Посредник вдруг понял, почему на него накатила эта странная волна меланхолии. Это своего рода отдача. Щелчок по носу. Холодный душ для гордеца.
«Какая, к черту, гордыня, Каспер?! Взгляни вокруг. Да, ты многого добился, но на чем ты сделал свои миллионы? На смерти и разрушении? Что полезного, доброго и вечного ты создал? Ничего. И ничего не создашь. Потому, что ты не просто оставил душу в том городе, а умер вместе с ним! Умер вместе с теми, кого здесь знал и любил. Умер, и теперь живешь не ты, живет твоя оболочка, наполненная имплантатами, наноботами-паразитами и глупостями вроде гордыни, бессмысленной жажды наживы и отравляющего дурмана нужных связей».
Каспер терпеливо выслушал себя и поморщился. Все верно, и в то же время не верно. Да, человек, которым стал Каспер после Катастрофы, гораздо хуже прежнего. Но ведь и мир вокруг стал хуже. Каспер постарался элементарно выжить, вот и все! И потом, стать прежним для посредника так же нереально, как возродить мертвый город. Или удалить оплавленные Узлом имплантаты. Ну и о чем тогда, спрашивается, сожалеть?
Каспер понял, что справился с приступом меланхолии и теперь может вернуться к привычным делам. Он облегченно выдохнул, вернул на голографический экран привычную деловую заставку и мысленно вызвал первого из абонентов, числящихся в Большой тройке.
— Слушаю тебя, Каспер, — как обычно чуть раздраженно ответил абонент с приоритетом «один-шесть».
— Мое почтение, Командор, — спокойно, как всегда во время работы, сказал Каспер. — Как спалось? Как здоровье? У меня для вас сообщение…
Глава 4
Зона, локация ЧАЭС. 01.06.2057 г.
Все красное. Небо, земля, соединившие их тонкие нити дождя, лужи и камни. Все красное. Нет, не от крови. Просто так казалось.
Леший поморгал, повернул голову вправо, на секунду крепко зажмурился и вновь открыл глаза. Красная пелена истончилась, некоторые предметы начали обретать нормальную окраску, но в целом окружающий мир пока виделся в розовом цвете. Забавно. С чего бы вдруг?
«Меня же убили, вот с чего!».
От этой мысли Лешего будто прошило током. Он конвульсивно дернулся и резко сел, одновременно набирая в легкие побольше воздуха. Вдох получился шумным, но свободным, безболезненным и сладким. Да, именно сладким, как бывает сладким утреннее потягивание или все тот же глоток чистого воздуха где-нибудь в заповедном лесу.
Леший снова зажмурился, но теперь не спешил открывать глаза. Ему стало страшно. А вдруг это последняя иллюзия умирающего мозга? Вдруг, открыв глаза, не увидишь вообще ничего? Ни забавного розового дождя, ни утренних сумерек того же оттенка, ни собственного тела — судя по ощущениям, вполне живого и невредимого. Если так, пусть иллюзия продлится хотя бы еще мгновение.
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно», — всплыла откуда-то незнакомая Лешему строчка.
Леший удивленно хмыкнул. Стихи? Кроме матерных куплетов да пары строк из песни «На тюрьме беспредел», которую постоянно гонял в эфире портал «Шансон», Леший стихов не знал отродясь. Может, где-то случайно услышал? На Обочине, сталкерском рынке, что в Выгребной Слободе, чего только не услышишь.
Воспоминание о Слободе и заветном рынке, не только главном торговом центре локации, но еще и практически культовом местечке для каждого вольного ходока, стало своего рода якорем, который окончательно привязал Лешего к реальности и прогнал глупый страх.
Сталкер открыл глаза и опустил взгляд.
«Реальность? — Леший поднял руки на уровень глаз и изумленно уставился на пальцы. — Какая, к черту, реальность?!»
Все десять пальцев были на месте и вполне исправно шевелились. И кисть правой руки больше не отливала серебром, будто бы сталкер ежедневно втирал в кожу алюминиевый порошок, поблескивавший затем в глубине пор. Этот эффект в свое время остался как побочное явление после стабилизации колонии наноботов, которую подпольный академовский кудесник от мнемотехники мастер Бо превратил из вредной язвы в очень даже полезный имплант-сканер. Теперь, похоже, ни импланта, ни въевшихся в кожу наноботов не осталось. Зато рука цела и слушалась на все сто. А вопрос — та ли это конечность, что была раньше, казался второстепенным. Какая разница? Слушается ведь как родная, и даже линии на ладони остались прежними.
Леший осторожно потрогал макушку — короткий ежик жестких волос и ни царапины! Сталкер торопливо ощупал грудь и живот. Ни на одежде, ни на теле никаких дырок! И нога… сталкер почти прыжком принял вертикальное положение. Трижды простреленная, практически перерубленная пулями нога теперь в полном порядке! Хоть пляши!
Леший нервно усмехнулся и исполнил нечто вроде фрагмента из цыганочки с выходом. Тело слушалось отменно! Причем без помощи сервоусилителей костюма. И никакой боли! А ведь раньше сталкера то и дело донимали очень неприятные ощущения. То внезапно начинались колики в животе, ведь метаболический имплант был, прямо скажем, не самым качественным, то голова раскалывалась, поскольку и основной компьютерный имплант, и все вспомогательные были изготовлены кустарно, мастерами вроде Бо, а уж кто их вживлял — лучше вообще не вспоминать. И, конечно же, мучила ноющая боль в местах случайной имплантации «диких» колоний наноботов, если по-простому — в местах, где прицепилась зараза.
Леший ощупал колени и шею. Раньше их украшали три серебристых язвы, каждая размером с половину ладони. Мало того, что эти украшения были вредными для организма, отравляли его всякими солями тяжелых металлов, так они еще и вызывали приступы острой боли, если случайно надавить. И вот теперь кожа стала гладкой и чистой. Во всяком случае, на шее. Для полноты исследования Леший провел пальцами по щеке. Тонкой медно-красной строчки из десяти полусантиметровых стежков, которая целых пять лет пронизывала кожу от середины виска до подбородка и периодически начинала покалывать, вызывая нервный тик, тоже больше не было. Чудеса, что тут скажешь!
«Интересно, это только со здоровьем чудеса случились или вообще все желания исполнились?».
Сталкер похлопал по карманам. Пара горстей алмазов и килограмм золотого песка куда-то улетучились. В них вообще ничего не было. Ни гранат для безвременно утонувшей где-то в луже «Муму», ни мелких полезных вещиц, которые Леший всегда таскал с собой, ни контейнеров с добычей. Сначала Леший огорчился, но огорчение быстро прошло. Было бы здоровье, а товар приложится! А здоровья у Лешего снова дополна! Почти как пять лет назад, до прихода в Зону.
Как и почему выпало такое счастье, сталкер не понимал, но, если честно, и не собирался загружаться этой проблемой. Мало ли странного происходит в Зоне? Нет, обычно обходится без мистики, все странности, в конце концов, получают вполне обыденное объяснение. Скорее всего, найдется оно и для чудесного выздоровления Лешего, «коварно убиенного» проклятыми узловиками несколько часов назад… Или несколько суток назад? Или месяцев? Раны ведь были серьезными, быстро зажить не могли.
Сталкер вызвал имплант. Вживленный нанокомп почему-то помедлил, будто раздумывая, стоит ли возвращаться в услужение обновленной версии хозяина. Леший на миг даже испугался, а не исчез ли из организма и этот имплант, в отличие от сканера и серебристых паразитов, жизненно необходимый?! После секундного промедления имплант все-таки ответил, и Лешему сразу полегчало.
«Сегодня первое июня две тысячи пятьдесят седьмого. Шесть часов десять минут и три секунды».
«Опаньки! — Леший повертел головой, с опаской осматривая местность. — Получается, все-таки несколько часов. Очень прекрасно! Совсем чудеса!».
Он стоял на покрытой лужами площадке перед входом в тоннель, практически на том самом месте, где его убивали узловики. Сталкер обернулся. Ленивая воздушная карусель тоннеля вращалась, сбивая и разбрызгивая дождевые капли, все в тех же трех метрах от Лешего. Да и все прочие приметы почти соответствовали. Огромная груда бетонных обломков справа, зубчатые развалины стен слева и ворота прямо. Участок перехода, или, в народе, тамбур Старой Зоны.
Для полного соответствия прежней картине не хватало только ботов и узловиков. Но этот факт Лешего абсолютно устраивал. С голыми руками ведь не повоюешь.
«Кстати, о голых руках», — сталкер окинул взглядом площадку.
Любимого гранатомета нигде не видно. Оно и понятно. Если не унесли в качестве трофея узловики, значит, сожрала плесень. Нанороботы быстро утилизировали все, что плохо лежит. Будь «Муму» в чехле из специального пластика, вроде того, из которого в Слободе делают сумки для хабара…
Сумки? Леший завис на секунду, соображая. Где осталась одна такая сумка, он отлично помнил. Вряд ли ее кто-то успел найти. В грозу все ходоки наверняка сидели по домам и, если вышли на промысел, то не раньше четырех утра. То есть, если кто из них и добредет до ремцеха, это случится не раньше семи. Запас времени у Лешего получался приличный. Шансы начать все сначала, но не с нуля, а со вполне приличной сделки Леший расценивал как девять к одному. Один шанс сталкер оставлял на непредвиденные обстоятельства. Например, если там до сих пор сидит «мерцающий» или за товаром вернулся Максим. С таким уж он сожалением смотрел на проданный товар, мог и рискнуть, вернуться. Если, конечно, знал, что Леший удрал из ремцеха без баула.
В общем, затея стоила риска. Десять нулевых «карташей», плюс боекомплект… Леший прикинул… пять сотен Н-капсул, как с куста! В смысле, как с автона.
«А пять сотен — это довольно кругленькая сумма, если в виде бабосов».
«В денежном эквиваленте».
Леший поморщился.
«В чем?! В каком еще эк… клиенте? Алло, имплант, фильтруй базар».
Нанокомп почему-то не ответил. Будто бы решил, что Леший обращается к кому-то другому. И будто бы подсказывал вовсе не он. Шлангом прикинулся, короче.
Леший недовольно нахмурился и качнул головой. Нестабильная работа импланта его беспокоила. Хотя, скорее всего, это временная проблема. Наверное, имплант был занят самодиагностикой и перезагрузкой программных приложений, потому и тормозил. Ему ведь тоже досталось. На воскрешение хозяина, да еще в такой обновленной, здоровой версии, его программа явно не была рассчитана.
«Еще бы! У какого угодно компа от такого поворота софт может потечь. Ладно, сутки подождем, а там будет видно. Если имплант не справится сам, куплю маркер Академзоны, сгоняю к мастеру Бо, он все исправит. Три шкуры сдерет, конечно, стервец узкоглазый, зато с гарантией».
Непривычно долгие размышления вдруг прервались в связи с неожиданно возникшей опасностью. Несколько камней на середине склона холма-насыпи зашевелились и начали соединяться во что-то вроде приземистого зубастого зверька. Леший, не раздумывая, вскинул руку с раскрытой ладонью в сторону скорга и… формирующийся из наноботов зверек рассыпался в пыль.
«Что за хрень?!».
Леший удивленно уставился на свою ладонь. Ничего нового он не увидел. А между тем вот этой самой ладонью он только что заставил несколько сот колоний наноботов забыть, зачем они пытались соединиться в злобного и зубастого скорга (понятно, зачем, чтобы атаковать человека!), и отправиться по другим делам.
Короче говоря, Леший продемонстрировал отличное владение мнемотехникой. Премудростью, которой никогда ранее не владел, да и не особенно стремился ею овладеть.
Насколько Леший знал, подобные фокусы умели проделывать только сталкеры так называемой «первой генерации», те, которые якобы попали в Узел во время Катастрофы, и теперь имели оплавленные Узлом импланты в башке, и в качестве бонуса были нафаршированы особыми полезными наноботами в других частях тела. Большинство этих опаленных Узлом (или, если по-простому, — жженых) служили Ордену, меньшая часть — царю и отечеству в Барьерной армии или подалась в Ковчег и к Дьякону, а единицы разбрелись по мелким группировкам или ходили в Зону сами по себе.
Действительно их так закалил мифический Узел или с ними стряслось что-то другое, более реальное, Леший не знал, но в исключительных способностях опаленных сталкеров не сомневался, поскольку видел своими глазами, как эти парни работают.
А вот у тех, кто пришел в Зону после тринадцатого сентября пятьдесят первого года, такие способности встречались редко. Вживленные после Катастрофы импланты, даже самые новые и совершенные, никак не могли дотянуться до уровня оплавленных. Непонятно, чего им не хватало, но не хватало, это факт. И никакими ухищрениями исправить эту ситуацию не удавалось ни ученым Ордена, ни подпольным академовским мастерам, ни хитроумным изобретателям, вроде липовых экологов из неонацистской группировки Ковчег. Приходилось как-то выкручиваться.
Военные, например, пытались компенсировать этот недостаток особыми программами подготовки самих солдат, но в сравнении со способностями жженых сталкеров способности самых тренированных бойцов выглядели жалкой имитацией. У них получалось освоить от силы одну специализацию, допустим, лекаря-бионика, или проводника, или слабенького мнемотехника, а чаще — просто бойца-энергика, и лишь единицам удавалось стать джинном, универсалом, да и то не бог весть каким.
Взять того же Максимку. Формально он считался джинном, его потому и сделали командиром патрульной группы, но на деле Макс не годился реальному джинну даже в подметки. А ведь больше года потратил на тренировки.
Бытовало мнение, что оплавить имплант все-таки можно, для этого надо всего лишь сотню раз пройти по тоннелям, но тут имелся один неприятный момент. После каждого перехода сталкера посещала тяжелейшая ломка, состояние мерзопакостное и очень болезненное (благо кратковременное). Почти такое же гадкое, как полная отмена, когда сталкер вольно или невольно оказывался слишком далеко от локаций на Большой земле без специального (ужас, какого дорогого!) нейтрализатора на голове.
А как иначе? За все приходится платить. За товар — деньгами, за ошибки — кровью, за особые таланты и умение выживать в опасной Зоне — неспособностью жить в нормальном мире.
Так что оплавить имплант было трудно и, честно говоря, не всегда целесообразно. Военные, например, потому и изнуряли себя тренировками, вместо того чтобы пытаться оплавить импланты. Они ведь не собирались до самой смерти бродить по Зоне. Выслужив свой контракт, рассчитывали спокойно уехать домой и жить там тихо-мирно, на хорошую пенсию и без постоянной мигрени.
Такие вот правила действовали в Зоне обычно. До сегодняшнего утра. Когда вольный ходок по кличке Леший вернулся с того света, да еще и явно жженым!
Короче, чудеса продолжались, но на смену эйфории пришло беспокойство. Леший не любил, когда вопросов слишком много, а ответов слишком мало. От обилия загадок он терялся и временно зависал, что было крайне не полезно для бизнеса. В данном случае ответов не было вовсе, и Леший опасался зависнуть по полной программе.
«Что же получается, — подумал он, растерянно озираясь, — воскрес, да еще мнемотехнику освоил на пять… Стоп! А может, и воскрес потому, что теперь еще и суперовым лекарем стал? Вылечил сам себя на раз? Обалдеть! Но тогда и остальные штуки теперь должен уметь. Маскироваться, как этот… как его… метаморф, ловушки чуять, как проводник, и шаровые молнии швырять, как боец, если на энергополе дело будет. Так, что ли?»
К сожалению, проверить, так это или нет, Леший не мог. Как метаморфы активируют маскировку, он не представлял даже примерно. Возможно, это умение придет, как пришла способность к дистанционному управлению наноботами, в нужный момент, в соответствующей ситуации, но пока на этот вопрос у Лешего снова не было ответа. То же касалось швыряния молний. Попадется энергополе, можно будет проверить, а пока — лишний вопрос без ответа. И с чутьем на ловушки и механическую нежить выходила незадача. Чуять было нечего. Хотя, если засчитать мгновенную реакцию на скорга, в копилку ответов падала хотя бы одна монета.
«Это что же получается, я теперь джинн? — Леший почесал в затылке. — И за какие заслуги? А главное — как это получилось?».
В памяти шевельнулось какое-то смутное воспоминание. Что-то о промежутке между смертью и новой жизнью. Какие-то нечеткие образы и звуки, голоса… хотя, нет, не голоса. Звуки ритмичные, но не голоса, а… что? Нет, ничего конкретного не вспоминалось.
«Однако что-то там было, факт! Вот только где — там? Где-то же я пропадал шесть часов кряду. Не здесь же валялся. Явно в какой-то другой локации чалился, где меня лечили, а мой имплант обучали новым премудростям и оплавляли. Черт, но тогда выходит, я побывал в Узле? Бред! Как можно побывать в месте, которого не существует? Нельзя, о том и речь! Или Узел таки существует? Легенды не врут? Не спалить бы мозги от таких умственно-умных перегрузок!».
Решать проблемы по мере возникновения! Леший вспомнил свой старый девиз и почти успокоился. Зачем нагревать голову, если все равно не сможешь найти ответы на все вопросы? Во всяком случае, не здесь и не сейчас. Правильно, незачем. А раз так, надо заняться чем-нибудь полезным. А что сейчас пойдет на пользу? Во-первых, для здоровья будет нелишним уйти с открытого места, чтобы не отсвечивать во всех прицелах, как бутылка на стрелковом рубеже. Во-вторых, новые таланты — это хорошо, но старое доброе оружие тоже не помешает. В-третьих, неплохо бы найти где-нибудь снарягу. Из всей экипировки неведомые реаниматоры оставили Лешему только боевой костюм. Ну, и поесть не мешало бы. Война, как говорится, войной, метаболические импланты имплантами, а кушать хочется все равно. Или не так говорится, но суть примерно такая. Не биомех ведь, человек, хоть и продвинутый теперь до невозможности, чистой энергией сыт не будешь. Хотя бы раз в сутки, но поесть надо. Хотя бы армейскую таблетку «Сухпай» проглотить, и то уже хорошо. Невкусно, зато калорий и витаминов в ней — полный суточный комплект.
Леший прикинул возможные варианты и пришел к выводу, что все перечисленное можно найти либо на крытых прилавках Обочины в Выгребной Слободе, либо, опять же, в ремцехе. То есть первоначальный план не менялся. Что ж, так тому и быть!
Сталкер осторожно двинулся в сторону ворот. Получалось — в обход, но вновь карабкаться на холм над саркофагом ему не хотелось. А вдруг по ту сторону насыпи его до сих пор дожидаются упрямые железяки — боты? Да и скользко. За ночь все раскисло так, что хоть на водных лыжах катайся. Да и невелик крюк через смотровую площадку и подстанцию. Зато целый километр можно будет пройти по более-менее ровной дороге, по огрызку трассы Р-10, когда-то пересекавшей почти всю Старую Зону.