После того как основные формулы усвоены (то есть без особых усилий ощущается то, что внушается), приступают к формулам намерения. Эти формулы разнообразны и должны быть актуальны, кратки, утвердительны. Например: «голова свежая, ясная, боль покидает ее», «я справлюсь с этим делом», «я энергичный, уверенный в себе человек», «я засыпаю» и т. п. С самого начала тренировок используется одна форма намерения: «Я совершенно спокоен». Она произносится перед каждой из основных формул.
Овладев АТ, следует поддерживать приобретенные умения. Допустимо вносить в программу самовнушения элементы импровизации, связанные с индивидуальными условиями образа жизни, собственным телесным и душевным состоянием.
АУТСАЙДЕР
Каждый живой организм, включенный в некоторую экосистему, занимает в ней определенную нишу. Оптимальный уровень наполнения каждой ниши обеспечивает баланс всей экосистемы. Если какая-то ниша оказывается перенаселена или опустошена, это создает угрозу существованию всей системы, в частности – каждого населяющего ее организма. Соответственно, при нарушении баланса система стремится его восстановить, избавляясь от избытка и восполняя недостачу.
Похоже, малая социальная группа подчиняется той же закономерности. Для любой группы характерно определенное сочетание социальных ниш, которые, если они пустуют, группа стремится заполнить, а если они перенаселены, то подвергаются усечению. При вступлении в группу новичок либо имеет возможность занять «вакансию», либо вытесняет кого-то из уже заполненной ниши, заставляя его переместиться в другую. В этом процессе личные качества индивида играют важную, но не решающую роль. Гораздо важнее социально-психологическая структура группы, которая, похоже, имеет архетипический характер и с удивительным постоянством воспроизводится в самых разных общностях.
В подтверждение этой гипотезы можно привести многочисленные данные социометрических обследований школьных классов. (Похоже, закономерности, подмеченные на группах такого рода, вполне справедливы и для взрослых формальных и неформальных групп.) При сопоставлении социограмм, составленных разными специалистами в разных группах, бросаются в глаза некоторые общие черты, а именно непременное наличие определенных категорий учащихся в структуре почти каждого класса. Детальная разработка этой проблемы с выделением конкретных социально-психологических ролей (ниш) требует масштабных эмпирических изысканий. Поэтому остановимся на вполне очевидной фигуре, наличие которой можно отметить в большинстве социограмм, – фигуре изгоя, или аутсайдера. Хотелось бы разобраться, чем определяется сам факт появления такой фигуры в структуре группы. Первое предположение, подсказанное здравым смыслом, состоит в том, что в роли отвергаемого оказывается человек, обладающий определенными особенностями, которые не находят одобрения у других членов группы. Однако некоторые эмпирические наблюдения позволяют предположить, что такого рода особенности выступают не столько причиной, сколько поводом для отвержения. Подлинной причиной выступает наличие «вакансии» изгоя в структуре группы. Если в группе эта ниша уже кем-то заполнена, то другому, скажем – новичку, надо обладать чрезвычайно сильно выраженными негативными особенностями, чтобы заслужить отвержение. Столь же выраженные особенности, как и у «штатного» аутсайдера, могут уже и не вызвать отвержения. В своем составе группа может терпеть двух-трех изгоев. Дальше наступает перенаселение ниши, которому группа начинает препятствовать: если в составе группы слишком много недостойных членов, это снижает ее статус. Некоторые другие ниши, которые, похоже, также существуют в структуре группы и представлены ролями неформального лидера, «шута», «первой красавицы», могут быть заполнены лишь одним человеком. Появление нового претендента на такую роль приводит к острой и довольно кратковременной конкуренции, которая неизбежно вскоре завершается вытеснением проигравшего в другую нишу.
Однако вернемся к аутсайдеру. Чем продиктована необходимость этой ниши в структуре группы? Можно предположить, что человек, наделенный в группе социометрическим статусом изгоя, выступает своего рода козлом отпущения. Эта фигура необходима для самоутверждения остальных членов группы, для поддержания на достаточно высоком уровне их самооценки. Если эта ниша пустует, то члены группы оказываются лишены возможности выигрышного сравнения себя с кем-то менее достойным. Аутсайдер, обладающий выраженными негативными чертами, служит удобным оправданием для всех, кто также не лишен этих черт. Своей явной или, чаще, искусственно акцентированной ущербностью он фокусирует на себе проекцию всего группового «негатива». Такой человек служит необходимым элементом баланса всей социально-психологической «экосистемы».
С первых дней существования школьного класса детское сообщество стремится стратифицироваться в соответствии с социально-психологическими архетипами. Группа избирает в своем составе наиболее подходящие кандидатуры на ту или иную социальную роль и фактически насильно загоняет их в соответствующие ниши. На роль аутсайдеров сразу избираются дети с выраженными внешними недостатками, неопрятные, глуповатые и т. п. Первые же их промахи и неловкости ложатся на них несмываемым клеймом, с которым они обречены жить долгие последующие годы, выступая объектом насмешек и откровенной травли (холодное игнорирование как инструмент отвержения в детском сообществе практически не встречается, поскольку не соответствует задаче поддержания психологического «гомеостаза»).
Экспериментально проверить эту гипотезу можно было бы посредством следующего – увы, трудновыполнимого – опыта: из дюжины классов разных школ по результатам социометрии отобрать аутсайдеров и сформировать из них новый класс. Можно предположить, что в структуре новой группы очень скоро проявятся свои «звезды» и свои изгои. Вероятно, аналогичный результат был бы получен и при селекции лидеров.
Легко понять, что ситуация отвержения выступает для ребенка источником психической травмы, а порой и провоцирует неадекватные формы компенсации. Именно аутсайдеры составляют изрядный сегмент «клиентуры» школьных психологов, поскольку нуждаются в разнообразных формах психологической помощи.
Подходя к решению этой проблемы, психолог обычно стремится сначала разобраться, какие индивидуальные особенности спровоцировали помещение данного ребенка в сию малодостойную нишу. Редко бывает так, чтобы ребенок был отвергаем абсолютно незаслуженно. Его черты, являющиеся недостатками в глазах сверстников, выявить обычно не составляет труда. Причем они, как правило, объективно выступают недостатками и не вызывают сомнений. Поэтому следующим этапом является коррекция. За счет преодоления недостатков ставится задача смыть с ребенка клеймо изгоя и перевести его в более достойный статус. К сожалению, получается это далеко не всегда. А причина этому видится в том, что группе для психологического равновесия данная ниша нужна заполненной. И если из нее удается вырвать одного, то рано или поздно в нее будет втиснут кто-то другой.
Разъяснять одноклассникам аутсайдера, что по отношению к своему товарищу они ведут себя жестоко, – занятие практически бесполезное. Во-первых, у них наверняка найдутся небеспочвенные возражения типа «сам виноват». Во-вторых, и это самое главное, дети (как, впрочем, и взрослые) так себя ведут в полном соответствии со своей психологической природой, которая, увы, далека от гуманистического идеала. Их поведением движет простое соображение: «Если я не лучше такого-то, то кого же я лучше, за что мне вообще себя уважать?»
Перестроить систему взаимоотношений в группе, улучшить самоощущение ее отвергаемых членов – дело очень нелегкое, поскольку требует коренной перестройки мировоззрения всей группы, в первую очередь – ее благополучной ниши. А поскольку ее благополучие зиждется на отвержении изгоя, необходимо культивировать иные, конструктивные механизмы самоутверждения и поддержания социально-психологического баланса.
АФФЕКТ – сильное и кратковременное эмоциональное состояние, сопровождающееся выраженными двигательными и вегетативными проявлениями. Термин происходит от греческого affectus – душевное волнение. Аффект возникает в неожиданных стрессовых ситуациях как «аварийный» способ реагирования. Для аффекта характерны сужение сознания на породившие его обстоятельства и навязанные им действия. Крайняя степень – патологический аффект. Так называют кратковременное психическое расстройство в форме резкого эмоционального напряжения и последующего сужения сознания (вплоть до полного его отключения). Сопровождается бурными эмоциональными проявлениями, часто в виде агрессивных действий. Характерно, однако, что законодательство ряда стран рассматривает как смягчающее обстоятельство свидетельства того, что те или иные агрессивные действия совершены в состоянии патологического аффекта, поскольку в этот момент человек оказывается не способен отдать себе отчет в своих действиях.
В медицинской литературе, а также в философских и психолого-педагогических науках термин «аффект» часто употребляется в более широком смысле – для обозначения эмоциональной сферы человека в противопоставлении интеллекту, рассудку (соответственно «аффективный» означает «эмоциональный»). В частности, под аффективными нарушениями понимается не просто склонность к аффектам, а широкий спектр нарушений в эмоциональной сфере.
АФФЕКТ НЕАДЕКВАТНОСТИ – устойчивое отрицательное переживание, вызванное неспособностью добиться успеха в какой-либо деятельности. Для аффекта неадекватности характерно игнорирование неудач, попытки неуклюжего самооправдания либо дискредитация самих целей деятельности. Человек в состоянии аффекта неадекватности становится обидчивым, подозрительным, раздражительным, склонным к негативизму и агрессивным реакциям. Длительное состояние аффекта неадекватности приводит к формированию и закреплению отрицательных черт характера. За счет психокоррекционных мероприятий по гармонизации жизненных целей и ценностей в большинстве случаев удается устранить проявления аффекта неадекватности.
АФФИЛИАЦИЯ (от англ. affiliation – присоединять, присоединяться) – эмоциональная связь человека с другими людьми, характеризующаяся взаимным принятием и расположением; в ряде случаев термин употребляется для обозначения потребности в принятии, стремления к взаимосвязи. Таким образом, в неустоявшейся отечественной терминологии понятия «аффилиация», а также «потребность в аффилиации», «стремление к аффилиации» нередко означают одно и то же. В последние годы в отечественной психологии термин употребляется достаточно широко, хотя все еще вызывает настороженное отношение.
В европейских языках слово «аффилиация» этимологически восходит к латинским корням ad – как + fillis – сын, то есть буквально означает принятие как сына, усыновление. В этом значении термин употребляется в самых разных областях. Например, в экономических науках под аффилиацией понимают поглощение крупной компанией более мелкой, то есть принятие последней материнской структурой в качестве дочерней (или, если угодно, «сыновней»).
В психологических науках данным термином обозначается явление, которое с грубоватой прямолинейностью констатировал Хемингуэй: «Человек один не может ни черта». Будучи социальным по своей природе существом («общественным животным», по Аристотелю), человек изначально нуждается в том, чтобы быть принятым окружающими, войти в их круг, заслужить их расположение. Блокирование этой потребности вызывает чувство одиночества, отчужденности, порождает фрустрацию. Напротив, наличие тесных, доверительных личностных взаимоотношений не только вызывает душевное удовлетворение, но и в целом повышает жизнеспособность индивидов и групп. Неудивительно, что люди расходуют много сил и средств ради установления и поддержания таких отношений и жестоко страдают, когда вынуждены эти отношения порвать.
Парадокс этой ситуации состоит в том, что окружающие, не в последнюю очередь – близкие люди, могут выступать для нас источником фрустрации и стресса. «Ад – это другие», – писал Сартр. Психологические исследования, казалось бы, готовы подтвердить этот печальный вывод. Когда Петер Варр и Рой Пэйн опрашивали репрезентативную выборку взрослых англичан, что именно, если таковое имело место, принесло им вчера наибольшее эмоциональное напряжение, слово «семья» было самым частым ответом. А в недавних дискуссиях о допустимости законного владения оружием фигурировал такой аргумент: в тех странах, где соответствующие законы приняты, практически повсеместно оружие, купленное для самозащиты, чаще направляется на членов семьи, чем на вторгшихся в дом злоумышленников.
Американские исследователи, в течение нескольких лет проинтервьюировавшие тысячи людей, пришли к единому выводу: тесные взаимоотношения улучшают здоровье. По сравнению с теми, у кого были слабые социальные связи, люди, которые поддерживали тесные отношения с друзьями, родными или являлись членами сплоченных религиозных и общественных группировок, оказывались менее подвержены преждевременной смерти. Утрата подобных связей повышает риск заболеваний. Финские исследователи изучили 96 000 тысяч случаев потери супруга вследствие его смерти и обнаружили, что в неделю, следующую за этим событием, удваивается риск скоропостижной смерти для вдовы или вдовца. «Они жили долго и счастливо и умерли в один день…» Похоже, в этой романтической формуле истины больше, чем вымысла.
Но если между аффилиацией и здоровьем существует связь, то по какой причине? Предположений тут высказывается множество – по большей части на уровне житейского здравого смысла. Возможно, те, кто имеет удовольствие состоять в тесных взаимоотношениях, ведут более упорядоченный образ жизни, лучше питаются, более организованны в своей работе и меньше подвержены вредным привычкам. Не исключено, что внимание близких людей заставляет нас больше заботиться о собственном здоровье, которому мы, предоставленные сами себе, до поры не придаем должного значения. Возможно, что поддерживающее нас сообщество помогает нам лучше оценивать события и преодолевать стрессовые ситуации. Возможно, друзья и близкие помогают нам поддерживать самоуважение. Когда мы задеты чьей-то неприязнью, отказом в наших притязаниях, некорректной критикой, дружеский совет, ободрение и утешение могут оказаться наилучшим лекарством. Даже если проблема не выносится на обсуждение, чуткие друзья и близкие помогают нам переключиться на что-то приятное и дарят нам ощущение того, что нас принимают, любят и уважают. «Дружба – сильнейшее противоядие от всех напастей», – говорил Сенека.
Другие исследования сравнивали людей с малым и с большим числом тесных межличностных отношений. Тесная дружба с теми, кому мы можем доверить самые интимные переживания, дает двойной эффект. Как писал еще Фрэнсис Бэкон: «Она удваивает радость, а горе уменьшает вдвое». Это подтверждают и ответы на вопрос, заданный американцам Национальным центром по изучению общественного мнения: «Кто были те люди, с которыми вы в последние шесть месяцев обсуждали важные для вас вопросы?» В сравнении с теми, кто не смог назвать никого, те, кто называли пять или более близких людей, были на 60 % более склонны чувствовать себя «очень счастливыми».
Помимо этого в ряде исследований было продемонстрировано, что тенденции к аффилиации возрастают при вовлечении человека в потенциально опасную стрессовую ситуацию. При этом общество других людей позволяет ему проверить избранный способ поведения и характер реакций на сложную и опасную обстановку. Кроме того, как уже указано, в известных пределах близость других приводит к прямому снижению тревожности, смягчая последствия как физиологического, так и психологического стресса.
Несмотря на то что потребность в принятии присуща человеку изначально, способы ее выражения по-разному формируются в зависимости от специфики общения с родителями и сверстниками в детстве и зависят от стиля воспитания. Накапливаемый на протяжении жизни опыт общения с другими людьми ведет к обобщенным ожиданиям встретить в них источник поощрения или наказания. Если доминируют ожидания первого рода, то человек будет стремиться к другим людям и искать в них товарищей, будет склонен доверять им и высоко их ценить. Если же доминируют противоположные ожидания, то человек скорее станет избегать других людей, относиться к ним с подозрением и низко их оценивать. Человек, опыт которого носит смешанный характер и у которого, в силу этого, высоки ожидания того и другого рода, будет находиться в сфере межличностных отношений в состоянии практически постоянного внутреннего конфликта. А человек, у которого оба вида ожиданий низки, будет проявлять в ситуациях межличностного общения безразличие и незаинтересованность.
Для выявления этих тенденций разработано несколько диагностических методик, в частности известный опросник А.Меграбяна. Меграбяну также принадлежат интересные исследования невербальных проявлений аффилиации.
Б
БАРНУМА ЭФФЕКТ
«Я начал гадать по руке еще в юности, чтобы с помощью этих таинственных манипуляций поправить свое благосостояние. Когда я только начинал, я не верил в хиромантию. Но я понимал, что смогу добиться успеха, только если стану вести себя так, словно я сам верю в то, что делаю. Спустя несколько лет я твердо верил в хиромантию. Однажды ныне покойный Стэнли Джекс, профессиональный психолог, к которому я испытывал большое уважение, тактично предложил мне провести интересный эксперимент. Я должен был давать предсказания, абсолютно противоречащие расположению линий на руке. Я рискнул проделать это с несколькими клиентами. К моему изумлению и ужасу, мои пророчества, как всегда, оказались успешными. С того времени я заинтересовался теми мощными силами, что убеждают нас – и гадальщиков, и клиентов – в том, чего на самом деле быть не может».