Из этих косвенных фактов явствует, что объем изначальной информации у детенышей австралопитеков, необходимой для нормального проживания в окружающей среде, в принципе, не намного меньше, чем у человеческого ребенка в начальной стадии формирования человека разумного. Скорее всего, различие было в качестве и количестве информации, а в вопросах выживания они были намного совершеннее нас. Длительное детство и нужно было для того, что бы должным образом воспринимать поднявшийся уровень жизненных интересов.
Уже у Австралопитеков африканских, а может быть даже и у Австралопитеков афарских с их некоторой гуманистической направленностью психологических наработок, детенышей уже начинали воспитывать довольно сложным моментам бытия. Вполне может быть и зачаткам протокультуры, которые у них могли уже существовать(81). Таким образом, воспитание и обучение подрастающего поколения было уже отличным от этих процессов, существующих у животных. Оно, вполне возможно, предполагало и ритуализированное отношение к рождению.
К детенышу начинали обращаться с помощью существующих элементов коммуникации, формируя его психологические возможности. Обучали его приемам существования в окружающем его мире и добывания пищи. Поэтому можно с уверенностью предположить, что дети гоминид, в том числе и людей на всех этапах антропогенеза, едва родившись, становились объектами воздействия той культуры, которая была вокруг них. В процессе взросления детеныш (ребенок) все более воспринимает определенные модели поведения, т.е. сценарии повседневной жизни, которые существовали в данной популяции и в связи с этим он становился неотъемлемой частью протокультуры - культурных сценариях, объединившись впоследствии в один, который называется протокартиной мира. Впитанный ими протокультурный слой становился их сущностью, через который они смотрели на окружающую действительность. Это в свою очередь формировало систему восприятия как базы для дальнейшего формирования культуры, мышления и эмоциональные настрои в соответствии воспринятых протосоциальных схем и моделей обыденной жизни, а для его развития в процессе адаптации к окружающей действительности и появилась неотения или педоморфоз. В принципе неотения и есть продукт удлинения созревания.
Вероятно, уже у ранних гоминид существовал ряд форм восприятия окружающей действительности, жестко обусловленных особенностями постоянных сочетаний стимулов необходимых для жизни в данный период онтогенеза. Вообще восприятие располагает структурой, в которой имеется два процесса. Внешние стимулы передаются в мозг с помощью чувств, а для их осмысления используется информация индивида, накопленная в результате жизненного опыта и чем совершеннее мозг, тем качественнее осмысление окружающего мира.
Еще до предков предгоминид и первых высших приматов изначальное накопление информации уже шло через прогрессирующее во времени восприятие, как целостного отражения предметов, ситуаций и событий, возникавших у особи при непосредственном воздействии физических раздражителей на рецепторные поверхности. Восприятие обеспечивало в то время, и обеспечивает сейчас непосредственно чувственную ориентировку, поэтому проблемы распознавания только с помощью осязания без подключения других психологических факторов просто не могло быть. Хотя восприятие как одна из форм психических процессов и является одним из основных средств познания окружающего мира, все-таки оно реализовалось в то время и реализуется сейчас через установление связей между непосредственно воспринимаемыми явлениями, предметами, представлениями (обобщенными образами). Они в свое время сформировались на основе двигательного опыта, так называемого наглядно – образного мышления. Поэтому восприятие всегда, в большей или меньшей степени связано с мышлением, памятью и вниманием. Направляется же восприятие во все времена антропогенеза побуждениями, которые вызывают активность и направление, имея при этом определенную эффективно - эмоциональную окраску. Конечно же, ширина и глубина восприятия зависит от эффективности работы головного мозга. От его активности и широты психических процессов, поэтому при определении результативности восприятия уже можно говорить, что у предгоменид оно было несколько лучше, чем у других высших приматов из-за обитания в сложной среде, а значит и структура мозга, была сложнее.
Длительность беспомощного периода, когда ребенок человека требует постоянной заботы со стороны родителей, особенно матери, можно увидеть в примитивных племенах современности. Так у австралийских аборигенов племени питьянтьяра, дети с довольно раннего возраста участвуют в собирательстве пищевых компонентов своего «меню», но даже в 10 лет они собственным трудом обеспечивали лишь примерно 25% потребной для себя пищи. Такая ситуация, скорее всего, типична для всех низших племен охотников - собирателей.
Трудность обеспечения питанием и большое количество информации, которую необходимо было усвоить молодым гоминидам, не позволяло иметь больше одного детеныша. Именно в то время, а может даже раньше возник эффект который действует и по сей день у современных женщин. Во время вскармливания ребенка молоком, механизм зачатия как бы засыпает. У женщин нет такой тяги вновь забеременеть как у бездетных. Сами понимаете, в трудных условиях первобытной жизни вырастить можно было только одного ребенка.
Таким образом, в ходе антропогенеза естественным отбором определилось, что для эффективного выращивания потомства в первые 3-4 года с момента рождения необходимы были пары, а для сохранения этого союза природа позаботилась о поддержании взаимной тяги с помощью небезызвестных теперь нам, амфитаминов. Но постоянная тяга друг к другу у противоположных полов гоминид, на протяжении всей жизни была бы крайне не экономичной в вопросах выживания вида. Ранние гоминиды жили намного меньше, чем мы и не потому, что их жизнь постоянно подвергалась опасности. Тут как раз наоборот. В родной экологической нише было уютно и относительно безопасно. Просто вся физиология, гормональный аппарат и генетическая обусловленность отпускала гоминидам не слишком длинный век, примерно лет 45 с «хвостиком» с учетом репродуктивных особенностей. Это у самок, а у самцов век был еще короче из-за перенапряжения нервной системы и физических возможностей, в системе доминирования. Поэтому жизнь одной пары в течение всей жизни привела бы к уменьшению количества особей в популяциях и свела бы на нет, дальнейшее экологическое преобразование человека, прервав сукцессионный ряд гоминид. Поэтому у всех представителей гоминидной линии вплоть до человека в головной мозге вырабатывается постепенное приспособление к амфитаминам. Что бы возбудить нервные центры и тем самым поддержать чувство привязанности, амфитаминов нужно все большее и большее количество. Примерно через 2-3 года в зависимости от индивидуальных особенностей, мозг уже не может выделять их в достаточном количестве для возбуждения нервной системы, привыкшей к ним. Поэтому у предгоминид и гоминид, живших семейными парами, те привязанности, которые возникали под действием амфитаминов, постепенно угасали. Это совпадало со временем, когда детеныш становился уже, в некотором смысле, самостоятельным и не требовал такой тесной опеки со стороны двух взрослых особей, и с проблемами безопасности и пищевого снабжения мать уже могла справиться одна. Опека двух взрослых над детенышем в возрасте 3-4 года была слишком расточительной роскошью для популяции, где нормой был один детеныш в семейной группе, поэтому самец мог искать другую неоплодотворенную самку в популяции, что обеспечивало будущее поколение новым набором генов. Это самый древний механизм взаимоотношения в семейных группах.
По свидетельству журнала «Тайм» современная статистика разводов вполне достоверно подтверждает этот печальный критический рубеж – четыре года совместной жизни. Хелен Фишер, изучавшая традиции 62 народов, утверждает, что у большинства из них пик разводов приходится на супружеские пары, прожившие вместе около четырех лет. Если же у супружеских пар примерно через три года после первого рождается еще один ребенок, то можно предположить, что этот союз может продлиться еще как минимум четыре года. Произойдет своего рода биохимическая подпитка. Так, что много в нас сохранилось из тех далеких миллионолетий и до сих пор действует, хотя и под грузом социальных наслоений.
Об этом же говорят и некоторые особенности развития наших детей. Например, если рассматривать развитие зрительных функций, то видно, что острота зрения у трехмесячного ребенка очень низкая. Всего 0,001 – 0,005 ее обычной нормы. К 6 месячному возрасту, она достигает 0,01 – 0,03 номы и только к 3 – 4 годам острота зрения поднимется почти до нормальных величин. То есть детеныши гоминид именно к этому возрасту обретали некоторую самостоятельность, т.е. могли следовать рядом с матерью.
Об этом же говорят и некоторые особенности развития наших детей. Например, если рассматривать развитие зрительных функций, то видно, что острота зрения у трехмесячного ребенка очень низкая. Всего 0,001 – 0,005 ее обычной нормы. К 6 месячному возрасту, она достигает 0,01 – 0,03 номы и только к 3 – 4 годам острота зрения поднимется почти до нормальных величин. То есть детеныши гоминид именно к этому возрасту обретали некоторую самостоятельность, т.е. могли следовать рядом с матерью.
В соответствие с результатами проведенных опытов в конце восьмидесятых годов прошлого века, над детьми раннего возраста, доктором медицинских наук А. Новохацким и кандидатом медицинских наук О. Уваровым (г. Одесса) было выявлено, что цветоощущения у девочек и мальчиков возникают в разные сроки. У девочек ощущения красного цвета появляются в 14 месяцев, ощущение зеленого в 16 месяцев, синего – в 18. У мальчиков данный процесс начинается позже на 2 месяца. Косвенно это говорит о том, что именно в этом возрасте начинается подкормка плодами и ягодами детенышей гоминид. Побеги же съедобных растений они начинают употреблять в пищу несколько позже. Это, скорее всего, связано с развитием пищеварительной системы и усвоения их организмом грубой пищи.
Взаимоотношения между мужчинами и женщинами в наше время на обыденном уровне были бы на много ровнее и малоконфликтнее, если бы они хорошо знали и учитывали разность характеров, понимали разницу в мышлении, поступках и влечениях противоположного пола. Нельзя забывать при оценке каких-либо действий, во взаимоотношении полов, что две половинки человечества по своим психофизическим свойствам очень разные. Они обладают совершенно отличимыми друг от друга психическим и эмоциональным складом характеров и разными склонностями, из чего и вытекают их поступки, суждения и понимание окружающего мира. Инстинктивно рефлекторная суть этого всего является фундаментом, на котором строятся отношения между мужчиной и женщиной, а они формировались в нас в течение миллионов лет.
По статистике примерно 70 % мужчин изменяют своим женам. А которые не изменяют, то об этом думают или мечтают. В основном вопросы измены возникают именно после прошествии этих первых и благополучных 4 – 5 лет совместной жизни. Действие амфитаминов и гормонов на этом этапе у мужчин угасает, а из-за этого более ярко проявляется инстинкт продолжения рода, которые и бросают мужчин на «сексуальные подвиги». Суть мужской измены именно в том, что выработано несколько миллионов лет назад и действует по сей день. Так было; так есть; и так будет во веки веков! И ничего мы с этим сделать не сможем, какие бы социальные препоны мы не ставили на пути инстинкта продолжения рода. А куда денешься. Природой запрограммировано хоть для нас, хоть для воробьев, хоть для тюленей – самцы стремятся передать свои гены как можно большему числу потомков и потому неоплодотворенная самка, физически готовая к спариванию всегда желанна, и найдет отклик среди самцов на свой призыв.
Вот здесь и хочется обратить внимание одиноких матерей имеющих дочерей - подростков. Ведь вам вместе и так хорошо. Не ищите мужа для мамы. Очень большая вероятность, что у вашего избранника социальный слой, сдерживающий половой инстинкт очень тонок, а значит, он может проявить интерес и к вашей дочери, когда она достигнет половой зрелости. Сколько из-за этого испорчено нервов! Сколько произошло скандалов, трагедий и исковеркано судеб! Не перечесть!
У женщин измена мужу в другом ключе, хотя все эти вопросы сформировались одновременно в те далекие миллионолетия эволюционного преобразования гоминид. У них это своего рода подсознательная проверка мужского окружения. Нет ли где-нибудь лучшего мужчины, чем есть, которые передали бы потомству более качественные гены, или обеспечил бы для нее большую комфортность для выращивания и воспитания детей. Это случается намного реже, чем у мужчин по причине любви к стабильности существования по принципу от добра - добра не ищут.
Конечно, кивать на действие инстинкта продолжения рода в случаях измен и предполагать, что его действие является индульгенцией для отпущения грехов, нельзя. Мы ведь все - таки люди, но при семейных конфликтах по этому поводу, данную психологическую особенность необходимо учитывать.
Когда где-нибудь встречается словосочетание – «низменные инстинкты» появляется досада на неправильность формулировки. Низменными могут быть только наши поступки, а инстинкт он никакой: и не плохой и не хороший. Ведь нельзя сказать, что плюс плохой, а минус хороший или наоборот, как нельзя сказать щелочь плохая, а кислота хорошая. Инстинкты у человека есть, они существуют и эффективно действуют, хотим мы этого или нет. Только благодаря им, мы и существуем уже добрых 5 миллионов лет. Многие ученые: психологи, антропологи, физиологи, зоологи и т. д. уверены, что наработанные в процессе эволюции какие-то общие, присущие всему человечеству, социальные стандарты, приглушают и тормозят действия инстинктов и позволяют человеку преодолеть сильнейших прессинг их действий. Да, ничего подобного! У человека всегда и независимо от обстоятельств инстинкты были приглушены и в некоторой степени размыты из-за специфического образа жизни. Это результат эволюционных преобразований в родной экологической нише. Иначе человек бы просто не стал человеком, а остался бы животным с их жесткой инстинктивной системой.
Как мы теперь уже предполагаем, примерно через четыре года самец уходил из своей протосемьи с уже достаточно окрепшим детенышем, и через некоторое время находил себе новую самку с кем создавал новую протосемью для выращивания следующего ребенка. Такие ситуации были возможны только притом, когда в эструсе одновременно находилось бы большинство репродуктивных самок.
Дело в том, что физиология размножения обезьян и ранних предгоминид отличается от физиологии человека и наших прямых предков, начиная с того вида австралопитеков африканских, который стоит одним из первых в сукцессионном ряду антропогенеза. Самое главное отличие состоит в том, у самок всех видов обезьян, в том числе и у человекообразных имеется эструс. Это состояние полового возбуждения, которое охватывает всего несколько дней в течение каждого менструального цикла, продолжительность которого, как правило, превышает 30 суток. Оно связано с определенными изменениями, происходящими в половой системе самки, и ярко выражается в ее стремлении к спариванию. В остальное время спаривание у обезьян не происходит(82).
Для наглядности данного процесса возьмем материалы наблюдения за павианами в естественных условиях саванны, описанные в трудах К.Холла и И.Девора: «Baboon ecology»; «Baboon social behavior». Авторы указывали, что в стадах, за которыми они наблюдали, взрослые самцы почти никогда не дрались из-за самок. Но в процессе изучения поведения данного вида обезьян, было выделено одно стадо, в котором один из самцов пытался владеть самкой в эструсе безраздельно. По этой причине на него нападал другой самец, примерно равный по статусу. Возникала драка, в которую вмешивались другие, и конфликт обозначался как всеобщий.
В данном случае эта драка основывается на несколько другой ситуации, которая обычно существует в системе доминирования. В данном стаде отсутствовал один доминирующий самец. В место него стадо возглавляли сразу три самца, ни один из которых в данный момент времени не мог стать доминирующим. Но в принципе, такое положение было не самым важным. Дело в том, что в данном стаде по каким-то причинам на 6 взрослых самцов приходилось всего 7 самок. Хотя в стадах павианов нормальное соотношение самцов, относительно самок как 1: 2 или даже 1: 3. Из-за этого в данном стаде постоянно находилась в эструсе только одна самка, которая и служила причиной жесточайших конфликтов. Но однажды в эструсе оказались сразу 4 самки и в связи с этим драки в стаде сразу прекратились. На четыре образовавшихся пары уже никто не нападал и даже не демонстрировал агрессию.
При благоприятных условиях существования, когда пищи было достаточно и не требовалось для ее добычи больших трудозатрат, вполне возможно, что у некоторых самок в период формирования новых семейных отношений уже был один детеныш только в возрасте от пяти лет и выше. Он был пока еще недостаточно взрослый, чтобы существовать самостоятельно, но не мешал матери завести еще одного. В таких семьях самец защищал и кормил так же приемного детеныша. Вполне возможно дети старше пяти лет находились в своеобразных детских группах, о которых мы уже упоминали и о которых мы еще будем говорить, под опекой взрослых, но вполне возможно только в дневное время. Если бы этого не было то такого интенсивного прироста количества гоминид в популяциях, а значит и расселение гоминид на новые территории, было бы не возможным.