.
— Передавайте мне только те сведения, которые относятся к делу, передвижная камера три, — потребовал Мартин. — Но мне нравится ваше рвение.
— Докладывает передвижная камера три. Вижу его! Эта улица с неразборчивым названием — Виа Куаттро Новембре. Объект остановился приблизительно в тридцати семи ярдах от Санта Мария ди Лорето.
— Принято, — сказал Мартин.
Быстро повернувшись к огромной настенной карте Рима и окрестностей, он провел жирную черную линию, отметив маршрут Поллетти, и пунктиром красного цвета набросал возможные направления его движения.
— Докладывает передвижная камера один. Вижу объект. Он все еще стоит на месте.
— Что он делает? — спросил Мартин.
— Мне кажется, чешет нос.
— Надеюсь, вы уверены в достоверности своих докладов, — зловещим голосом произнес Мартин.
— Передвижная камера два докладывает. Мы подтверждаем сведения передвижной камеры один. Объект, видимый через бинокль фирмы «Цейсс» 8x50, установленный на треноге, действительно почесывает нос… Дополнительные данные: объект только что прекратил указанное действие.
— Докладывает передвижная камера два. Объект снова двигается в направлении к северу по Виа Пессина к перекрестку с Виа Сальваторе Томмаси.
Мартин снова повернулся к карте, сердито посмотрел на нее, прищурился и вернулся к микрофону.
— Не могу обнаружить на карте этих улиц, передвижная камера два. Сообщите названия еще раз.
— Слушаюсь. Объект идет… Извините, Центральная, кто-то положил передо мной не ту карту. Улицы, которые я называл, находятся в Неаполе. Не могу представить, как это могло случиться…
— Успокойтесь, — произнес Мартин. — Сейчас не время для паники. Кто-нибудь видит его?
— Си Кью, Си Кью, вызывает Си Кью, это 32ZOZ4321…
— Вы снова сбились со своей частоты! — завопил Мартин.
— Прошу прощения, — произнес 32ZOZ4321. — Конец связи.
— Докладывает передвижная камера четыре. Он свернул на Виа Бабуино.
— Как он мог попасть туда? — спросил Мартин, посмотрев на карту. — У него что, крылья, или еще что-то?
— Вношу поправку. Я имел в виду Виа Барберини.
— Принято. Но как он попал в тот район?
— Докладывает передвижная камера один. Объект подвез маленький, толстый, лысый мужчина, сидевший за рулем синего автомобиля марки «альфа-ромео», модель XXY-1, с открывающимся верхом, тройными хромированными выхлопными трубами и турбонаддувом Моррисона — Чалмерса. Объект и маленький, толстый, лысый мужчина казались друзьями или, по крайней мере, знакомыми. Они подъехали к Площади Испании, где объект вышел из машины.
— Иногда они двигаются очень быстро, — пробормотал себе под нос Мартин, помечая на карте новые координаты объекта.
— А что после этого делал маленький, толстый, лысый мужчина? — произнес он в микрофон.
— Он уехал в направлении Виа Венето.
— Кто-нибудь следит сейчас за объектом?
— Докладывает передвижная камера два. Я вижу его. В данный момент он стоит прямо перед или, точнее, слегка слева от здания «Американ Экспресс».
— Что он делает?
— Смотрит на плакат в витрине. Плакат представляет собой рекламу туристической поездки в Грецию, конкретно: Афины, Пирей, Гидра, Корфу, Лесбос, Крит…
— Греция! — простонал Мартин. — Он не имеет права так меня подвести. Я ничего там не подготовил. Нам придется…
— Докладывает передвижная камера четыре. Объект двигается вновь. Он прошел несколько ярдов и сидит теперь на ступеньках Испанской лестницы.
— Вы уверены в этом? — быстро спросил Мартин.
— Абсолютно. Он сидит на седьмой снизу ступеньке и с подчеркнутым вниманием смотрит на двух блондинок, расположившихся соответственно на пятой и четвертой ступеньках.
— Он хитрее, чем кажется с первого взгляда, — произнес Мартин. — Теперь никто не ходит к Испанской лестнице. Неужели он пытается…