– Ладно, малыш. – Его улыбка стала немного более принужденной. – Я буду держаться поблизости, пока ты не встанешь на ноги. Я хочу сказать, для чего же еще существуют друзья?
– Дело не в том.
– Чего ты хочешь? Крови? – Ааз больше не улыбался. – Если ты попытаешься гробануть меня, я…
– Вы не понимаете? – отчаянно перебил я. – Я не могу этого сделать, потому что я этого сделать не могу! Я не знаю как!
Это остановило его.
– Хм-м-м. Это может стать проблемой. Ну, вот что я тебе скажу. Вместо того чтобы снимать заклятие здесь, что ты скажешь насчет того, чтобы просто вышибить меня обратно в мое родное измерение, а там уж я найду кого-нибудь, кто снимет его.
– Этого я тоже не могу сделать. Вспомните, я же говорил вам, что никогда не слышал о…
– Ну а что же ты можешь делать?
– Я могу левитировать предметы… ну, небольшие предметы.
– И? – поощрил он.
– И… э… могу зажечь свечу.
– Зажечь свечу?
– Ну… почти.
Ааз тяжело опустился в кресло и на несколько минут закрыл лицо руками. Я ждал, когда он что-нибудь придумает.
– Малыш, у вас есть в этой дыре что-нибудь выпить?
– Я принесу вам воды.
– Я сказал, что-нибудь выпить, а не чем-нибудь помыться!
– О, слушаюсь.
Я поспешил принести ему кубок вина из хранившегося у Гаркина небольшого бочонка, надеясь, что он не заметит, что сосуд не особенно чист.
– И что будет? Это поможет вам вернуть свои способности?
– Нет. Но может быть, я почувствую себя немного лучше. – Он опрокинул вино одним глотком и пренебрежительно изучил кубок. – Это самый большой сосуд, что у вас есть?
Я отчаянно оглядел помещение, но Ааз опередил меня. Он поднялся, вошел в пентаграмму и взял жаровню. По прошлому опыту я знал, какая она тяжеленная, но он отнес ее к бочонку, словно она вообще ничего не весила. Не трудясь выплеснуть Гаркиновское варево, он наполнил ее до краев и сделал большой глоток.
– А! Вот так-то лучше, – вздохнул он.
Я почувствовал легкую тошноту.
– Ну, малыш, – молвил он, смерив меня оценивающим взглядом, – похоже, мы связаны друг с другом одной веревочкой. Положение не идеальное, но это все, что у нас есть. Время закусить, расписать пулю и разыграть сданные нам карты. Ты ведь знаешь, что такое карты, не так ли?
– Конечно, – подтвердил я, слегка уязвленный.
– Хорошо.
– А что такое пуля?
Ааз закрыл глаза, словно боролся с какой-то внутренней смутой.
– Малыш, – произнес он наконец, – существует приличный шанс, что это партнерство сведет одного из нас с ума. Я даже думаю, что это буду я, если ты не сможешь воздержаться от тупоумных вопросов на каждом втором предложении.
– Но я же не понимаю и половины сказанного вами!
– Хм-м-м. Вот что я тебе скажу. Попробуй накапливать вопросы и задавать их мне все сразу раз в день. Лады?
– Я постараюсь.
– Отлично. Итак, вот как я рассматриваю эту ситуацию. Если Иштван нанимает в убийцы бесов…
– А что такое бес?
– Малыш, ты мне дашь передохнуть?
– Извините, Ааз. Продолжайте.
– Правильно. Ну… гм-м… вот и случилось! – Он обратил взор к небесам, призывая их в свидетели. – Я не помню, о чем говорил!
– О бесах, – помог я.
– О! Верно. Ну, если он нанимает бесов и вооружает их нестандартным оружием, это может означать только одно – он снова принялся за свои старые фокусы. Ну а поскольку у меня нет моих способностей, я не могу убраться отсюда и поднять тревогу. Вот тут-то, малыш, и вступаешь в игру ты… Малыш?
Он выжидающе посмотрел на меня. Я понял, что не могу больше сдерживаться.
– Извините, Ааз, – сказал я тихим жалким голосом, в котором едва узнал свой собственный, – я не понимаю ни единого слова из всего сказанного вами.
Я вдруг почувствовал, что вот-вот расплачусь, и поспешно отвернулся, чтобы он меня не увидел плачущим. Я сидел так, со струящимися по щекам слезами, попеременно то борясь с порывом вытереть их, то гадая, почему меня заботит, увидит меня демон в слезах или нет. Не знаю, долго ли я оставался в таком положении, но меня вернула к реальности мягкая рука.
– Эй, малыш. Не казни себя, – голос Ааза был неожиданно сочувственным, – не твоя это вина, что Гаркин сквалыжничал со своими тайнами. Никто и не ожидает, чтобы ты знал что-то, чему тебя никогда не учили, так что не огорчайся.
– Просто я чувствую себя таким глупым, – сказал я, не поворачиваясь. – Я не привык чувствовать себя глупым.
– Ты не глуп, малыш. Уж это я знаю. Будь ты глуп, Гаркин не взял бы тебя в ученики. Я сам дурак. Меня так занесло от всего этого, что я забылся и попытался говорить с учеником так, словно он уже законченный маг. Глупость.
Я все еще не мог заставить себя ответить.
– Черт возьми, малыш. – Он слегка встряхнул меня за плечо. – Сейчас ты владеешь магией больше, чем я.
– Но вы больше знаете.
– Но не могу этим воспользоваться. Слушай, малыш, у меня идея. Со смертью старины Гаркина ты остался своего рода беспризорником. Что скажешь насчет того, чтобы временно записаться в ученики ко мне? Мы начнем обучение с азов, так, словно ты учащийся, который ничего не знает. И будем проходить шаг за шагом с самого начала. Что скажешь?
Несмотря на свое плохое настроение, я испытал подъем духа. Как он выразился, я не глуп, я способен не упустить свой шанс.
– Это здорово, Ааз!
– Значит, заметано?
– Заметано, – ответил я и протянул руку.
– А это еще что? – прорычал он. – Разве моего слова тебе недостаточно?
– Но ты же сказал…
– Совершенно верно. Ты теперь мой ученик, а я не пожимаю руки ученикам направо и налево.
Я убрал руку. Мне пришло в голову, что, возможно, этот наш союз медом не покажется.
– Итак, как я говорил, вот что мы должны предпринять относительно сложившейся ситуации…
– Но я же не получил еще никаких уроков!
– Совершенно верно. Вот твой первый урок. Когда намечается кризис, не трать зря энергию на желание обладать сведениями или умениями, которыми ты не обладаешь. Окапывайся и управляйся как можешь с тем, что у тебя есть. А теперь заткнись и слушай – я введу тебя в курс дела… ученик.
Я заткнулся и стал слушать. Он с минуту изучал меня, потом сделал легкий удовлетворенный кивок, отхлебнул еще из жаровни и начал.
– Итак, ты уже имеешь смутное представление о других измерениях, потому что я ранее тебе о них рассказывал. Ты также знаешь по опыту из первых рук, что маги могут открывать проходы между этими измерениями. Ну, разные маги используют эту способность на свой лад. Некоторые из них, вроде Гаркина, пользуются ею только для того, чтобы произвести впечатление на деревенских простаков: вызвать демона, видения других миров и тому подобные штуки. Но есть и другие, с мотивами не столь чистыми.
Он остановился отхлебнуть еще вина. Удивительное дело, я не испытывал ни малейшего желания перебивать его вопросами.
– В разных измерениях технология прогрессировала с различной скоростью, так же как и магия. Некоторые маги используют это для собственной выгоды. Они не циркачи, они – контрабандисты, покупающие и продающие технологию через барьеры ради прибыли и власти. Большинство изобретателей в любом измерении на самом деле – скрытые маги.
Должно быть, я нахмурился, сам того не сознавая, но Ааз это заметил и с ухмылкой подмигнул в ответ.
– Я знаю, что ты думаешь, Скив. Все это кажется немного бесчестным и беспринципным. Но на самом деле это довольно этичная компания. У них есть свод неписаных правил, называемый Кодекс Контрабандистов, и они весьма строго его соблюдают.
– Кодекс Контрабандистов? – переспросил я, на миг забывшись. Но на этот раз Ааз, кажется, не возражал.
– Он похож на Кодекс Наемников, но в нем меньше насилия и больше выгоды. Во всяком случае, к примеру, одна статья этого Кодекса гласит, что нельзя втаскивать изобретение в отсталое измерение, например, управляемые ракеты в культуру длинных луков или лазеры в эпоху камня и пороха.
Я с величайшим трудом пытался сохранить молчание.
– Как я и сказал, большинство магов довольно строго соблюдают Кодекс, но иногда встречается и паршивая овца. Это-то и приводит нас к Иштвану.
При звуке этого имени я ощутил внезапный холодок. Может, и было что-то иное в том, как его произнес Ааз.
– Некоторые говорят, что у него не все дома. Я же лично думаю, что у него там много лишнего магического барахла. Но какой бы ни была причина, он почему-то вбил себе в голову, что хочет править измерениями, всеми, какие есть. Он попробовал провернуть свою задумку раньше, но мы вовремя прослышали об этом, собрали команду и преподали ему урок хороших манер. Собственно, как раз тогда я познакомился с Гаркином.
Он качнул в воздухе жаровней и выплеснул на пол немного вина. Я начал было сомневаться в его трезвости, но его голос, когда он продолжил, казался достаточно ровным.
– Я думал, что после последней взбучки он бросил эту затею. Мы даже добавили ему еще несколько сувениров, чтобы подольше не забывал о нас. И тут обнаруживается такое дело. Если он нанимает помощников из другого измерения и вооружает их передовой технологией, то, похоже, он опять взялся за старое.
– За что именно?
– Я же тебе только что сказал. Он пытается захватить власть над измерениями.
– Я понял, но как? Я хочу сказать, как то, что он делает в этом измерении, поможет ему править другими?
– Ах, это. Ну, каждое измерение обладает определенным количеством энергии, которую можно сконцентрировать и обратить в магию. Разные измерения обладают разным количеством энергии, и энергия каждого измерения делится или совместно используется его магами. Если он сможет успешно взять под контроль или убить всех других магов в этом измерении, то сможет использовать и всю магическую энергию для нападения на другое измерение. Если же сумеет победить и там – у него будет энергия из двух измерений для нападения на третье и так далее. Как видишь, чем дальше продвигается он в своих замыслах, тем сильнее становится и тем труднее будет его остановить.
– Теперь я понимаю, – сказал я, искренне радуясь и весь наполняясь энтузиазмом.
– Хорошо. Наконец-то до тебя дошло, почему мы должны его остановить.
Я перестал испытывать радость и энтузиазм.
– Мы? Ты имеешь в виду нас? Тебя и меня?
– Знаю, малыш, это не бог весть какие силы, но, как я уже сказал, это все, что у нас есть.
– Думаю, мне бы тоже не помешало выпить немного этого вина.
– Нет, малыш. Ты теперь тренируешься. Тебе надо будет все время практиковаться, если мы хотим остановить Иштвана. Чокнутый он или нет, но по части магии он не дурак.
– Ааз, – медленно произнес я, не поднимая глаз, – скажи мне правду. Ты думаешь, есть шанс, что ты сможешь достаточно научить меня магии, чтобы у нас появилась надежда остановить его?
– Конечно, малыш. Я бы даже пытаться не стал, не будь у нас шанса. Доверься мне.
У меня уверенности не возникло, и, судя по голосу Ааза, у него ее не было тоже.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Тщательное планирование – ключ к безопасному и быстрому путешествию.
Одиссей– Х-м-м… Ну, этот костюмчик сшит явно не на заказ, но должно сойти.
Мы пытались во что-нибудь облачить Ааза; результат он наблюдал с помощью найденного нами маленького темного зеркальца, поворачивая его то так, то эдак, чтобы поймать по частям свое отражение.
– Может быть, если бы мы смогли найти какой-нибудь другой цвет вместо этого ужасного коричневого…
– Это все, что у нас есть.
– Ты уверен?
– Абсолютно. У меня две рубашки, и обе коричневые. Одну носишь ты, другую – я.
– Хм-м-м… – произнес он, внимательно изучая меня. – Может быть, я выглядел бы получше в светло-коричневом. А, ладно, поспорим об этом позже.
Его внимание к своей внешности вызвало у меня любопытство. Не мог же он планировать встретиться с кем-нибудь. При виде зеленого чешуйчатого демона большинство местных жителей всполошатся, что бы он там ни надел. Однако я полагал, что в настоящее время будет умнее всего промолчать и подыграть ему в его стараниях.
На самом-то деле одежда подошла ему неплохо. Из-за его длинных рук рукава рубашки оказались коротковаты, но не слишком, так как я превосходил его ростом, и это сглаживало разницу. Ноги у него были короче моих, и штанины пришлось немного подрезать, но штаны, как и рубашка, сидели на нем довольно свободно. Одежду я сшил сам, и она смотрелась несколько мешковато, по крайней мере на мне. Портняжное искусство – не мой конек.
Он обулся в сапоги Гаркина, которые подошли на удивление хорошо. Я было попытался робко возразить, но он напомнил, что Гаркину они больше не нужны, а нам пригодятся. Назвал он это прагматизмом – ситуационной этикой. Он сказал, что она окажется весьма полезной, если я всерьез собираюсь стать магом.
– Эй, малыш! – прервал мои размышления голос Ааза. Он тем временем обшаривал имевшиеся в хижине сундуки и шкафы. – Неужели у вас здесь нет ничего по части оружия?
– Оружия?
– Да, знаешь, вещички вроде той, что убила старину Гаркина. Мечи, ножи, луки и тому подобное.
– Я знаю, что это такое. Просто не ожидал, что ты ими заинтересуешься, вот и все.
– Почему же нет?
– Ну… ты ведь, кажется, сказал, что ты маг.
– Не будем опять об этом, а, малыш? Кроме того, какое это имеет отношение к оружию?
– Просто я никогда не знал ни одного мага, применяющего иное оружие, кроме своих способностей.
– В самом деле? И сколько же магов ты знал?
– Одного, – признался я.
– Восхитительно. Слушай, малыш, если старина Гаркин не хотел пользоваться оружием, это его проблема. Я лично хочу. Гаркин, насколько ты мог заметить, убит.
Спорить с подобной логикой было трудно.
– Кроме того, – продолжал он, – неужели ты действительно хочешь идти на Иштвана и его стаю, не имея ничего на нашей стороне, кроме твоей магии и моей ловкости?
– Давай поищем вместе.
Мы шарили в поисках оружия, но, кроме убившего Гаркина арбалета, мало что нашли. Один из сундуков выдал меч с рукоятью, инкрустированной самоцветами, и еще мы обнаружили на рабочем столе Гаркина два ножа, один с белой рукоятью, другой – с черной. Помимо этого, в хижине не оказалось ничего даже отдаленно напоминающего боевую утварь. Ааз не испытывал особой радости.
– Просто не могу поверить. Меч с ржавым клинком, скверным балансом и липовыми самоцветами в рукоятке и два ножа, не точенных с тех пор, как их изготовили. Всякого, кто держит такое оружие, следует проткнуть насквозь.
– Его и проткнули.
– Верно. Ну, если это все, что нам досталось, то именно этим нам и придется воспользоваться.
Он повесил меч на бедро и заткнул за пояс нож с белой рукоятью. Я подумал, что другой нож он отдаст мне, но вместо этого он нагнулся и засунул его за голенище сапога.
– А разве я не получу один из ножей?
– Ты умеешь им пользоваться?
– Ну…
Он вернулся к прежнему занятию. У меня за поясом под рубахой имелся маленький ножик, который я применял для снятия шкурок с мелкой дичи. Даже на мой неопытный взгляд он превосходил по качеству оба, только что присвоенных Аазом.
– Ладно, малыш. Где старик хранил свои деньги?
Я показал ему. Один из камней в очаге вынимался, и за ним была спрятана небольшая кожаная сумка. Ааз подозрительно разглядывал монеты, высыпавшиеся ему на ладонь.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, малыш. Медь и серебро в этом измерении немного стоят, верно?
– Ну, серебро в какой-то мере ценно, но оно стоит не так много, как золото.
– Тогда на что этот цыплячий корм? Где настоящие деньги?
– У нас их никогда по-настоящему не водилось в большом количестве.
– Брось… Я еще не встречал ни одного мага, который бы не прятал кубышку с монетами. То, что он их не тратил, еще не означает, что у него их нет. А теперь подумай. Разве ты никогда не видел здесь чего-нибудь из золота или с драгоценными камнями?
– Ну, есть несколько таких вещей, но они защищены заклятиями.
– Малыш, подумай минутку. Если бы ты был дряхлой старой развалиной, неспособной выбраться самостоятельно даже из бумажного пакета, как бы ты защитил свои сокровища?
– Не знаю.
– Восхитительно. Я тебе объясню, пока мы их соберем.
В скором времени на столе перед нами лежала небольшая кучка добычи; большую часть в ней составляли предметы, долгое время повергавшие меня в почтительный трепет. Там был золотой амулет в виде солнца с тремя недостающими лучами, золотая статуэтка человека с головой льва, три Жемчужины Краула и кольцо с большим самоцветом, снятое нами с руки Гаркина. Ааз взял солнечный амулет.
– Вот пример того, о чем я хочу сказать. Я полагаю, существует легенда о случившемся с тремя недостающими лучами?
– Ну, – начал я, – было одно затерянное племя, поклонявшееся огромной змеежабе…
– Можешь не рассказывать. Это старая уловка. Ты делаешь вот что: относишь свое золото к ювелиру и заказываешь ему изготовить что-нибудь со множеством маленьких выступов, или рук, – он поднял амулет повыше, – или солнечных лучей. Этим ты убиваешь сразу двух зайцев.
Во-первых, у тебя появляется нечто мистическое и сверхъестественное, ты навешиваешь на него истории о привидениях, и никто к нему не смеет прикоснуться. А во-вторых, если тебе понадобится немного наличных, ты просто отламываешь луч или руку и продаешь по цене золота. Вместо того чтобы потерять в цене, оставшийся предмет еще и подорожает из-за своей мистической истории и странных обстоятельств, при которых его разодрали на куски, – чисто вымышленных, конечно.
Достаточно странно, но я ничуть не удивился. Я начал гадать, а было ли правдой хоть что-нибудь из рассказанного мне Гаркином.
– Значит, ни одна из этих вещей не обладает никакими магическими свойствами или заклятиями?
– Ну, этого я не говорил. Иногда натыкаешься на настоящий предмет, но таких мало и попадаются они редко.
– И как же отличить настоящий от липового?
– Я так понимаю, что Гаркин не научил тебя видеть ауры. Ну, оно и понятно. Боялся, вероятно, что ты возьмешь его сокровища и сбежишь. Ладно, малыш. Настало время для твоего первого урока. Ты когда-нибудь грезил? Ну, знаешь, просто глядел на что-то, давая своим мыслям бродить где придется?