Ранец он нашел быстро.
Теперь начиналось самое сложное, если не считать обратного пути в город. Теперь ему следовало пройти всего сто метров, но зато каких!
Турецкий агент сблизился с арыком и пошел вдоль кустов. Город не освещался, и заметить его было невозможно. Он подошел к дороге, опоясывавшей Хамен, остановился, присел за кустом и осмотрелся. Бликов от фар не было, людей тоже.
Сабих решился. Он вскочил, пробежал тридцать метров, оказался за ближайшим холмом и сделал передышку. Курить не стал, еще успеет.
Потом он забросил за спину рюкзак и по спутниковому навигатору выбрал такой маршрут до холмов у Афрани, чтобы миновать два других населенных пункта. Потом сержант двинулся вперед.
На прохождение девяти с небольшим километров он затратил четыре часа. В 4.20 агент находился уже на вершине холма, присмотренного ранее. Здесь он отдышался, перекурил, пряча сигарету в ладони. Потом агент извлек из ранца прибор наведения, спутниковую станцию. В 4.4 °Cабих активировал ее и набрал номер начальника разведки базы в Гардане.
Майор ответил тут же:
— Слушаю тебя, Нури!
— Я на позиции у Афрани. Прошел сюда без приключений, скрытно.
— Это очень хорошо.
— Готов передать координаты целей.
— Подожди. Со мной командир батареи, передай координаты ему.
— Как скажете.
В динамике прозвучал голос капитана Конкера:
— Это я, сержант!
— Приятно слышать. Доброй ночи, господин капитан.
— Доброй. Давай координаты.
— Цель первая — центральная и единственная улица деревни Афрани. С утра до полудня там много людей. В основном это дети, меньше женщин, мужчин почти нет.
— Давай координаты этой цели.
Сержант назвал их и добавил:
— Площадь цели составляет около ста квадратных метров, примерно двадцать на пятьдесят. Метеоусловия для применения НУРСов на данный момент идеальные. Возможны отклонения два-три градуса по всем направлениям. Пристрельный пуск не нужен. Пяти снарядов будет достаточно. Центр цели находится в пятистах метрах от западной границы деревни. Как поняли?
— Понял, записал.
— В случае изменения погодных условий отклонение увеличивается ненамного, примерно на один градус.
— Принял, сержант! Вторая цель?
— Квадрат тот же, по улитке четыре, сектор три-четыре, залп десятью снарядами. У меня все.
— Передаю трубку майору Дагару.
В динамике вновь зазвучал голос начальника разведки базы:
— Вроде бы мы все определили. Координаты будут переданы командиру группы. Ты начинай отход. Сколько шел к Афрани?
— Четыре часа.
— Значит, с учетом усталости на обратный путь у тебя уйдет около пяти часов.
— Я дойду быстрее.
— Да, надо быстрее. Ровно в девять тебе следует быть на месте.
— Буду!
— Вопрос по Джамару?
— Ориентировочно во время обеда.
— Уверен, что не попадешь под подозрение?
— Нет, конечно. Но надеюсь, что смогу развеять любые подозрения.
— Мы подключим к тебе еще одного агента, так как Висаль на время траура вынуждена будет выйти из игры.
— Могу узнать, что за агент?
Дагар усмехнулся.
— Скажу, что не женщина.
— Уже хорошо. Насколько ценный агент?
— Это сам решишь. Он находился в запасе, с утра мы активизируем его.
— У него есть автомобиль?
— Есть. Нури, достаточно разговоров. Благополучного тебе возвращения.
— Благодарю, до связи!
Сабих собрал аппаратуру в рюкзак и отправился в обратный путь. На этот раз ему опять повезло. Он прошел в город без помех. Сержант оставил ранец у бывшего склада и в 8.40 уже находился в доме Джамара.
В отличие от жены, которая явно была рада возвращению Сабиха, Джамар воспринял это спокойно.
Агенты турецкой разведки быстро позавтракали и выехали в город. В 9.20 они уже вошли в торговые ряды. Джамар знал здесь многих, и сам был хорошо известен. Он знакомил с торговцами сводного брата своей жены. Тот делал покупки, шутил, платил щедро.
Сабих завидел патруль на выходе с рынка и шепнул Джамару:
— Неплохо было бы, чтобы ополченцы нас остановили.
— Это проще простого. Старший у них Тимур, сын Озмера, торговца фруктами. Ты, кстати, купил у него персики.
— Отлично. Идем к нему.
Агенты подошли к патрулю из трех человек.
Старший узнал Джамара.
— Салам, Баха! Решил пополнить запасы?
Джамар указал на турка.
— К нам родственник жены из Иордании приехал. Показываю ему город.
— Родственник, говоришь? — Глаза старшего патруля сразу стали колючими. — А документы у твоего родственника посмотреть можно?
Сабих улыбнулся:
— Конечно. — Он достал паспорт, удостоверение сотрудника благотворительного фонда.
Тимур посмотрел их и вернул. Теперь он глядел на мнимого иорданца вполне добродушно.
— Благотворительный фонд интересуется нашей провинцией или это частный визит?
— Интересуется, — ответил Сабих. — Я здесь в том числе и потому, что фонд планирует открыть филиалы по всей Сирии. Естественно, имеются в виду территории, не подконтрольные ИГИЛ.
— Понятно. Это хорошо. Гуманитарная помощь нам не помешала бы.
Где-то в стороне громко начали спорить о чем-то двое мужчин.
— Простите, служба, — сказал Тимур и повел наряд к скандалистам.
— Дальше что? — спросил Джамар.
— Теперь можно и домой. Мы сделали то, что было нужно.
— Ты хотел создать себе алиби?
— В том числе и это, Баха. — Сабих похлопал его по плечу. — У меня славно получилось, не так ли?
— Значит, в Афрани что-то произойдет. Если уже не приключилось.
— Произошло. Ты скоро узнаешь, что именно. Хотя, может быть, и нет. Пойдем, Баха. Висаль наверняка ждет, хочет узнать, что готовить на обед.
— Говоришь так, будто хозяин в усадьбе ты, а не я.
— Да брось ты придираться. Разве я сам выбирал этот город? Мне приказали быть здесь, связаться с тобой, остановиться у тебя. Конечно, свою роль сыграло и то, что Висаль моя сводная сестра, но решение принимал не я.
— Сестра, — усмехнулся Джамар. — Разве можно называть так женщину, с которой тебя не связывают кровные узы?
— А как называют себя приемные дети в любой семье?
— Ладно, едем домой.
Они сели в «Ниссан», оставленный неподалеку от рынка, и поехали на окраину города.
Лейтенант Арас был вызван на связь в 7.00.
Он ответил:
— Слушаю!
— Это майор Дагар.
— Приветствую вас, майор.
— Салам, Челик. Как твои дела?
— А как могут быть дела, господин майор, если их просто нет?
— Уже есть! Техника в готовности?
— Так точно!
— Слушай приказ! Снимайтесь с позиции ожидания и следуйте в буферную зону. — Майор назвал точное место. — В низине рядом с остатками древней крепости встанете, подготовите установку к стрельбе. Цель — населенный пункт Афрани, центральная часть. Обстрел пятью реактивными снарядами.
— Принял.
— Хотя нет, сделай шесть выстрелов. Первый снаряд направь с поправкой на полтора градуса в любую сторону. Наш человек не смог остаться у селения, поэтому необходимо имитировать корректировку.
— Принял.
— Вторая цель — квадрат тот же, по улитке четыре, сектор три-четыре. Десять снарядов. После обстрела немедленный отход в рощу. Вопросы?
— Над объектами есть беспилотники?
— Нет. Там русские не летают.
— А американцы?
— Тем более.
— Все понял, вопросов нет, выполняю приказ.
— Удачи!
— Благодарю.
Лейтенант отключил станцию и положил ее в переднюю кабину установки. Потом он раскрыл карту, сделал на ней отметки, измерил расстояние. До огневой позиции отсюда чуть меньше тринадцати километров. Это от силы двадцать минут ходу с учетом рельефа местности и скрытности передвижения. Разворачивание в низине, подготовка — пять минут. Итого полчаса на все.
Он вызвал к себе наводчика, передал ему карту и пояснил:
— У нас две цели. Они указаны, координаты видишь?
— Так точно, господин лейтенант.
— Первый выстрел по селению пристрельный, имитационный, с отклонением в полтора градуса на восток. Далее строго по зоне сектора. Пять выстрелов, перенацеливание на вторую цель и пуск десяти снарядов. Все понятно?
— По деревне будем бить?
— Таков приказ. А в чем дело? Тебя что-то смущает?
— В это время на улице много детей.
— Да, это дети курдов. Что-то я раньше не замечал, что ты обращаешь внимание на подобные мелочи. Ты не забыл, как наша батарея расстреливала поселок, расположенный в Турции?
— Я ничего, господин лейтенант. Я в порядке. Извините.
— Чтобы я больше не слышал от тебя всякую сентиментальную чушь! Мы на войне, сержант. Нам доверено ответственное задание. Мы выполним любые приказы командования.
— Так точно!
— Так точно!
— Свободен! Позови ко мне водителя.
Наводчик ушел к машине.
Вскоре появился рядовой Бояджи.
— Господин лейтенант… — начал он доклад, но Арас остановил его и заявил:
— Обойдемся без формальностей. Смотри на карту. На ней отмечен маршрут перемещения группы. Какие соображения по этому поводу?
Рядовой внимательно посмотрел на карту.
— Я бы объехал вот этот овраг. — Он указал на препятствие. — Маршрут проложен практически по краю склона. Нам неизвестно, что там за грунт.
— Я понял тебя. Есть риск обвала и, как следствие, опрокидывания установки. Хорошо, объезжаем овраг. Еще что?
— В остальном все нормально. Только надо будет посмотреть грунт в низине. Нам придется выставлять установку на домкраты. Они могут провалиться, если грунт зыбкий.
— Вот ты и посмотришь.
— Есть!
— Начало выдвижения в девять двадцать. Пойдем не спеша, с запасом времени.
— Есть, господин лейтенант!
— Занимайся!
Проводив водителя, Арас по радиостанции малого радиуса действия вызвал командира отделения охранения, которое приводило себя в порядок после сна.
— «Гевир»! «Туна»!
— «Гевир» на связи, — ответил сержант Катык.
— Завтрак по распорядку, после чего готовность к выходу. Начало движения в девять двадцать. Вам следовать за установкой.
— Я вижу вас, «Туна». Мог бы и подойти. Зачем использовать эфир?
— Ко мне!
— Есть!
Сержант, находившийся в каких-то двадцати метрах от Араса, подошел к лейтенанту, козырнул.
— Прибыл, господин лейтенант!
Арас посмотрел на него и проговорил:
— С каких это пор сержант получил право указывать офицеру, что ему делать, а что нет?
— Но, господин лейтенант, вы действительно были практически рядом.
— Ну и что? А как насчет проверки связи по портативной рации? Впрочем, я не намерен оправдываться. А тебе на будущее советую соблюдать субординацию, исключающую глупые вопросы. Понятно?
— Так точно, господин лейтенант!
— Приказ по действиям ясен?
— Так точно!
— Всему личному составу отделения охранения во время движения постоянная готовность к отражению нападения противника. Пулеметчику смотреть по сторонам на триста шестьдесят градусов.
— Но кто может напасть на нас в буферной зоне?
— А для чего тебя вообще придали огневой группе? Охранять установку в роще? Так здесь она в безопасности.
— Я все понял, господин лейтенант. Можете не сомневаться, отделение будет готово отразить любое нападение какого угодно противника.
— То-то же. Свободен! Передай своему солдату, который занимается питанием, чтобы завтрак доставили мне в палатку.
— Слушаюсь, господин лейтенант!
Арас демонстративно отвернулся.
Сержант пожал плечами и прошел к палаткам.
После завтрака командир группы устроил подчиненным очередной инструктаж. Упиваясь своей важностью и единоначалием, заложив руки за спину, лейтенант Арас ходил вдоль ровного строя вперед-назад.
— Повторяю еще раз, на нас возложена ответственная миссия, которая может изменить состояние дел на всем Ближнем Востоке. Акция планировалась не где-нибудь, а в самом генеральном штабе. Это говорит о том, что высшее руководство страны посвящено в нее. Производился тщательный отбор личного состава. Теперь мы с вами в одном строю, избранные, самые лучшие. Поэтому все задачи должны быть решены на высочайшем профессиональном уровне. Каждый боец должен отдавать всего себя выполнению приказов командования. Ни малейшей ошибки, ни единой оплошности, точное и беспрекословное выполнение всех моих распоряжений — залог успеха, повышения, поощрения. Надеюсь, это всем ясно?
Группа ответила как на параде:
— Так точно, господин лейтенант!
Арас посмотрел на часы. 9.10.
— Внимание! Группа, к машинам!
Экипаж установки бросился к РСЗО, отделение охранения — к бронированной разведывательной машине «Отакар».
— По местам! — пронеслась над опушкой вторая команда молодого ретивого лейтенанта.
Экипажи заняли свои места.
Лейтенант устроился в передней кабине РСЗО. Он тут же включил спутниковую станцию, но набирать номер не спешил, не отрываясь, глядел на часы. Пунктуальность и четкость — высоко ценимые у начальства качества подчиненных, а Арас был служака. Он желал любыми путями добиться высокого положения в армии, даже не сомневался в том, что со временем станет генералом, и не просто командиром дивизии, а как минимум командующим ракетными войсками и артиллерией всех турецких вооруженных сил. Продвижение по карьерной лестнице любой ценой — таким был важнейший жизненный принцип молодого турецкого офицера.
Ровно в 9.20 он вызвал на связь начальника разведки бригады.
Дагар ответил незамедлительно:
— Слушаю тебя, лейтенант.
Переговоры велись открытым текстом, потому что использовался спутниковый канал связи, перехватить который не мог никто.
— Колонна начала выдвижение в заданный квадрат.
— Это хорошо, что строго по плану. Будьте аккуратней в буферной зоне. Рельеф местности там сложный.
— Да, господин майор. Уточнение задачи будет?
— Нет.
— Принял. После нанесения удара — доклад. До связи!
— До связи, лейтенант. Удачи тебе.
Арас перевел станцию в режим ожидания, взглянул на водителя.
— Как дела, Айдын?
Тот удивился. Какие могут быть дела, если они только начали движение?
Но солдат ответил, чтобы не разозлить офицера:
— Отлично, господин лейтенант.
— Молодец. Скорость?
— Пять километров в час.
— Сопровождение?
— С тыла на удалении в десять метров. Пулеметчик сверху. Можно ускориться.
— Нет. У нас есть время.
Граница осталась позади. Колонна прошла ее по специально подготовленному коридору, где не было никаких посторонних личностей.
— Мы в буферной зоне, — доложил водитель.
Лейтенант усмехнулся.
— По-твоему, я спал?
— Извините.
— Ничего, Айдын, все нормально. Когда подойдем к оврагу?
Водитель хотел посоветовать лейтенанту самому взглянуть на карту, но вновь сдержался и ответив:
— Недалеко осталось. От силы пять минут пути. На этой скорости.
Арас подумал и отдал приказ:
— Увеличь скорость вдвое!
Машины пошли немного веселее. Со стороны казалось, что по равнине двигается одно сплошное облако пыли, а не колонна, пусть и совсем небольшая.
У оврага водитель «Сакарьи» принял правее. За ним пошел легкий бронетранспортер.
В 9.34, раньше графика, Т-122 и «Отакар» остановились перед спуском в низину.
Лейтенант приказал водителю:
— Бегом смотреть место под площадку размещения установки!
— А если низина не подойдет?
— Отсюда проведем залп.
— Так тогда зачем нам низина?
Лейтенант повысил голос:
— Ты что, пререкаться вздумал, рядовой? За это в боевой обстановке знаешь что полагается?
— Так точно!
Рядовой спустился в низину, пробежал по ней, остановился почти в центре.
Радиостанция малого радиуса действия Араса пропищала сигналом вызова. Он видел, что такой же станцией пользуется водитель.
— На связи!
— Грунт каменистый, но думаю, что следует пустить вперед машину сопровождения.
— Хорошо. Возвращайся бегом! — Лейтенант вызвал сержанта Катыка. — «Гевир»! «Туна»!
— На связи!
— Вам спуститься вниз, пройти по низине до подъема и обратно. Время на исполнение — шесть минут. Вперед!
— Есть!
«Отакар» тут же ушел в низину.
Вернулся Бояджи, сел за руль.
Бронированная машина прошла низину и поднялась наверх. Она должна была прикрывать действия установки.
— На позицию! — приказал Арас водителю.
Бояджи спустил двадцатитонную машину в низину, встал ближе к склону.
— На месте, господин лейтенант!
— Отлично. Будь на связи, я к наводчику!
— Да, господин лейтенант!
Арас забрал спутниковую станцию и перешел в заднюю кабину. Там уже работал наводчик. Он смотрел на экран и двигал рычажками, как в детской электронной игре. Платформа пусковых блоков то поворачивалась, то замирала, то вновь отходила от предыдущего положения.
Наконец пришли в действие гидравлические домкраты. Они с четырех сторон уперлись в землю, слегка приподняли двадцатитонную громадину. После этого блоки повернулись, поднялись и замерли.
— Господин лейтенант, установка к пуску готова, — доложил оператор.
— Хорошо, Дженгиз.
Арас испытывал какое-то дьявольское наслаждение, смешанное с восторгом и волнением. Сейчас по его команде с направляющих сорвутся реактивные снаряды и пойдут к цели, к деревне.
В это время на улице много детей, женщин, мужчин, стариков. Их жизни в его руках. Только он сейчас может решить, жить сотням людей или умереть. Кому-то мгновенно, кому-то в мучениях.