Как и предсказывал Шелк, торговец наблюдал, как они сидят за столом напротив его лавки. Когда его люди закончили погрузку, он перешел через дорогу.
– Ладно, – мрачно процедил толстяк, – пять полукрон, но только за то, что вы сможете увезти.
– Не сомневайтесь, это честная сделка, – заверил его Шелк, пересчитывая монеты на столе. – Хотите вина? Оно превосходно.
Торговец схватил монеты и молча повернулся.
– Уходя, мы запрем лавку, – крикнул Шелк ему вслед, но толстяк не прореагировал.
Когда торговец и его люди уехали, Шелк повел свою лошадь за угол, покуда Гарион и Закет перешли дорогу, чтобы приступить к грабежу лавки.
Лошадь Шелка явно испытывала неудобства, будучи запряженной между оглоблями маленького двухколесного экипажа с откидным верхом, а присутствие сзади непонятного предмета на колесах заставляло ее нервничать.
Покрытый кожей ящик в задней части кабриолета вместил изрядное количество припасов. Они наполнили его сыром, кусками масла, окороками, беконом и несколькими мешками бобов, заняв оставшиеся места буханками хлеба. Однако когда Гарион подобрал большой мешок крупы, Шелк решительно покачал головой.
– Нет, – твердо заявил он.
– Почему?
– Ты знаешь, что делает из крупы Польгара. Я не намерен в течение месяца есть на завтрак овсяную кашу. Лучше возьмем этот говяжий бок.
– Мы не сможем съесть все эти продукты раньше, чем они начнут портиться, – возразил Гарион.
– Не забывай, что у нас два лишних рта. Я видел, как едят твоя волчица и ее детеныш. Уверяю тебя, мясо не успеет испортиться.
Они выехали из города. Шелк развалился на сиденье кабриолета, держа в левой руке поводья, а в правой – бутылку вина.
– Это мне больше нравится, – заявил он, сделав солидный глоток.
– Рад, что ты получаешь удовольствие, – ядовито заметил Гарион.
– Еще как, – отозвался Шелк. – Но будь справедливым, Гарион. Я украл повозку, поэтому мне в ней и ехать.
Глава 22
Остальные встретили их во дворе покинутой фермы примерно в пяти милях от города. – Вижу, вы не зря потратили время, – заметил Бельгарат, когда Шелк въехал во двор в кабриолете.
– Да вот, раздобыли немного продуктов, – бойко отозвался Шелк.
– Ну еще бы!
– Надеюсь, вы смогли обнаружить что-нибудь, кроме бобов, – сказал Сади. – Солдатский рацион уж слишком однообразен.
– Шелк обчистил лавочника, – сообщил Гарион, открывая кожаный ящик позади экипажа. – Честно говоря, мы ему помогли.
– Обчистил? – запротестовал Шелк.
– Разве нет? – Гарион отодвинул говяжий бок, чтобы Польгара могла заглянуть в ящик.
– Ну... в общем, да, – согласился Шелк. – Просто мне не нравится слово «обчистил».
– Все отлично, принц Хелдар, – почти замурлыкала Польгара, обозревая продукты. – Откровенно говоря, мне все равно, где ты это раздобыл.
– Рад, что ты довольна, Польгара. – Шелк отвесил поклон.
– Что ты узнал? – спросил Бельдин у Гариона.
– Прежде всего, Зандрамас снова нас опережает, – ответил Гарион. – Она побывала здесь несколько дней назад. Ей известно, что армия Урвона готова спуститься с гор. Возможно, он движется быстрее, чем мы думали, так как она приказала гражданскому населению задержать его. Но население проигнорировало приказ.
– Разумно с их стороны, – усмехнулся Бельдин. – Что-нибудь еще?
– Она сказала даршивцам, что все завершится до конца лета.
– Это согласуется с тем, что Цирадис говорила нам в Ашабе, – сказал Бельгарат. – Ну ладно. Мы все знаем, когда должна произойти встреча. Нам нужно только узнать где.
– Поэтому мы все так торопимся в Келль, – промолвил Бельдин. – Цирадис сидит на этой информации, как наседка на яйцах.
– Вот беда! – внезапно воскликнул Бельгарат.
– В чем дело?
– Я кое-что забыл. То, что говорил мне ты. Это очень важно.
– Я говорил тебе очень многое, Бельгарат, но ты, как правило, не слушал.
– Это было некоторое время назад – по-моему, когда мы сидели в моей башне.
– За последние несколько тысяч лет мы делали это неоднократно.
– Ну, не так давно. Там был Эрионд, хотя он был еще совсем мальчиком.
– Значит, лет десять назад.
– Очевидно.
– Вспомни, чем мы занимались десять лет назад.
Бельгарат, нахмурившись, начал ходить взад-вперед.
– Я помогал Дарнику приводить в порядок домик Польгары. А ты был здесь, в Маллорее.
Бельдин задумчиво почесал живот.
– Кажется, я припоминаю это время. Мы сидели у камина с откупоренным бочонком эля, который ты украл у близнецов, а Эрионд скреб полы.
– И что ты мне говорил?
Бельдин пожал плечами.
– Я только что вернулся из Маллореи, описывал здешнюю обстановку и рассказывал тебе о Сардионе – хотя тогда мы очень мало о нем знали.
– Нет, – покачал головой Бельгарат. – Не то. Ты что-то говорил о Келле.
Бельдин напряг память.
– Вряд ли это очень важно, потому что ни ты, ни я ничего об этом не помним.
– По-моему, ты сказал об этом мимоходом.
– Я о многом говорю мимоходом – это помогает заполнить паузы в разговоре. Ты уверен, что это было важно?
– Уверен, – кивнул Бельгарат.
– Хорошо. Давай попробуем вспомнить.
– А это не может подождать, отец? – спросила Польгара.
– Нет, Пол, не может. Мы вот-вот все вспомним, и я не хочу снова это упустить.
– Давай попробуем вспомнить, – повторил Бельдин; его безобразное лицо сморщилось от напряжения. – Я вошел, когда вы с Эриондом занимались уборкой. Ты предложил мне эля, украденного у близнецов, и спросил, чем я занимался после свадьбы Бельгариона, а я ответил, что наблюдал за ангараканцами.
– Да, припоминаю, – согласился Бельгарат.
– Я сказал тебе, что мурги были в отчаянии из-за смерти Таур-Ургаса, а западные гролимы – из-за гибели Торака.
– Потом ты рассказал о кампании Закета в Хтол-Мургосе и о том, как он прибавил к своему имени титул «каль».
– Вообще-то это была не моя идея, – поморщился Закет. – Ее выдвинул Брадор в качестве средства объединения маллорейского общества. Но, как видно, из этого ничего не вышло.
– Да, сейчас тут полный развал и хаос, – согласился Шелк.
– О чем мы говорили потом? – спросил Бельгарат.
– Ну, – ответил Бельдин, – насколько я помню, мы рассказали Эрионду историю Во-Мимбра, и ты спросил у меня, что происходит в Маллорее. Я сообщил, что в целом все по-прежнему – чиновничий аппарат работает как часы, в Мельсене и Мал-Зэте плетут заговоры и интриги, Каранда, Даршива и Гандахар на грани открытого мятежа, а гролимы... – Внезапно он умолк и выпучил глаза.
– ...все еще боятся приближаться к Келлю, – торжествующе закончил за него Бельгарат. – Вот оно!
Бельдин хлопнул себя ладонью по лбу.
– Как мог я быть таким тупицей? – воскликнул он и свалился на спину, сотрясаясь от радостного смеха. – Мы достали ее, Бельгарат! Мы достали их всех
– Зандрамас, Урвона, даже Агахака! Они не могут попасть в Келль.
– Как мы могли об этом забыть? – присоединился к его радости Бельгарат.
– Отец, – угрожающе заговорила Польгара. – Это начинает меня сердить. Не будет ли любезен кто-нибудь из вас объяснить причину этого истерического хохота?
Бельдин и Бельгарат пустились в пляс, взявшись за руки.
– Перестаньте! – крикнула Польгара.
– Но это так здорово, Пол! – воскликнул Бельдин, стискивая ее в объятиях.
– Отпусти меня и объясни, в чем дело!
– Хорошо, Пол, – сказал он, вытирая слезы. – Келль – священное место далазийцев. Это центр всей их культуры.
– Это мне известно, дядюшка.
– Когда ангараканцы опустошили Далазию, туда пришли гролимы, чтобы уничтожить далазийскую религию и заменить ее культом Торака – как они поступили в Каранде. Узнав о значении Келля, они решили стереть его с лица земли. Далазийцы поручили своим волшебникам придумать, как этого избежать. Волшебники наложили проклятие на весь регион вокруг Келля. – Он нахмурился. – Нет, проклятие – не совсем подходящее слово. Лучше сказать, чары, но смысл в общем тот же самый. Коль скоро гролимы представляли собой реальную опасность для Келля, чары были направлены на них. Любой гролим, попытавшийся приблизиться к Келлю, ослепнет.
– Почему же ты не рассказал нам об этом раньше? – упрекнула его Польгара.
– Я никогда не придавал этому особого значения. Возможно, я даже забыл об этом. В Далазии мне было нечего делать, так как все далазийцы – мистики, а мистицизм всегда меня раздражал. Прорицатели говорят загадками, а некромантия кажется мне пустой тратой времени. Я даже не был уверен, что чары подействуют. Гролимы иногда бывают очень доверчивы. Угроза проклятия могла подействовать не хуже самого проклятия.
– По-моему, – заметил Бельгарат, – мы забыли об этом, так как сосредоточились на том факте, что Урвон, Зандрамас и Агахак – колдуны. Мы совершенно упустили, что они также и гролимы.
– А это проклятие – или как ты его называешь – нацелено только на гролимов? – спросил Гарион. – Или оно может поразить и нас?
– А это проклятие – или как ты его называешь – нацелено только на гролимов? – спросил Гарион. – Или оно может поразить и нас?
Бельдин поскреб в своей бороде.
– Хороший вопрос, Бельгарат, – промолвил он. – На такой риск идти нелегко.
– Сенджи! – Бельгарат щелкнул пальцами.
– Не понимаю.
– Сенджи побывал в Келле, помнишь? А он хоть и бездарный, но волшебник.
– Верно! – усмехнулся Бельдин. – Значит, мы можем отправляться в Келль, а они нет.
– А как насчет демонов? – с тревогой осведомился Дарник. – Нахаз уже движется к Келлю, и, насколько нам известно, Зандрамас сопровождает Морджа. Они могут войти в город? Если Урвон и Зандрамас не имеют такой возможности, то почему бы им не отправить туда демонов, чтобы те принесли нужные сведения?
Бельдин покачал головой.
– Это ничего им не даст. Цирадис не допустит демонов к ее экземпляру Маллорейских проповедей. Пророки, несмотря на их недостатки, отказываются иметь что-либо общее с силами преисподней.
– А может Цирадис помешать демонам? – настаивал Дарник. – Ведь с демонами лучше не связываться.
– Не беспокойся насчет Цирадис, – ответил Бельдин. – Она в состоянии позаботиться о себе.
– Но, уважаемый Бельдин, – возразил Закет, – она ведь почти ребенок, а с завязанными глазами абсолютно беспомощна.
Бельдин хрипло расхохотался.
– Беспомощна? Цирадис? Да вы из ума выжили, приятель! Возможно, она сумеет даже остановить солнце, если ей это понадобится! Мы и представить себе не можем всю степень ее могущества.
– Не понимаю. – Закет выглядел озадаченным.
– Цирадис – средоточие всего могущества ее расы, Закет, – объяснила Польгара. – Не только далазийцев, которые существуют сейчас, но и тех, кого уже давно нет.
– Или кто может появиться в будущем, – добавил Бельгарат.
– Интересная идея, – заметил Бельдин. – Как-нибудь надо ее обсудить. Как бы то ни было, – снова обратился он к Закету, – Цирадис может сделать все необходимое, чтобы последняя встреча состоялась в нужное время и нужном месте. Демоны не участвуют в этой встрече, поэтому она, возможно, просто не обратит на них внимание, а если они окажутся слишком назойливыми, отправит их туда, откуда они пришли.
– А вы можете это сделать?
Бельдин покачал головой.
– Но она может?
– Думаю, что да.
– Я немного запутался, – признался Шелк. – Если гролимы не могут попасть в Келль, не ослепнув, а демоны не сумеют ничего там найти, даже если попадут туда, то почему они все стремятся в это место? Какую пользу им это принесет?
– Они намерены следовать за нами, когда мы оттуда выйдем, – объяснил Бельгарат. – Они знают, что мы можем попасть в Келль и что мы узнаем, где должна произойти последняя встреча.
– Выходит, когда мы покинем Келль, у нас за спиной окажется половина гролимов со всего мира?
– Все будет так, как должно быть, Шелк, – уверенно заявил Бельгарат.
– В данном случае, старина, фатализм меня не успокаивает, – ядовито заметил Шелк.
Выражение лица Бельгарата стало почти благодушным.
– Доверься мне, – сказал он.
Шелк бросил на него сердитый взгляд, махнул рукой и отошел, бормоча ругательства.
– Знаете, я уже много лет хотел вывести его из себя, – усмехнулся старик.
– Результат оказался достойным ожиданий. Ладно, будем собираться и двигаться дальше.
Они переместили часть припасов из ящика позади кабриолета на вьючных лошадей, после чего Дарник окинул экипаж задумчивым взглядом.
– Это не сработает, – сказал он.
– А что тут не так? – с вызовом осведомился Шелк.
– Лошадь придется запрячь между оглоблями. Если мы посадим волчицу на сиденье, она окажется прямо за ней. Лошадь тут же понесет, и ее ничто не остановит.
– Об этом я не подумал, – мрачно произнес Шелк.
– Значит, это волчий запах повергает лошадей в панику? – спросила Бархотка.
– Запах, а также рычание и щелканье зубами, – ответил Дарник.
– Бельгарион может убедить волчицу не щелкать зубами и не рычать.
– А как насчет запаха? – спросил Шелк.
– Я могу об этом позаботиться. – Подойдя к одному из мешков, она вынула маленькую стеклянную бутылочку. – Рассчитываю, что вы купите мне еще одну, принц Хелдар. Вы украли неподходящий экипаж, следовательно, должны возместить мне утрату средства, которое я использую для исправления вашей оплошности.
– Что это такое? – с подозрением осведомился Шелк.
– Духи, Хелдар, и страшно дорогие. – Она посмотрела на Гариона и улыбнулась. – Мне нужно, чтобы вы объяснили волчице мои действия. Не хочу, чтобы она неверно меня поняла, когда я побрызгаю на нее духами.
– Разумеется.
Когда Бархотка и Гарион вернулись от саней, в которых путешествовали волчица с волчонком, они обнаружили Сенедру, уютно устроившуюся на переднем сиденье кабриолета.
– Мне здесь очень удобно, принц Хелдар, – ослепительно улыбнулась она. – Благодарю вас от всей души.
– Но...
– Что-нибудь не так? – удивленно спросила Сенедра.
Лицо Шелка стало сердитым, и он отошел, бормоча себе под нос.
– Утро для него оказалось не таким уж удачным, верно? – заметил Закет, обращаясь к Гариону.
– Шелк получил удовольствие, одурачив торговца и украв экипаж, – ответил Гарион. – Слишком много успехов подряд делают его невыносимым. Сенедре и Лизелль обычно удается сбить с него спесь.
– Ты имеешь в виду, что они сговорились между собой?
– Они проделывали это столько раз, что им было незачем сговариваться.
– Думаешь, духи Лизелль подействуют?
– Есть только один способ это проверить, – сказал Гарион.
Они перенесли раненую волчицу с саней на переднее сиденье двухколесного экипажа и смочили духами переносицу лошади. Потом они отошли назад, а Сенедра крепко натянула поводья. Лошадь слегка забеспокоилась, но не запаниковала. Гарион сходил за волчонком и положил его на колени Сенедре. Она улыбнулась, потрепала волчицу по голове и тряхнула вожжами.
– Это несправедливо! – пожаловался Гариону Шелк, когда они поехали следом за королевой Ривы.
– Тебе хочется разделить это место с волчицей? – спросил Гарион.
Шелк нахмурился.
– Об этом я не подумал, – признался он. – Хотя она бы меня скорее всего не укусила, ведь так?
– Пожалуй, но с волками никогда ничего не знаешь наперед.
– Тогда я лучше поеду верхом.
– Неплохая идея.
– А о Сенедре ты не беспокоишься? Волчица может сожрать ее одним махом.
– Нет, она этого не сделает. Она любит меня и знает, что Сенедра – моя самка.
– В конце концов, действительно, Сенедра – твоя жена, а не моя, – пожал плечами Шелк. – Если волчица разгрызет ее надвое, Польгара, очевидно, сможет ее склеить.
Внезапно Гариону пришла в голову мысль.Он поскакал вперед и поравнялся с Закетом.
– Ведь вы – император Маллореи?
– Приятно, что ты наконец это обнаружил, – сухо отозвался Закет.
– Тогда каким образом вы не знали о проклятии, о котором рассказывал Бельдин?
– Как ты, возможно, заметил, Гарион, я мало обращаю внимания на гролимов. Я знал, что они, как правило, не приближаются к Келлю, но думал, что это просто какое-то суеверие.
– Хороший правитель старается знать все о своем королевстве. – Осознав, насколько напыщенно прозвучала эта фраза, Гарион тут же извинился: – Простите, Закет. Я сморозил глупость.
– Гарион, – терпеливо промолвил Закет, – твое королевство – маленький остров. Думаю, ты лично знаешь большинство своих подданных.
– Ну, во всяком случае, многих.
– Так я и полагал. Ты знаешь их проблемы, их мечты, их надежды и принимаешь в них живое участие.
– Да, очевидно...
– Ты хороший король – возможно, один из лучших в мире, – но быть хорошим королем легко, когда твое королевство так мало. Ты видел мою империю – по крайней мере ее часть, – и я уверен, что ты имеешь некоторое представление о том, сколько людей в ней живет. Быть хорошим королем для меня абсолютно невозможно. Поэтому я император.
– И бог? – лукаво осведомился Гарион.
– Нет. Эту своеобразную иллюзию я предоставлю Урвону и Зандрамас. Когда люди обретают божественное начало, у них мозги становятся набекрень, а я дорожу своими мозгами. Я понял, как они мне необходимы, когда потратил половину жизни, пытаясь уничтожить Таур-Ургаса.
– Гарион, дорогой! – окликнула из кабриолета Сенедра.
– Да?
– Ты не мог бы подъехать сюда? Волчица поскуливает, а я не знаю, как спросить у нее, в чем дело.
– Я скоро вернусь, – сказал Гарион Закету и, повернув Кретьена, направился к кабриолету.
Сенедра сидела с волчонком на коленях. Малыш блаженствовал, лежа на спинке и задрав лапы вверх, покуда она почесывала его пушистое брюшко.
Волчица лежала на сиденье рядом с Сенедрой. Уши ее были опущены, а глаза – печальны.
– У тебя что-то болит? – спросил ее Гарион.
– Она всегда так много разговаривает? – проскулила волчица.