Бейли все время шел по пути, уже пройденному Эндерби, но с годами дистанция между ними увеличивалась. В принципе винить в этом было некого. Способностей и профессионализма Бейли было не занимать, но ему недоставало тех качеств, которыми Эндерби обладал сполна. Эндерби идеально подходил к роли чиновника. Он был прирожденным руководителем и чувствовал себя в бюрократическом аппарате как рыба в воде.
Комиссар вовсе не отличался большим умом, и Бейли знал это. У него были свои причуды, взять хотя бы это показное увлечение медиевизмом. Но он со всеми поддерживал ровные отношения, не позволял себе наносить обиды окружающим; он принимал приказы с готовностью, а отдавал их, умело сочетая мягкость и требовательность. Он сумел наладить отношения даже с космонитами. Пожалуй, с ними он вел себя даже чересчур подобострастно (сам Бейли не выдержал бы и полдня в общении с ними, в этом он был уверен, хотя ему ни разу еще не доводилось лично сталкиваться с ними), но космониты ему доверяли, и это делало его чрезвычайно полезным для Города.
Вот так и получилось, что на административной службе, где умение ладить с людьми значило больше, чем профессионализм, Эндерби быстро продвинулся и занимал уже должность комиссара, в то время как Бейли никак не мог выбраться из класса С-5. К такой расстановке сил Бейли относился спокойно, без обид, хотя, как всякого нормального человека, она его не очень-то радовала. В свою очередь, Эндерби не забывал об их юношеской дружбе и старался делать для Бейли все, что мог, как будто таким своеобразным способом хотел компенсировать свой собственный успех.
Взять хотя бы задание провести расследование вместе с Р. Дэниелом. Оно было сложным и неприятным, но, без сомнения, сулило значительное повышение. А ведь комиссар мог дать такой шанс и кому-нибудь другому. Его просьба об услуге во время их утреннего разговора весьма прозрачно намекала на это.
Джесси смотрела на их взаимоотношения иначе. В подобных случаях она говорила: «Это все твой дурацкий индекс лояльности. Мне уже надоело слушать, как все вокруг восхищаются твоим чувством долга. Ты хотя бы изредка думай о себе. Что-то незаметно, чтобы там, наверху, часто вспоминали о своей собственной лояльности».
Ожидая, пока Джесси успокоится, Бейли неподвижно лежал в постели, не помышляя о сне. Ему нужно было подумать. Нужно было проверить свои подозрения. В его голове мелькали, преследуя друг друга, различные мелочи. Постепенно они складывались в некую общую картину.
Бейли почувствовал, как Джесси приподнялась.
— Лайдж! — Ее губы были у самого его уха.
— Что?
— А может, тебе уйти в отставку?
— Ты с ума сошла.
— Нет, в самом деле? — неожиданно в ее голосе появились умоляющие нотки. — Так ты сможешь отделаться от этого ужасного робота. Просто пойди и скажи Эндерби, что с тебя хватит.
— Я не могу уйти в отставку, бросив на полпути важное дело, — ответил Бейли холодно. — И вообще, я не могу всякий раз посылать все к чертям только потому, что мне этого хочется. Подобные выходки оканчиваются деклассификацией.
— Даже если так. Ты сможешь начать все сначала. У тебя получится, Лайдж. В полиции есть десятки должностей, на которые тебя возьмут с радостью.
— В департамент не принимают деклассифицированных. После деклассификации я смогу заниматься только физическим трудом, и ты, между прочим, тоже. Бентли лишится наследственных привилегий. Господи, Джесси, ты даже не представляешь, что это значит.
— Я читала об этом, Лайдж. Меня это не пугает, — пробормотала она.
— Ты с ума сошла! Ты просто сошла с ума! Бейли затрясло. В его памяти мелькнул знакомый образ отца, до самой смерти влачившего жалкое существование.
Джесси тяжело вздохнула.
Бейли без сожаления прогнал от себя мысли о жене. В отчаянии он вновь принялся восстанавливать картину убийства.
— Джесси, — сухо сказал он, — ты должна рассказать мне. Как ты узнала, что Дэниел — робот? Что натолкнуло тебя на эту мысль?
— Знаешь… — начала было Джесси, но замялась.
Уже в третий раз она пыталась все объяснить, и в третий раз что-то заставляло ее замолчать. Он сжал ее руку, побуждая ее продолжать.
— Прошу тебя, Джесси. Чего ты боишься?
— Лайдж, я просто догадалась, что он робот.
— Ты не могла догадаться, Джесси, в нем не было ничего такого, — возразил Бейли. — Ведь ты не думала, что он робот, когда уходила, скажи честно?
— Не-ет, но потом…
— Ну же, Джесси. Как ты узнала?
— Просто… Понимаешь, Лайдж, об этом говорили девчонки в туалетном блоке. Ты ведь знаешь их. Болтают обо всем на свете.
«Ох уж эти женщины!» — подумал Бейли.
— В общем, — продолжила Джесси, — молва уже, наверное, разнеслась по всему Городу.
— По всему Городу?
Бейли мгновенно охватило ликование. Вот и еще одна недостающая деталь!
— Во всяком случае, по их словам выходило так. Они рассказывали, что по Городу шатается робот космонитов. Будто бы он совсем не отличается от человека и будет работать в городской полиции. Они даже меня в шутку спрашивали, мол, не знает ли твой Лайдж что-нибудь о нем? Но я только рассмеялась и сказала им, чтоб не говорили чепухи.
Потом мы пошли в субэфирник, и я стала думать о твоем новом напарнике. Помнишь, ты приносил домой фотографии, которые сделал в Космотауне Джулиус Эндерби? Ты хотел показать мне, как выглядят космониты. Так вот, мне пришла в голову мысль, что твой напарник выглядит точно так же. Меня вдруг осенило, что он очень похож на космонитов, и я сказала себе: «Боже мой, его, должно быть, узнали в обувном магазине, а он с Лайджем…» — тут я сослалась на головную боль и побежала домой…
— Постой, постой, Джесси. Успокойся. Чего ты боишься? Ведь сам Дэниел тебя не пугает. Ты нашла в себе силы встретиться с ним, когда вернулась домой. Ты прекрасно выдержала эту встречу. Поэтому…
Остановившись на полуслове, Бейли рывком сел на кровати. Его широко раскрытые глаза тщетно пытались разглядеть что-то в темноте. Джесси зашевелилась. Бейли протянул руку к ее лицу и зажал ей рот. Пытаясь освободиться, Джесси напряглась всем телом и ухватила его за запястье. Но он лишь еще сильнее прижал руку к ее лицу.
Через минуту, так же неожиданно он отпустил ее. Она всхлипнула.
— Прости, Джесси. Я прислушался, — хрипло проговорил Бейли, вылезая из-под одеяла, затем осторожно надел легкие шлепанцы из пластикового утеплителя.
— Куда ты, Лайдж? Не оставляй меня.
— Не волнуйся. Я только подойду к двери.
В темноте слышалось его едва различимое шарканье. Стараясь ступать как можно тише, Бейли обошел кровать, приоткрыл дверь в гостиную и застыл прислушиваясь. Было так тихо, что Бейли различал легкое дыхание Джесси, доносившееся с кровати. Он слышал, как глухо пульсировала кровь у него в ушах.
Рука Бейли тихонечко потянулась в приоткрытую дверь к тому месту на стене, которое он мог отыскать и с закрытыми глазами. Его пальцы нащупали выключатель верхнего света. Он слегка надавил на кнопку, и с потолка полился тусклый свет, настолько тусклый, что нижняя половина гостиной осталась в полумраке.
Однако и при таком освещении он разглядел все, что было нужно. Дверь в квартиру была заперта, и в гостиной было пусто.
Он отпустил кнопку выключателя и направился к кровати.
Бейли присел на краешек в задумчивости. Теперь все встало на свои места. Версия была выстроена.
— Ради бога, Лайдж, что случилось?
— Ничего. Все в порядке. Его там нет.
— Кого нет, робота? Ты хочешь сказать, он ушел? Насовсем?
— Нет, нет. Он еще вернется… А пока его нет, ответь на мой вопрос.
— Какой?
— Чего ты боишься?
Джесси молчала. Но Бейли не собирался отступать.
— Ты сказала, что боишься до смерти.
— Его.
— Нет, не его, мы это уже выяснили. С ним ты вела себя вполне естественно. И потом, ты прекрасно знаешь, что робот не может нанести вред человеку.
— Я думала, — заговорила Джесси медленно, — если узнают, что он робот, могут начаться беспорядки. Нас могут убить.
— Но за что нас убивать?
— Тебе же известно: когда толпа беснуется, все может произойти.
— Но ведь никто не знает, где находится робот, разве не так?
— Это легко узнать.
— Значит, ты боишься именно этого — беспорядков?
— Понимаешь…
— Тсс! — Он прижал Джесси к подушке и придвинулся к самому ее уху. — Он вернулся. А теперь слушай и не говори ни слова. Все в порядке. Утром он уйдет и больше уже не вернется. Ничего не будет, никаких беспорядков.
Говоря это, он ощутил огромное облегчение. Он почувствовал, что сможет наконец-то заснуть.
Мысленно он повторил еще раз: «Никаких беспорядков, ничего. И никакой деклассификации».
Мысленно он повторил еще раз: «Никаких беспорядков, ничего. И никакой деклассификации».
Уже погружаясь в сон, про себя подумал: «И даже никакого расследования. Ничего подобного. Разгадка найдена».
И он заснул.
Глава 7
Поездка в Космотаун
Комиссар полиции с необыкновенной тщательностью протер свои очки и водрузил их на переносицу.
«Неплохой финт, — заметил себе Бейли. — Дает время подумать и, в отличие от раскуривания трубки, ничего не стоит».
При мысли о табаке он невольно вытащил трубку и те скудные запасы низкосортного курева, которые у него еще оставались.
Табак был одним из тех немногих предметов роскоши, которые пока еще выращивали на Земле, но все шло к тому, что скоро и от него должны были остаться лишь одни воспоминания. За всю свою жизнь Бейли не помнил такого случая, чтобы цена на табак понизилась. Она всегда ползла вверх, а нормы его выдачи постоянно сокращались.
Поправив очки, Эндерби нащупал на конце своего стола переключатель, щелкнул им, и на мгновение дверь его кабинета стала прозрачной изнутри.
— Кстати, где он сейчас?
— Он попросил разрешения осмотреть департамент, и я позволил Джеку Тобину выступить в роли гида.
Бейли закурил трубку и потуже затянул ее дымопоглощатель. Как большинство некурящих, комиссар не выносил табачного дыма.
— Надеюсь, вы не сказали ему, что Дэниел — робот?
— Конечно, нет.
Что-то держало комиссара в полном напряжении. Его пальцы бесцельно теребили автоматический календарь, стоявший на столе.
— Как дела? — спросил он, не глядя на Бейли.
— Средней паршивости.
— Очень жаль.
— Вы могли бы предупредить меня, что он — точная копия человека, — с упреком сказал Бейли.
Комиссар, казалось, сильно удивился:
— Разве я не предупреждал? — Затем с внезапной вспышкой раздражительности воскликнул: — Могли бы и сами догадаться, черт возьми! Разве я просил бы вас поселить его у себя, если бы он выглядел, как Р. Сэмми?
— Все это так, комиссар, но в отличие от вас я никогда раньше не видел таких роботов. Я даже не думал, что такое возможно. Просто жаль, что вы не сказали об этом, вот и все.
— Вы правы, Лайдж. Извините. Мне следовало предупредить вас. Просто эта работа, вообще все так действует мне на нервы, что я часто набрасываюсь на людей без всякой причины. Он — я имею в виду эту штуку, Дэниела, — робот нового типа. Он все еще находится в стадии эксперимента.
— Он так мне сам и объяснил.
— Да? Что ж, тогда и дело с концом.
Бейли внутренне напрягся. Дальше откладывать не было смысла. Он стиснул трубку зубами и сказал как бы между прочим:
— Р. Дэниел организовал для меня поездку в Космотаун.
— В Космотаун? — насторожился Эндерби.
— Да. Такой шаг подсказывает логика, комиссар. Я хотел бы осмотреть место преступления, задать кое-какие вопросы.
— Мне не нравится эта идея, Лайдж. — Комиссар решительно покачал головой. — Мы обыскали там все вокруг. Сомневаюсь, что вы узнаете что-нибудь новенькое. И потом… это вам не земляне. К ним нужен тонкий подход. А у вас в этом нет никакого опыта. — Он провел своей пухлой рукой по лбу и добавил с неожиданной горячностью: — Ненавижу их.
— Черт возьми, комиссар, — в голосе Бейли послышались нотки враждебности, — робот был у нас, и я должен побывать у них. Достаточно неприятно делить с роботом переднее место, но оказаться на заднем у меня нет ни малейшего желания. Конечно, если вы считаете, что я не способен вести расследование…
— Дело не в том, Лайдж. Вы тут ни при чем, все дело в космонитах. Вы не знаете, какие они.
Бейли нахмурился еще больше.
— Ну что ж. Тогда, комиссар, может быть, вы поедете с нами?
Он машинально скрестил два пальца левой руки, лежавшей у него на колене.
Глаза комиссара широко раскрылись.
— Нет, Лайдж. Я не поеду туда. И не просите. — Бейли почувствовал, что он с радостью взял бы свои слова обратно, но было поздно. Взяв себя в руки, комиссар жалко улыбнулся: — Понимаете, много работы здесь. Накопилось за несколько дней.
Бейли задумчиво наблюдал за ним.
— Тогда вот что. Может, вам присоединиться к нам позже с помощью трехмерника? Совсем ненадолго. Если мне вдруг понадобится помощь.
— Хорошо. Думаю, это я сделать смогу, — ответил комиссар нехотя.
— Вот и отлично. — Бейли взглянул на стенные часы, кивнул и поднялся. — Я буду поддерживать с вами связь.
Выходя из кабинета, Бейли на долю секунды задержался в дверях и оглянулся. Он заметил, как голова комиссара начала клониться к рукам, лежавшим на столе. Сыщик мог бы поклясться, что услышал всхлипывание. «Боже мой, да он в полном смятении!» — подумал Лайдж.
В общей комнате Бейли остановился и присел на угол ближайшего стола, не обращая внимания на сидевшего за ним сотрудника. Тот поднял голову, пробормотал приветствие и вернулся к своей работе.
Бейли отстегнул от трубки дымоглушитель и продул его. Затем опрокинул саму трубку над встроенной в стол маленькой вакуумной пепельницей, и она поглотила пудрообразный белый пепел. Он с сожалением посмотрел на опустевшую трубку и, снова насадив на нее глушитель, убрал ее в карман. Еще одна трубка табака исчезла навсегда!
Он еще раз прокрутил в голове разговор с комиссаром. С одной стороны, реакция Эндерби не удивила его. Он ожидал встретить сопротивление любой попытке войти в Космотаун, предпринятой с его стороны. Он достаточно часто слышал, как комиссар разглагольствовал о трудностях работы с космонитами, о том, как опасно позволять вести переговоры неопытным лицам, даже если предмет этих переговоров — сущий пустяк.
Однако Бейли не ожидал, что комиссар уступит так легко. Он предполагал, что Эндерби, по крайней мере, будет настаивать на совместной поездке. В сравнении с важностью этого расследования все другие дела просто теряли смысл.
А Бейли как раз и не хотел, чтобы Эндерби ехал вместе с ним. Ему нужно было именно то, чего он и добился. По его замыслу комиссар должен был присутствовать на переговорах в виде объемного образа — так, чтобы он наблюдал происходящее с безопасного расстояния.
Безопасность — вот что самое главное. Бейли нужен был свидетель, которого нельзя будет тут же устранить. В этом была хоть какая-то гарантия его личной безопасности.
И комиссар сразу же согласился на его предложение. Бейли вспомнил услышанное напоследок всхлипывание — или ему это только показалось? «Господи, — подумал он, — старине явно не по силам такое дело».
Бейли вздрогнул от раздавшегося у самого его плеча бодрого гнусавого голоса.
— Какого дьявола тебе нужно? — раздраженно спросил он.
На лице Р. Сэмми застыла глупая улыбка.
— Джек велел передать, что Дэниел ждет вас, Лайдж.
— Хорошо. А теперь убирайся отсюда.
Он проводил уходящего робота хмурым взглядом. Ничто так не раздражало Бейли, как постоянное панибратство этой металлической штуковины. После своего первого разговора с Р. Сэмми он пожаловался комиссару, но тот лишь пожал плечами:
— Ничего не поделаешь, Лайдж. Общественность Земли настаивает на том, чтобы роботы конструировались с усиленной дружеской цепью. Вот он и тянется к тебе. Называет тебя самым дружеским именем, какое только знает.
Дружеская цепь! Ни один из существующих роботов ни при каких обстоятельствах не мог повредить человеческому существу. В этом заключался Первый Закон Роботехники: «Роботу запрещается причинять вред человеческому существу как действием, так и бездействием».
Не было ни одного случая, чтобы позитронный мозг построили без этого запрета, заложенного так глубоко в его базовые цепи, что ни одно мыслимое повреждение не могло разрушить его. Так что не было никакой необходимости в дополнительных дружеских цепях.
И все же комиссар был прав. В недоверчивости землян к роботам было что-то иррациональное, вот и приходилось снабжать тех особыми «цепями дружбы», а заодно делать им улыбающиеся лица. Так, по крайней мере, обстояло дело на Земле.
А вот Р. Дэниел никогда не улыбался.
Бейли вздохнул и встал. Следующая, а для него, может быть, и последняя, остановка — Космотаун.
Полицейские, а также некоторые высшие должностные лица все еще могли пользоваться индивидуальным транспортом в коридорах Города и в древних подземных туннелях мотошоссе, куда был закрыт доступ пешеходам. Со стороны членов либеральной партии вечно звучали требования превратить эти мотошоссе в детские площадки, построить на их месте новые торговые центры или расширить за счет них сеть экспресс-линий и местных линий.
Однако соображения безопасности всегда брали верх. В экстремальных ситуациях, будь то сильный пожар, повреждение силовых линий или вентиляторов, или возникновение серьезных беспорядков, должно было существовать средство для быстрой мобилизации городских сил к месту происшествия. Вот тут-то ничто не могло заменить мотошоссе.