– Света, слушай меня внимательно... Я крепко влип. По самому большому счету.
– Сильней не бывает? – Он понял, что девушка улыбается.
– Да, можно и так сказать. Сильней не бывает. Приезжай. Садись на мотоцикл и дуй сюда как можно скорее.
– Даже так... Тебе паршиво?
– Хуже не бывает.
– Ни фига себе! Что-нибудь, связанное с твоими новыми приятелями? Я была права?
– Да.
– Полностью? – Она никак не могла проникнуться ощущением беды. Слишком безоблачными были их отношения до сих пор, да и жизнь в общем-то шла без больших осложнений.
– Все хуже, чем тебе казалось.
– Ты не можешь говорить открыто?
– Нет.
– Ну хорошо... Я еду. Надену что-нибудь приличное и выезжаю. Через полчаса буду у твоих ворот.
Положив трубку, Андрей тут же набрал еще один номер. Забитый пылью диск с трудом отщелкивал знакомые сочетания цифр.
– Мама? Привет. Слушай, сегодня все так складывается, что ночевать я скорее всего не приду... Нет, Света здесь ни при чем. Меня попросили переночевать в конторе... Мало ли чего... Так им спокойнее. Машины пригнали на ремонт, а нашего брата кооператора последнее время частенько поджигают, – пошутил он. – Здесь все есть. Холодильник, диван... Не беспокойся, жизнь прекрасна и удивительна. Пока. До завтра! – Он так и не позволил ей сказать что-то связное.
Низкое солнце теперь светило прямо в окно, и Андрей вздрогнул, увидев, что его руки, лежащие на столе, красные по локоть. Он поспешил убрать их, но тут же увидел в косо висящем зеркале свое лицо. Освещенное последними лучами солнца, оно тоже было неестественно красного цвета. Андрей встал и вышел в коридор.
Дальнейшие его действия очень удивили бы приятелей, окажись они здесь, – он принялся за обыск. Начал с приемной – осмотрел стол, стулья, заглянул во все ящики, под шкаф, ощупал куртки и плащи, висевшие на гвоздях. Потом настала очередь батареи парового отопления, он простучал доски пола – нет ли под ними тайника. Покончив с приемной, Андрей перешел в кабинет, в котором иногда задерживался Заварзин, и, не торопясь, осмотрел ящики стола, тумбочку, бумаги. В папке среди бланков он нашел конверт с несколькими сотнями рублей, в глубине стола наткнулся на спрятанную на черный день бутылку водки, обнаружил коробочку с французскими духами. Но все это нисколько его не заинтересовало. Искал Андрей нечто совершенно иное – два желтых латунных патрона.
Услышав нетерпеливые гудки за воротами, Андрей выглянул в окно и увидел мотоцикл с седоком в блестящем шлеме. «Светка!» – обрадованно подумал он и бросился открывать ворота. Света резко рванула с места, так же резко затормозила, спрыгнула с седла. Сбросив шлем, встряхнула рыжими волосами, обеспокоенно посмотрела на Андрея.
– Жив? – спросила она. – Похоже, жив.
Андрей запер ворота, подошел к Свете, взял у нее из рук шлем.
– Пошли, – сказал он. – Поговорим в конторе. Ах да! Нужно закатить твоего зверя, чтобы с дороги не было видно.
– Ну и пусть, – возразила Света, почувствовав странность в поведении Андрея.
– Не надо, – поморщился он.
Что-то произошло с Андреем, он стремился поступать так, чтобы не оставлять следов. Мотоцикл? Убрать с глаз долой. А недавно он поймал себя на том, что, позвонив, сдвинул аппарат, вернул в прежнее положение. И замок на воротах поправил, передвинув вправо, в прежнее положение, хотя, казалось бы, какая разница? Он помог Свете закатить мотоцикл в гараж, набросил на него промасленный брезент, оглянулся – хорошо ли спрятал.
– Думаешь, я приехала надолго? – спросила Света, озадаченная его поведением. – Я сказала своим, что вернусь часа через полтора...
– Там будет видно, – неопределенно ответил Андрей.
– Слушай, а почему ты не радуешься, почему не касаешься меня?
– Пошли, – он подтолкнул ее к конторе. – Последнее время я почему-то стараюсь не торчать под открытым небом... Вроде какая-то от него опасность исходит... Такое ощущение, – пояснил он, оправдываясь. Пропуская Свету вперед, Андрей полюбовался ее волосами – они свободно плескались по плечам, но прежней взволнованности не ощутил, и это его огорчило.
– Как я сегодня? Ничего? – обернулась Света.
– Ты прекрасна, – он обнял ее в темноте коридора, поцеловал, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
– Какой-то ты не такой, – пробормотала она растерянно, когда они оказались в приемной. Она подвела Андрея к окну, повернула к себе, всмотрелась в его лицо. – Ну? Рассказывай.
– Ох, Светка, Светка... Я влип, как...
– Ладно, хватит причитать. Что у тебя?
– Знаешь, кто я? Я есть убийца. Сегодня утром убил человека. В городе. Вот этими руками, – он протянул растопыренные ладони.
– Это... тот случай, о котором весь город гудит? – медленно проговорила Света.
– Он самый.
– С мотоцикла?
– Да.
– Зачем? – спросила она почти спокойно.
– Сдуру. Такое можно сделать только сдуру.
– За что?
– Понятия не имею. Ни за что. Просто так.
– Вы там были всей компанией?
– Да, почти все.
– Но стрелял ты?
– Так уж вышло. Стрелять пришлось мне. По закону подлости.
– Ну ты даешь, – она откинула назад волосы, оглянулась беспомощно, села на жесткий диванчик, стоящий у стены. – А это... Ты хоть знаешь, кого убил?
– Понятия не имею.
– Слушай, но тогда получается, что... Получается, что ты стал наемным убийцей?
– Похоже на то.
– И тебе заплатили?
– Не знаю. Может быть, именно за это и платили? – Андрей сел рядом со Светой, зажал вздрагивающие ладони коленями, посмотрел ей в глаза, словно надеясь, что она в чем-то разубедит его, найдет случившемуся объяснение простое и невинное.
– Ты пьяный?
– Немного. Да и прошло уже... Это утром, после всего... Вот слушай, сейчас все расскажу... Только не перебивай. А то заткнусь. У меня сил не хватит начать сначала. Значит, так... Ребята пригласили меня в этот кооператив. «Автолюбитель» называется. Здесь их база. Гараж, ремонтные ямы, запчасти, эта вот контора. В моторах я разбираюсь, а они как раз решили открыть лавочку по ремонту частных машин. Определили мне десять тысяч рублей в месяц, а если все будет нормально, то еще и премия.
– Неплохо, – не удержалась Света.
– Молчи. Поначалу вроде все шло хорошо. Зарплату платили, потом и премию дали. Хотя, честно говоря, работы было не очень много. Ну ладно... Как-то ребята говорят – надо одного подонка проучить. Сволочь, дескать, и гнида. Ну надо, значит, надо. И это... Ничего особенного – поговорить с ним построже, если случится, по физиономии съездить. И все. Но он тоже оказался не промах... В общем, как-то подстерегли его поздним вечером, а у него в руках монтировка... Короче, разбежались. Потом Михей, наш вроде как бригадир, так вот, Михей и говорит, что тот мужик продолжает подличать... Не буду долго рассказывать, скажу сразу – решили припугнуть серьезнее.
– Это как?
– Ну как... Бабахнуть в него холостыми патронами из обреза. Чтоб знал, что дело имеет с ребятами крутыми. А тут еще Заварзин подключился...
– Заварзин? – Света старалась задавать вопросы покороче, чтоб не сбить Андрея с рассказа.
– Председатель нашего кооператива. Он и деньги вложил, пробил решение в горсовете, печать ему сделали... Ну и так далее. Короче – шеф. У него связи, блат, какие-то знакомства... Здесь бывает не часто. Михей Подгайцев встречается с ним где-то в городе. Короче – решили. Вопрос – кто? И как-то само собой получилось, что Вовчик Махнач сядет за руль, а мне придется стрельнуть. И все это было, знаешь, со смехом, с шуточками. В общем – хохма.
– Дурацкая хохма, – не сдержалась Света.
– Говорю же – закон подлости, – Андрея немного отпустило, и он рассказывал уже без прежнего напряжения. – Но это сейчас так кажется. А тогда... Заварзин пару бутылок принес, угощать начал, ребята завелись, поддали, треп...
– Всем легко и весело, но стрелять тебе? – суховато спросила Света.
– Понимаешь, я и не возражал особенно. Мне так мне. Какая разница. Патроны холостые... Нам этот мужик никакого вреда не сделал, а мы просто на стороне справедливости... Но вот сейчас припоминаю – никто вроде и не рвался стрелять. «Бабахнешь? – спросил Михей. – Или слабо?» – «Бабахну». И все решилось.
– Я всегда тебе, Андрей, говорила...
– Заткнись, Света. Слушай. Всю нашу подготовку я пропускаю...
– И подготовка была?
– О, еще какая! Заварзин настоял. Щит установили у дороги. Вовчик мотоцикл разгонял, я с десяти метров по этому щиту палил...
– Холостыми?
– Нет, настоящими. – Андрей встретился с недоуменным взглядом Светы. – Что ты так смотришь?
– А зачем по щиту боевыми патронами... если стрелять собирались холостыми?
– Ну вроде как твердость руки проверяли, – недоуменно ответил Андрей.
– Зачем? – повторила Света.
– Теперь и я могу спросить – зачем! – вспылил Андрей. – А тогда все казалось игрой... Игра, и все тут. Слушай дальше... Я сам, понимаешь, своими руками подготовил два патрона. Холостых. Сам засыпал порох, пыжи изготовил... Причем делал их помягче, чтобы не повредить того мужика... С близкого расстояния даже пыжом можно глаз выбить... И сегодня утром зарядил обрез.
– А обрез чей?
– Не знаю. Он тут давно болтался без дела...
– Значит, пристроили к делу, – как бы про себя произнесла Света.
– Повторяю – я сам подготовил патроны и сам вставил их в стволы. Это я помню до последней секунды. Сто раз уже прогнал в мозгах каждый свой шаг, каждое движение... Не мог я перепутать патроны по той простой причине, что не было у меня боевых патронов. Их не было!
– А они говорят, что перепутал? – усмехнулась Света.
– Да! Именно! И вроде того, что я круглый дурак!
– Послушай, – она положила ему руку на колено. – Остановись... Вспомни... Постарайся вспомнить... Перед самым выездом на эту вашу операцию... Ты на минутку отлучился?
– Откуда ты знаешь? – отшатнулся Андрей.
– Умная потому что. Если ты вложил холостые патроны, а они оказались боевыми, значит, их подменили. Если ты не видел, как их подменили, значит, отлучился. Могу предположить, что отлучился не сам по себе, а тебя куда-то послали, о чем-то попросили... Ну? Вспомни?
– Тут вот что произошло... Когда собрались выезжать, меня позвали к телефону...
– Кто позвал?
– Кто... Сейчас скажу... Подгайцев. Нет, не так, Михей послал Вовчика, чтобы он позвал. Я подумал, что ты звонишь... Мне сюда больше никто не звонит, еще не успел никому дать этот номер... И я подумал, что это ты... И, конечно, со всех ног бросился вот в эту комнатку... Знаешь, когда звонишь ты, я все бросаю и бегу, – он вымученно улыбнулся.
– Вот и нашли виноватую.
– Да нет, Света, ты здесь ни при чем... Когда я вошел в конторку, трубка лежала на столе. Это точно. Но уже шли короткие гудки. Михей сказал, что, наверно, не дождались и положили трубку и что сейчас снова позвонят. Дескать, подожди минутку. И я, как последний дурак, сижу и жду второго звонка.
– И, конечно, его не было, – произнесла Света.
– Само собой.
– А этот ваш председатель... Заварзин? Он был здесь?
– Нет, только я и Михей. Потом он ушел. Я остался у телефона один. Подождал-подождал, вышел во двор. И там увидел Заварзина. Он приехал на своем «Мерседесе», весь в белом, двор залит солнцем, так что на нашего шефа смотреть было больно. Тут, конечно, суета, Михей дает последние указания, Махнач бегает туда-сюда...
– А где обрез? – остановила Света воспоминания Андрея.
– Обрез лежал на седле моего мотоцикла. Как я его положил, так он и лежал.
– На самом виду?
– Получается, что так... И все бегают, ни за кем не уследишь.
– И все только для того, чтобы припугнуть какого-то мужика? – с сомнением спросила Света.
– Да, сейчас кажется подозрительным... А тогда все шло мимо внимания. Понимаешь, как Михей объяснил... Пообещали хорошему человеку убрать ухажера его жены, а человек с возможностями, нас еще десять раз выручит. А коли пообещали, отказываться неудобно, надо, мол, держать слово. Да и дело-то пустяковое, за час управимся и назад вернемся.
– Скажи, Андрей, – медленно проговорила Света, – а патроны, которые ты подготовил... Их кто-нибудь видел?
– В каком смысле?
– Вот ты подготовил холостые патроны. Так? Но чтобы заменить их на боевые, нужны очень похожие! Правильно? Вдруг ты увидишь, что патроны другие... Так вот, твои патроны должны были видеть.
– Да я и не скрывал... Как-то даже похвастался... Приехал Заварзин, мы обед организовали, он тоже присоединился.
– И твои патроны видел?
– Да что там видел, он их в руках держал!
– Больше вопросов нет. Суть закона подлости тебе понятна?
– Почти...
– Что не ясно?
– Мне не ясно, кто это сделал. Кто именно.
– Это важно?
– Я должен знать, кого благодарить.
– Неужели ты не понимаешь, что они все устроили тебе ловушку? Так ли уж важно, кто к телефону звал, кто в этой конуре задерживал, кто патроны менял? Надо срочно от них сматываться.
– Не получится, – обреченно проговорил Андрей. – Не отпустят. Я на крючке.
– Не вижу никакого крючка!
– Что ты, Света! Теперь я для них незаменимый человек. Если они так ловко все обставили, так незаметно включили меня, значит, это убийство у них не первое. Кооператив – прикрытие. Они не стремятся расширить дело, некоторых клиентов вообще отшивают, хотя те готовы хорошо заплатить. Им некогда. У них все время какие-то дела, встречи, поездки. Это банда, Света. Это банда. Пройдет немного времени... И они дадут мне другое задание. И тогда им не придется комедию ломать. Патроны я вынужден буду сам вложить. Боевые патроны.
– А если откажешься?
– Я уже не смогу отказаться. В один голос дадут суду свои чистосердечные показания, и этого будет вполне достаточно. Они сами об этом сказали. И потом, знаешь... Наверняка предусмотрен и такой поворот. Дескать, начнет ерепениться – поговорим иначе. Это банда, Света.
Некоторое время оба молчали, завороженно глядя на маленькое красное пятнышко на стене – последний лучик солнца, пробившийся сквозь бетонные стены брошенного строительства. Красноватые сумерки, наступившие в приемной, быстро темнели, становились фиолетовыми, потом синими. Андрей и Света сидели на диване рядом.
– Знаешь, не верится, что все они одинаково виноваты, – наконец произнесла Света. – Кто-то из ребят, как и ты, не знает, куда попал, что произошло...
– Поэтому я хочу найти мои патроны. Если найду, сразу все станет ясно.
– Ты их узнаешь?
– Там есть пометки. Все охотники ставят знаки на своих припасах. Приемную и кабинет я обшарил, пока тебя дожидался. А в той комнате живут двое наших, Махнач и Феклисов. Иногда остаются ночевать. Я тебе их как-то показывал...
– Помню... Один толстяк, второй стриженый, – усмехнулась Света.
– Хочу устроить им легкий шмон... Поможешь?
Света молча поднялась и направилась в коридор, Андрей проводил ее взглядом и решил, что этой ночью домой ее не отпустит, он просто не сможет остаться один. Света оглянулась, словно почувствовав его мысли.
– Подожди, я включу свет... – сказал Андрей. – Пробку надо ввинтить.
Вспыхнула лампочка, показавшаяся непривычно яркой. В желтоватом свете коридор выглядел особенно грязным, заброшенным. Андрей проверил запор, снова вставил швабру в ручку входной двери и первым вошел в комнату Махнача и Феклисова. Двери не запирались, и он, не откладывая, принялся за дело. Обыск был несложным – в комнате не было ничего, где можно спрятать патроны. Две раскладушки, стол, рассохшийся шкаф без дверцы, одежда. Вскоре Андрей и Света убедились, что патронов здесь нет.
– Их могли просто выбросить, – предположила Света.
– Вряд ли... Это были хорошие гильзы. Металлические. Сейчас таких почти нет. У всех картонные, но это не то. Если человек хоть немного общается с оружием, он никогда не выбросит латунные гильзы. И потом – зачем? Они ничего не доказывают. Это не улика. Только я знаю, что на них есть метки, только я могу эти метки увидеть... Во всем они чисто сработали, а здесь промахнулись – нельзя было допустить, чтобы эти патроны у меня оказались. Оплошал Михей, крепко оплошал. Слушай, надо опять пробки выкрутить.
– Зачем?
– На всякий случай... Вдруг где-нибудь магнитофон подключен... Мало ли...
– Что же, так и будем в темноте сидеть?
– Почему... Можно и прилечь, – медленно проговорил Андрей. – Если ты, конечно, не возражаешь.
– Да тут у вас и негде... Этот диван слишком узок для двоих. Мы не поместимся.
– Придется в два этажа.
– Это как? – не поняла Света, но постепенно до нее стал доходить смысл сказанного. Как и все рыжие, она краснела быстро и ярко. Андрей обнял ее, отвел волосы в сторону, поцеловал в шею, да так и остался стоять. – Осторожнее, – прошептала Света. – А то я потеряю самообладание.
– Теряй быстрее, – он потрогал губами ее ухо.
– А кто ляжет сверху? – прошептала она, и Андрей содрогнулся от этого ночного шепота.
– Как хочешь... Могу я...
– А потом поменяемся?
– Поменяемся.
– Все, – произнесла она, решившись. – Все... Гаси огни.
Андрей протянул руку и щелкнул выключателем. Теперь свет шел только от фонаря, который висел во дворе.
– С ним тоже надо разобраться, – сказала Света, показав глазами на окно. – А то какой-то он... Нахальный.
Дотянувшись до выключателя, Андрей погасил и этот фонарь.
– Ох, Андрей... И угораздило же тебя... Как же тебя угораздило... Бедный ты мой, бедный, – она расстегнула пуговицы на его рубашке, и он, поняв, осторожно раздвинул «молнию» на ее куртке.
– Давно хочу тебя раздеть, – прошептал он на ухо. – Я уже делал это... В уме.
– Я знаю... А наяву?
– Боялся. И сейчас боюсь.
– Это хорошо, – Света присела на кушетку и привлекла его к себе. – Боже, как мне страшно, как страшно.
– Будем бояться вместе. Будем?
– Надо, – прошептала она.
Их разбудил настойчивый, повторяющийся стук – кто-то колотил в железные ворота. Приподняв голову, Андрей долго не мог понять, что происходит. Стук не затихал, ворота гудели, дребезжали в темноте. Света тоже проснулась, прислушалась, начала одеваться.