— Ты действовал в одиночку?
— Да. На службе у меня не нашлось единомышленников. Я и систему связи продумал на тот случай, если встречу человека, которому решусь отдать чип. Светлов показался мне достойным кандидатом. Я понимал, что долго не смогу продержаться один. А Антон был обречен действовать.
— Пришли к тому, с чего начали. — Зло фыркнул Клаус.
— Ну, объясниться было необходимо. Чтобы избежать взаимных подозрений. Теперь мы можем говорить по существу проблемы.
— А что тут неясного? — Фриенбагер угрюмо взглянул на Миллера. — Система перешагнула рамки дозволенного, присваивая власть и начиная устранять людей. СКАД необходимо вырубить.
— Клаус, поймите, СКАД ни в коем случае нельзя отключать! — Неожиданно ответил Генрих.
— Это почему?! — Насупился Фриенбагер.
— Потому что тогда Цитадель погибнет. Неужели непонятно?
— С какой стати? Я считаю, что выключение и последующий холодный перезапуск системы, с инсталляцией резервных копий исходных программ, — это хороший способ лечения нашего свихнувшегося кибернетического «друга».
— О… Не думал, что все так сильно запущено… — Миллер искренне огорчился. — Антон, ты тоже поддерживаешь эту идею?
— Ну, да. Если размышлять здраво, что еще мы можем предпринять?
— Мне придется огорчить вас обоих. Перезапуск СКАДа ничего не изменит.
— Почему?
— СКАД не предназначен для управления жизнью мегаполиса. — Слова Миллера прозвучали в полной тишине. — Он всего лишь вторичная подсистема. — Добавил Генрих, ощущая что произвел неизгладимое впечатление на собеседников всего двумя фразами.
— То есть… КАК ПОДСИСТЕМА?! — Светлов Был не просто удивлен, его ошеломило подобное утверждение.
— Ну, ты загнул Генрих. — Поддержал его Клаус.
— Я говорю правду. Вы помните первую внешнюю атаку?
— Еще бы. — Поморщился Антон. — Тогда хитвары уничтожили половину мегаполиса.
— В том и дело. Проблема скрыта в том, что среди уничтоженных зданий был и компьютерный центр колонии. Мы разом лишились не только руководства, но и системы, в том виде, в каком она существовала изначально.
— Тогда откуда взялся СКАД? — Не выдержав вспылил Клаус. Он вообще перестал что-либо понимать.
Миллер несколько секунд собирался с мыслями.
— СКАД — это Система кибэвристического анализа данных. — Наконец произнес он. — Вдумайтесь в расшифровку аббревиатуры. СКАД — всего лишь экспертный модуль сети.
— То есть он не является настоящим ядром кибернетической сети города? — Фриенбагер хотел, но не смог скрыть своего замешательства.
— Именно так. На СКАД возложили функцию ядра. После гибели руководства колонии и разрушения компьютерного центра началась паника. Люди просто не знали, что делать. Команд не поступало, всюду сновали рагды, сеть не подавала признаков функциональности.
— А кто принимал решение по активации СКАДа? — Спросил Антон.
— Этого я не знаю. — Ответил Генрих. — В общем-то, не важно, кто именно подключил СКАД к агонизирующей сети. Особенность модуля кибэвристического анализа состоит, во-первых, в его уникальной специализации: подсистема предназначена для сбора всех доступных данных окружающей реальности и выработке на основе их анализа конкретных рекомендаций, для групп исполнительных механизмов — как оптимизировать их работу. Во-вторых, — Миллер жестом попросил выслушать его до конца, — как экспертная подсистема СКАД обладает функцией накопления опыта и потенциалом самообучения. В-третьих, он абсолютно безразличен к людям.
— То есть, заняв доминирующее место в сети, СКАД произвел анализ данности, на момент тотальных разрушений, вызванных внешней атакой, и начал выдавать рекомендации уцелевшим устройствам сети, как действовать? — Спросил Светлов. Он понемногу начал понимать, ситуацию, которая вполне могла возникнуть два десятилетия назад, когда колонии действительно грозило полное уничтожение. Учитывая гибель руководства, разрушение компьютерного центра, всеобщую панику, оставшиеся в живых специалисты по киберсистемам, должны были искать хотя бы временный выход из создавшегося положения и… они нашли его, подключив резервную подсистему, не думая о том, что «нет ничего более постоянного, чем все временное»…
— Да. — Подтвердил его выводы Миллер. — Боюсь, что призванная в качестве временной меры подсистема в силу обстоятельств превратилась в ядро сети. Отсюда и радикальные изменения, которые начали происходить как в городском строительстве, так и в жизни людей. СКАД и сейчас продолжает исправно работать. Он оптимизировал оборону, организовал грамотную, эффективную добычу ресурсов, перенес рудодобывающие комплексы и гидропонические фермы в океан, обезопасил город от внешних угроз и ресурсных кризисов. Но он столкнулся и с проблемой людей, социума, которую решить не смог. Действия машин понятны и предсказуемы, чего не скажешь о нас. Для эффективного управления городом СКАДу требовалось предсказуемое поведение людей, и он создал «параллельность», как некий выпускной клапан, предназначенный для сброса мешающих управлению человеческих эмоций.
— Хочешь сказать что СКАД, выражаясь простым языком, выкручивался как мог, анализируя реальность и приводя ее к состоянию стабильности, по крайней мере в рамках Цитадели? — Фыркнул Клаус, которому подобная трактовка явно пришлась не по душе.
— Именно так. Он действительно «выкручивался, как мог». И продолжает это делать. Люди для него лишь часть данности. Он не запрограммирован на подчинение своим создателям, для него важна стабильность системы в целом, и если мы все вдруг исчезнем из реальности, СКАДу станет лишь проще. Мы, на сегодняшний день, такой же деструктивный элемент данности, как и враждебные механоформы.
— Великолепно… Значит городом управляет подсистема, прошедшая кривой тропкой саморазвития? И если мы перезапустим СКАД, он проследует той же дорогой причинно-следственных связей?
— Безусловно. Ну а если его выключить или вовсе разрушить, то последствия будут катастрофическими. Сеть опять распадется на отдельные элементы, не способные поддерживать в полном объеме все городские системы обеспечения.
На некоторое время в помещении воцарилась тишина.
— Хорошо, если не трогать СКАД, — нарушил молчание Светлов, — чем это обернется?
— Для нас лично, или для колонии в целом? — Уточнил его вопрос Миллер.
— Для колонии…
Генрих ответил не сразу.
— Мы вымираем. — Наконец произнес профессор. — Я имел доступ к данным, касающимся медицинского обслуживания. Именно они навели меня на первые размышления по поводу несостоятельности СКАДа, как управляющей системы, и пагубных последствий оптимизации, если можно так выразиться «режима сна и бодрствования» большинства населения Цитадели. За последние десять лет рождаемость резко сократилась, показатели ниже критического уровня.
— То есть идет процесс вымирания колонии? Но почему?
— Светлов, не будь ребенком. Когда мужчина и женщина спят отдельно, каждый в своей «виртуальности», откуда возьмутся дети? — Раздраженно произнес Клаус.
Антон не обратил внимания на грубый тон, он лишь кивнул, соглашаясь с Фриенбагером.
Пока они высказывали друг другу мнения относительно происходящего, Светлов не сидел без дела. Принимая участие в разговоре, он занимался ремонтом ИПАМа. К счастью пуля повредила лишь схему питания, не задев при этом незаменимых в полевых условиях компонентов кибернетического устройства.
— Если конфронтация с системой бессмысленна, что мы станем делать? — Клаус напротив эмоционально переживал события, не видя реального выхода из создавшейся ситуации. — Я готов драться за свою жизни, за жизни других людей, но покажите мне цель! Я ее не вижу! Еще сегодня утром я был уверен, что причина всех бед — СКАД.
— И не ошиблись. — Поддержал его Миллер.
— А легче от этого?
— Нет. Все только усложняется. Но мы можем попытаться отыскать утраченное.
— Восстановить систему в прежней архитектуре, существовавшей до успешной атаки хитваров? Но где взять резервные копии программ, как создать аппаратные средства?
— О восстановлении системы в прежнем виде говорить рано. — Ответил Генрих. — Я предлагаю для начала выяснить исходную архитектуру сети, ее цели и задачи, понять как должен был развиваться город, не случись катастрофического вторжения чуждых механоформ.
Светлов закрыл корпус ИПАМа и внезапно подбросил его вверх, отправляя в испытательный полет.
— А мне кажется, нужно копать глубже. — Сказал он, наблюдая, как сферический аппарат включил струйные движители, и начал маневрировать, облетая препятствия. — Мы все время оперируем термином «колония», произносим слово, не задумываясь над его смыслом. Наша настоящая родина не здесь, — планета Земля расположена на удалении в десятки световых лет. На мой взгляд если уж разбираться с проблемами дня сегодняшнего, прежде стоить понять, что такое «колония» и ради чего наши предки покинули Солнечную систему, решившись на длительный перелет, и главное — почему за полувековую историю колонизации мы не получали никаких известий из метрополии.
— А мне кажется, нужно копать глубже. — Сказал он, наблюдая, как сферический аппарат включил струйные движители, и начал маневрировать, облетая препятствия. — Мы все время оперируем термином «колония», произносим слово, не задумываясь над его смыслом. Наша настоящая родина не здесь, — планета Земля расположена на удалении в десятки световых лет. На мой взгляд если уж разбираться с проблемами дня сегодняшнего, прежде стоить понять, что такое «колония» и ради чего наши предки покинули Солнечную систему, решившись на длительный перелет, и главное — почему за полувековую историю колонизации мы не получали никаких известий из метрополии.
— Судя по терминам смысл слова «колония» тебе понятен. — Веско обронил Фриенбагер, обернувшись к Светлову. — Я прав?
— Да. — Кивнул Антон, убедившись, что ИПАМ благополучно погасил инерцию броска и теперь занялся самотестированием, послав хозяину короткий сигнал. — Я выяснил, что под термином «колония» подразумевается удаленное от прародины поселение. Но, — он отложил в сторону нехитрый набор инструментов, которыми пользовался при ремонте и продолжил: — для основания поселения на иной планете нужна причина. Я искал ее среди информации, сохранившейся в сети, но не нашел.
— Я полагаю, ответ достаточно прост. Земля, — Миллер произнес заветное слово так, словно только сейчас пробовал понять его значение. — Планета-метрополия, или прародина, можно называть как угодно. Но если вдуматься, представить себе мир, где люди прошли путем миллиардов лет эволюции, развились, смогли выйти в космос и научились строить космические корабли, то лично мне воображение рисует очень старый мир, с истощенными природными ресурсами, перенаселенный, до такого состояния, что освоение других звездных систем становиться жизненно-важной задачей для его обитателей.
— Вот тут, Генрих, как раз и скрыта одна из загадок. — Мягко прервал Миллера Светлов.
— А ты почем знаешь, Антон? — Клаус недоверчиво посмотрел на своего бывшего командира. — На мой взгляд, док рассуждает логично.
— Я не предполагаю, не строю теорий. Есть факты, которые только сейчас начинают обретать истинное значение.
— Какие факты? Откуда?
— Терпение Клаус. Сейчас ИПАМ завершит самотестирование, и я постараюсь наглядно показать созданную мной модель.
— Модель чего?
— Фрагмента земной поверхности. Я воссоздавал его много лет.
— Ладно. — Клаус пожал плечами. — Посмотрим. Только откуда ты взял исходные данные? Для моделирования нужна информация. Я бы не смог построить «Ланцет», не будь у меня чертежей и технических описаний.
— Верно. — Кивнул Светлов. — Исходные данные у меня были, хотя не скрою, их приходилось собрать среди информационных ресурсов сети буквально по крупицам. Сначала мне казалось, что данные о Земле уничтожены злонамеренно, но видимо это не так. Большинство баз данных, по-видимому, утрачено в момент разрушения компьютерного центра. Но и того, что осталось в сети, оказалось достаточно, чтобы выстроить правдоподобную модель. Я создавал ее, используя личный мир в «параллельности».
— Было бы любопытно взглянуть. Мне, например, не попадалось ни одного изображения Земли. — признался Генрих.
— Виртуальная Вселенная Светлова наверняка уничтожена. — Предположил Клаус.
— Без сомнения. — Согласился Антон. — Но она осталась тут — он выразительно прикоснулся пальцем ко лбу. Сейчас, ИПАМ уже готов приступить к работе. Я попытаюсь сосредоточиться, а он визуализирует мои мысли в голографическом изображении.
* * *Антону действительно не составило особого труда детально воспроизвести виртуальную модель, над созданием которой он трудился многие годы. Прошло всего несколько минут и в сфере голографического воспроизведения начали проступать контуры рельефа, затем к ним добавилась зелень растительности и, наконец, голограмма стабилизировалась, приняв законченный вид.
Светлов открыл глаза, критически осмотрел полученное трехмерное изображение и нашел его верным. Теперь он мог не прилагать мысленных усилий, — ИПАМ самостоятельно поддерживал целостность модели.
Фриенбагер и Миллер с неподдельным интересом рассматривали незнакомый пейзаж далекой прародины.
— Поразительно… — Наконец произнес профессор. — Я впервые вижу Землю.
Антон не мешал Клаусу и Генриху подробно рассмотреть все детали, и только потом продолжил начатую ранее мысль:
— Модель реальна, она основана на нескольких изображениях и одной документальной видеозаписи, которые я смог обнаружить в информаториях сети. Теперь посмотрите сюда, — он указал на остов погибшего мегаполиса, возвышавшегося над зеленью лесопосадок и крышами двухэтажных домов. — Раньше Земля действительно была если не перенаселена, то урбанизирована. Однако, на съемке, которую я использовал в качестве основного материала, видны следы катастрофы. Наличие построек низкой плотности отвергает фактор перенаселения, как мотив для колонизации.
— Съемка может не отражать действительности, — заметил Миллер. — Здесь мы видим лишь фрагмент поверхности.
— Есть и другие изображения разрушенных городов. Катастрофа носила тотальный характер. — Ответил Антон. — Я не исключаю, что причиной разрушений могла стать война, и тогда получает право на существование версия о «проигравшей стороны». Часть людей могли покинуть прародину в следствие поражения в войне. Такая трактовка разрушений объясняет, почему в колонию не прибыли новые корабли.
— Сомнительно. Съемка, которой вы пользовались профессиональная? — Уточнил Миллер.
— Нет, любительская, хорошего качества, но без аудиоряда, да и изображение порой теряет фокус, смазывается, потом вновь становиться резким.
— В таком случае снимал кто-то из людей, проживавших вот в этом небольшом населенном пункте. — Заключил Миллер.
— Почему, док? — Недоверчиво переспросил Клаус.
— Информация, которую уносит на борту космический корабль, должна проходить предварительную обработку, нести максимум сведений при небольшом объеме. Любительская съемка могла принадлежать только одному из членов экипажа, или будущих поселенцев, я логично рассуждаю?
— Вполне. Тогда если наш мир заселили не изгои, то вопрос еще больше усложняется. Здесь нужно исходить из понимания, что такое межзвездный космический перелет.
— А у тебя откуда возникло понимание? — Скептически спросил Фриенбагер. Он, судя по настроению, был намерен подвергать критике каждое предположение, но такое поведение Клауса только играло на руку, помогая в поиске истины…
— Я занимался самообразованием. В юности, еще до того как завербовался в колониальную пехоту. Меня многому научил ИПАМ. Он специально создан, для оказания информационной поддержки. Он многое утверждает, в категоричной форме, но его информация не противоречит тем учебникам, что я нашел в сети. Самым доступным, понятным для меня стал курс естествознания. — Признался Антон. — Там рассматривается проблема дальних космических перелетов с точки зрения его критериев и целесообразности. Дело в том, что, исключив проблему перенаселения или вынужденной эмиграции, мы заходим в тупик. С точки зрения целесообразности космический полет на досветовых скоростях теряет смысл. Пока корабль достигнет иной звездной системы, любые данные, полученные при исследованиях, устареют, станут не нужными, потому что темпы научно-технического прогресса в метрополии по определению высоки, и систему звезды успеют изучить дистанционно, применяя новые методы исследований.
— Туманно…
— Да, это сложные вопросы. Над ними приходиться размышлять, часто попадая в тупик.
— Антон прав. Для основания удаленного поселения нет причин, полет пилотируемого корабля с целью исследований удаленной звездной системы нецелесообразен. Что остается?
Светлов понял, что вопрос адресован ему.
— Остается два варианта. Либо колония, — это лишь амбициозная самоцель инициативной группы людей, либо информация, полученная при исследованиях, настолько важна, что не устареет, и останется ценной, даже спустя столетия после старта экспедиции.
— Ты, понятно, склоняешься ко второму варианту? — Уточнил Клаус.
— Да. Я же сказал, что многие годы собирал данные буквально по крупицам. И знаете, что навело меня на мысль об эпохальном исследовании, какой-то очень важной миссии наших предков?
— Ну?
— Название планеты.
— А оно есть? — Спросил Фриенбагер, для которого наиболее глобальным термином, отражающим данность, являлось слово «Цитадель».
— Наша колония основана на планете, которой присвоено название и порядковый номер.
— Очень интересно… — Миллер затаил дыхание. — И как оно звучит?