А вот в Даршиве дела обстояли по-иному. В столичном храме в Гемиле произошло нечто вроде раскола, закончившегося кровавой резней. – Он усмехнулся. – Очевидно, это был один из немногих случаев, когда гролимы использовали свои ножи по назначению. В итоге контроль над храмом приобрел новый верховный жрец – человек по имени Нарадас.
– Мы слышали о нем, – кивнула Польгара.
– Я никогда его не видел, но мне говорили, что у него очень странные глаза. Среди его последователей была молодая гролимская жрица по имени Зандрамас. Тогда ей, наверное, было всего шестнадцать, и она, по слухам, была очень красива. Нарадас восстановил старые формы культа, и алтарь гемилского храма обагрился кровью. – Наброс поежился. – Кажется, юная жрица проявляла особый энтузиазм, участвуя в гролимских жертвенных ритуалах – то ли из-за фанатизма и природной жестокости, то ли зная, что это лучший способ привлечь внимание нового верховного жреца. Впрочем, ходили слухи, что она использует и другие способы. Зандрамас раскопала какой-то фрагмент в книге Торака, из которого следовало, что обряд жертвоприношения нужно совершать обнаженными. Говорят, что у нее потрясающая фигура, и думаю, сочетание ее наготы и вида крови воспламенили Нарадаса. Я слыхал, что в святилище храма во время ритуала творилось такое, что невозможно описать в присутствии дам.
– Думаю, это можно опустить, Наброс, – чопорно произнесла Польгара, покосившись на Эрионда.
– Все гролимы считаются чародеями, – продолжал Наброс, – но насколько я понял, даршивскке гролимы не были сильны в колдовстве. Нарадас еще мог кое-что проделывать, но большинство его последователей ограничивались шарлатанством – ловкость рук и тому подобные трюки. Как бы то ни было, вскоре после того как Нарадас укрепил свое положение, до нас дошли сведения, что Торак убит. Нарадас и его подчиненные пришли в отчаяние, но в Зандрамас произошли глубокие перемены. Она вышла из гемилского храма словно в трансе. Мой друг из министерства торговли был там тогда и видел ее. Он говорил, что ее глаза остекленели, а на лице было написано выражение сверхчеловеческого экстаза. Добравшись до окраины города, она сбросила одежду и нагой побежала в лес. Мы решили, что она окончательно спятила и что больше мы ее не увидим.
Однако некоторые путешественники говорили, что видели ее в пустыне на границе Ликандии. Иногда она убегала от них, а иногда заговаривала с ними на языке, который они не могли понять. Тем не менее они внимательно слушали – возможно, потому, что на ней все еще не было никакой одежды.
Однажды, спустя несколько лет, Зандрамас снова появилась у ворот Гемила. На ней была черная гролимская мантия из атласа, и она вроде бы полностью контролировала свои поступки. Зандрамас пришла в храм и стала искать Нарадаса. Верховный жрец с отчаяния пустился в жуткий загул, но, поговорив с Зандрамас наедине, пришел в себя. С тех пор он стал ее последователем и выполнял все ее распоряжения.
Некоторое время Зандрамас провела в храме, а потом начала странствовать по Даршиве. Сначала она разговаривала только с гролимами, но потом снизошла до общения и с обычными людьми. Она говорила им одно и то же – что грядет новый бог Ангарака. Постепенно слухи о ее поведении дошли до Мал-Яска, и Урвон направил в Даршиву несколько могущественных гролимов, чтобы остановить ее. Не знаю, что именно произошло с ней в лесу и в пустыне, но это наполнило ее какой-то необычайной силой. Когда гролимы Урвона пытались помешать ей проповедовать, она просто уничтожала их.
– Уничтожала? – удивленно воскликнул Бельгарат.
– Это единственное слово, которое кажется мне подходящим. Некоторых из них поглотил огонь. Других разнесло на мелкие кусочки молнией, которая ударила с безоблачного неба. Однажды земля разверзлась, поглотила пятерых гролимов и соединилась вновь. С этого времени Урвон начал воспринимать Зандрамас всерьез. Он посылал в Даршиву все больше гролимов, но она уничтожала их всех. Даршивские гролимы, ставшие ее последователями, обрели подлинное могущество, поэтому им уже было незачем прибегать к шарлатанским трюкам.
– А те, кто не подчинились Зандрамас? – спросила Польгара.
– Никто из них не выжил. Насколько я понял, некоторые гролимы пытались притвориться, будто верят ее словам, но, думаю, Зандрамас видела их насквозь и принимала соответствующие меры. Хотя, возможно, в этом не было нужды – она проповедовала настолько вдохновенно, что никто не мог устоять. Вскоре вся Даршива – как гролимы, так и светские люди, – лежала у ее ног.
Из Даршивы Зандрамас направилась на север – в Ренгель и Воресебо, – вербуя своими проповедями множество новых сторонников. Верховный жрец Нарадас слепо ей подчинялся, проповедовал столь же красноречиво и вроде бы обладал почти такой же силой, как и она. По какой-то причине Зандрамас до недавнего времени никогда не пересекала реку Маган и не появлялась в Пельдане.
– Итак, она подчинила себе Ренгель и Bopeсибо, – сказала Польгара. – Что дальше?
– Право, не знаю. – Наброс пожал плечами. – Около трех лет назад она и Нарадас исчезли из виду. Думаю, они отправились на запад, хотя я в этом не уверен. В своей последней проповеди Зандрамас возвестила, что собирается стать невестой нового бога, о котором она говорила. Месяц назад ее войска перешли Маган и вторглись в Пельдан. Вот и все, что мне известно.
– Благодарю вас, Наброс, – мягко произнесла Польгара. – Почему бы вам не поспать? А я оставлю для вас завтрак.
Мельсенец вздохнул; его глаза слипались.
– Спасибо, госпожа, – сонно отозвался он и через минуту уже крепко спал.
Польгара заботливо прикрыла его одеялом. Все отошли к огню.
– Все начинает сходиться, не так ли? – заговорил Бельгарат. – Когда Торак умер, Дух Тьмы овладел Зандрамас и превратил ее в Дитя Тьмы. Вот что происходило в пустыне.
Глаза Сенедры сердито блеснули.
– Тебе лучше что-нибудь сделать, старик, – с угрозой сказала она Бельгарату.
– Ты о чем? – Волшебник выглядел озадаченным.
– Ты слышал, что говорил этот человек? Он сказал, что Зандрамас намерена стать невестой нового бога.
– Да, я слышал, – мягко промолвил Бельгарат.
– Надеюсь, ты не собираешься позволить ей это?
– Вообще-то нет. А что тебя так расстроило, Сенедра?
– Что бы ни случилось, – горячо воскликнула она, – я не хочу, чтобы Зандрамас стала моей невесткой!
Бельгарат уставился на нее, а затем разразился смехом.
Глава 11
Во второй половине дня, когда бледные солнечные лучи пробились сквозь густой туман, Бельдин вернулся назад.
– Примерно в лиге к западу отсюда туман рассеялся полностью, – сообщил он.
– И что там происходит? – осведомился Бельгарат.
– Несколько военных отрядов движутся на север, – ответил Бельдин. – А в целом в тех краях пусто, как в душе у купца. Прости, Хелдар, это просто старинное выражение.
– Все в порядке, Бельдин, – великодушно промолвил Шелк. – Такие оговорки естественны в старческие годы.
Бельдин сердито посмотрел на него и продолжил:
– Все деревни впереди покинуты и большей частью разрушены. По-моему, их жители в спешке бежали. – Он взглянул на спящего мельсенца. – Кто это у нас в гостях?
– Он из министерства дорог, – объяснил Бельгарат. – Шелк обнаружил его прячущимся в погребе.
– И он все время спит?
– Сади дал ему что-то для успокоения нервов.
– По-моему, снадобье здорово подействовало. Выглядит он даже чересчур спокойным.
– Хочешь чего-нибудь поесть, дядюшка? – спросила Польгара.
– Спасибо, Пол, но час назад я полакомился жирным кроликом. – Он снова посмотрел на Бельгарата. – Думаю, нам по-прежнему лучше двигаться ночью. Конечно, значительная часть легионов уже выведена отсюда, но оставшихся вполне достаточно, чтобы причинить нам неприятности. – Тебе известно, чьи это войска?
– Я не видел ни стражников, ни карандийцев. Очевидно, это солдаты Зандрамас или короля Пельдана. Кто бы они ни были, они движутся на север, где должна состояться битва.
– Ладно, – кивнул Бельгарат. – Будем ехать ночью, по крайней мере пока солдаты не останутся позади.
Продвигаясь достаточно быстро, они за ночь миновали лес, счастливо избежав столкновения с солдатами, расположившимися лагерем на равнине, благодаря заметным издали бивачным кострам. Перед рассветом Бельгарат и Гарион остановились на вершине невысокого холма и оглядели еще один лагерь, казавшийся несколько большим того, который они проехали ранее.
– Там около батальона солдат, дедушка, – заметил Гарион. – Думаю, у нас будут проблемы. Местность здесь почти абсолютно плоская. Это единственный холм на несколько миль вокруг, и укрыться тут практически негде. Как бы мы ни прятались, их разведчики все равно обнаружат нас. Может, для нас безопаснее повернуть и проехать немного назад?
Бельгарат раздраженно прижал волчьи уши.
Бельгарат раздраженно прижал волчьи уши.
– Давай вернемся и предупредим других, – проворчал он, встал на четыре лапы и побежал назад.
– Нет смысла рисковать,отец, – сказала Польгара, бесшумно приземлившись.
– В нескольких милях правее местность более холмистая, там нам будет нетрудно найти убежище.
– В лагере готовили завтрак? – спросил Сади.
– Да, – ответил Гарион, – Я почуял запах бекона и овсяной каши.
– Тогда они вряд ли снимутся с лагеря или пошлют разведчиков, покуда не поедят, не так ли?
– Так, – согласился Гарион. – Солдаты всегда очень недовольны, когда их заставляют выступать натощак.
– А часовые носили обычные военные плащи – вроде этого? – Евнух ткнул пальцем в свой дорожный плащ.
– Те, которых я видел, да, – ответил Гарион.
– Почему бы нам не нанести им визит, принц Хелдар? – предложил Сади.
– Что ты имеешь в виду? – с подозрением осведомился Шелк.
– Овсяная каша уж очень пресное блюдо. В моем коробе есть кое-какие приправы, способные улучшить ее вкус. Мы можем появиться в лагере в качестве пары часовых, только что закончивших дежурство и пришедших перекусить. Мне не составит труда подбросить в котлы мои приправы.
Шелк усмехнулся.
– Только не яд! – твердо заявил Бельгарат.
– Я не имел в виду яд, о почтеннейший, – мягко запротестовал Сади. – И вовсе не из соображений морали. Просто обычно люди становятся подозрительными, когда их сотрапезники внезапно падают замертво. Я говорю о куда более приятных вещах. Некоторое время солдаты будут безумно счастливы, а потом крепко заснут.
– На сколько времени? – осведомился Шелк.
– На несколько дней. – Сади пожал плечами. – Самое большее – на неделю.
Шелк присвистнул.
– А это не опасно?
– Только при слабом сердце. Я как-то проверил это на себе – когда был сильно утомлен. Ну, пошли?
– Сводить вместе этих аморальных типов было большой ошибкой, – пробормотал Бельгарат, когда два плута скрылись в темноте, направившись к мерцающим кострам.
Через час маленький драсниец и евнух вернулись.
– Все в порядке, – доложил Сади. – Мы можем свободно проехать через их лагерь. Примерно в лиге отсюда или чуть дальше расположена низкая гряда холмов, где мы сможем укрыться до ночи.
– Все прошло гладко? – спросила Бархотка.
– Абсолютно, – ответил Шелк. – Сади отлично разбирается в таких вещах.
– Практика, мой дорогой Хелдар, – промолвил евнух. – В свое время я отравил немало людей. – Он невесело усмехнулся. – Как-то я устроил прием сразу для нескольких моих врагов. Никто из них не заметил, как я подсыпал яд в суп, а найсанцы очень наблюдательны, когда речь идет о подобных вещах.
– А они ничего не заподозрили, когда ты не стал есть суп? – с любопытством спросила Бархотка.
– Но я ел его, Лизелль. Я целую неделю принимал противоядие. – Он поежился. – Мерзкая штука! А сам яд был очень вкусный. Мои гости перед уходом даже сделали мне комплименты по поводу супа. – Евнух вздохнул. – Куда ушли эти добрые старые дни!
– Думаю, мы можем отложить воспоминания до лучших времен, – вмешался Бельгарат – Постараемся добраться до холмов, пока солнце не поднялось высоко.
В лагере царила тишина, нарушаемая только разноголосым храпом. Солдаты счастливо улыбались во сне.
Следующая ночь была облачной, в воздухе пахло дождем. Гарион и Бельгарат без труда обнаруживали военные лагеря, разбитые на их пути, а подслушанные обрывки разговоров объяснили им, что это солдаты королевской армии Пельдана, которые ожидают битвы с сильным противником. К утру Гарион и его дед вернулись к остальным вместе с бесшумно летевшей над ними Польгарой.
– Звук есть звук, – упрямо твердил Бельдину Дарник.
Они ехали рядом.
– Но если его никто не слышит, как мы можем называть это звуком? – возражал Бельдин.
Бельгарат принял обычный облик.
– Опять ты про шум в лесу, Бельдин? – с отвращением спросил он.
Горбун пожал плечами.
– Надо же когда-то решить этот вопрос.
– Неужели ты не можешь придумать что-нибудь новое? Эту проблему мы обсуждали тысячу лет. Разве ты не устал от нее?
– В чем дело? – спросила Польгара, приближаясь к ним по высокой траве в лучах рассвета.
– Бельдин и Дарник обсуждают очень старый философский вопрос, – фыркнул Бельгарат. – Если в пустынном месте раздался звук, но поблизости никого нет, чтобы его услышать, можно назвать его звуком?
– Конечно, – спокойно ответила Польгара.
– Как ты пришла к такому выводу? – осведомился Бельдин.
– Потому что такого понятия, как пустое место, не существует, дядя. Кто-нибудь всегда есть поблизости – дикие звери, мыши, насекомые, – и все они могут слышать.
– А если нет? Если, допустим, лес совершенно опустел?
– К чему тратить время, рассуждая о невозможном?
Горбун бросил на нее разочарованный взгляд.
– Это не все, – добавила Сенедра. – Ты говорил о лесе, значит, там есть деревья. А ты знаешь, что деревья тоже умеют слушать?
Бельдин сердито уставился на нее.
– Почему вы все против меня?
– Потому что ты не прав, дядя, – улыбнулась Польгара.
– Я не прав? – возмутился Бельдин.
– Такое иногда случается с каждым. Почему бы нам не позавтракать?
Пока они ели, поднялось солнце, и Бельгарат посмотрел вверх, щурясь от утренних лучей.
– С полуночи мы больше не видели солдат, – сказал он, – а те, которых мы встречали раньше, были из пельданской армии. О них можно не беспокоиться, поэтому сегодня утром мы смело можем ехать дальше. – Старик взглянул на Шелка.
– Далеко до границы Даршивы?
– Вообще-то не очень, но мы выбрали неподходящее время. Весной ночи становятся короче, и мы теряем время, обходя солдатские лагеря. – Он нахмурился. – На границе у нас могут возникнуть проблемы. Нам придется пересечь реку Маган, а если все отсюда бегут, лодку найти будет трудновато.
– А Маган действительно так широка, как говорят? – спросил Сади.
– Это величайшая река мира.Она тянется на тысячи лиг, и стоя на одном ее берегу, невозможно увидеть противоположный.
Дарник поднялся на ноги.
– Хочу проверить лошадей, прежде чем двигаться дальше, – сказал он. – Мы ведь ехали в темноте, а это всегда немного опасно. Нам вовсе не нужно, чтобы одна из лошадей охромела.
Эрионд и Тоф также встали, и все трое направились туда, где были привязаны лошади.
– Я полечу впереди, – сказал Бельдин. – Даже если здесь только пельданские солдаты, все равно лучше обойтись без неожиданностей. – Превратившись в ястреба, он взмыл в безоблачное утреннее небо и полетел на запад.
Гарион лежал на животе, опираясь на локти.
– Должно быть, ты устал, – сказала Сенедра, садясь рядом с ним и нежно прикоснувшись к его лицу.
– Волки не устают по-настоящему, – ответил он. – Я чувствую, что мог бы бежать еще целую неделю, если понадобится.
– Ну, этого не понадобится, так что не беспокойся.
– Да, дорогая.
Сади поднялся, держа в руках красный короб,
– Пока мы отдыхаем, я, пожалуй, поищу что-нибудь, чтобы покормить Зит, – сказал он, слегка нахмурившись. – Знаешь, Лизелль, – обратился он к Бархотке, – пожалуй, ты была права там, в Замаде. Она действительно прибавила несколько унций.
– Посади ее на диету, – предложила блондинка.
– Не уверен, стоит ли это делать. – Евнух улыбнулся. – Трудно объяснить змее, почему ты моришь ее голодом, а я не хочу, чтобы она на меня сердилась.
Они поехали дальше – Тоф жестами указывал направление.
– Он говорит, что мы, возможно, найдем деревню к югу от большого города на реке, – объяснил им Дарник.
– Ферра, – подсказал Шелк.
– Очевидно. Я уже некоторое время не заглядывал в карту. Как бы то ни было, Тоф утверждает, что на этом берегу есть несколько деревень, где мы сможем нанять лодку, чтобы перебраться в Даршиву.
– Следовательно, эти деревни не покинуты, – добавил Шелк.
Дарник пожал плечами.
– Это мы узнаем, только когда доберемся туда. Утро было теплым – они ехали под безоблачным небом по холмистым пастбищам Пельдана.
– Думаешь, Польгара будет возражать, если мы с тобой немного поскачем галопом? – спросил Эрионд у Гариона, подъехав к нему. – Может, вон туда? – Он указал на большой холм к югу.
– Вполне возможно, что она будет возражать, – ответил Гарион, – если мы не найдем убедительную причину.
– Давай скажем, что моя лошадь и Кретьен хотят побегать?
– Ты ведь давно ее знаешь, Эрионд. Неужели ты думаешь, что она станет слушать такие доводы?
– Скорей всего, не станет, – вздохнул Эрионд.
Гарион посмотрел на вершину холма.
– Впрочем, нам нужно взглянуть на север, – задумчиво промолвил он. – Беспорядки ожидаются именно там, а этот холм – отличный наблюдательный пункт, верно?
– Верно, Бельгарион.
– Нам даже не придется ей лгать.
– Я и не думал этого делать.
– Разумеется! И я тоже.