– Ну что ты! Какой там смех! – в один голос закричали ребята.
Они прекрасно понимали, что эта девчонка слов на ветер не бросает! Особенно насчет пакостей.
Анка изучила план за минуту. Даже посмотрела его на свет.
– Ух ты! Никогда не держала в руках настоящую карту! – восхитилась она.
– Подержала – и хватит. – Пашка забрал у нее план. – Видишь церковь за речкой? Вот она и обозначена красным крестиком.
– Это я и без твоего объяснения поняла. Только странно, что вы до сих пор ничего не откопали. Неужели меня ждали? – хитро улыбнулась Анка.
– Если ты знаешь, где копать, то пошли, покажешь, – недовольно ответил Пашка. – Да и вообще, с чего ты взяла, что копать надо? Насмотрелась мультиков… Вон какая церковь огромная! В стенах, между прочим, тоже клады замуровывают.
– Честно говоря, – добавил Саня, – мы догадываемся, как искать тайник. Потому я и спросил про твое зрение. Видишь картинку? – Он показал на колосок в углу чертежа. – Вот такой же рисуночек скорее всего должен быть на том месте, где находится тайник.
– Вы уве-ерены? – тем же надоедливым, распевным голоском произнесла Анка.
– Все, Чибис, время у нас не казенное! – взорвался Пашка. – Пошли отсюда!
– Ну что ж, – сказала Анка таким тоном, будто долго решала, соглашаться ей или нет. – Придется вам помочь. Только подождите, я Пушкина домой отнесу.
– Некогда ждать, – отрезал Пашка. – Найдешь нас у церкви.
С тех пор как Пашка налил в замок соляной кислоты, никто и не подумал его заменить. Теперь он вообще болтался на открытой дужке. Войдя в церковь, ребята увидели, что оставленные Паулем веревки с карабинчиками исчезли. Как и доски настила.
– Плохо лежали, вот кто-то и прибрал к рукам, – отметил Пашка и посмотрел на голые балки, уходящие к зияющей наверху дыре. – Теперь-то нас бы уже не сняли.
Саня поежился от приятных воспоминаний. Привыкая к полумраку, ребята стали вглядываться в стены.
– Наверное, высоко не стоит и смотреть, – сказал Саня. – Вряд ли можно было спрятать клад выше человеческого роста.
Пашка пожал плечами:
– Конечно, придется начинать снизу. Не с потолка же! Летать мы пока не научились.
Штукатурка на стенах хорошо сохранилась. Кое-где на ней даже видны были поблекшие фрески.
– Попробуй разглядеть наш колосок среди этих рисунков, – неуверенно проговорил Пашка.
– Главное, не пропускать ни одного квадратного сантиметра, – ответил Саня. – Втроем быстро управимся.
И тут они подпрыгнули от оглушительного визга, усиленного эхом пустого пространства! Вся церковь загудела, словно колокол после сильного удара.
– Ч-что это?
Побелев, Пашка испуганно оглянулся на Саню.
Тот крутил головой, стараясь определить, откуда доносится пугающий звук.
– Кто здесь есть? – громко спросил Пашка.
Точь-в-точь так, как однажды спрашивал Пауль.
Не сговариваясь, ребята бросились к двери. Прежде чем выйти из церкви, они переглянулись.
– Там кто-то есть, – то ли спросил, то ли утвердительно сказал Пашка.
– Ага, – ответил Саня.
Они стали осторожно обходить церковь, на всякий случай не приближаясь к стенам. Пашка посмотрел вверх: а вдруг кто-нибудь снова забрался на крышу?
За углом ребята чуть не сбили с ног Анку. Она ойкнула и отпрыгнула от них.
– Ой, мамочки, ой, мамочки, – не переставая повторяла девчонка.
– Это ты визжала? – грозно спросил Пашка.
– Визжала? Не помню, – прошептала Анка и дрожащей рукой показала на огромный плоский камень. – Вот, а мне говорили, что никаких змей здесь нет!
На камне лежало что-то, издали напоминающее свернутую спиральку от электроплитки.
– Так это же ужик! – засмеялся Пашка. – Маленький ужик. На солнышке греется.
Анка опять взвизгнула, когда Пашка подошел к камню и протянул руку. Уж зашевелился и начал сползать на землю, но Пашка ловко ухватил его чуть ниже головы.
– Да ты глянь, у него пятнышки желтые за ушами! Какая же это змея? А ужики совершенно безобидные.
Пашка поднял извивающегося ужа повыше. Этого оказалось достаточно, чтобы Анка заверещала на весь луг и метнулась за угол церкви.
– Ладно, не пугай ее, – сказал Саня. – Честно говоря, мне тоже не по себе. Я бы никогда не смог его вот так… в руки взять.
– Да ладно тебе! – Пашка доброжелательно протянул другу ужа. – А удавов как в цирке берут? Спокойненько!
Саня непроизвольно отшатнулся.
– Н-нет, Пашка, убери его подальше. А то никаких поисков сегодня не получится.
Потихоньку смеясь, Пашка послушно отнес ужа подальше и выпустил в луговую траву. Вернулся он довольный.
– Все, попрощался. Сказал ему, чтоб Чибиса не трогал.
Анка долго не решалась переступить порог церкви. Она внимательно смотрела себе под ноги.
– Отлично! – засмеялся Пашка. – Ты у нас будешь пол обследовать.
Наконец ребята приступили к поискам.
Саня думал, что навсегда запомнит лики святых на фресках, даже складки их одеяний, – так внимательно он вглядывался в каждый квадратик стены. Часто попадались совсем свежие царапины, глупые слова, пронзенные стрелами сердца. Саня боялся, что не заметит под этими художествами колосок.
– Холодно, – поежился Пашка. – У меня уже ноги застыли.
– А кто вам сказал, что мы с первого раза обнаружим картинку? – спросила Анка. – Лучше после обеда придем. Все равно мне надо Пушкина кормить.
– А ты сюда его тащи, – откликнулся Пашка. – Будет змей ловить, как волкодав.
– Сам лови, если ты такой смелый, – огрызнулась Анка.
Они несколько раз выходили на солнышко, грелись. Сане казалось, что перед глазами у него плывут и плывут фрески.
– Давай, Пашка, искупаемся, – предложил он. – Потом пообедать сходим. Нельзя же без перерыва. Зоркость потеряем.
– Ага, – согласился Пашка. – У тебя молоток есть?
– Конечно. А зачем?
– Пол обстукивать будем. Да и стены тоже. Вдруг пустоту обнаружим?
– Конечно, пол! – поддержала Анка. – Видали, из каких камней он сложен? Как на Красной площади. Если бы я клад прятала, обязательно несколько булыжничков бы вытащила, сокровища аккуратненько упаковала и под них положила.
– Фантики от чупиков будешь так прятать, – не удержался Пашка. – Когда накопишь побольше.
Вода в речке уже прогрелась, но Сане почему-то не очень хотелось в нее лезть. К своему стыду, он подумал: а вдруг ужики умеют плавать? Анка вообще в воду не полезла. Она стояла на берегу, внимательно вглядываясь в траву вокруг своих ног.
Глава VI
КЛЮЧИК ОТ ТАЙНИКА
Саня уже и пообедал давно, и поиграл с Пушкиным, а Пашки все не было.
– Может, с ним что-нибудь случилось? – спросила Анка.
«Может, он опять наткнулся на буздыринцев? – подумал Саня, но тут же успокоил себя: – Да нет, те ведь насовсем смылись».
От нечего делать он поднес к дереву котенка.
– Ну-ка покажи, как ты лазать умеешь!
Анка заверещала:
– Опусти-и! Сейчас как шмыгнет вверх! Мне его доставать придется, а вы смоетесь потихоньку!
Наконец от калитки донеслось Пашкино кряканье.
– Все, пора! – воскликнул Саня.
Но Анка не торопилась.
– А можно… – нерешительно промямлила она, – можно, я пока не пойду? А то эти змеи… Говорят, они вечером совсем незаметные. Я лучше завтра, а?
Саня улыбнулся:
– Ладно, давай завтра. Нам там еще, может быть, не один день искать придется. А если сегодня клад найдем, обязательно тебя позовем, не волнуйся.
Анкино лицо просияло. Вот что значит девчонка! А ведь не отвязаться было от нее…
– Молоток взял? – спросил Пашка, когда Саня выскочил за калитку.
– А как же!
– Ой, чувствую, повезет нам сегодня. – Пашка прищурился на солнце. – Перед закатом самое время для кладов.
– Ну, не скажи, – не согласился Саня. – Клады открываются в полночь!
– Ты что, пойдешь ночью в церковь?
– Только вместе с Анкой, – засмеялся Саня. – Она даже сейчас идти побоялась. Напугал ты ее своим ужом! Говорит, завтра.
– Ну и ладно, – ответил довольный Пашка. – Меньше визгу будет.
Они сразу начали обстукивать пол – плоские камни, которые так понравились Анке. Звук от каждого камня шел одинаковый – четкий и совсем не гулкий. Пустот под камнями не было.
– Да тут одного пола – неделю обстукивать, – недовольно бурчал Пашка.
Несколько раз Сане казалось, что он наткнулся на какую-то пустоту. Но каждый раз он убеждался, что это не так. Камни были подогнаны друг к другу очень плотно. Их наверняка не трогали со времени строительства.
В церкви потемнело. Ребята начали поглядывать на дверь, но никто не решался первым предложить уйти. Пашка уже решил встать на ноги, когда его внимание привлекла небольшая решетка в углу, похожая на чертежик для игры в крестики-нолики. Пашка подполз к решетке и прислушался. Какой-то едва различимый шелест доносился из-под пола. А может, даже из-под земли…
Он предупреждающе вскинул руку. Ребята затаились.
Он предупреждающе вскинул руку. Ребята затаились.
В тишине этот странный шелест становился все отчетливее. Словно в приемнике увеличили громкость и сквозь шум помех стали доноситься далекие, едва различимые слова.
И вдруг Пашка понял, что слышит эти слова не впервые! Он вспомнил, как читал в отцовском кабинете письма Белоярцева. Такой же ритм, такое же звучание!
Пашка почувствовал, как зашевелились на голове волосы.
«Говорящий клад!» – чуть было не вскрикнул он, но вовремя опомнился.
Что Чибис про него подумает? Покрутит пальцем у виска?
Но, бросив быстрый взгляд на друга, Пашка заметил, что Саня тоже прислушивается к чему-то, приоткрыв от удивления рот.
Ноги сами повели их к двери. Лучше уж прийти завтра, при дневном свете!
Выбравшись наружу, ребята присели на корточки у стены. Саня хотел что-то спросить, как вдруг за углом раздался громкий голос:
– А, вот вы где! А я весь монастырь обошел – думал, не найду.
«Кто это нас ищет?!» – пронеслось у Сани в голове.
Он замер, как испуганный заяц. Пашка тоже застыл на месте, но совсем по другой причине. Он узнал голос отца. Но тот же завтра приезжает, даже послезавтра!
– О, мне нравится здесь. Последнее солнце, да? Как это говорится – заход?
– Закат, – ответил Иван Кириллович.
Ребята переглянулись. Оба узнали и второй голос с почти незаметным акцентом… Но разве Пауль знаком с Иваном Кирилловичем?!
Саня рванулся, но Пашка схватил его за штаны и приложил палец к губам. Тихо, мол, давай послушаем!
– Может быть, я понимаю не все? – сказал Пауль. – Как это говорится – загадка, да? Извините, Иван Кириллович, я все-таки думаю, что это может быть только в вашем доме. Он ведь жил тогда у вас. Я читаю письма, понимаю все, но где, где то место?
– Я-то писем не читал, неловко было, – сказал Пашкин отец. – Специально в сейф их спрятал, чтоб Павел не добрался. А то он у меня шустрый не в меру… Но я точно помню: мамаша рассказывала, что вроде бы Андрей Владимирович что-то спрятать хотел. А вы все прочитали?
– Все, да. Я сидел здесь и читал, вслух читал. Хотелось слышать, как говорит мой опа. То есть гроссфатер. Да, извините, дедушка… Как хорошо он говорил!
И тут Пашку пронзила догадка! Письма, которые он читал в школе, которые только что читал Пауль, – да ведь это… Пауль разыскивает тайник Андрея Белоярцева! Своего деда. И не может ничего разыскать только потому, что Пашка стащил самые главные бумаги: план местности, на котором помечено место, и письмо, в котором написано, как искать тайник!
Пашка решительно дернул Саню за рукав. Они поднялись с земли и вышли из-за угла.
Увидев Пашку, отец от удивления снял очки.
– Павел? Ты что здесь делаешь? Настя сказала, что ты пообедал и сразу в «Известия» убежал!
Пашка нерешительно кашлянул:
– Мы это… Купались.
– С молотком?
Саня быстро спрятал молоток за спину. Эх, подвел друга, мог бы сразу догадаться! Но тут Пашка набрал побольше воздуха, зажмурился и выпалил на одном дыхании:
– Пап, это все я виноват! Я случайно на них наткнулся и всего два листочка взял, которые сверху лежали. На одном план был нарисован, а на другом письмо написано, только не законченное. Я не знал, что они такие важные!
– О чем ты говоришь, Павел? – сурово произнес Иван Кириллович.
Пашка кивнул на письма, которые держал в руках Пауль.
– Вот об этом. Мы только сейчас услышали, чего вам не хватает. Мы не подслушивали, не думай, просто случайно услышали!
– Но ты сохранил эти листочки?! – воскликнул Пауль; до сих пор он только переводил удивленный взгляд то на отца, то на сына. – Где, где они?
Пашка полез в карман и, опустив голову, протянул отцу два листка.
– Та-ак. Все тайное становится явным. – Отец отчетливо выговаривал каждое слово. От такого тона мурашки бежали у Пашки по спине. – Ты хоть понимаешь, чем могло обернуться твое нахальное любопытство? Пауль приехал из Швейцарии, с большим трудом разыскал меня, дождался моего возвращения из Москвы… Да ведь мы даже не поняли, что в сундучке чего-то не хватает! Я не считал возможным рыться в чужих бумагах, хоть это ты понимаешь?! Я был уверен, что полностью сохранил архив Белоярцева, – и вдруг такое… Зачем тебе понадобились эти письма? Кораблики из них наделать?!
В это время Пауль вглядывался в полученные от Пашки листки.
– Иван Кириллович, не надо… бранить мальчика, – не поднимая головы, сказал он. – Я буду благодарить вашего сына. Да-да, благодарить. Он имеет мужество. Смелый человек. Его признание – это мужество.
– Хорошенькое мужество! – воскликнул отец, но тут же замолчал, чтобы не мешать Паулю.
Тот оторвался от листков минут через десять. Лицо его было бледным от волнения.
– Здесь. Эта церковь, – коротко произнес Пауль. – Иван Кириллович, это случай и… судьба!
Отец подошел к Паулю и посмотрел на чертеж. Пашка не выдержал и тихо произнес:
– Мы сами хотели найти тайник. Но мы сразу тебе все показали бы, не думай…
Отец кашлянул, снял очки и стал протирать их платком.
– Майн Готт! – с трудом выговорил Пауль. – Боже… Здесь все написано, Иван Кириллович, здесь все сказано!
Саня шепнул Пашке:
– Да ничего же там не сказано!
– Вы о чем шепчетесь? – подозрительным тоном спросил Иван Кириллович. – Еще что-то утаили?
– Там же все равно ничего не понятно, – громко сказал Пашка. – Ну, про тайник сказано, церковь обозначена. Но она же большая! Мы уже весь пол облазили. Думали, что рисунок найдем, колосок…
Пауль улыбнулся:
– Да, колосок. Это знак моего деда, так подписаны все его картины. Но это не ключик от тайника. Ключик вот здесь! – Пауль смешно постучал по своей голове. – В моей памяти. Мама много раз рассказывала мне про день, который дедушка вспоминает в письме. Они приехали в свое Владимирское имение после большого ремонта, и Андрей спрятал письмо к своим потомкам. Тогда он шутил. А в этот раз не шутил, нет! Он был серьезный и – как это сказать? – печальный.
Азарт охватил даже Ивана Кирилловича.
– Так давайте скорее откроем тайник! – воскликнул он.
– Прямо сейчас! – хором поддакнули ребята.
Пауль улыбнулся и посмотрел на заходящее солнце.
– Обязательно, Иван Кириллович, обязательно. Но в темноте только воры достают тайники, да? И у нас нет необходимых инструментов. – Он развел руками. – Молоток не подходит. Пусть мы придем завтра, да? У меня сегодня будет самый счастливый вечер. Много, много мыслей и памяти. Я прошу вас разделить со мной радость.
Пашка с Саней изумленно переглянулись. Ничего себе выдержка! Да они бы сейчас голыми руками достали клад, пусть Пауль только место укажет!
Но торопить взрослых они не решились. А Пашка вообще был счастлив, что не пришлось рассказывать про ночное посещение директорского кабинета. Пусть это все-таки останется тайным, а не явным. Хоть раз нарушится неприятное правило!
Когда они уже отошли от церкви, Пауль вернулся к двери и минуту постоял перед нею, почему-то глядя себе под ноги.
Глава VII
УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ
Стемнело, воздух наполнился вечерней прохладой. Но после жаркого дня это было даже приятно. Настя принесла из дома свечу. Ровный язычок ее пламени не шевелился, хотя стол стоял в саду, прямо под яблоней.
Затаив дыхание, Саня с Пашкой слушали рассказ Пауля. Их чай давно остыл, но ребята не обращали внимания на такую ерунду. Они даже про Настино клубничное варенье забыли.
– Мама рассказывала, что для моей бабушки Лидии разлука с мужем была очень большая трагедия, – сказал Пауль. – Мама говорила, что Лидия умерла не от болезни – как это, чахотка? – а от тоски. Она обвиняла себя в том, что уехала с дочерью за границу без своего мужа. Но ведь Андрей должен был приехать к своей семье ровно через месяц! Он имел срочную работу, расписывал стены в школе. Это было очень важно для него – закончить работу. Кто мог предполагать, что граница закроется, к тому же так скоро? – Пауль печально улыбнулся. – Я думаю, вашим мальчикам уже невозможно это понять.
Конечно, Саня не очень понимал, как такое может быть. Нельзя поехать за границу? Ну ладно, когда денег не хватает. Но что значит – вообще нельзя? Даже если там живет дочка? Саня представил: вот он, например, оказался с папой за границей, а маме не разрешают к ним приехать. Да это же просто невозможно!
– Верно, – кивнул Иван Кириллович. – Да они уж и того не знают, что лет пятнадцать назад жвачку на каждом углу не продавали.
– Больно мне нужна жвачка! – обиделся Пашка.
– Бабушка Лидия хотела вернуться к своему мужу в Россию, – продолжал Пауль, – но и это было ей запрещено. Она умерла в Париже. Моя мама работала продавщицей, потом официанткой, потом гувернанткой, потом путцфрау – как это? – уборщица, да. Она хотела работать шофером такси, но такие должности принадлежали в Париже только мужчинам. Русским эмигрантам.
– Это та самая девочка Сашенька? – спросил Пашка. – Про которую в письме?