И вот теперь, ознакомившись с отчетом своего помощника, бригадный комиссар глубоко и надолго задумался.
Пожалуй, целесообразность использования трофейного оружия – особенно автоматического и тяжелого – для усиления огневой мощи советских войск, можно считать доказанной. Особенно его образцов, превосходящих аналогичные наши образцы по своим характеристикам. И даже особого обучения для этого не требовалось.
Кстати, что там лейтенант Иванов написал про вооружение этих своих мотоманевренных групп? Ну да, точно – почти все вооружение трофейное предлагает использовать, за исключением СВТ. И его доводы очень хорошо подтверждаются результатами сегодняшнего боя.
Начальник особого отдела 33-й танковой дивизии снова глубоко и надолго задумался, готовясь принять, пожалуй, самое нелегкое в своей жизни решение и внести наконец свой, персональный, вклад в изменение хода этой войны.
Потом вызвал дежурного по отделу и продиктовал тому три распоряжения:
«Командирам, начальникам всех частей и подразделений 33-й танковой дивизии! По результатам анализа сложившейся оперативной обстановки, оценки соотношения огневых сил и средств в передовых порядках немецких и советских войск особый отдел дивизии направляет рекомендации о необходимости сбора трофейного вооружения, боеприпасов и техники с целью последующего их использования в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Особое внимание уделить сбору и использованию трофейных немецких пулеметов и противотанковых ружей. Командирам частей и соединений в журналах боевых действий вести отдельный учет количества трофейного оружия и эффективности его использования. Рекомендовать провести с личным составом частей и соединений политические беседы с привлечением сотрудников особых отделов, в которых разъяснить целесообразность использования оружия врага против него самого для защиты Советской Родины и скорейшей победы над фашистами. Сотрудникам особых отделов усилить наблюдение за состоянием дисциплины и боевого духа личного состава в подконтрольных подразделениях. Строго пресекать разговоры о превосходстве немецких войск, их техники и вооружения, выявлять и изолировать инициаторов таких разговоров.
Сотрудникам особых отделов 33-й танковой дивизии в течение суток собрать данные о количестве и номенклатуре трофейной техники, находящейся в подконтрольных подразделениях, обобщенные списки работоспособной трофейной техники с указанием технического состояния и наличия боекомплекта представить в особый отдел дивизии.
Отдельно представить списки наличия поврежденной и поломанной трофейной техники с заключениями воентехов о возможности и целесообразности ее ремонта, с использованием технических возможностей ремонтно-восстановительного парка дивизии в городе Сокулка.
Отдельно представить указанные данные по поломанной и поврежденной советской технике, в том числе других частей и подразделений РККА, находящейся в расположении частей дивизии.
Сотрудникам особых отделов 33-й танковой дивизии в течение двух суток принять все возможные меры к установлению местонахождения массовых скоплений техники дивизии, оставленной при отступлении в результате поломок или без топлива.
Собрать и представить в особый отдел дивизии списки техники – отдельно поломанной, с указанием вида и степени поломки, возможности ремонта на месте при условии доставки запасных частей – отдельно исправной, оставленной без топлива.
Отдельно собрать и представить в указанный срок данные о местах скопления брошенной артиллерии всех калибров и систем, с указанием технического состояния орудий, наличия боеприпасов.
По возможности, собирать и представлять в особый отдел дивизии по мере готовности данные о местонахождении массовых скоплений техники, артиллерии, других частей и подразделений РККА, оставленной при отступлении по аналогичным причинам.
Сотрудникам особых отделов при проведении установочных и контрразведывательных бесед с вышедшими в расположение частей дивизии бойцами и командирами других частей и подразделений РККА в обязательном порядке собирать данные по наличию и расположению оставленных при отступлении складов, баз и мест хранения вооружения, снаряжения, боеприпасов и иных материальных ценностей. Собранные данные по мере готовности направлять в особый отдел дивизии с приложением материалов об обстоятельствах оставления врагу материальных ценностей».
Отправив дежурного шифровать и рассылать свои распоряжения, бригадный комиссар вызвал одного из своих сотрудников и отправил того с эскизами глушителя для СВТ и клиньев Шавгулидзе к заместителю командира дивизии по тылу – организовать скорейшее изготовление и обеспечить режим секретности.
Потом Трофимов вызвал командира ремонтно-восстановительного батальона дивизии и приказал готовить все ремонтно-восстановительные мощности к возможному наплыву неисправной и подбитой техники, причем не только советской, но, возможно, и трофейной. И предупредил, что низкая скорость восстановления техники может быть расценена «компетентными органами» как саботаж, чем опечалил того до невозможности. Но потом, глядя на вмиг поникшего головой комбата, дал ему разрешение использовать для ремонтно-восстановительных работ не только ресурсы своего батальона, но и все производственно-ремонтные мощности города, включая ресурсы локомотивного и вагонного депо железнодорожной станции, автомастерских и вообще всего ремонтного потенциала города, до которого тот сможет дотянуться. И дал еще один совет, где можно найти дополнительные рабочие руки.
– Сейчас в городе уже скопилось много беженцев, а скоро их может быть еще больше. И всем им надо что-то есть и где-то жить. А бежать дальше скоро может оказаться некуда, да и не на чем, если немец в наши тылы прорвется и дороги под контроль возьмет. Поэтому – обратись к военному коменданту города, я дам команду – и он тебе предоставит возможность выбрать из них инженерный, технический и рабочий состав. Шпионов и пособников фашистов среди них сейчас особо искать не будем – не до этого, да и нет у тебя там ничего секретного. Оплату труда этих работников организуем продуктами, поможем с жильем. Желающих без специальности и женщин – тоже бери – им ведь податься некуда, а есть и где-то жить тоже нужно. А так будешь их на подсобных работах использовать, своих специалистов для более серьезных дел высвободишь.
Отпустив изрядно повеселевшего «главпотеха», начальник особого отдела с хрустом потянулся и посмотрел на часы – приближалась полночь. Надо бы хоть несколько часов поспать. Но поспать не получилось – в дверь постучали, и дежурный сообщил, что пришел приказ из штаба Западного фронта.
Глава 9
Ранним утром 26 июня 1941 года небольшая колонна, состоящая из мотоцикла фельджандармерии, крупповского тягача, и трех замыкающих мотоциклов, неслась по дороге, стараясь поддерживать максимальную скорость – выходило примерно тридцать пять – сорок километров в час. И, наверное, только высокая скорость спасла экипаж головного мотоцикла от смерти – пулеметчик из леса неправильно взял упреждение, в результате чего короткая очередь прошла мимо. Передовой мотоцикл затормозил и пошел юзом, чуть не слетев с дороги. Сергей, традиционно дежуривший в кузове «шнауцера» возле зенитного пулемета, сразу догадался, что это, скорее всего, свои – немцам еще рано по лесам засады устраивать, это у них позже, ближе к 1943 году начнется. К тому же характерный грохот и лязганье ручного пулемета Дегтярева спутать с немецким пулеметом было никак невозможно. Поэтому он из кузова «шнауцера» дал длинную очередь в сторону лесного стрелка, на уровне пары метров от земли, чтобы не задеть, и крикнул водителю грузовика тормозить, после чего схватил автомат, выпрыгнул из кузова грузовика и, пригибаясь, бросился в лес, где присел за деревом и замер, прислушиваясь. Младший лейтенант Петров, злобным бизоном вломившись в лес метров на пятнадцать дальше, тоже замер. В наступившей тишине слышался слабый треск веток, ведущий в глубину леса. Подбежавшим бойцам Сергей дал команду отвести транспорт на обочину и выставить боевое охранение, а они с Игорем осторожно пошли в глубь леса, по следам незадачливого истребителя немецко-фашистских захватчиков.
Пройдя вглубь метров примерно двести, услышали бормотание, изредка прерываемое горестным женским голосом. Осторожно подобравшись к источнику шума, увидели небольшую полянку, на которой находились пятеро бойцов погранвойск НКВД различной степени побитости и явно истощенных, а на самодельных носилках лежал раненый командир погранвойск НКВД с эмалевым прямоугольником (шпалой) в петлицах. Завершала картину красивая, статная девушка в некогда белом, а сейчас довольно грязном гражданском платье и жакете, сидевшая возле раненого с тощей медицинской сумкой через плечо и сердито выговаривающая бойцу с ручным пулеметом Дегтярева в руках.
– Ну, зачем ты стрелял?! Последние патроны истратил, а транспорт не добыл. И что теперь? Как мы раненого командира к нашим, в госпиталь, будем транспортировать? У нас медикаментов нет, бинты кончаются. Не донесем ведь – умрет.
Оружие остальных бойцов – четыре винтовки СВТ-40 – было кучей сложено в углу поляны. Боец с пулеметом виновато оправдывался.
– Не смог я сдержаться. Как увидел, что они по нашей земле, как у себя дома раскатывают – такая злоба меня взяла, что опомнился, только когда стрелять начал. Жаль, не попал…
Сергей слушал этот диалог и невольно улыбался. Девушка, отчитывающая молоденького пограничника, почему-то напоминала ему кошку-маму, что преувеличенно сердито шипит на своего котенка-несмышленыша, воспитывая его.
– Раненого капитана я знаю. Это начальник 3-й пограничной комендатуры нашего погранотряда, она в городе Августов находилась, – еле слышно выдохнул Игорь Сергею.
Сергей посмотрел на Игоря, шепнул, чтобы тот сдвинулся в сторону и страховал, а сам, тоже сдвинувшись на пару-тройку метров в противоположную от Игоря сторону, негромко кашлянул из-за дерева.
Девушка на поляне осеклась и громко ойкнула, боец с «Дегтярем» повернулся и поднял пулемет, остальные вскочили и напружинились, развернувшись на звук.
– Стоять! – Сергей лязгнул затвором автомата и вышел на поляну. – Тем более что патронов у вас, как я только что услышал, все равно нет.
Он посмотрел на побледневшую от страха девушку и легко улыбнулся ей, затем перевел взгляд на подобравшихся для броска бойцов, с ненавистью глядевших на его немецкую форму, и сказал, не опуская автомат:
– Где-то я это уже видел. Лес, пограничники, раненый командир на самодельных носилках. Только красивой девушки там не было. Так, товарищ младший лейтенант пограничных войск?
– Так точно, товарищ лейтенант, – ответил Игорь, выходя на поляну с другой стороны от Сергея и тоже не опуская автомат.
Когда Игорь вышел на поляну, обстановка слегка разрядилась, потому что один из пограничников его узнал – видел в лицо, когда младший лейтенант перед войной приезжал в 3-ю комендатуру по делам своей заставы. Но разрядилась не до конца. Старший из боеспособных пограничников на поляне – и по возрасту, и по званию – седоусый сверхсрочник лет сорока с четырьмя треугольниками в петлицах, который и узнал Игоря, встал, оправил форму и четко доложился.
– Старшина пограничных войск НКВД Авдеев, 3-я пограничная комендатура Августовского погранотряда. Прошу представиться и объяснить, что вы тут делаете в немецкой форме.
– Игорь, принимай под командование своих коллег, объясни им, кто мы, и что мы тут делаем, только коротко, – отдал команду Сергей.
Потом повернулся к девушке, снова улыбнулся и спросил, заглянув в ее большие зеленые глаза, на дне которых страх боролся с надеждой.
– Вы врач? А как вас зовут?
И на ее кивок, а потом тихое «Таня» – облегченно улыбнулся.
– Это очень хорошо, что вы врач, потому что у нас тоже есть раненый, и весьма серьезно. Посмотрите его?
Девушка снова кивнула, Сергей подал ей руку, помог встать и, не отпуская руку, поторопил остальных:
– Собирайтесь и выходите к дороге. И побыстрее – наш раненый тоже плох, и его тоже нужно как можно скорее доставить в госпиталь. А мы с товарищем врачом пойдем вперед, может быть, она ему прямо сейчас как-нибудь помочь сможет.
Когда пограничники со своим раненым командиром погранкомендатуры вышли к дороге и увидели количество захваченной у немцев техники, они явно были поражены. Конечно, товарищ младший лейтенант Петров коротко рассказал, как их специальная диверсионная группа под командованием лейтенанта Иванова захватила грузовик, мотоциклы и уничтожила железнодорожный мост, но после горечи боев и отступлений первых дней войны увидеть белым днем, в тылу у немцев, солидную колонну техники, захваченной у врага, а рядом с ней решительных и уверенных в себе бойцов, не особо обращающих внимания на возможность появления немцев, они явно не ожидали. И Сергей видел, как на глазах расправляются усталые плечи, взгляды истощенных и измученных неопределенностью людей твердеют, вновь наливаются осознанием своей нужности и причастности к Великой армии Великой страны.
К тому времени на кузов «шнауцера» уже натянули тент, туда поместили второго раненого, врача и всех найденышей, после чего колонна тронулась, по пути глазами передового дозора подыскивая удобное место, чтобы остановиться на привал.
Найдя подходящее место с протекающим поблизости ручьем, колонну загнали в перелесок, метров на сто в сторону от дороги, замаскировали и выставили охранение. Здесь Татьяна занялась обоими ранеными уже всерьез. Летчику снова – уже тщательно – почистила раны, профессионально перевязала и вколола лекарства, что были в трофеях диверсионной группы. Раненого капитана-пограничника тоже перевязала и обколола лекарствами. Теперь шансы довезти до госпиталя живыми обоих раненых значительно возросли. Сергей издали наблюдал за ее уверенными движениями и сам себя хвалил, что при сборе трофеев уничтоженной колонны снабжения не забыли захватить медицинское имущество.
Пока шла перевязка, Сергей занимался пополнением. Выяснение их воинских специальностей порадовало – еще один пулеметчик и один снайпер (тот самый седоусый старшина-сверхсрочник). Правда, патронов к его СВТ-40 с оптическим прицелом у группы в закромах не было, но Сергей особо не расстроился. Ведь снайпер – это сам по себе меткий стрелок. А у них есть немецкие противотанковые ружья PzB-39, вот одно из них снайперу и выдали. Пулеметчику, конечно же, МГ-34, ну а остальным бойцам трофейные автоматы. Немецкой формы хватило только на трех новеньких, поэтому после обеда Сергей переформировал состав колонны. Сам он, в форме фельджандарма сел за пулемет в коляску передового мотоцикла. За ним шли остальные мотоциклы, а «шнауцер» – последним. Петров сидел в кузове тягача у заднего борта в немецкой форме и с пулеметом, контролируя тыл. Вновь прибывшие пулеметчик и старшина с ПТР, которым не хватило немецкой формы, лежали на полу кузова в готовности открытия огня с заднего борта. Также в кузове ехали раненые и врач. Остальных бойцов в немецкой форме Сергей рассадил за пулеметы в коляски мотоциклов. И колонна снова на максимальной скорости понеслась в сторону Домброво.
По дороге старшина Авдеев, все еще находясь под впечатлением от груды трофейного оружия и остальных трофеев, которыми был весьма плотно загружен «шнауцер», вновь принялся расспрашивать Игоря Петрова о подробностях боевого пути их диверсионной группы и о том, какой лейтенант Иванов командир.
– Какой лейтенант Иванов командир? Что я тебе могу сказать, старшина. Лейтенанта Иванова я и мои бойцы увидели на второй день войны, он в одиночку немецкий патруль из трех человек уничтожил, мотоцикл с пулеметом добыл, ну и трофеи с них. И при этом рассказывал об этом как о каком-то пустяке, незначительном эпизоде. Вот скажи, много ты командиров или бойцов знал, чтобы они сами, в одиночку, могли такое сделать? А он – как о пустяке. А про наш боевой путь так скажу. Два дня назад под его командованием неполный взвод солдат и один броневик немецкую моторизованную роту и два танка за 15 минут боя уничтожили, причем из наших бойцов ни одного убитого, только несколько легкораненых. День назад наша группа из шести человек, чуть дальше к границе по вот этой самой дороге, немецкую колонну снабжения уничтожила за несколько минут боя. От них нам этот грузовик и трофеи достались. Несколько минут – и колонна из пяти грузовиков умерла вся. И снова без наших потерь. Правда, немцев в той колонне немного было, всего пара десятков. В тот же день мы мост железнодорожный уничтожили, а это не меньше двух взводов охраны, пулеметы, даже зенитки по обоим концам моста стояли. Я, когда этот мост увидел, подумал тогда: «Все, конец нам. И сами поляжем, и задачу не выполним». А лейтенант Иванов так все придумал, что мы все в живых остались, а вот все немцы из охраны моста погибли, сам мост капитально разворотило, да еще и эшелон немецкий с топливом для их техники попутно уничтожили. Да если бы все командиры так войну вели, думаю, немцы бы до сих пор на границе кровью умывались, а не разъезжали бы на своих танках по нашей земле.
Вот и соображай, какой он командир. Еще вот что тебе скажу, старшина. Чувствую, неспроста ты этот разговор затеял, думаешь со своими пограничниками к нему прибиться. И мой тебе совет – проситесь к лейтенанту Иванову и держитесь за него. С ним и немцев славно бить будете, и головы понапрасну не сложите.
– А вы, товарищ младший лейтенант?
– И я тоже к нему проситься буду, даже если рядовым бойцом.
Старшина уважительно покивал головой, и разговор затих, дальше каждый думал о своем.
Сергей смог реально убедиться в высокой репутации немецкой фельджандармерии, когда их колонна, без остановок и проверок документов миновала все немецкие армейские посты и контрольно-пропускные пункты в районе Домброво и выехала на дорогу в сторону Сокулки. На постах им никто даже ни одного вопроса не задал!