— Я сяду на диванную подушку. — Каос был не похож сам на себя.
— Садись скорей и летим! — Бьёрнар тоже был не совсем такой, как всегда. — Мы направимся в Эфиопию, там уже давно голод, а потом посетим и другие африканские государства и, может быть, даже Азию. Наш самолёт летит очень быстро. Давай, как будто вся комната будет самолётом, тогда мы сможем ходить по нему и смотреть в окна. Внимание, мы пролетаем над страной, где много голодных детей. Но главное — им всегда страшно, потому что в их стране идёт война.
Каос выглянул в окно.
— Бьёрнар, я вижу двух детей в Норвегии, они такие грустные, наверно, их обидели.
— Нет, в Норвегии наш самолёт приземляться не будет, — сказал Бьёрнар. — И потом, я не знаю, как помогают обиженным детям. Ведь они же не голодны!
— Можно выйти и поговорить с ними, — робко предложил Каос.
— На это я согласен, — сдался Бьёрнар. — Приземлимся в Норвегии. Заодно я на дворе смажу колёса. Так даже лучше!
— Смотри, как тепло и хорошо на улице, — сказал Каос, который обычно не обращал внимания на погоду.
Самолёт совершил посадку, и Бьёрнар поехал на кухню.
— Я выйду во двор, — сказал он Эве, — надо смазать колёса и протереть коляску.
— Хорошо. А ты поздоровался с мамой Олауг?
— Ещё нет.
— Ас мамой Пончика?
— Поздоровался.
— Да-да, он поздоровался, ведь мы знакомы, — поспешила сказать мама Пончика.
— А Каос пойдёт с тобой? — спросила Эва.
— Наверно, пойдёт, — ответил Бьёрнар и выехал на двор.
Но Каос медлил. Он не мог решить, что ему делать. Если он на дворе подойдёт прямо к Бьёрнару, значит, он не сможет играть с Пончиком и Олауг, а если начнёт играть с ними, на него обидится Бьёрнар. Наверно, лучше ему посидеть на кухне.
— Во что вы с Бьернаром сегодня играли? — спросила его Эва. — Вы, кажется, хотели помогать голодающим?
— Мы хотели полететь в Африку, но наша коляска не превратилась в волшебный экипаж, и мы вернулись в Норвегию.
— Бывают такие невезучие дни, но это пройдёт. Надо немного подождать, — сказала Эва и обернулась к мамам Пончика и Олауг. — Можно, я открою Каосу нашу тайну? — спросила она у них. — Мне хочется немного развеселить его, он столько раз утешал меня.
Обе мамы кивнули.
— Эта тайна касается вас четверых, но открою её я только тебе, — сказала Эва. — Остальным — потом. Пусть сперва получше узнают друг друга и подружатся.
У Каоса от любопытства загорелись глаза, он сразу забыл, что сегодня невезучий день.
— Подойди ко мне, я шепну тебе на ушко, — сказала Эва.
Он подошёл, и Эва зашептала ему на ухо, поглядывая то на одну маму, то на другую. Лицо у Каоса просияло, он заулыбался.
— А теперь беги к детям, — сказала Эва. — Ты должен доказать мне, что умеешь хранить тайны. Сидя на кухне, тайну хранить легко, а вот ты сохрани её, играя с детьми! Это совсем другое дело.
Каос, подпрыгивая, выбежал на двор. Бьёрнар удивился произошедшей в нём перемене, ведь только что Каос был такой унылый, что с ним было даже неинтересно играть.
Каос прибежал в сад. Там на скамеечке, все ещё обиженные, сидели Олауг и Пончик. Каос поманил их рукой и побежал дальше. Через минуту они все трое были уже на дворе. Бьёрнар ездил по кругу, проверяя, легко ли крутятся колёса. Угрюмость уже давно слетела с него.
— А ты умеешь ездить задом наперёд, как автомобиль? — спросил Пончик.
— Конечно, умею. А ещё я умею делать вид, будто падаю из коляски, — похвастался Бьёрнар.
— Правда?
— Да, я сам видел, — сказал Каос. — Я даже испугался, что он перевернется вместе с коляской.
Олауг подошла к ним поближе.
— У тебя красивая коляска, — сказала она Бьёрнару. — А у одного мальчика я видела старую коляску. Она была такая тяжёлая, что он с трудом ездил на ней.
— Нет, моя — лёгкая! — сказал Бьёрнар. — Я сейчас смажу колёса, и она будет ездить ещё легче. Каос, принеси мне, пожалуйста, из сарая тряпку.
Каос обрадовался, что Бьёрнар опять стал самим собой, и быстро принёс тряпку.
— А ты, Пончик, беги на кухню и принеси мне тазик с водой. Эва тебе поможет.
Гордый, что ему тоже дали поручение, Пончик побежал на кухню.
— И тебе дело найдётся, Олауг, — сказал Бьёрнар. — В саду стоит ящик с крышкой. В нём сверху лежит маслёнка, которая мне очень нужна. Ты увидишь, она маленькая, с мой палец.
— Сейчас принесу! — Олауг побежала в сад.
Через минуту она вернулась и протянула Бьёрнару маслёнку.
— Эта?
— Да, спасибо.
— А ты принеси мне, пожалуйста, водички, очень хочется пить! — попросила Олауг.
Каос с Пончиком даже замерли от удивления, а у самого Бьёрнара был такой вид, будто ему на голову упал кирпич. Впрочем, он тут же взял себя в руки и медленно проговорил:
— Водички? Сейчас принесу.
Ухватившись руками за колёса, он поехал к дому. В доме Бьёрнара не было ни ступенек, ни порожков, а к входной двери вела пологая горка, сделанная из цемента. Бьёрнар легко въехал по ней. На кухне он достал кружку, спустил воду из крана, чтобы она была похолоднее, и с полной кружкой снова уехал на двор.
Выглянув в окно, Эва увидела, как он протянул кружку Олауг, та кивнула и, что-то сказав, наверное «спасибо», выпила воду.
Бьёрнар занялся колёсами. Для этого он пересел на скамейку, а потом даже лёг на неё животом. Потом он смочил тряпку в воде и протёр всю коляску.
Дети окружили его и, чем могли, старались помочь ему.
— Зачем вы сняли руль, который тебе сделал дядя? — спросил Каос. — Вчера ещё он был на коляске.
— Мы с Эвой сняли его вчера вечером, — ответил Бьёрнар. — Без руля удобнее садиться и слезать. Летом нетрудно править и руками. А зимой мы его снова приделаем.
— Никогда в жизни не сидела в такой коляске, — сказала Олауг. — Это интересно?
— Хочешь попробовать? — предложил Бьёрнар. — Каос с Пончиком прокатят тебя. Пусть каждый проедет по два круга!
Олауг забралась в коляску, и Каос с Пончиком повезли её, а Бьёрнар сидел на скамье и следил, чтобы всё делалось по правилам.
— Теперь очередь Пончика! — объявил он. Пончик немного испугался, но, когда Олауг освободила коляску, решительно взобрался на сиденье. Теперь коляску везли Каос и Олауг. Пончик тоже проехал два круга.
— Твоя очередь, Каос! — сказал Бьёрнар.
— Неужели Каос никогда-никогда не катался в твоей коляске? — спросила Олауг.
Каос покачал головой, а Бьёрнар поспешил объяснить:
— Нам было некогда. У нас всегда столько дел! Ты сам поедешь, Каос, или хочешь, чтобы они тебя покатали?
Конечно, Каос хотел прокатиться сам. Он столько раз видел, как ездит Бьёрнар: нужно только крутить колёса руками вперёд, или назад, или поворачивать их вбок. Но ехать на коляске было совсем не так легко, как ему казалось со стороны. По правде говоря, даже трудно.
Каос медленно, с трудом проехал два круга и обрадовался, когда они кончились.
В это время во двор вышла Эва, она подкатила коляску к скамье и придержала её, пока Бьёрнар в неё садился.
— Идёмте завтракать, — пригласила она детей. — А потом я вам кое-что расскажу.
Каос взглянул на Эву. Он не выдал детям тайну. И Эва, конечно, это поняла.
Какая красивая планета!
Вот уже три дня Каос, Бьёрнар, Пончик и Олауг провели вместе. За это время они успели так хорошо узнать друг друга, что стали даже ссориться. Правда, они тут же и мирились. Поводов для ссор нашлось много: то Каосу казалось, что Бьёрнар разговаривает с Олауг больше, чем с ним, то Олауг обижалась, что Бьёрнар с Каосом важничают, будто знают больше других, во всяком случае Бьёрнар. А иногда Пончик начинал плакать, обнаружив, что его мама уже не сидит с Эвой на кухне, и все бросались утешать его.
Так прошли три дня. Настал четверг.
В этот день и должно было состояться то важное событие, о котором Эва по секрету рассказала Каосу. Впрочем, теперь об этом знали уже все, и все с самого утра были готовы к нему.
Пончик ждал у себя дома. Несмотря на солнечную погоду, на нём был свитер и тёплая куртка, а в рюкзачке, висевшем у него за спиной, лежали тёплые носки, тапочки и маленькая машинка.
Каос тоже оделся потеплее, он надел даже резиновые сапоги, хотя на площади перед Газетным домом давно было сухо.
— Желаю повеселиться, — сказала ему мама. — Тебе-то хорошо, с тобой будет папа.
Она даже встала, чтобы проводить Каоса, а ведь могла бы ещё поспать. Но это был особенный день.
Бьёрнар и Эва тоже встали раньше обычного и уже ехали куда-то по Главной улице.
А вот Олауг была у себя дома — в небольшом коричневом домике, что стоял возле горной гостиницы. Папа её ушёл на работу, а мама собиралась печь плюшки, хотя до воскресенья было ещё далеко. Но в этот четверг всё было необычно.
Олауг то и дело выбегала на крыльцо, прислушивалась, а потом бежала к маме и спрашивала, который час. Маме даже надоело отвечать ей, так часто Олауг повторяла этот вопрос.
А в это время в городе папа Каоса вышел из Газетного дома и, как всегда, направился к автобусной станции. За одну руку он вёл Каоса, а за другую — Пончика. Они прошли через зал ожидания и вышли на площадку, где стояли автобусы. Там их уже ждали Бьёрнар и Эва!
— Здравствуйте! — приветствовал их папа. — Вы, я смотрю, ранние птички, но это хорошо. Сейчас мы погрузим твою коляску, Бьёрнар. Понимаешь, автобус у меня замечательный, но есть у него один недостаток — слишком узкая дверца. Коляска в неё не пройдёт. Придётся нам поставить коляску в багажник, а тебя я сам отнесу в автобус и посажу у окна. Идёт?
Папа поднял Бьёрнара на руки и внёс в автобус. Тем временем Эва шепнула Каосу:
— Ты помоги там Бьёрнару, если понадобится. Он не захотел, чтобы я ехала вместе с вами, потому что остальные дети едут без мам. И костыли не взял: в коляске он чувствует себя уверенней, особенно в незнакомом месте. Ну, желаю вам повеселиться! Вас ждёт интересный день!
Дети тоже так считали и с нетерпением ждали отправления автобуса. Бьёрнар позвал Каоса, чтобы тот сел рядом с ним, но Пончик расплакался.
— Я хочу, чтобы Каос сидел рядом со мной! Я хочу к маме!
— А мы все трое тут поместимся! — сказал Каос. — Иди к нам, Пончик! Смотри, сколько тут места!
Конечно, они поместились втроём, и Пончик перестал плакать.
Как и все пассажиры, они купили у папы билеты и заплатили за них деньги. Всё было по-настоящему.
Потом папа сел на своё место, и автобус тронулся. Бьёрнар, Пончик и Каос помахали на прощание Эве — путешествие началось. Автобус быстро проехал по Главной улице, а на площади, возле Газетного дома, замедлил ход. Можно было сказать, что он ползёт, как улитка. Каос выглянул в окно. Там, у Газетного дома, стояли рядышком его мама и мама Пончика и махали им. Как обрадовался Пончик, увидев свою маму, как замахал ей в ответ! Автобус уже давно проехал площадь, и Газетный дом давно скрылся из глаз, а он всё махал и махал, так что у него в конце концов чуть не отвалилась рука.
— Сейчас вы увидите настоящие деревенские усадьбы, — сказал Каос Бьёрнару и Пончику, он чувствовал себя экскурсоводом, который ведёт экскурсию. — Там есть овцы с маленькими ягнятами.
Пончик смотрел во все глаза. К дороге подбежала большая собака, Каос её хорошо знал.
— Я иногда играю, будто это моя собака и мы вместе едем в автобусе, — сказал он.
— А я люблю маленьких собачек, таких маленьких премаленьких, — пропищал Пончик.
— Нет, мне больше нравятся крупные собаки, — сказал Бьёрнар. — Я бы себе завел огромную овчарку!
— Смотрите, трактор! — воскликнул Пончик.
— Хлев!
— Амбар!
— Лес!
— Как много деревьев! — Пончик был в восторге.
— Орёл! — воскликнул Бьёрнар. — Где? Я не вижу! — заволновался Каос.
— Я пошутил, — признался Бьёрнар. — Просто мне захотелось, чтобы мы увидели орла.
— Воробышек! — Пончику тоже хотелось принять участие в разговоре, а воробьев он хорошо знал.
— Давайте перечислять птиц, всех, кто каких знает, — предложил Бьёрнар. — Я начинаю: ласточки, трясогузки, снегири, чижики, синицы.
— Вороны, сороки, скворцы, — подхватил Каос.
— И всякие маленькие птички, — сказал Пончик, и Каос с Бьёрнаром засмеялись так, что забыли про свою игру, а ведь они наверняка знали птиц гораздо больше.
— Мы скоро приедем, — предупредил друзей Каос, ведь только он знал эту дорогу.
Лес кончился, и стало светлее. Горные вершины громоздились одна над другой. Автобус подъехал к маленькой гостинице, но Каос, Бьёрнар и Пончик тут не вышли, им надо было ехать до конца, до самой большой гостиницы.
А Олауг уже надоело ждать автобус. Она решила, что он сегодня не приедет, пошла домой, взяла мяч и стала играть.
— Может, автобус сломался и они вообще не приедут? — сказала она мячу. — Будем играть с тобой вдвоём.
«Да-да да-да!» — подпрыгивая, ответил ей мяч.
Вдруг Олауг прислушалась.
— Там едет какая-то машина! — воскликнула она.
«Гру-зо-вик-вик-вик!» — сказал мяч.
— Или такси!
Но это был не грузовик, и не такси, а маленький голубой автобус. Он выехал на площадь перед гостиницей, и Олауг, подхватив мяч, отбежала в сторону.
Она сразу увидела Бьёрнара, Каоса и Пончика, но растерялась, застеснялась и зачем-то снова стала играть в мяч.
— Здравствуй, Олауг! — сказал папа, спрыгнув на землю. — Принимай гостей!
Он достал из багажника коляску и подкатил её к дверце, потом он помог выйти из автобуса Пончику.
— Присмотри-ка за ним, — попросил он Олауг.
Папа снова вернулся в автобус и теперь поднял на руки Бьёрнара. Бьёрнар был больше Каоса, но весил он не особенно много. Сильный папа без труда вынес его из автобуса и посадил в коляску. Настала очередь Каоса. В папиных руках он пролетел по воздуху, точно птица, — папа был сегодня в весёлом настроении.
— И я тоже! — закричал Пончик, подбегая к папе. — Я тоже хочу полетать!
Пришлось папе снова поднять Пончика в автобус, потом подхватить его на руки с верхней ступеньки и покружить по воздуху. Теперь Пончик был доволен. Олауг взяла его за руку и повела к своему дому. Каос и папа шли рядом с коляской Бьёрнара.
— Прежде чем уехать, мне надо посмотреть, какое тут крыльцо, сможет ли Бьёрнар сам на него въехать, — сказал папа Каосу.
Крыльцо было достаточно широкое, но на него вели три довольно высокие ступеньки.
— Что будем делать, Бьёрнар? — спросил папа.
— Вообще-то поднять коляску не так трудно, — сказал Бьёрнар. — Надо только развернуться и въезжать задом наперёд.
Из дома вышла мама Олауг.
— Добро пожаловать, — сказала она. — Как, Бьёрнар, справимся мы с тобой с этим крыльцом?
— Конечно, справимся, — ответил Бьёрнар. — Я разверну коляску задом наперёд, ты втаскивай её на крыльцо, а я буду держаться за колёса, чтобы не упасть.
— Внимание! Устраиваем генеральную репетицию! — объявил папа.
Мама Олауг ухватилась за коляску и стала втаскивать её со ступеньки на ступеньку, Каос помогал ей, а Бьёрнар держался за колёса.
— Молодцы! — сказал папа. — Я вижу, вы справитесь. А теперь, счастливо оставаться. Я приеду вечером!
Дети осмотрели весь дом: кухню, спальню, гостиную и комнату Олауг, всюду было красиво и уютно. Но больше всего им понравились игрушки Олауг, особенно куклы, привезённые её папой из разных стран.
— Давайте играть, как будто это дети со всей земли, — предложил Бьёрнар.
— И мы к ним сегодня поедем, да? — спросил Каос. Ему очень хотелось, чтобы Бьёрнар превратил свою коляску в волшебный экипаж, и они понеслись бы в разные страны вместе с Пончиком и Олауг.
— Только не сейчас, Каос, — ответил Бьёрнар. — Сперва мы будем играть в другую игру.
— В какую?
— Для этого надо выйти на улицу.
Мама Олауг поспешила к ним на помощь. Теперь коляске предстояло съехать с крыльца. Мама и дети придерживали её, чтобы она не упала, Бьёрнар тоже помогал как мог, и всё сошло хорошо.
Холодный горный воздух был так прекрасен, что казался даже вкусным. Дети были тепло одеты и могли долго играть на улице.
Каоса грызло любопытство: он понял, что
Бьёрнар вычитал в своей энциклопедии что-то интересное, и теперь с нетерпением ждал новой игры.
— Мы с вами находимся на сетере, — начал наконец Бьёрнар. — Сетер — это горное пастбище, на нём стоят дома, в которых живут пастухи, они пасут скотину, доят коров и коз и варят из молока сыр. Я буду пастухом, а вы — коровами.
— А овцы на сетере есть? — спросил Пончик, он никак не мог забыть овец с ягнятами, которых видел из окна автобуса.
— Конечно, есть, и овцы и ягнята, — ответил Бьёрнар.
— А чем же будет твоя коляска? — нетерпеливо спросил Каос.
— Пока ничем, — ответил Бьёрнар. — Представьте себе, что здесь поляна, она вся заросла травой. Я лежу на траве и размышляю о всякой всячине, пастухи всегда так делают. В старые времена всем крестьянским детям приходилось пасти скотину, многие из них потом стали поэтами, наверное, потому, что у них в детстве было много времени для размышлений. В общем, представьте себе, что мы в горах…
— А мы и на самом деле в горах, — перебила его Олауг. — Только здесь на сетер не похоже, за домом гораздо лучше, пошли туда.
Дети направились за дом, дорожки туда не было, но они дружно толкали коляску и, несмотря на камни, легко преодолели весь путь. Бьёрнару очень понравилось за домом — отсюда была видна вершина Высокой.
— Как будто я только что выпустил вас из хлева, — сказал он. — Вы разбрелись по пастбищу и щиплете траву. Когда я заиграю на рожке, вы должны вернуться ко мне.