– Лекса, – прошептал он, нежно улыбаясь и разглядывая черты моего лица. – Я так скучал! Ты не представляешь как!
– Чёрт. Мики! Что ты здесь делаешь?! – зашипела я, оглядываясь по сторонам. – Если тебя увидят… Если нас увидят… Ты не должен был приходить! Чем думал вообще?!
– Я на минуту, – улыбнулся Мики, поглаживая меня по рукам. – Просто дай на тебя посмотреть. Боже, Лекса, я схожу с ума! Чертовски злюсь, но без тебя не могу! Меня словно напополам разрывает!
– Мики, – я с пониманием вздохнула и взяла его ладони в свои, – я тоже скучаю. Очень скучаю! Даже не представляешь как! Но осталось недолго! Я прошла в четвёртый тур, полуфинал уже близко!
Губы Мики поджались, лицо посуровело:
– Как же мне это всё не нравится!
– Да, я тоже не в восторге! – нервно усмехнулась я, продолжая оглядываться. – Ты должен потерпеть ещё немного ради нас. Ради «Пончиков»…
Мики не дал договорить. Притянул к себе и поцеловал в губы. Я ответила, молясь про себя, чтобы никто не заметил двух парней, целующихся в кустах, обвила шею Мики руками и полной грудью вдохнула его – нет, мой – любимый, уже родной аромат.
Перед тем как быстренько попрощаться, достала из чехла письмо, адресованное Эстер, от Джареда и протянула Мики:
– Передашь Эстер. Но даже не думай открывать! Это письмо не от меня. Кое-кто… в общем, один хороший человек написал. Просто доверься мне и отдай сестре письмо. Я думала, нас отпустят после съёмок на пару часов, хотела сама передать, но… Вонг сказал, возвращаемся в коттедж.
Мики спрятал письмо в карман джинсов и вновь притянул меня к себе.
– Когда Эстер приезжает?
– Сегодня вечером. Уезжает послезавтра. Ещё неделя гастролей. Лекса, я…
– Мне пора, Мики, – я вырвалась из его объятий, потому как Вонг дал команду загружаться. – Я позвоню тебе позже, ладно? И не злись больше.
– Люблю тебя.
Впервые за два года я помедлила с ответом:
– И я тебя, – бросила напоследок с таким чувством, будто что-то тяжёлое ударяет по сердцу, побежала к автобусу.
Возле наших с Винсом кресел вдруг возник Джаред и не особо вежливо попросил своего сводного брата пересесть на другое место, потому что ему срочно нужно со мной поговорить.
– Ну что, чудик, как дела? – протянул он с ленивой улыбкой, многозначительно дёргая бровями.
– Нормально, – напряглась я.
– Письмо передал?
Я помедлила, шкурой чувствуя неладное.
– Эм-м… передал, а что?
– Ничего, – ухмыльнулся Джаред, забросил руку мне на плечи и приблизился к самому уху. – Я, конечно, всякое мог подумать, но это… Даже не знаю, что сказать.
– О чём ты? – отреагировала сухо.
Джаред победоносно улыбнулся:
– Я знаю твой секрет, чудик. Я знаю, кто ты.
Глава 20
– Ты гей, – заговорщически шепнул мне на ухо Джаред и расплылся в ехидной улыбке.
Такое чувство, что по лицу только что ударили кирпичом. И слова все куда-то пропали…
– Не переживай, чудик, – Джаред по-дружески хлопнул меня по плечу. – Я – могила. И твои обнимашки в кустах выглядели очень даже… мило.
– Кто ещё видел? – загробным голосом протянула я.
– Никто, наверное. Да ладно тебе, мужик, всё нормально! Ничего против не имею, это твоя жизнь и всё такое. Ну ладно, бывай.
И он ушёл. Оставив меня в огорошенном состоянии.
* * *Заблуждение. Слишком тесное общение. Помутнение рассудка на фоне стресса. Я ведь здесь постоянно в стрессе прибываю. Вот главные причины моего внезапного… даже не знаю как сказать, – интереса к Калебу.
Пф-ф… да какой там интерес? Обычная маленькая симпатия. Маленькая-маленькая! Малю-ю-юсенькая такая!
У меня всё под контролем. Уверена в этом.
– Хэй, парни! Как всё прошло? Мы ждали вас позже! – раздался из-за двери моей комнаты чей-то возглас. – Давайте к бассейну! У нас барбекю!
– Шикарно! – воскликнул Патрик. – Дай нам пять минут.
Ну вот я уже и не на кровати, а вылетаю из дверей комнаты с внезапно участившимся сердцебиением и смотрю на Калеба со второго этажа коттеджа.
FB вернулись с фотосессии и выглядят соответственно. Волосы Калеба смотрятся более объёмно, белая футболка великолепно подчёркивает его крепкую фигуру…
Вот чёрт.
Резко отвернулась и крепко зажмурилась.
«О чём вообще я думаю?! Парик на голову давит?!»
Поспешила вернуться в пустую комнату и плюхнулась животом на кровать. В тысячный раз взяла в руки мобильный и чуть до полотка не подпрыгнула, увидев на дисплее новую эсэмэску. Но это оказалась Эстер… Тьфу! Эстер, какое счастье – вот как надо! От кого ещё мне ждать сообщений? Только если от Хизер придет тысяча первое с жалобами о том, что Мики наотрез отказывается перекрашиваться. Велела Хизер забыть об этом.
Прочитала, что Эстер в Лос-Анджелесе и в срочном порядке хочет обсудить писанину Джареда, потому что она понятия не имеет, как на это всё реагировать. Пообещала, что позвоню ей позже, и вновь уткнулась лицом в подушку.
Два дня прошло, а Калеб так и не написал Лексе. То есть мне. То есть… Я запуталась.
Внезапно раздалась мелодия входящего сообщения.
На этот раз лениво поднесла мобильный к глазам и резко выпрямилась, увидев, что эсэмэс от неизвестного номера.
Что это? Ни одного слова. Только аудиозапись.
Схватила со столика наушники и воспроизвела. И с первыми аккордами акустической гитары по телу пробежала дрожь, а внутри что-то ожило, что-то трепетное и невесомое. Что-то, что каждый раз рождается во мне, когда слышу, как он играет. Это Калеб. Это его музыка. Теперь я не могу её не узнать. Потому что только его игра на гитаре способна действовать на меня таким опьяняющим образом.
И, как ни странно, эта музыка не похожа на ту, что я слышала от него прежде. Эта кажется не такой мрачной и тяжёлой, даже наоборот – под неё хочется улыбаться.
Новое эсэмэс:
«Послушала?»
Я: «Да. А ты кто?»
Калеб: «Ну и как тебе?»
Я: «Впечатляюще. Ты написал?»
Калеб: «Вроде того».
Я: «Не хочешь представиться?»
И нет ответа.
Ну и ладно. Бросила телефон на пол и почти свалилась с кровати, пытаясь его подхватить в тот момент, когда пришло новое сообщение.
Калеб: «Взгляни на небо».
Не сразу поняв, что от меня требуется, с тупым видом поплелась к окну.
Закат. Нет, не просто закат – один из самых потрясающих закатов, что я когда-либо видела! Небо будто пылает в огне, ни кусочка синевы, ни одного облачка, лишь диск пылающего солнца, только-только коснувшегося кромки горизонта на фоне красного полотна.
Завораживающе…
Новое эсэмэс:
«Смотришь?»
Я: «Смотрю».
Калеб: «Теперь включи музыку, которую я тебе отправил».
Поколебалась с полминуты, но выполнила просьбу.
Теперь смотреть на закат стало вдвойне приятней. Мелодия отлично ему подходила. Идеально. Словно была написана специально для этого зрелища. Не хватало только…
Я: «А лирика есть?»
Калеб: «Скоро будет, надеюсь. Если и завтра закат будет таким же».
Как это понимать?
Я: «Постой. Ты что, эту мелодию сейчас придумал?!»
Нет ответа.
Я: «Кто ты такой?»
Калеб: «А ты?»
Помедлила, тарабаня пальцами по дисплею.
Вновь взглянула на небо, впитывая в себя каждый звук гитары Калеба. И всё же… есть что-то очень загадочное в этом парне. Что-то, что не может оставить равнодушным. Что-то, что он спрятал в себе после разрыва с Тейт и хранит глубоко в душе. Может, и вправду раньше он был совсем другим? Иначе что это ещё за романтические порывы?
Калеб – романтик?
Ну не-е-ет…
Отошла от окна, выключила музыку и забралась на кровать, притянув колени к груди.
Какое мне вообще дело до всего этого?
Думала, разговор закончен, но нет, Калеб продолжал странное знакомство. Говоря о чём угодно, только не о себе. А я отвечала всякими незамысловатыми фразочками и даже смеялась время от времени. Надо же, Калеб умеет быть забавным!
Не заметила, как наступила ночь, а мы до сих пор вели переписку. Винс тихонечко похрапывал и порой вздрагивал от моих внезапных смешков. И только эсэмэс от Мики, пришедшее в половине первого ночи, отрезвило моё сознание:
«Эстер думает, что мы готовим сюрприз на её день рождения. Я подумываю купить ей швейный набор. Пусть займётся чем-нибудь полезным. ☺
Ответила, что что-нибудь придумаю, и с чувством тяжести на сердце выключила мобильный и легла спать.
На этот раз сновидений не было.
Включила телефон в шесть утра, когда собиралась идти отрабатывать последний день наказания, и тут же пришло сообщение от Калеба с пожеланием доброго утра. Во сколько же он его отправил? Ну точно, вообще не спит!
Взяла необходимые вещи и отправилась в душ. А через полчаса уже была перед дверями Калеба с кружкой в руках. Открыл практически сразу и поблагодарил за напиток своим привычным невнятным: «Спасибо».
И на этот раз он был одет. За что спасибо ему. Лишь при одной мысли о его обнажённом торсе почему-то теперь становится до ужаса жарко.
Поскорее бы это закончилось и всё вернулось на круги своя. Я и Мики. Мики и я. И никаких странных мыслей о парнях с чёрной тату на шее!
– Сегодня отработка наказания заканчивается, – буркнула я, отстукивая носом кроссовка по стене и глядя куда угодно, только не на лидера FB.
– Знаю, – отозвался Калеб и захлопнул дверь перед моим носом.
Мило.
Вот и поговорили.
– Внимание всем участникам шоу! – раздался усиленный рупором голос Вонга. – У вас ровно десять минут на то, чтобы попрощаться со своими тёплыми постельками и собраться на улице у главных ворот! Кто не успеет вовремя, в автобус не попадёт и покинет шоу! С собой ничего не брать! Время пошло!
А это ещё что за незапланированные сборы?!
Сорвалась с места и рванула переодеваться в одежду поприличнее.
– Что происходит? – поинтересовалась у Винса, оглядывая толпу участников, собравшихся на улице.
– Понятия не имею, – Винс пожал плечами и направился к одному из автобусов. Я поплелась следом.
Нам так ничего и не объяснили. Автобусы направлялись в центр города, и FB ни в одном, ни в другом точно не было.
– Скорее всего, какое-то незапланированное испытание, – делился мнением Винс, разглядывая пейзажи залитого утренним солнцем Лос-Анджелеса. – Надеюсь, хотя бы не марафон. – Усмехнулся. И я выдавила неуверенный смешок, продолжая ломать голову над тем, что происходит, и одновременно над тем, почему поведение Калеба так непоследовательно. Странно это всё. Но более странно то, что он никак не выходит у меня из головы в то время, когда должна думать о годовщине наших отношений, которая у нас с Мики не за горами. Два года – это вам не бублик на пальце крутить!
Входящее сообщение – фотография с изображением рассветного неба. Один в один каким оно было часа полтора назад. Сама любовалась им с минуту перед тем, как отправиться в душ.
И подпись: «Под одним небом».
Я: «И что это значит?»
Калеб: «Название песни».
Я: «Лирика готова?»
Калеб: «Не совсем. Но название мне нравится».
Я усмехнулась.
Я: «Ты ещё не написал слова, но уже придумал название к песне?»
Калеб: «Иногда так бывает. Когда знаешь ответ ещё до того, как был задан вопрос. Понимаешь его с одного намёка. Или взгляда».
Я не знала, что ответить. Такое чувство, будто прочла нечто сокровенное и понятия не имею, как реагировать. По идее, я вообще не должна отвечать на его эсэмэски. Но почему же так хочется?
Калеб: «Хочу увидеть тебя».
Я: «Я даже не знаю, кто ты».
А врать-то как неприятно…
Калеб: «Знаешь».
Характерный звук тормозов дал понять, что автобус остановился, и я тут же убрала мобильный в карман джинсов. И знаете что, из всех передуманных мною мест то, куда нас привезли, я ожидала увидеть меньше всего!
– Victory Records? Опять? – Гвалт голосов тут же заполнил салон.
– А я-то думал, что покруче придумают…
– Да, и я!
Один за другим плотной шеренгой миновали главный вход и направились на третий этаж – в просторный хореографический зал, уже вовсю подготовленный к предстоящим съёмкам. Множество растяжек на стенах с изображениями участников шоу, зеркала, прикрытые высокими панелями с фотографиями FB в полный рост… И вновь мой взгляд первым делом зацепился за Калеба.
Похлопала себя по щекам.
«С этим надо срочно что-то делать!»
Организаторы велели всем выстроиться у зеркальной стены, и камеры тут же приступили к работе. Даже Анемона поднялась в такую рань и была в полной боевой готовности. Заметила меня, подмигнула и приступила к позированию перед одной из камер.
– Что происходит? – слышалось то тут, то там. – Зачем нас привезли сюда в такую рань?
Все то и дело зевали и сумбурными движениями пытались привести себя в должный вид, крутясь перед зеркалами. У большинства причёски напоминали взрыв на макаронной фабрике. А моим синякам под глазами позавидовала бы даже панда!
– Внимание! – В зале появился мистер Вонг в серебристом костюме и с явным перебором румян на лице, остановился в центре зала и радостно хлопнул в ладоши. – Знаю-знаю, вы все удивлены экстренному подъёму и общему сбору! Но! Друзья мои, я предупреждал о незапланированных испытаниях, так что удивляться нечему. Сегодня, здесь и сейчас, у вас будет шанс продвинуться вверх по таблице. А также пятерым из участников, к моему сожалению, придётся покинуть нас. А теперь, прежде чем объявить правила, с превеликой радостью и гордостью хочу представить вам сегодняшнего судью! Прошу любить и жаловать! – Сверкая всеми зубами, что есть в наличии, Вонг виртуозно взмахнул руками и указал на широкие двустворчатые двери в противоположном конце зала.
Большинство камер тут же направилось туда, чтобы заснять судью с разных ракурсов. Участники шоу молчали и были все во внимании. А я не смогла сдержать зевок, прикрыла широко открытый рот ладонью и, зевнув громче, чем рассчитывала, так и застыла с разинутой челюстью и огромными округлившимися глазами.
Высокий брюнет стоял на пороге дверей, одетый в самые простые светлые джинсы и в серую футболку с изображением Весёлого Роджера на груди. На голове чёрная кепка козырьком назад, из-под которой выглядывают непослушные тёмные локоны, руки запущены в передние карманы джинсов, широкие плечи расправлены, а на лице блуждает весёлая полуулыбка.
– Прошу любить и жаловать, господа! – на подъёме воскликнул Вонг. – Ваш сегодняшний судья – Шейн Бенсон собственной персоной!
* * *Шёпот, точно жужжание мух, разнёсся по залу:
– Шейн?
– Шейн Бенсон?
– Правда он?
– Ничего себе!
– Шейн!
– Мужи-и-и-ик!!! – А вот это уже не шёпот. Это счастливый вопль Джареда, показавшегося в зале с раскинутыми в стороны руками! Ещё секунда, и этот мега-активный парень рванул к Шейну и едва не задушил беднягу в объятиях.
– Разве камеры должны это снимать? – шепнул мне на ухо Винс.
– Ну это ведь реалити-шоу, – пожала плечами я, не сводя глаз с бывшего фронтмена FB, и уже вовсю представляла себе реакцию Хизер, когда та узнает, кого мне сегодня повезло увидеть.
Надо же, а он совсем не изменился. Таким и помню его с концерта Тейт на стадионе. Красивый, загорелый, счастливый. Невероятно счастливый! Глаза цвета горького шоколада, которые раньше служили ему визиткой сущего дьявола во плоти, теперь кажутся удивительно тёплыми и спокойными… Буря стихла. Тейт её успокоила.
Невольно улыбнулась. Вот что делает с людьми любовь…
– Мужик! Шейн! Я так рад! Так рад! – верещал Джаред, не отпуская Шейна от себя ни на шаг. – Сколько лет мы не виделись?! Смотри-ка, какие щёчки наел!
Шейн низко рассмеялся:
– Мы не виделись всего пару месяцев, идиот.
– А чувство, будто годы, – всхлипнул Джаред.
Вонгу пришлось прервать их милую встречу и вернуть своё внимание к участникам и к шоу. Тогда-то я и заметила в дверях остальных музыкантов FB: Патрик и Ин Хо были рады не меньше, а вот Калеб с непроницаемым безразличием на лице коротко кивнул и скрылся за дверями, даже не оставив Шейну шансов ответить тем же.
Шейн дружественно всех поприветствовал и приступил к разъяснению правил.
– Правил нет, – растянул он губы в довольной улыбке, сцепил ладони в замок и оглядел шеренгу из тридцати двух участников шоу блестящим взглядом.
Ну и как на это реагировать?
– Что? – Шейн издал смешок, точно мы тут все стадо баранов, а он только что толкнул речь на миллион. – Хотите развлекаться – идите домой. Пусть это и шоу, но один из вас вскоре возьмёт на себя часть ответственности за музыку, которую хотят слышать миллионы. Поэтому, хотите пройти дальше – докажите, чего стоите. У вас есть двадцать минут на то, чтобы раскинуть извилинами. После чего пойдёт отсчёт, и я начну оценивать вашу фантазию. Прослушивание будет длиться ровно час и ни минутой больше. Вас тридцать… сколько?
– Тридцать два, – подсказал Вонг.
– Тридцать два, – ухмыльнулся Шейн, точно садист вне закона. – При лучшем раскладе у каждого из вас будет чуть больше полутора минут, чтобы удивить меня и доказать, почему именно вы должны стать новым соло-гитаристом FB. У кого получится – молодец. У кого нет – не молодец. Те участники, чья фантазия окажется вконец слабенькой – отправятся домой. Я буду в соседнем кабинете. Порядок и прочие мелочи обсуждайте сами. Тот, кто действительно стремится попасть в группу, найдёт способ попасть ко мне одним из первых и произвести впечатление. Не попадёте в очередь – ваши проблемы. Не сможете пробраться за дверь кабинета – ваши проблемы. Не уложитесь во время – ваши проблемы. Не придумаете ничего стоящего… Верно – ваши проблемы.
– Я будто в армию вернулся, – послышался сбоку чей-то приглушённый голос.
– Ну а теперь, – Шейн по-отцовски улыбнулся, взмахнув руками, – за работу, салаги!
Время на подготовку пошло.
Среди нас тут же нарисовались несколько лидеров и стали распределять участников в хронологическом порядке попадания за дверь к Шейну. Без толку – шум, споры, недовольства… чего и стоило ожидать? Дураку понятно, что всем за дверь, к Шейну, не попасть. Времени слишком мало. К тому же давно очевидно, кого в этом обществе «любят» больше всех.