"Вот теперь можно и побегать", — отметил "акинак". И натянув на голову маску одного из американских бойцов, а на руки перчатки и, прихватив УКВ-радиостанцию, никого не опасаясь, он вышел в зал. Здесь, под недоуменными взглядами дежурной пары полицейских, которые, наверное, приняли его за спецагента ЦРУ, и пассажиров, он остановился возле большого окна выходящего на летное поле. Он простоял без движения около семи минут, до той поры, пока не заработала укэвэшка:
— Мы на взлетной полосе. Взлет не дают! Так что ты был прав. Начинай! — сказал капитан Фомин.
— Принял! — ответил Федор. — Счастливого пути!
— И тебе братка, всего хорошего!
Радиостанция отключилась. Напротив Меченого, по взлетной полосе проехался белоснежный самолет с его братьями по крови и любимой женщиной, и он должен был их прикрыть. Ствол автомата задрался вверх и выплюнул в потолок аэровокзала длинную очередь. Девятимиллиметровые пули прошлись по плафонам и облицовке, и люди, ждущие своего отлета или встречающие своих близких, на миг, впали в ступор, замолчали и замерли. А затем, тишину огромного зала разорвал истошный женский крик. Кто-то поддержал женщину выкриком о теракте, и ведомая инстинктом самосохранения толпа рванулась на выход. Полицейские в этой ситуации растерялись, а если и сообразили, откуда ведется огонь, то к Федору сразу пробиться не смогли.
"Нормально, — мелькнула в голове "акинака" мысль, — сейчас всем приземляющимся самолетам дадут отбой или перенаправят их на запасные взлетно-посадочные полосы, а наши спокойно улетят. Продолжаю".
Очередная длинная очередь из выпущенных в потолок пуль, подстегнула людей. Федор сменил опустевший автоматный рожок, присел на корточки и спрятался за пластиковыми креслами у окна. И как только зал ожидания опустел, а в него полетели первые пули очнувшихся полицейских, он вынул из разгрузки светошумовую гранату, и кинул ее в сторону противника. Круглое стальное яйцо, подпрыгнув, прокатилось на полу, перескочило через брошенные беглецами сумки, упало рядом с баром, где затаились испанские копы, и пространство зала наполнилось нестерпимо ярким светом и пронзительным, бьющим по ушам, визгом.
Первые противники были выведены из строя. Федор приблизился к ползающим на карачках оглушенным и ослепленным полицейским, ногой, отбросил в сторону их оружие, развернул находящихся в шоке людей в сторону основного выхода и легкими пинками направил их к дверям из здания. После чего, он подошел к бару. И взяв себе пару свежих булочек и литровую упаковку яблочного сока, присел на стул рядом со стойкой.
На ближайшие несколько минут можно было не суетиться. Путей отхода из аэропорта имелось много, а его зверь, злой, сильный, и довольный тем, что хозяин выпустил его на волю, принюхивался и прислушивался ко всему происходящему и подмечал то, что не видел и не слышал человек. Волк уже определил, как он покинет здание, услышал избитых американцев, которые приходили в себя, и настороженных охранников на втором этаже аэровокзала, наставивших на лестницы и проходы снизу свои пистолетики. Федор обстановкой был удовлетворен и, спокойно, словно так и надо, он перекусил, проводил взглядом набирающий скорость и взмывающий в небеса самолет "акинаков", и стал ждать появления новых гостей.
Ожидание продлилось достаточно долго, минут пятнадцать. Но вот началось движение. Сначала вдали послышался вой полицейских сирен, потом зверь уловил шорох шин у входа и топот армейских ботинок, а после пришел звук немного искаженного стеклом и мегафоном голоса:
— Это полиция Картахены! Предлагаем вам сдаться!
На этом речь полицейского прервалась, видимо, коп ждал инструкций или думал, что делать дальше. А заметивший тень возле выхода, Меченый прошелся автоматной очередью по стеклянным дверям. Осколки стекла посыпались наземь, а Федор, опустошив еще один рожок, начал отход. Боя не случилось, местные спецслужбы и полиция работали очень вяло, и отпущенные самому себе двадцать минут у Меченого уже истекли.
Коридорами и закоулками, перейдя на легкий бег, "акинак" через грузовой терминал проскочил к ремонтным мастерским и, никем не замеченный, перепрыгнул через полутораметровую сетку, ограждающую аэропорт от пригородов Картахены. И на полминуты, наблюдая за обстановкой, он затаился в зарослях вечнозеленого кустарника, который ровными рядами рос вдоль ограды.
"Повоевать так и не довелось. Жаль, у меня еще патронов и гранат много, а в городе все это добро придется выбросить", — мелькнула в голове, приготовившегося одним рывком переметнуться через дорогу к жилым зданиям, Меченого мысль. И почти сразу же, на этой самой дороге, наискосок от него, метрах в десяти, остановились два черных микроавтобуса с затонированными окнами. И из этих машин на асфальт посыпались американские солдаты, полтора десятка бойцов в темно-зеленом камуфляже, с автоматическими винтовками, в касках с прозрачными бронестеклами, и в мощной бронепластовой броне, вроде той, что производилась отрядом "Акинак" для своей пехоты, только, конечно же, послабее.
— Накаркал, — буркнул Меченый, приготовившись к бою, и прошептал: — Ну, волчара мой, покажи класс. Только не убивай никого, не время для этого.
Приклад автомата крепко уперся в плечо воина. Глаза выловили первую цель, широкоплечего офицера, который подгонял своих бойцов приказами рассыпаться в цепь вдоль дороги. И палец плавно нажал на спусковой крючок. Короткая, не более чем в четыре патрона, очередь, разорвала спокойное и деловитое движение американцев. Офицер, с простреленной коленной чашечкой, как подкошенный, рухнул на обочину, и далее, Федор наблюдал за своими действиями, как бы со стороны. Дуло "Ареса" перескакивает на сантиметр влево. Огненная вспышка! Удары приклада по плечу. И очередной противник, валится наземь. Руки Меченого откидывают один рожок, следом опустошается второй, и на то, чтобы уронить и вмять в грунт всех противников, у зверя в человеке уходит три рожка и меньше двух минут.
Снова Федор перехватил управление своим родным телом, поднялся из кустарника и, пригибаясь, помчался через дорогу. По пути, один из раненых американцев, хотел выстрелить в него из пистолета, но на бегу, Меченый выбил у него из рук оружие и, было, хотел его прикончить. Однако, посмотрев в лицо противника, он узнал Натана Спирса, морпеха с ВМБ Картахены, и решил оставить ветерану ПЭК жизнь.
"Не простой боец-морпех, — машинально заметил "акинак", продолжая бег, — наверное, морской котик, или еще какой-нибудь спецназ".
Прыжок через дорогу. Обочина. Перекат. И в рваном ритме, петляя, словно заяц, быстрый и ловкий Меченый, скрывается в пригороде Картахены, которые населены скопищами нелегальных эмигрантов и гастарбайтеров из Северной Африки и являются такими трущобами, что вести в них поиск практически нереально.
Отход из аэропорта прошел без серьезных проблем и эксцессов. И уже через тридцать семь минут, скинув с себя автомат, броню и разгрузку и, переодевшись в нормальную цивильную одежду, с новыми документами и наспех измененной внешностью, "акинак" ехал в старом грузовичке своего знакомого, сеньора Борхеса, в сторону Мерсии. Там Меченого должны были встретить надежные люди, которые переправят его в Россию. И глядя на хибары из жести, картона и полусгнивших досок, в которых ютились нищие семьи негров и арабов, ищущих себе лучшей доли в чужом краю и, поглаживая трофейную "Беретту" 92FS в кармане, Федор Толстов подумал:
"Прощай Картахена, город контрастов, и благодарю тебя за гостеприимство".
Глава 24
Планета Рамина. Штир-Штар
08.11.2018
Последние пару недель весь отряд "Акинак" и я, как глава этого межпланетного сообщества, жил в большом напряжении и в постоянной боевой готовности. А причина у этого была очень проста. Конечно же, это разгоревшаяся в пределах Световечной империи война на уничтожение между имперцами и мятежниками, которая с каждым днем набирала все больший размах. И вроде бы, напрямую битвы в далеких от нас мирах отряда не касались. Однако мы наблюдали за всем этим кровавым действом, накапливали новые знания, анализировали их и, конечно же, задавали себе один резонный вопрос: "А как так случилось, что, обладая арсеналами мощного ОМП, эльфы нас до сих пор не уничтожили?" Не раз мы все это обсуждали на ежевечерних сходах, вытряхивали информацию из полукровок с Нового Тирталя, и консультировались с Ра-Арской Кастой Хранителей Закона. И в результате, словно мозаику, сложив весь массив полученной информации и обработав ее, мы кое-что для себя поняли.
Да, по сравнению с эльфами мы вроде мошек на фоне слона. Но ушастые никогда не теряли надежды на то, что смогут уничтожить Одаренных, нанести по человечеству точечный удар и этим разрешить все свои проблемы. А Оружие Массового Поражения, которое хранилось в ожидании того дня, что когда-нибудь может появиться враг, по силе и мощи равный Световечной империи, для таких укусов не подходило. Ведь не станет же охотник убивать быстрого зайца, выкатив на прямую наводку крупнокалиберную САУ? Разумеется, нет. Это чрезмерное и неэффективное применение силы и напрасная трата ценных боеприпасов, которых у Световечных не так уж и много. Вот и в нашем случае все обстояло точно так же. В свое время, император эльфов получил от нас обидный щелчок по носу и лишился влияния на Ра-Аре. Но серьезной войны он развязывать не стал, а приказал натравить на нас астральных охотников, оружие, специально созданное для уничтожения Одаренных людского рода-племени. Ну, а мы, соответственно, отреагировали нестандартно, и получили отсрочку на пять лет, которая, кстати сказать, истекает через три года. Таково было наше общее мнение по данному вопросу, которое устроило всех, и я возвращаюсь к ходу боевых действий на эльфийском фронте.
Азориль-тон-Катлах, расчищая путь своим войскам последними запасами оружия древних Предтеч и всеми современными видами ОМП, в основном, произведенного людьми, все ближе подступал к миру, где окопалась Камилла и ее ближайшие сторонники. Вроде бы, все шло как надо, и именно так как планировал вождь Серебряных Стрел и временный глава всей эльфийской империи. Однако, его основной противник, князь Эсфир-тон-Мираниг, по какой-то причине, не выставлял на фронт большую часть своих войск, а значит, он что-то готовил. Что бы он мог сделать? Конечно же, нанести фланговый удар по зарвавшимся Световечным эльфам, которые не жалея наемников из человеческих миров ломились вперед. Со дня на день он должен был сделать свой ход. Все ждали этого, и в том числе Азориль-тон-Катлах, который прожил огромное количество лет, и в связи с этим считал себя очень умным, хитрым и предусмотрительным.
И вот, мятежные эльфы ударили, да так крепко, что отбили у имперцев сразу две планеты. Само собой, Азориль контратаковал, благо, в связи с полным содействием со стороны Грая и Сонима, и большой подготовительной работе, сил у него было много. Так что войска Эсфира отступили, при этом, бросив на произвол судьбы, сразу пять своих Автоматизированных Передвижных Роботизированных Платформ и около пятисот тысяч горрилоидов. Ура!? Тактическая победа!? Да, но с одним очень серьезным "но", которое имело последствия. Глава мятежных эльфов оставил свою лучшую технику и мутантов в окружении не просто так, а по плану. Этот хитрец решил повторить мой дерзкий прорыв к родному для Световечных эльфов миру Саталь. Только цель его была не блокированная нами столичная планета, а Кабаранга, которая являлась единственной связующей нас и эльфийскую империю транспортной веткой.
Понятно, что АПРП это не быстрые и маневренные "Саблезубы" отряда "Акинак". Но с мощью и вооружением этих монстров, которые при поддержке горрилоидов, неожиданно проломили оборону Световечных и рванулись от Врат к Вратам, данный факт никакой особой роли не играл. И две грозные машины, уже без пехоты и остальных своих однотипных Автоматизированных Платформ, которые втроем схватились с сухопутным крейсером Азориля-тон-Катлаха, и погибли, все же вышли к Кабаранге. После чего одна из машин остановилась на эльфийских Вратах, а вторая прошла к порталу, который контролировали войска Сонима и Грая. Укрепрайоны на этих порталах были серьезные и войска там имелись, все же пограничный мир, а потому АПРП, хоть и с трудом, но прихлопнули. Однако помимо своего штатного вооружения грозные бронеходы имели внутри себя груз в виде ядерного боеприпаса. И они успели совершить самоподрыв. Как закономерный итог этого, мощный взрыв, разбалансировка полюсов силы и конец нашей дороги в Световечную империю.
Одновременно с этим, на других планетах, где Ра-Арский Оборонительный Союз соприкасался с мутантами Камиллы и войсками Эсфира-тон-Миранига, а это Тархат и Зальгора, произошел отход горрилоидов и эльфов за Врата и подрыв порталов с их стороны. При этом напоследок, в расположение союзных войск были запущены сотни ракет с непростой начинкой из боевых вирусов чумы, оспы, холеры и еще какой-то дряни. Стоит признать, что ракеты у эльфов, а значит и у Эсфира, хорошие, и не все из них мои союзники смогли перехватить. А вдобавок к этому не все боевые соединения миров Грай, Мардун, Таль-Ишимит и Соним были готовы к тому, что они подвергнутся биологической атаке.
В итоге, что мы имеем в чистом остатке? Отбой повышенной боевой готовности по отряду "Акинак", так как наше выдвижение навстречу вражеским АПРП не понадобилось. Дороги к эльфам нет. Война между мятежниками и Световечными продолжается. Но мы за ней уже не наблюдаем. На территории империи осталось около четырех миллиардов людей (наемники, строители и инженеры) из Ра-Арского Оборонительного Союза. На заблокированной Кабаранге еще шесть миллионов. На Тархате и Зальгоре начинается эпидемия. И хорошо еще, что все это, касается моего отряда лишь косвенно, так как мы успели отойти в сторону от Гражданской войны в империи эльфов. И теперь, на ближайшие пять лет, если оставить все как есть, и не пробивать обходную ветку в Световечную империю, мы предоставим ушастых и союзников с наемниками, зависших на их территории, самим себе. В общем, у нас все по-прежнему и мы сможем пережить отсутствие торговли с Азорилем-тон-Катлахом. Однако подобные положение не устраивало моих союзников, которые лишились оптовых поставок "тинирина", пока, так необходимого их народам, и многого другого. И естественно, они тут же вспомнили обо мне, хотя ранее, гады такие, видеть меня не желали.
Сегодня, в Штир-Штар прибыл официальный посланец от Родзо Сквалли и передал мне приглашение явиться во дворец Союза. А у меня с утра настроение было очень препаршивое, так как сонимцы не уследили за своими войсками на Зальгоре. И какая-то биологическая зараза вышла за пределы этой планеты и прорвалась в сопредельный средневековый мир Скарам, который Соним активно колонизировал. Это все было показано по Ра-Арскому телевидению, и зрелище тысяч зараженных неизвестным вирусом-модификантом гниющих заживо людей, которых отсекли от Врат санитарными кордонами, и которым никто не собирался давать "юттив" или "тинирин", на позитив не настраивало. А тут это приглашение, мол, приезжай, поговорим, и все будет как встарь, хлеб пополам и большая дружба. Так что, с трудом сдержав себя от излишне резких слов, я объяснил посланцу Сквалли, что очень занят и у меня нет времени на пустые совещания, а если Атта Бользайн и глава Ра-Арского Оборонительного Союза желают меня видеть, то пусть приезжают ко мне в гости.
Гонец отбыл, я занялся своими делами, и тут вызов от пограничников СБ, которые известили меня о том, что на Рамину прошел кортеж из почти полусотни автомашин. Это ко мне в Штир-Штар ехали Сквалли и Бользайн. Видимо, я им сильно понадобился, а для чего, догадаться несложно, ибо подобно эльфам открывать Врата они не умеют, и им нужна новая дорога в Световечную империю, а Одаренный-ключник во всем пространстве Ра-Арского Союза только один. И хотя я не ожидал того, что союзники так быстро навестят меня, к встрече был готов, и что им сказать уже знал. Поэтому переоделся в парадный мундир со всеми своими медальками и орденами, отдал приказы служителям крепости приготовиться к приему дорогих гостей, вызвал всех сподвижников, которые находились поблизости, и уже спустя двадцать минут встречал союзников.
Машины сопровождения выстроились во дворе крепости, а "членовоз", продолговатый темно-коричневый "Твир-16", словно корабль к причалу, приблизился к красной ковровой дорожке, вдоль которой выстроился почетный караул. На башнях взвились гостевые флаги Грая и Сонима, а военный духовой оркестр отряда "Акинак" приготовил фанфары, горны, трубы и прочие музыкальные инструменты. В общем, встречаем не абы кого, а весьма значительных в Ра-Арском Союзе персон, пусть и скромненько все, второпях, но уважение проявить стоит, ибо для меня так легче с ними дальше разговор вести.
Из машины появились Бользайн и Сквалли. Оркестр грянул какой-то бравурный марш, и я направился к гостям навстречу. Поклон уважаемой Великой Матери народа Соним, крепкое рукопожатие с Родзо и, не давая им опомниться, я веду их в тронный зал, где уже был накрыт стол. Гостей накормили, напоили, и так прошло полчаса. Пытавшиеся начать серьезный разговор гости, заскучали, и было, совсем скисли. Клиент готов, можно пообщаться. И провозгласив очередной тост за дружбу, я откинулся на спинку кресла и, наконец-то, прервался в своих славословиях. Союзники, их приближенные и мои командиры, уловили этот момент сразу, и Родзо, допив бокал дорогого вина из запасов Шнара Первоцвета, посмотрел на меня и спросил:
— Перейдем к делу?
— Можно, — добродушно кивнул я в ответ. — Однако разговор состоится только в том случае, если он будет откровенным. А то, знаете ли, уважаемый Родзо, после ваших последних действий и дружеских отношений с Азорилем, за спиной остальных участников Союза, доверия к вам немного.
Сквалли помедлил, чуть потянул время, переглянулся с Аттой Бользайн, и согласился:
— Хорошо, говорим откровенно. Но один на один.
— Идет.
Мои соратники и приближенные гостей вышли, и разговор продолжился:
— Командор, вы знаете, что произошло на Кабаранге?
— Конечно. Эсфир пожертвовал пятью АПРП и полумиллионом мутантов, и отгородил Световечную империю от поставок из Ра-Арского Союза. Он очень грамотно все сделал, а помимо этого еще и ликвидировал фронт с нашей стороны, то есть высвободил свои силы в двух, а возможно, что и в трех, если считать Кабарангу, мирах, которые сможет кинуть против Азориля-тон-Катлаха. Так что, перед ним можно снять шляпу и сказать, что зря я считал его тупорылым ушастым уродом.
— Раз вы в курсе ситуации, то понимаете, зачем мы к вам пришли?