Лезть за луком уже нет времени, да и на этой дистанции он почти бесполезен. Девушка вскинула обе руки за голову и, достав по стреле, с силой вонзила их в спину проезжавшего мимо ящера. Яростный, полный боли, рев.
Удар хвоста и она отлетает в сторону. Тварь пытается встать, нелепо дрыгая ногами, словно подбитая курица.
Еще один перекат в попытке разорвать дистанцию, но уже гораздо медленнее. Чувствуется, что Лапулю все же задело, а с другой стороны уже набегает второй, вынуждая отступить в воду.
Короткий свист, прямо из воздуха возникает волчица и бросается на загривок раненой твари. Снова рев, ящер падает на спину, пронзительный собачий визг и намертво сцепившийся клубок катается по берегу. Шипит, рычит и поднимает волны песка, за которыми почти ничего не видно.
Я понимаю, что пора помогать и, торопливо собираясь в воздухе, плыву к месту боя. Плыву, потому, что совсем забыл про песок. Вязну, скорость такая, что никак не успеть.
Здоровый ящер почти рядом с Лапулей. Она выхватывает тот смешной, маленький ножичек и что-то бросает перед собой в мелкую воду, прямо под ноги. Но зверь не торопится, подозрительно вытягивает шею, видимо пытаясь понять, что у него перед лапами.
Я наконец-то доезжаю до ящера и с размаха обрушиваю оба каменных кулака на его спину, вкладывая вес тела в страшный удар. Хруст перебитого позвоночника, тварь проваливается вниз и вперед. Теряя опору, лечу за ним, прямо туда, где Лапуля только что бросила какую-то гадость.
Вспышка, сильный толчок, еще одна! Разлетающиеся камни и куски мяса несчастной ящерицы – это последнее, что еще смог увидеть. А я-то все думал, как она бедная, со своими смешными стрелами со мной справиться сможет…
5
***
Осень в этом году слишком холодная. Меня никогда не покидало ощущение, что никто давно не знает, какой она действительно должна быть. Как солнце подсвечивает невысокие сопки, чем пахнет степь, насколько влажен туман в заросшем кустами овраге. Тощие суслики – могут ли они так отважно высовывать из нор наглые морды, когда мимо проходит тяжеловооруженный рейд из сорока человек?
К счастью, у меня есть надежда, что когда-нибудь поеду к сестре, и она мне все покажет. Но настоящую степь все равно не увижу. Элизиум – большой тропический остров под прозрачным куполом. Все, что осталось. Хотя вернее сказать – все, что нам оставили.
«Нам», потому что идиоты, так засравшие планету, давно сдохли! Я бы выкопал их всех из могил, чтобы плюнуть в пустые червивые глазницы каждого! Теперь потомки ютятся словно крысы в крохотных подземных комнатках, а вся жизнь сосредоточена в виртуальных мирах! Детство, учеба, работа, отдых и даже смерть!
Удушливая вспышка ярости. Нет, я вижу, смотрю прямо туда, откуда поднимается гнев, внимательно рассматриваю это ощущение, словно взвешивая. Нет, не трогать, не гасить, просто смотреть…
Уфф, отпустило. Надо спокойнее, мне рейд вести. А спонсоры не любят психов. Кстати, о спонсорах…
– Рейд, сто-о-ой! – я гаркнул так, что суслики все же попрятались, шустро разбежавшись по норкам.
Впрочем, один толстяк, видимо выбрал чужую и застрял в ней, смешно дрыгая задними лапками. Скользнула улыбка, снова возник образ сестренки. Лапуля… Черт, отставить! Надо собраться.
– Тварь должна быть за сопкой. Всем оправиться, подтянуть снаряжение! Ластморд, отправь кого-то в стелсе*, пусть посмотрит что там.
*(Стелс – временная невидимость, классовое умение рог (разбойник, подвижный, легковооруженный воин) и высокоуровневых магов).
– Сельфина! Пожалуйста, осторожнее! Снова загнешься, рейд в третий раз шмот тебе собирать не будет! Больше секси, меньше агро! Зрители это любят, а дамага нам хватит. И следи за своими «художницами», моя горящая задница плохо смотрится в кадре!
Рейд взорвался от хохота, но фокусы наших магов мне не показались смешными. Их прошлая импровизация стала хитом, побив рекорды просмотров, и принесла нам хорошие деньги. Но повторяться нельзя. Еще один такой трюк в том же духе только отнимет аудиторию. Мы же не клоуны. Есть штатные сценаристы, вот пусть они и думают.
– Внимание! Через пять минут включу трансляцию. У нас больше миллиона заявок на этого аутдора*. Следуем плану, без глупостей!
*(Аутдор – редкий рейд-босс, случайно появляющийся в пределах своей локации вне подземелий).
Я слез с Буцефала, чуть потрепал его дружелюбную лошадиную морду и сел в позу «лотоса», чтобы выйти в «реал». К сожалению, никаких кнопок, логов, средств связи и прочей обычного для виртуальных игр интерфейса в «Сансаре» никогда не было. Выходить из игры для того, чтобы нажать пару кнопок, конечно неудобно. Но в поле зрения не должно болтаться ничего лишнего. Тут все серьезно, только «хардкор», никаких костылей и приторной «няшности». Для «казуалов» есть миры поспокойнее, а нам платят за настоящую боль.
Мир мягко погас, а передо мной возник блок управления в бассейне родного «фитнес-костюма». Комфортный полумрак, в голографических стенах на мелкий белоснежный песок накатываются изумрудные волны в белых барашках. Настоящее море, не нарисованное. Подарок с Элизиума. Пока еще хватает денег оплачивать учебу сестры, но если прогресса в рейдах не будет, их просто перестанут смотреть. А замок Мары выглядит таким неприступным…
Я тяжело вздохнул, вбивая в декодер персональный код для трансляции. Мы не можем топтаться на месте так долго. На одних аутдорах далеко не уедешь, а «Артификалы» по слухам уже начали подбираться ко второй волне треша*. Придется рисковать и поднимать синхронизацию.
*(Треш – мобы, заполняющие рейдовые подземелья перед «рейд-боссами»).
Да, мы потеряем несколько людей на делевеле. Два месяца им придется качаться заново, еще примерно столько же мы будем восстанавливать именной шмот. И это если повезет с лутом и таких «жертв» не больше десятка. Больше игроков за разумное время нам просто не одеть. Но что еще остается? Ждать пока конкуренты обгонят и заберут весь бюджет на рекламу?
Конкурс на место в рейде огромный, но хорошую замену найти очень сложно. Ребята пашут на пределе, резерв остался только в уровне синхронизации. Но это очень рискованная ставка, хоть и не последний же уровень ставим. Вдруг ляжем все? А ведь были времена…
Повышение точности, быстроты реакции, скорости и свободы движений сможет прибавить почти треть дамага. А вот мне придется тяжко…
Я задумчиво посмотрел на свои руки. Одно из самых сильных и быстрых тел в мире, всю жизнь в игре. Вены, почти с мизинец толщиной. Тяжелые, распухшие бугры мышц. Обтянутое тонкой пленкой «костюма», я парю в сверхтекучем прозрачном растворе, не чувствуя ни малейшего сопротивления среды.
Совершенная технология заставляет тратить в игре столько же сил, как если бы ее объекты существовали в реальности. При любом контакте в игре жидкость бассейна мгновенно изменяет свойства, застывая с необходимой упругостью в нужных местах. Так имитируется взаимодействие с любыми объектами виртуального мира. Погладить пушистого кролика или с размаху врезаться в металлический столб – фитнес-костюм абсолютно точно передаст нагрузку и ощущение во всех точках контакта.
Поэтому мускулистый моб бьет очень сильно и болезненно. Но их такими нарисовали, а вот возможности игрока соответствуют способностям и качествам его настоящего тела. Искусственный интеллект не обманешь. Поднятие лута разблокирует недоступную ранее функцию и вот броня легче и прочнее прежней, а новый меч тяжелый и острый. Но слабак его все равно не поднимет. С набором опыта изменяются только доступные спеллы, а вот боевые навыки и характеристики тела новичкам приходится качать по-настоящему в бассейне фитнес-костюма. Тут многое уже и от природных данных зависит. Мне, наверное, повезло с моими. Танком в игре могут быть только очень крепкие люди…
Поэтому там мы показываем только то, что можем в «реале». Пока еще можем, постаревшие гладиаторы никому не нужны. Плохо, если они ничего не скопили. Да и топовые маги, почти всегда молодые девчонки. С возрастом уже таких вензелей не накрутишь. А если нет точности, то нет и силы у спелла.
А вот варлокам тут повезло, до самой старости могут бегать. Но там ведь какие мозги нужны… Все на математике. Если плохо просчитал, то вместо шадоуболта лишь сизый дымок выйдет. А если еще и криво «тапнулся»*, то собственный пет добьет при первой возможности. Сложные там у них отношения. Демон, тварь дурная и подленькая, любит причинять боль себе и хозяину.
*(Тап – спелл обмена количества жизненных сил варлока на ману).
За болевые ощущения отвечает связь с нервной системой – крошечный, вживленный в меня датчик. Он может убить, если умру в игре со сдвинутой «синхрой» на максимум. Я так потерял немало друзей в свое время…
*(Тап – спелл обмена количества жизненных сил варлока на ману).
За болевые ощущения отвечает связь с нервной системой – крошечный, вживленный в меня датчик. Он может убить, если умру в игре со сдвинутой «синхрой» на максимум. Я так потерял немало друзей в свое время…
На табло стали стремительно отщелкивать цифры. Ого! Сегодня аншлаг, зрителей заметно прибавилось. Значит, спонсоры будут довольны, вся индустрия инвентаря для виртуала на нас держится. Грамотно людей разогревают. Сначала простенькие силовые джойстики в игрушках попроще, а потом и на настоящий боевой костюм для «Сансары» деньги найдутся.
Закончив возиться с настройками трансляции, я наконец-то ткнул в большую красную клавишу. Ну, что же… Время для шоу. Поехали!
***
Серые мазки тумана, тихий неразборчивый шепот. Знакомый, бесцветный мир. Беспорядочная горка крупных камней, разорванные останки ящера на мели.
Значит, игра… Шок, изумление и растерянность – все сразу.
Да, неужели? Как давно?
Впрочем, я уже знал. Всплывший образ Лапули в моем видении выглядел намного младше лучницы, только что отправившей самоуверенного элементаля в «сумрак». Но где меня держали все это время? В кролике? Ад для хардкорных игроков так выглядит? Отмаливать грехи юности в шкурках миллионов погубленных мобов?
Вдруг словно повеяло холодом, что и прервало мой внутренний диалог. Впрочем, я ничего не терял – он состоял из одних вопросов. Ощущалось чье-то присутствие, словно нечто невидимое вплотную меня разглядывало, и оно не показалось мне добрым.
А вот ушло. Теперь его нет, по крайней мере, не чувствовалось. Но вот что мне делать теперь? Как рейд-лидер топовой гильдии превратился в виртуального зайца? Съел что-то? Кого-то? Жив, мертв, сон, глюк, проклятие – чтосо мной? Или по сети блуждает лишь слепок того человека и копия части памяти, цифровой полтергейст?
В любом случае, я точно свихнусь, если продолжу себя переспрашивать. Того и гляди, еще и отвечать начну другим голосом или «чувствовать». А санитаров тут нет, вязать меня некому. Но вот сестренка может что-то знать. Как она сюда попала? Наверное, платить за обучение без меня не смогла, и ее просто выкинули из Элизиума… Попробовать рассказать ей все?
Воображение нарисовало картинку, как моб прыгает Лапуле на ручки и брызгает слюной, пытаясь выговорить что-то разумное. Или сопя, рисует на влажном песке ребусы, объясняющие, что он ее брат…
Но не втяну ли сестру в свою мутную историю? Вдруг ей навредит тот, кто меня разглядывал в «сумраке»? Нет, нельзя рисковать. Это мой квест, моя тайна, разберусь сам. Хватит с нее и драчливого кролика с жалобным взглядом. Поберегу психику сестры.
Стоп! Мафанечка ведь про брата что-то говорила, причем в прошедшем времени, словно он мертв. Но ведь я жив! Или нет? Именно так выглядит смерть? Чтобы разобраться в картине, одного воспоминания мало. Это был только первый пазл. Мне словно показали небольшую часть из середины длинного сериала с видом от первого лица. Возможно, новые серии проявятся с набором уровней, точно так же, как игроки получают свои спеллы…
Но было ли это вообще воспоминанием? Я по-прежнему не помнил ничего кроме просмотренного отрывка. Слишком мало для устойчивого отождествления с его главным героем. А если бы я вдруг увидел фильм про ворон, то значит, надо считать себя одной из них и начинать каркать?
Я усмехнулся про себя. Странное дело – все держится только на содержании памяти. На ее преемственности, воображаемой линии, протянутой из отрывка прошлого в фантазию будущего. От простой информации зависит то, что мы считаем «собой», но ведь, она так неустойчива! К тому же может быть легко имплантирована, замещена новой. Никто даже не почувствует разницы…
В любом случае, мне нельзя далеко отходить от Лапули. Пока других данных нет, буду по умолчанию считать себя ее братом. У девчонки все должно было сложиться иначе. Со мной что-то произошло, и причины этого могут спрятаны где-то в реальном мире. Нельзя, чтобы сестра меня узнала. Целее будет. Она и так вынуждена бегать за чокнутыми кроликами и отбиваться от злобных ящериц на хардкоре. Надо найти ее, я обязан ей помочь.
К счастью, долго искать не пришлось. Перепаханный берег выглядел так, словно с двумя ящерами тут сражалась целая пати. Куски первого, вперемешку с моими камнями валялись повсюду, а у трупа второго и сидела Лапуля, оплакивая истерзанное тело волчицы.
Охотники обычно привязываются к своим петам и сестренка попалась в ту же эмоциональную ловушку. Преданная собачка отдала за хозяина свою жизнь и теперь Лапуля рыдала над этой трогательной, но совершенно нереальной картинкой. Ум нарисовал себе образ лучшего друга и теперь радостно его оплакивал. Образ, просто мысль!
Впрочем, так всегда. Люди живут в клетке собственных представлений, таская всюду с собой тюрьму тела. Но мне легче, я хоть могу иногда менять камеру… Чуть раньше в моем уме присутствовала уверенность, что я моб. Ложный вывод – и вот на мне четыре трупа. Следующая фантазия может закончиться новыми жертвами, но я никогда не узнаю, что собой представляю на самом деле. Всегда будет грозить возможность новой ошибки…
Наконец, девушка успокоилась, высморкалась и перестала гладить шерсть мертвой волчицы. Выдернула две стрелы из спины ненавистного ящера и, злобно пнув его труп на прощание, решительно направилась к лесу.
Я поспешил за ней. Видимость из «сумрака» всего несколько метров и терять ее из вида нельзя. Надо срочно найти новое тело, причем такое, чтобы я мог находиться всегда рядом с сестрой. Какую-нибудь мелкую птичку, шмеля или бабочку…
Я задумчиво подплыл к какой-то пернатой мелочи, беззаботно чирикающей на длинной, узловатой лиане. Желанного сияния не было. Ни синего, ни красного – никакого. Пичуга маловата. Но если бы даже туда влез, какой от этого толк? Чем я тогда мог помочь? Петь воодушевляющие песенки сестренке в бою вместо барда? Она настырную птичку бы подстрелила и съела, музыкального слуха у меня никакого…
Лапуля вдруг остановилась и замерла, что-то заметив. Ничего не видно, для меня вокруг клубился только надоевший серый туман. Расковыряла в земле камешек, ловко размахнулась и кинула. Ждет кого-то, качается на носочках, ноги чуть пружинят как у боксера. Оружие не достает, смотрит внимательно, напряженно. Новая парочка ящеров?
Девушка начала двигаться еще до того как я увидел «живой снаряд». Перенос веса на левую ногу, быстрый шажок правой назад по дуге. Разворот тела за доли секунды до того, как что-то невысокое, толстенькое и обтекаемое пробивает стену тумана и несется в ту точку, где только что стояла Лапуля. Тварь пролетает вплотную к ней, чиркнув так близко, что казалось, прихватит с собой одежду и полоску самой сестренки.
Я не успел даже понять, кто это был – зверюга снова исчезла, видимо разворачиваясь где-то в кустах для новой атаки. Процесс повторился несколько раз, напоминая древнюю забаву тореадора с быком, где роль последнего досталась кабанчику. Мощный торс, острые бивни, короткие, но очень проворные ножки.
Девушка однообразно, но хладнокровно вращалась циркулем вокруг левой ноги, а свинья напористо и жизнерадостно продолжала попытки проткнуть пустое пространство и, наконец, вымоталась. Обессиленное животное, тяжело дыша, подошло почти вплотную, видимо собираясь упасть сестре на ноги, чтобы она больше не вертелась. Проще забодать ее в ближнем бою.
Лапуля, искусственно улыбаясь, начала делать комичные пассы руками, пытаясь успокоить животное. Поросенок недоверчиво мерил ее мрачным взглядом, подозрительно фыркая. Должно быть, понадобился новый пет вместо волчицы. Приручает, сейчас попробует покормить. Слабое голубое сияние. Да это же то, что мне нужно!
Я торопливо бросился к свинке, растворяясь в ослепительной синей вспышке. Мир распахнулся, и уже в следующий миг напротив меня стояла сестренка с большим батоном в руке. Протягивая его, она что-то ласково шептала, подмигивала и корчила смешные, умилительные рожицы. Похоже, всерьез думала, что кабанам нравится именно это…
Я понятия не имел, как ведут себя настоящие свиньи. Хотя многие девушки, наверняка утверждали обратное. Тот рейд-лидер, скорее всего, был очень популярен у женской части гильдии…
Постараюсь, чтобы мое поведение смотрелось естественным. Чуть поднять «брови» вверх, глупое выражение глаз, доверчиво тяну влажный пятачок к протянутой руке.
– Ну, давай! Ням-ням. Ешь, глупенький, смотри, как вкусно, – Лапуля демонстративно откусила от булки, чересчур наиграно изобразив неземное блаженство.
Тьфу, ненавижу сюсюкание. Ведет себя, как дурочка. Просто несет «няшностью». Да кто так с серьезными кабанами общается? Еще бы розовый бантик с попоной на меня нацепила! Лучше бы пива дала, от мучного сало рыхлеет…