Обхватив голову обеими руками, Настя села на кровати и настороженно прислушалась. Шорох, поначалу так испугавший ее, потихоньку затих, и вязкая тишина вновь накрыла ее с головой. Тишина в этом местечке была действительно угнетающей. Иногда ей казалось, что именно в этом пугающем умерщвлении всех звуков и кроется для нее истинная опасность. Опасность сумасшествия…
Местечко, куда спровадил ее предприимчивый сосед, особой комфортабельностью не отличалось. Двухэтажное здание из серого кирпича с двумя торцовыми пожарными лестницами. Парковая зона, занимающая не более гектара. Полусгнившие скамейки под древними деревьями. Запущенный грязный фонтан, сикающий тонкой струйкой зеленоватой речной воды. Одним словом, пейзаж унылее придумать бы, да невозможно. Единственное, что утешило Настю по приезде, вернее, чем она себя усиленно пыталась утешить, так это полное отсутствие лиц мужского пола, поскольку весь контингент отдыхающих состоял из дам почтенного возраста и дам, этот самый почтенный возраст покинувших лет двадцать назад. Они шаркали с утра до ночи по узким парковым аллейкам и неспешно плели кружево городских и санаторных сплетен.
– Вы знаете, дорогая, – склонился к ней за обеденным столом один из этих божьих одуванчиков в первый же ужин, – мы все без исключения поставили на то, что вас бросил муж! Не разочаруйте нас в нашем мнении…
Настя жалко улыбнулась и согласно кивнула головой. Кем же ее с такими внешними данными можно было представить еще, как не брошенной женой…
Над последними она поработала основательно, к тому же к изменению внешности ее обязывал выданный Антоновым паспорт, с фотографии которого на нее смотрела унылая серая физиономия. Настя купила тоник для волос жуткого мышиного цвета и вязкий фиксирующий гель. Без особых усилий ее кудри приобрели вид не мытых недели три волос. Старенький спортивный костюмчик, переживший в годы студенчества не один сезон спортивных лагерей, да скромненькие шлепанцы на пробковой подошве завершали эту безрадостную картину.
– Не стоит так расстраиваться! – попыталась утешить ее дама. – Мы все здесь, если можно так выразиться, брошенные. Кто мужем, кто детьми, кто любовниками. Ох уж эти мужчины! Вероломные, гадкие и в конечном итоге страдающие от собственной глупости…
– Возможно, – выдавила Настя, потому что обязана была что-то ответить перезревшей матроне, уставившейся на нее вопрошающим взглядом.
– Да, – удовлетворенная поддержкой соседки по столу, кивнула та головой, выкрашенной в яркий цвет бургундского. – Вы не слышали, что случилось с одним из них на днях? И опять из-за женщины!!!
– Нет. – Настя вяло жевала кусок жилистой говядины, которую, без сомнения, поспешили вынуть из кастрюли.
– Ну как же!!! – Дама осуждающе поджала губы. – Вы, милочка, не должны замыкаться в своем горе! Об этом же говорит весь город!
– И о чем же? – Что-то вдруг подсказало Насте, что эта новость не станет для нее открытием.
– Пропал известный городской авторитет! И поговаривают, что он погиб… от руки любимой женщины! – таинственно мерцая глазами, произнесла нараспев сплетница.
Настя все же подавилась куском непроваренного мяса. Она закашлялась, щеки ее покраснели, а из глаз брызнули слезы. Соседка всполошилась, принялась стучать сухоньким кулачком ей по спине, не забывая корить местных поваров. Связать это мелкое происшествие с сообщенной ею сенсационной новостью ей просто не пришло в голову. Как никогда взор покойного Мельника не упал бы на серого мышонка, в которого без особого труда превратила себя Настена.
Поблагодарив за участие и усердие Лидию Матвеевну, так звали даму, Настя поспешила укрыться в своем номере. Та, сочувственно посмотрев вслед улепетывающей девушке, молвила:
– Как тяжело бывает нам, женщинам, как тяжело…
Неизвестно, какой смысл вложила она в это философское обобщение, но Насте сделалось по-настоящему худо. Она кружила загнанным зверем по крохотной комнатушке и изо всех сил старалась не зареветь от отчаяния.
Это что же получается?! Они вывезли труп из квартиры, тщательно убрали все следы его пребывания там, затем она бежала из города, совершенно искренне уверовав, что время все расставит по своим местам, а ее отъезд ему в этом поможет… А на деле?! А на деле оказалось, что фантом опасности и не думал испаряться. Как раз наоборот – с каждым днем он приобретал все более зримые очертания – сначала вид сплетен и пересудов, а затем… Что последует затем, она пока не знала, но была уверена, что это будет нечто отвратительное.
Промозглое утро четвертого дня «отдыха» ее в этом не разубедило, преподнеся сюрприз совсем не лучшего свойства – в этот занюханный санаторий явилась компания молодых крикливых людей.
Они приехали на трех джипах, мгновенно огласив мертвецкую тишину здешних мест истошными визгами магнитофонов и капризными возгласами девиц.
Компания состояла из пятерых парней и трех девушек. Почему они появились в этом забытом богом месте, для всех остальных отдыхающих оставалось загадкой. Для всех, но не для Насти.
Стоило ей столкнуться нос к носу с некоторыми представителями этого шумного контингента и услышать обрывок разговора двух девушек, как желание пойти и сдаться местным органам власти разрослось в ней до зуда под коленками. Пусть лучше на ее запястьях защелкнут браслеты наручников, чем пальцы жаждущих возмездия рук сомкнутся на шее.
Их пустой треп о поисках пропавшей училки едва не опрокинул ее навзничь. О ментах, пробороздивших весь город и теперь пытающихся раскинуть сети по району, было сказано как-то вскользь. О братве, назначившей награду за голову предполагаемой убийцы, – с довольным полусмешком. Девушки неторопливо продефилировали на длинных загорелых ногах мимо сидящей на скамейке Насти, мимоходом обсуждая подробности исчезновения Мельника.
– Говорят, она жуткая рыжая стерва, – нараспев протянула одна из них. – Едва не сжила со света бедную свекровь…
Как вам это?! Настя еле удержалась от возмущенного фырканья, но следующая фраза буквально пригвоздила ее к скамейке.
– Филон сказал, что вырежет ей все внутренности за Мельника. И он почти уверен, что она подставная… Их кто-то так уверенно кидал все последнее время. Вот и нам из-за этого пришлось по-скорому сматываться на недельку-другую, чтобы переждать, пока все стихнет, а то попадешь под общую раздачу…
– Да, шум поднялся жуткий. Не завидую я этому синему чулку.
– Это ты про училку? – не сразу поняла одна подруга другую и тут же гортанно рассмеялась. – Нашла кого синим чулком назвать!!! Да у нее внешность самой прожженной голливудской суки! Говорят, ее погоняло в школе – Кидман. Ноги длиннее твоих, сиськи убойные, глазищи голубые, а волосы светлые с рыжиной.
– Кудрявая? – с легким налетом зависти поинтересовалась девушка и подергала себя за блеклые кудельки изъеденных химической завивкой волос.
– Да еще какая…
Вторая подруга добавила что-то непристойное, и они, громко захохотав, исчезли за кустами бузины, обильно сбрызнутыми гроздьями красных ягод.
Можно себе представить, в каком состоянии пребывала замершая на скамье Анастасия! Буравя пустыми глазами вытоптанный пятачок земли под ногами, она беззвучно шевелила губами и в который раз благодарила судьбу за предусмотрительность Антона: ее грязно-серую косу подруги даже не удостоили вниманием. Ветхозаветный костюмчик непонятно какого цвета не окинул бы взглядом даже старьевщик. Но, воздавая должное проделанной над собой работе, Настя тем не менее прекрасно понимала, что это не более чем отсрочка. Расплата все равно наступит, и, судя по всему, время ее не за горами.
Оцепенение ее продлилось недолго. Кусты бузины вдруг отчаянно заколыхались, и из самой сердцевины буйных зарослей выглянула сморщенная физиономия Лидии Матвеевны.
– Я все поняла!!! – торжественным шепотом провозгласила она и тут же менторским тоном приказала: – Рассказывайте!!!
– Что?! – Этот вопрос Настя еле вытолкнула из пересохшего горла.
– Вы тоже пали жертвой обаяния?! – Старушка выпростала свое на удивление сильное тело из кустов и, усевшись на край скамьи, смерила подозрительным взглядом съежившуюся фигурку девушки. – Да… Он, оказывается, был большим оригиналом…
– Кто?! – решила до конца изображать недоумение Настена.
– Да полноте, милочка! Я же все мгновенно поняла! Стоило только этим кошкам пропилить мимо, как с вас тут же будто маску сняли… Да, такое страдание, скажу я вам, мне самой редко приходилось испытывать… Не стоит так убиваться. – Она погладила сухонькой ручкой с аккуратными ноготками Настино плечо. – Расскажите старухе о своей беде. Покайтесь. Облегчение возможно лишь через покаяние. Так, кажется, сказал господь… Впрочем, я не берусь это утверждать со всей мерой ответственности. Итак, дорогуша, это он?!
– Да, – обреченно махнула Настя головой, осторожно ступая по зыбкой стезе откровений, не подозревая, куда она способна ее завести.
– Как такое могло случиться? – инквизиторским тоном продолжила допрос старуха. – У меня лично это в голове не укладывается. Как такое могло случиться?!
– Я не знаю, – ответила девушка, не кривя душой. – Это для меня явилось полнейшей неожиданностью. Я прихожу домой…
– А там записка: прости и так далее. Так ведь это было? Так этот мерзавец расстался с тобой? Я сразу поняла, что муж тут ни при чем!..
Идиотка!!! Настя едва не расхохоталась истерически. Нет, ну надо же быть такой идиоткой!!! Что напридумывала себе?! В мисс Марпл возвела ничего не подозревающую Лидию Матвеевну! Давно пора бы уже поумнеть! Едва не выдала свою тайну любопытствующей сплетнице. Ей-то что, она любой сенсации обрадуется. Прямо помолодела на глазах от представившейся перспективы быть сегодня героиней дня. Эмоции, захлестнувшие бедную Настю с головой, так отчетливо проступили на ее сморщенном, словно от зубной боли, лице, что Лидия Матвеевна испуганно замахала на нее руками, приговаривая:
– Не надо так отчаиваться! И не стоит думать обо мне так плохо. Я ничего никому не скажу. Здешним сплетницам только дай повод посудачить, тут же напридумывают с три короба. Я вас не выдам, будьте уверены!
– Что мне делать? – Настя поникла плечами и исподлобья уставилась на старушенцию. Больше она уже не повторит своей ошибки и не кинется исповедоваться. – Что вы можете мне подсказать?
Подобная кротость перед возрастом польстит кому угодно, а уж жадному до сенсации человеку и подавно. Лидия Матвеевна задрала кверху подбородок, развернула угловатые плечики и безапелляционно заявила:
– Тебя нужно спрятать!
– То есть?! – Такого поворота Настя не ожидала.
– Подумай сама: сейчас начнут искать всех, кто когда-либо имел с Мельниковым связь. Выйдут на тебя непременно. И что тогда?..
– Что?!
– Поставим вопрос по-другому: тебе это нужно?! – Старушка снисходительно хмыкнула. – Ты не знаешь современных милиционеров! Они способны задавать такие вопросы!.. Начнут копаться в твоем грязном белье, и все такое… – Она немного помолчала и вдруг доверительным шепотом поинтересовалась: – А как он был в постели? Наверняка ас! С такими-то внешними данными! Если он просто мимо меня проходил, и то я млела от простого женского обожания…
– К-как – мимо?! – От неожиданно всплывшего факта, упомянутого как бы вскользь, Настя едва не икнула. – Вы были знакомы?!
– Да, но это старая история… – Лидия Матвеевна кокетливо смахнула несуществующую слезу с левого глаза. – Об этом как-нибудь потом. Давай-ка лучше придумаем, что делать с тобой. У тебя полная путевка?..
Следующие полчаса для Насти явились настоящей пыткой. Под цепким взглядом дотошной старушки ей пришлось ответить на целый ряд вопросов, которые просто градом сыпались из ярко накрашенного рта престарелой матроны.
Где живешь, где работаешь, с кем водишь знакомство, что предпочитаешь на завтрак – это лишь малый перечень того, что им удалось обсудить. Разумеется, правдой из всего сказанного Настей было лишь то, что на завтрак она предпочитает овсянку с маслом и изюмом и что ее кот Магистр изменил ей, оставшись с бывшей свекровью…
– Бывшей, – догадливо хмыкнула Лидия Матвеевна. – Конечно, какому мужу понравится носить рога, даже если они с посеребренными наконечниками. Не обижайся…
Настя и не подумала. Более того, она была благодарна старушке за ее смекалистость. Ей и без того пришлось наврать целый короб. Хорошо еще, что память у нее была феноменальная, а то бы не миновать провала. Россказни Насти Лидию Матвеевну не разочаровали. Немного поразмышляв, морща и без того морщинистый лобик, она вынесла вердикт:
– Я спрячу тебя до конца твоего отпуска. Пусть все утрясется, уляжется, а там, как проскочишь свою проходную, так и позабудешь обо всем у станка-то…
На том и порешили. Поздней ночью, упаковав немногочисленные предметы унылого скарба, прозванного Настей «унисексуальным», она осторожно царапнулась в комнату к старушке.
– Едем, – шамкнула та и, вцепившись девушке в руку, поволокла ее к пожарному выходу со второго этажа. – Выйдем здесь. Пусть нас никто не видит…
«Ого-го! Бабулька-то, видать, любительница криминального чтива!» – запоздало ворохнулось у Насти в голове, но она знала, что отступать уже не имело смысла.
Раз эта назойливая женщина сумела переступить запретную черту, втеревшись вдруг к ней в доверие, то продолжение последует непременно. Тут уж как ни вертись – результат предначертан. Лидия Матвеевна, хочет этого Настя или нет, непременно оставит след в ее судьбе. Так уж было предопределено богами: каждый вновь тебе явившийся да остановлен не будет…
Спотыкаясь и ворча, бабуленция проволокла ее длинными аллеями темного парка и, порядочно попетляв какими-то нехожеными тропами, вывела к странноватому строению, по внешнему виду напоминающему ангар для самолетов.
– Здесь у меня машина спрятана, – ответила Лидия Матвеевна на молчаливый вопрос Насти. – Ставлю местному сторожу бутылку раз в неделю. Вот и караулит.
– А почему в санатории не оставить? – вдруг запоздало засомневалась девушка в правильности своего решения.
– Почему? Почему? – взъярилась вдруг старушка. – Потому! Когда увидишь, поймешь!
Понять Настя так ничего и не смогла. Тьма, в которой доселе с трудом удавалось различать очертания строений и деревьев, сделалась вдруг совершенно непроницаемой. И Настена рухнула как подкошенная к ногам удовлетворенно ухмыляющейся старой стервы.
– Могли бы и пораньше явиться, – голосом, достаточно молодым для ее преклонных лет, принялась отчитывать бабка двух дюжих молодцев, глыбами возвышавшихся над ее растрепанной головой.
– А ты, мать, уверена, что это она? – пробасил один из них. – Что-то уж очень страшненькая.
– Идиот! – презрительно фыркнула Лидия Матвеевна. – Меня еще ни одна сучка не смогла провести! Голову-то дура выкрасила, а про другие места интимные позабыла…
Она удовлетворенно захихикала и ткнула одного из парней в бок сухоньким локотком.
– Глядишь, смоем с нее всю паршу да и себе оставим. Такая сучка может в хозяйстве пригодиться. Ладно, хорош базары разводить. Хватай ее да в машину. Часа через два светать будет. Нужно успеть…
Один из глыбообразных сграбастал Настену с земли и, взвалив на плечо, потрусил со своей ношей в глубь ангара. Там, приятно урча мотором, уже ждал заведенный джип с широко зевающим шофером за рулем.
– Едем? – вяло поинтересовался тот, ковырнув в веснушчатом носу. – Где мать-то?
– Едем, ей нужно вернуться назад… – бормотнул парень, утрамбовывая обмякшее тело девушки в багажное отделение.
– Зачем?
– Так надо. Трогай…
Глава 10
Антон приподнял от подушки гудящую с похмелья голову и в раздражении уставился на будильник. Так… время совсем не раннее, во всяком случае для подъема, а энтузиазма – ноль. Одно хотя бы приятно: девка под присмотром, под ногами еще долго путаться не будет, так что можно заняться самостоятельным расследованием. Спроси его кто-нибудь сейчас, как он это собирается провернуть, он бы затруднился ответить. Все произошло не совсем так, как должно было произойти. Намного раньше положенного времени. Да еще с этой небольшой рекогносцировкой, а теперь вот возникают небольшие заморочки, но было бы намного сложнее, если бы все случилось по-другому…
Представить себе иной расклад ситуации Антон не пожелал, слишком уж обременительными казались вытекающие отсюда проблемы. Слишком…
А так – все нормально. Ему же остается только ваньку валять, потихоньку раскручивая клубочек, и не забывать оставаться в тени. Так ему было велено, кажется? Ну что же… Он человек до поры подневольный, будет следовать указаниям. А для начала не мешало бы позавтракать.
Откинув одеяло, Атаманов в недоумении поелозил глазами по розовой аккуратной попке, приткнувшейся к его коленке, и, звучно шлепнув по крепким ягодицам, приказал:
– А ну, подъем!
Девица вздрогнула, поежилась и, не открывая глаз, проворчала:
– Атаманов, какая же ты скотина! Дай выспаться! Ты мучил меня всю ночь…
– Да? – совершенно искренне изумился Антон. – А я думал, что тебе хорошо было. Ты так орала…
– Да пошел ты, животное… – вяло огрызнулась девушка и резко села. – Который час?
– В Москве полдень, дорогая, – насмешливо ответствовал он и потянул за край тонкого одеяла, на котором сидела его гостья. – Может, еще желаешь… на посошок?..
– Отвали. – Девушка с хрустом потянулась, зевнула и вдруг с легким смешком выдала: – Ты в этот раз трахался совсем иначе.
– Как это?
– Не могу объяснить… – Она помялась немного. – Знаешь, когда мысли прут, а речи нету? Вот и со мной всегда так. Но что-то в тебе не так, Атаманов. Ты часом не влюбился?