Потом мама писала, что Толик с Сонечкой разбежались, и Софья даже вышла замуж, а потому Ане можно смело возвращаться домой. Но… Но переболевшее изменой сердце Анюты уже было занято другим.
Владели частной швейной фабрикой два брата – Борис и Георгий Зараевы. Борис – чуть помладше, Георгий – постарше. И оба холостые. Борис до сих пор еще ни разу не был женат, на фабрике его считали завидным женихом. И еще говорили, что повезет той девчонке, на которой он женится, потому как и состояние у парня недурственное, и руки золотые, и голова светлая. А главное – Борис Зараев был добрым и уж больно сердечным. В общем, по мнению всех работниц фабрики, Борису цены не было. Непонятным оставалось только, отчего же они все, как одна, не исключая и дам замужних, потихоньку прихорашивались, бросали взгляды в зеркальце, втягивали живот и выпячивали грудь как раз при появлении бесшабашного, безголового, разухабистого Георгия? Тот влетал в цех: неизменно в белых одеждах, руки в карманах, на устах – веселая улыбка, и понурый, унылый цех сразу наполнялся светом.
– Девочки мои, ну как? Слепили мне простынку на свадебное ложе? – весело спрашивал он, прожигая взглядом какую-нибудь раскрасневшуюся девчонку.
– А ты что, жениться собрался? – напрягались девочки.
– А как же, давно! Только вот невесту не могу выбрать – вас много, и все такие рукодельницы! Аж голова набекрень. Вот вчера Танечку выбрал, потому что больше всех плана сдала, а сегодня думаю – чего ж одну Танечку, если у нас тетя Клава вон как чисто все полы вымыла, правда ж, теть Клава?!
– Ой, да ну тебя, балабол! Какая я тебе жена, когда у меня муж на диване валяется? – смущенно махала на парня тряпкой тетя Клава.
– Муж?! И еще на вашем диване?! – ужасался Георгий. – Ай-яй-яй, какая оказия! Что ж это я так пролетел?.. А с другой стороны – мы ж его и на другой диван перевалить можем. Какая ему разница, где в телевизор пялиться, точно, теть Клава?
И так было каждый день – сегодня теть Клава, завтра Танечка, потом Оленька, потом Мария Степановна из ОТК. После его ухода женщины судачили:
– Ох, и припадет кому-нибудь хлопот, когда женится. Вот Борис-то какой парень положительный, а этот… Ты, Анюта, не упусти своего счастья. Ох, и повезло девке!
Анюта не понимала своего везения, но женщины знали, что говорили: Борис, положительный до зубовного скрипа, с первого же дня стал останавливать на ней свой печальный, грустный взгляд, краснел при разговоре и икал всякий раз, когда рядом оказывалась Аня. Ни у кого не было сомнения: Боря влюбился. И Ане, конечно же, крупно повезло – сейчас девка выскочит замуж за Зараева-младшего, получит все его состояние да еще и петербургскую прописку, плохо ли? Но Аня не собиралась за Бориса замуж, она, как и все, не сводила глаз с его старшего брата. А тот… а тот ее будто бы и не замечал вовсе. Даже в шутку никогда о ней не упомянул, даже нарочно не останавливался возле ее машинки, и Анечка всерьез расстраивалась, что он и вовсе не помнит, что у них на фабрике имеется такая работница – Анна Мальцева. Неизвестно, как бы все разворачивалось дальше, если бы в один из дней к ним домой не заявился Борис.
Они тогда уже снимали квартиру в складчину, на троих – Аня, Лена и Валя, все – работницы одного цеха. Когда девчонки увидели на пороге Бориса Зараева с цветами, то поняли все без слов – быстренько сослались на дела и убежали. И Аня осталась с Зарайским наедине.
– Аня… я вот… я долго думал… – краснел, заикался и мялся в коридоре Борис. Аня от растерянности даже не догадалась пригласить его в комнату. – Я знаешь чего… А чем я не муж?!! – наконец выпалил он, будто в прорубь нырнул.
Аня изумленно пожала плечами и старательно закивала головой:
– Муж, чего ж не муж… А чей?
У Бориса опять начался приступ робости. Он тяжко вздохнул четыре раза, упер глаза в стену и пробурчал наконец:
– Вот и я говорю… Чего б тебе за меня замуж не выйти?
– Мне? – осторожно переспросила Аня. – А почему мне? У нас вон сколько девчонок на фабрике, и каждая прямо хоть сейчас… нет, ну если за вас совсем никто не хочет, я, конечно, подумаю, но… А хотите, я вас с Леной познакомлю, с Валей, а? Они хорошие девчонки…
– А то я их не знаю, – фыркнул Борис. – Я тебя люблю… давно уже. Как к нам устроилась, так я и… А ты чего, совсем замуж не хочешь?
– Нет, ну вообще-то я б сходила, но не за… но не сейчас же… надо подумать: это так неожиданно… Я вас и не знаю совсем… – начала лепетать Аня, стараясь не встречаться взглядом с влюбленным начальством. – Ну-у… если подумать… А чего – вы ухаживать за мной совсем не будете, да? Ну, чтобы цветы, театры…
– Так если ты меня не любишь, чего тогда… – с непониманием посмотрел на нее Борис.
– Так правильно! Как же я вас полюблю, если и не знаю вовсе! Надо же… мне с вами познакомиться!
С грехом пополам молодые люди договорились немножко познакомиться, то есть посетить Эрмитаж, сходить в Ленком, а еще погулять по проспектам. А уж тогда… видно будет. На том и расстались.
В этот вечер Аня услышала от девчонок о себе столько правды, сколько ей не приходилось слышать за все годы сознательной жизни.
– Нет, ну надо же быть такой дурой, а? – негодовала Валя. – Мы все, как идиотки, возле этих машинок торчим, принцев Зараевских высиживаем, а этой – нате пожалуйста! Сам руку предлагает, а она капризы корчит!
– Ой, да не корчу я, – отбивалась от подруг Аня. – Просто, я как-то не могу…
– Ты еще про любовь вспомни! – дернула головой Лена. – Нам сейчас как раз за квартиру платить, очень настроение поднимет.
– Нет, ну знаете…
– Больная, – грустно констатировала Валя. – Лен, мы скоро вдвоем останемся – Аньку придется в дурку сдать. Ох и накладно за квартиру платить будет, ну а чего делать-то? Она ж недееспособна!
Но самое главное началось на следующий день.
Всю смену возле столика с ее машинкой крутился счастливый Борис и многозначительно косил глаза на свой карман – там покоились билеты на вечерний спектакль. А женщины – Анины коллеги по цеху – толкали друг друга локтями, кивали в его сторону и тихонько напевали частушку:
– Мо-о-ой миленок, как теленок, только веники жевать…
Борис изо всех сил пытался делать вид, что поют вовсе даже не про него, и не спускал глаз с Аниных рук – девчонка так навострилась с этим шитьем, ну любо-дорого смотреть!
А вечером, когда Аня бегом догоняла Лену, чтобы вместе отправиться домой, ее вдруг схватил за руку Георгий.
– Стой, – посмотрел он на нее такими темными, грустными глазами, что сердце сразу будто окатило кипятком. – Погоди… давай пройдемся…
Аня кивнула и молчком потопала рядом, незаметно поправляя волосы, которые были собраны в хвост (как будто не могла завиться и укладочку соорудить, вот точно – дура и есть!).
– Аня… – медленно проговорил Георгий, глядя на крохотные облачка. – Я знаю… Борис к тебе вчера приходил?
– Борис? Да! – честно кивнула Аня. – Но у нас с ним ничего не было.
– Я понял… – задумчиво хмурил брови Георгий. – Но… понимаешь… я не могу тебя отдать ему, понимаешь? Я… конечно, это дурь! Родной брат, я все понимаю, но!.. Но я… я сам… В общем, ты, конечно, можешь отвечать ему что угодно, но… но вы меня хотя бы предупредите заранее, если соберетесь расписываться, я… уеду.
– Зачем? – распахнула глаза Аня. – Куда это ты уедешь?.. Вы… куда это вы… уедете? И зачем? И почему все вдруг решили, что я обязательно побегу расписываться?!! И вообще!!
Аня не знала, как себя вести. С одной стороны, Георгий будто бы признался в любви, но с другой… не может быть!! Этого просто не могло быть! Он никогда на нее не смотрел, никогда с ней не говорил, даже не оборачивался в ее сторону, и вдруг!
– Я понимаю… – все еще говорил Георгий, упрямо глядя себе под ноги. – Я старше тебя на восемь лет, и… Борька, он как раз тебе ближе… И я с собой боролся, думал, пронесет, но…
– Не пронесло? – с сочувствием спросила Аня, но тут же поправилась: – В смысле… а что с вами случилось-то?
– А ты не знаешь, да?
Он вдруг остановился, с силой схватил ее за плечи и резко повернул к себе. Его глаза были близко-близко, возле виска у него темнела маленькая родинка, и как же Аня раньше ее не видела? А от волос пахло совсем не перхотью, а настоящим, французским одеколоном. Ну просто… просто… Ух-х-х-х… сердце зашлось, и голова куда-то…
И у них начался роман. Боже! Какой у них начался роман! Правда, они встречались не так часто, как им того хотелось, – встречи происходили в комнате Ани, и надо было куда-то девать девчонок, но… Но когда они встречались…
И в это самое время пришла телеграмма от маменьки! Вот, видите ли, бросай все и лети домой проверять ошибки в завещании!! У Ани чуть ноги не отнялись! Приехала, и что? Маманя и вовсе решила, что дочурку надо оставить здесь! И чтобы никакого тебе Санкт-Петербурга, никакой фабрики, съемной квартиры и, конечно же, никакого Георгия Зараева!! Ха! да только маманя уедет, Аня сразу же сдаст квартиру в аренду, а сама…
И у них начался роман. Боже! Какой у них начался роман! Правда, они встречались не так часто, как им того хотелось, – встречи происходили в комнате Ани, и надо было куда-то девать девчонок, но… Но когда они встречались…
И в это самое время пришла телеграмма от маменьки! Вот, видите ли, бросай все и лети домой проверять ошибки в завещании!! У Ани чуть ноги не отнялись! Приехала, и что? Маманя и вовсе решила, что дочурку надо оставить здесь! И чтобы никакого тебе Санкт-Петербурга, никакой фабрики, съемной квартиры и, конечно же, никакого Георгия Зараева!! Ха! да только маманя уедет, Аня сразу же сдаст квартиру в аренду, а сама…
А что? Кратковременная разлука для них с Георгием, пожалуй, полезна – Ане даже стало интересно проверить свои чувства. Правда, Георгий чуть насупился, и они с Аней немного повздорили – начальник настаивал, что работнице сейчас уезжать совсем не сезон, а работница, то есть Аня, тыкала ему в нос мамину телеграмму и плакала навзрыд. И он пал. Бегал, дергал бровями, сопел от ревности, но все же справился со своими чувствами и со вздохом произнес:
– Если через десять дней тебя не будет, так и знай – уволю!! А потом сам уволюсь и прямо к тебе! Не забывай: у меня все твои паспортные данные есть.
Сейчас Аня представила лицо любимого, улыбнулась, сладко зажмурилась и уткнулась в подушку.
В субботу утром уехала мама, и не успела Аня как следует освоиться в своей квартире, насытиться одиночеством, как в дверь настойчиво застучали.
Аня не ожидала гостей. Да и никто из бывших друзей не знал, что она приехала. Она поправила волосы и осторожно спросила:
– Кто там?
– Это ты там, а я здесь!! – отозвался знакомый голос.
Конечно же, это была Сонечка.
– Сонька!!! – обрадовалась встрече Аня. – Ну… какая прямо хорошенькая стала!
– Да толстая и все!! – смеялась Соня и вертела Аню во все стороны. – Ну а ты-то!.. А чего, сейчас там такие платья носят? Ну обалде-е-е-еть! И вот такие прически? Ну с ума сойти-и-и!
– Ну какие прически, это ж я так только хвост дома завязала и все, чего ты… – отмахивалась Аня. – И платье у меня домашнее, старое еще.
– Ну ты ващ-щ-ще… А худая какая! Слушай, ты на какой диете сидишь? На диете жокея? А я вот не могу с собой бороться, хоть ты что! Сидела на кремлевской, но не помогло, хоть бы килограмм сбросила! А ведь все правильно делала: мне сказали, что там все можно, ну я и лупила все, что в рот полезло. И еще на цветной диете сидела, только у меня не получается. А у тебя? Получается?
Аня только замахала на нее руками – ну какая диета, когда денег на разносолы попросту не бывает!
– Ой, Нюська! Как классно, что ты приехала!! Слышь, ты замуж не выскочила?.. Не отвечай, сама вижу – незамужняя. Но ты не парься – мы тебе такого мужичка отхватим-м-м-м!.. Да! Я к тебе чего пришла-то… – вдруг вспомнила Сонечка. – Пойдем, я тебя с мужем познакомлю. Ну чего боишься? Ты ж его знаешь!
– Дай хоть расчешусь, – вытаращилась на подругу Аня, – чего я, прямо так, что ли, пойду?
– А чего? – фыркнула Сонечка. – Я ж тоже не из парикмахерской. И потом – зачем тебе чесаться? Можно подумать, ты головой полы мыла. Пойдем, не тормози. Я как раз с отпуска бутылочку винца привезла – рюмку оближешь!
Аня все же влезла в джинсы, мимоходом глянула на себя в зеркальце и выскочила из квартиры вслед за подругой.
Квартира у Сонечки была уже не та. Нет, конечно, и стены, и потолок остались прежними, однако все остальное поменялось кардинально – дорогие обои, великолепные шторы, мебель явно не копеечной стоимости – везде ощущались хоть и не шальные деньги, но весьма прочный достаток.
Сонечка сразу же отправилась знакомить Аню со своим уютным гнездышком.
– Вот, смотри! Здесь у меня кухня! Классная, да? Итальянская, два месяца ждали, пока придет. Представляешь, мы даже специально стену сдвигали, чтобы она вошла! – сверкала глазами подруга. – А шторы я уже здесь брала, у нас в «Текстиле». Скажи – хорошо подходят!.. Пойдем, ты еще нашу спальню не видела!.. А это кабинет… – И она открыла дверь в маленькую комнату.
В комнате спиной к ним сидел человек, быстро щелкая клавиатурой компьютера. При появлении подруг он оторвался от монитора, обернулся и… и радостно протянул:
– Анька-а-а-а…
– Ого! Савушкин! А ты что здесь делаешь? – искренне обрадовалась встрече с одноклассником Аня.
– Ну ты, Мальцева, даешь! – накинулась на нее Сонечка. – Что значит «что делаешь»?! Муж он мой! А что делает… да черт его знает, что он там по этому Интернету шарится… Савушка! Какого лешего опять в нете завис?! Не видишь разве: гости у нас! Иди, накрой чего-нибудь на стол… Пойдем, Аня, я ж тебе еще спальню не показала.
Аня во все глаза пялилась на старого друга и не узнавала его. Бывшая гордость школы, аккуратист, прилежный ученик, когда-то исключительно подтянутый Данечка, сейчас сидел взлохмаченный, с щетиной на скулах, в вытянутых трениках и совершенно не вписывался в Сонечкин домашний интерьер. Аня представила рядом со своей бывшей любовью Георгия и облегченно вздохнула: господи, неужели она когда-то страдала из-за этого вот человека? И вправду, лучшее лекарство – перемена мест.
А Сонечка, по-куриному закатив глазки, уже нахваливала роскошную кровать какого-то иностранного производства.
– Сонь, а чего он у тебя, пьет, что ли? – тихонько спросила у подруги Аня.
– Пьет? Ты про кого? – спустилась на землю токующая Софья и, догадавшись, засмеялась, весело закинув голову. – Это ты про Савушку, что ли? А-ха-ха! Да ну тебя – пьет! Это он… он программист, причем очень и очень неплохой. В смысле – зарабатывает прилично. Я ж нигде не работаю, а он… Ну пойдем дальше, я тебе еще не показала, как из балкона сделала зимний сад. Ну места, конечно, не хватает, я все жду, когда мы загородный дом достроим. Все уже к завершению подходит, но ты же знаешь этих строителей!..
Через несколько минут, когда Сонечка уже протащила подругу по всей квартире, они усаживались за стол.
На кухне суетился Савушкин.
– Ой, ребята, ну надо же: вы – семейная пара! – фыркала Аня в кружку. – С ума сойти!
– Нет, а чего ты смеешься? – ничего не понимала Сонечка. – Тебе что, тетя Зося не говорила?
– Ну, она говорила, что ты вышла замуж, но за кого… – Аня призадумалась – а может, мама и в самом деле говорила, но только Аня забыла? Ой, да они с Георгием… с Жорой и про себя-то не помнили, какая уж там Сонечка!
Помнится, Жора купил билет на выходные в какой-то загородный дом отдыха. Они собирались удрать от девчонок, на двое суток завалиться в номер, и чтобы ни один человек не мог им помешать! И уехали. Самое интересное, Жора тогда заблудился, выехал черт-те куда, и в конце концов они оказались в чьей-то развалюхе-сторожке. Все бы хорошо: зачем влюбленным дом отдыха, когда так славно вдвоем. Но только очень кушать хотелось, а потому Жора страшно нервничал, беспокоился за Аню и постоянно терзал свой телефон. Но, как и полагается в таких случаях, тот был нем, как Герасим. Самое удивительное, что их обнаружил… Борис! Нет, не случайно обнаружил, а искал специально, потому что, видите ли, позвонил брату, чтобы узнать, как доехали, но тот оказался недоступен. Тогда настырный Боря позвонил в дом отдыха и узнал, что Георгий с Аней к ним не приезжали. И вот тогда любящий братец кинулся на поиски. И ведь нашел же!
– Нюська! Ну ты совсем, что ли, уснула? – толкнула ее Сонечка. – Я ей говорю-говорю, а она… Савушка! Ну чего ты сидишь? Иди уже к своему компьютеру! Нет, ты, Нюська, посмотри! То от монитора не оторвешь, а то с кухни вытолкать не могу!.. Что же ты на нее уставился?! У нее муж есть, так что даже не мечтай, правда же, Нюсь?
Аня покраснела и не смогла сдержать довольной улыбки. Надо же: Жорка – муж! А как бы здорово…
– Да нет, у меня не муж, – счастливо сверкнула она глазами. – Но… очень дорогой мне человек, я его люблю, он меня тоже, ну и… очень скоро хотим пожениться!
– Вот, видал? – рявкнула на мужа Сонечка. – Иди давай, нам посплетничать нужно!
Данил нехотя поднялся и поплелся в маленькую комнату. Аня проводила его взглядом. На миг ей стало жаль Даньку, переименованного теперь почему-то в Савушку.
Сонечка поймала ее взгляд и растолковала по-своему.
– Ой, и не говори: любит меня прямо как собака… своего хозяина, – горестно вздохнула она и принялась вспоминать: – Знаешь, Нюсь, он ведь меня чуть не силком в ЗАГС потащил, да-а-а… Ну ты ж помнишь, как он от меня в школе с ума сходил!
Аня крякнула – уж кому, если не ей, знать, КАК он сходил! Да Сонька на его шее, словно на турнике, болталась! За руку силой от Ани отрывала! И если бы не природная Анина гордость и если бы не Данькино интеллигентное воспитание, черт бы его побрал… то это бы Аня, а не Сонечка называлась Савушкиной! Нет, конечно, сейчас все отболело, и Аня даже рада, что тогда все так вышло, но Соньке лучше было бы промолчать – чего врать-то?
Но Сонька не молчала, а вовсе даже наоборот – щебетала без умолку, будто бы Аня пообещала ей заплатить за каждое слово.