- Так точно, и надо признать, что тот план был более жизнеспособным, чем Дарданелльский.
- Браво генерал, Вы не только умеете одерживать победы, но и интересуетесь стратегическими планами союзников,- похвалил Юденича Корнилов,- скажу больше, мы очень заинтересованы в этом направлении, поскольку намереваемся создать в районе Александреты главную базу своего Средиземноморского флота в противовес английской Мальте. Вскоре туда будет послана эскадра Колчака, и высажен морской десант под командованием генерала Свечина с целью захвата и удержания этого стратегически важного порта.
- Подняв восстание курдов и ассирийцев в тылу у турков, мы облегчили бы свое продвижение на Эдессу, а затем к Александрете. Как Вы смотрите на такой план?-
- А мой левый фланг?
- Его прикроет Баратов своим наступлением на Мосул, а как только мы проявим активность на этом направлении, ему навстречу ударят британцы. Их этот район очень беспокоит залежами нефти, и это заставит господ союзников шевелиться.
- Значит, вновь мы оттянем на себя главные силы противника, а они подобно шакалам будут подбирать остатки в надежде подхватить самое лучшее. Ничуть не удивлюсь, если после нашей высадки в Александрете англичане не начнут наступать в Палестине, стараясь, как можно больше захватить турецких провинций.
- Увы, Николай Николаевич, но такова сущность британцев не только в этой войне,- поддержал его Духонин.
Юденич вновь стал рассматривать карту, что-то прикидывая в уме и просчитывая варианты развития наступления.
- Что Вас беспокоит?- поинтересовался Духонин,- Ваш правый фланг?
- Совершенно верно. Энвер-паша не даст просто так пройти к Средиземному морю. В его распоряжении две армии на Кавказе, армия в Месопотамии и Палестине, а так же ещё одна в Киликии. Для удачного начала нужен отвлекающий маневр, который бы оттянул бы от Сиваса часть сил Вазир-паши.
- Ваше предложение? - спросил Корнилов, внимательно слушая аргументы генерала.
- Самое разумным в этом случае, мне видится наступление на Самсун. Это важный порт на Черном море, связанный с центром страны железной дорогой, и это очень удобный плацдарм для наступления с севера на Анкару. Данное направление сильно потревожит пашу, и он должен будет обязательно отреагировать на наши действия.-
- Направление на Самсун - это снова узкая полоса земли, зажатая морем и Понтийскими горами. Снова затяжные штурмы высот и долин, для прикрытия идущих по побережью. Боюсь, всё это выльется в изнурительную бойню, которая, полностью истощит всё Ваши ресурсы, с таким трудом накопленные этой зимой,- выразил сомнение Корнилов.
- А, по-моему, блестящий ход, Лавр Георгиевич,- подал свой голос в поддержку Юденича Духонин,- Николай Николаевич великолепно вычислил слабое место турок и этим непременно надо воспользоваться.
- Но каким образом, погубить тысячи солдат на горных кручах?
- Нет, всё гораздо проще. Необходима высадка морского десанта при поддержке кораблей флота. Самсун не имеет сильных укреплений, и он не сможет оказать серьёзного сопротивления нашим броненосцам. Заняв его десантом, мы, только одним своим присутствием в Анатолии, без дальнейшего наступления вглубь страны, оттянем у противника значительную часть сил для устранения угрозы Анкаре.
- Да, такой подарок Энвер-паше будет очень кстати,- усмехнулся Верховный, моментально оценив довод Духонина,- я думаю, над этим стоит подумать в самое ближайшее время.
- И не только подумать, но и самим разработать этот десант, позволив Николай Николаевичу полностью заняться Сивасом и южным направлением. Этим мы не только развяжем ему руки, но и введем в заблуждение противника относительно своих истинных планов.
Корнилов ещё раз оглядел карту Кавказского фронта и удовлетворенно крякнул. Доводы генералов показались ему достаточно вескими и аргументированными.
- Так что мы сможем дать Кавказу из наших резервов?
- Если принимать за основу те сроки наступления, которыми оперирует Николай Николаевич, то ничего сверх того, что он уже имеет. Мы просто не успеем перебросить за столь короткий срок на Кавказ ни одной новой дивизии.
- Ничего, Лавр Георгиевич, мне не впервой воевать в таких условиях, главное в армии есть полный запас боеприпасов и продовольствия, а это для меня главный залог успешного наступления.
После этой фразы Корнилов быстро подошёл к Юденичу и энергично пожал ему руку:
- Вот за эти слова я Вам премного благодарен, Николай Николаевич! Спасибо от всех нас за готовность совершить новый подвиг. Россия и так в неоплатном долгу перед Вами за все Ваши деяния на Кавказе, а если турки будут полностью разбиты, Ваше имя будет навсегда вписано золотыми буквами в историю русской армии.
От похвалы главковерха Юденич зарделся, как юноша, но быстро взял себя в руки и вернулся к реальности. Обсуждая с Верховным планы наступления и не прося новых сил, генерал немного лукавил. С того самого дня, как он вновь занял место командующего Кавказским фронтом, ради удержания умов своих солдат от пацифистского разложения, Юденич постоянно готовил свои части к скорому наступлению, дата которого каждый раз переносилась вперед на небольшой срок, и вносились изменения в направлении главного удара.
Кроме этого, генерал давно возобновил тайные переговоры с курдами и ассирийцами, которые были очень напуганы разгулом геноцида армянского народа, видя себя очередными жертвами озверелых и голодных солдат. Это сделало племенных вождей более податливыми на переговорах с русскими эмиссарами, твёрдо гарантировавшими неприкосновенность земель своих будущих союзников.
Таким образом, на данный момент, Юденич имел хорошую фору, которую сам же и создал своим упорным трудом и настойчивостью. Полководец ещё раз окинул взглядом карту будущего театра военных действий. Все его прежние планы были связаны с наступлением на Сивас, а южному направлению, в замыслах Юденича, отводилась чисто отвлекающая роль. Теперь же, по приказу Ставки, всё кардинально менялось, и генерал мучительно решал, как лучше совместить друг с другом возникшие сложности. Николай Николаевич прекрасно понимал, как трудно будет осуществить столь широкомасштабное наступление с ограниченным количеством сил, но веру в успех укрепляли прежние блестящие победы, а также низкий моральный дух войск противника. После падения Стамбула турки были уже не те, какими были вначале войны: массовое дезертирство и плохое снабжение продовольствием сильно проредило их ряды. Кроме этого, немцы полностью прекратили помогать своим союзникам советниками, поскольку бросили все свои силы на Западный фронт.
Закончив размышления, Юденич вызвал в кабинет адъютанта и приказал пригласить к себе в штаб на завтра генералов Пржевальского, Абациева и де Витта, а так же начальника воздушной разведки капитана Неустроева.
Командующий 3 турецкой армии Вазир-паша внимательно следил за всем, что происходило по ту сторону фронта. Потерпев два сокрушительных поражения от Юденича в 1916 году, он страстно желал заполучить реванш в этом году, но мощное наступление англичан в Месопотамии и Палестине полностью похоронило мечты генерала. Спасая положение на юге империи, Энвер-паша бросил против британцев все боеспособные части Кавказского фронта, оставив Вазир-паше только необходимый минимум для сдерживания русских. Слава Аллаху, что тогда у русских случилась революция, и им было не до войны, и гяуры смирно сидели на своих позициях.
Весть о возвращение Юденича была самой чёрной из всех других вестей, что пришли в ставку генерала после августа 1917 года. Его старый заклятый враг вернулся на Кавказ и немедленно принялся готовить новое наступление вглубь Турции. Об этом упрямо доносили многочисленные турецкие агенты и разведчики, побывавшие по ту сторону от линии фронта. Вазир-паша был уверен, что главным направлением этого наступления будет Сивас, после взятия которого, враг мог с успехом повернуть, как на север к Самсуну и Синопу, так и на юг к Кейсерии и Малатьи создавая реальную угрозу для окружения всех турецких сил в Месопотамии, Аравии и Палестине.
Противник систематически усиливал свои основные ударные части на этом направлении, это были 2-й Туркестанский и 1-й Кавказский корпуса, сыгравшие главную роль при взятии крепостей Эрзерума и Трапезунда. Стремясь не допустить нового прорыва русских, Вазир-паша стянул к Сивасу большие силы, общей численностью до 250 батальонов. Срочно укреплялись горные позиции турецких войск, возводились новые батареи и укрепления на путях возможного русского наступления, делалось всё возможное, чтобы заставить противника истощить свои силы, завязнув в многоэшелонированной обороне и заплатив огромную цену за каждый метр своего продвижения вперед. Когда бы русские части в изнеможении остановились, то тогда бы они получили сокрушительный двойной удар. Вначале на их фланг обрушился бы Иззет-паша всей своей мощью недавно пополненной свежими силами 2-й армии, а затем и сам Вазир-паша завершил бы полный разгром Юденича с выходом в тыл русских войск и последующим возвращением утраченных твердынь Эрзерума.
Поэтому, когда в середине апреля турецкий главнокомандующий сообщил Вазир-паше о срочной секретной депеше, полученной им накануне из Берлина, в которой указывалось совершенно иное место наступления Юденича, то генерал отказался этому верить. Ссылаясь на своего агента в штабе Духонина, немцы утверждали, что в самое ближайшее время русские атакуют Самсун.
- Это наглая шпионская провокация русской разведки, Энвер-эфенди, с явной целью ослабить наши позиции перед Сивасом, на который будет направлен главный удар Юденича,- горячо убеждал Вазир-паша своего начальника:
- Юденич не перебросил не только ни одну дивизию или бригаду на побережье моря, но даже ни одного полка или батальона. Из всех прибывших морем подкреплений за последние шесть месяцев, русский корпус ничего не получил, всё ушло к Пржевальскому и де Витту.
- Действительно, этот так,- согласился с подчиненным Энвер-паша,- я уже ознакомился с данными нашей разведки относительно скопления сил врага, и они говорят тоже самое. Однако, немцы, почти никогда, не ошибались в своих прогнозах, и Юденич всегда одерживал свои прежние победы равными силами. Может быть, это тот случай, когда следует поступить вопреки здравому смыслу?
Краска гнева залила лицо Вазир-паши, все его планы летели к черту из-за одной немецкой депеши, которую сюда прислали деятели, сидящие в своих тёплых кабинетах и утверждающие, что лучше знают, где русские нанесут свой главный удар.
- Извините меня, эфенди, но, в таком случае, может быть лучше назначить на моё место господина …, - генерал мельком заглянул в бумагу,- господина Николаи и вручить ему судьбу всей нашей страны?
- Не кипятись, Вазир, я не меньше твоего озабочен судьбой своей родины, и поэтому хочу свести к минимуму все угрозы для неё,- одернул генерала Энвер-паша,- а, если Юденич всё же начнет наступление на Самсун, что тогда?
- Тогда он получит самый мощный удар себе в спину. Нет, он не сумасшедший,
чтобы так глупо подставляться мне. Я по-прежнему считаю всё это умело организованной русской провокацией, ради ослабления сивасского направления.
Энвер-паша тяжело вздохнул, и его собеседник гадливо усмехнулся в душе, пусть паша сам делает выбор в этой запутанной ситуации.
- Ты прав,- после недолгого раздумья признал паша,- но, всё же, я усилю Самсун за счёт 4-й армии Джемаль-паши и 2-й Иззет-паши. И не спорь, я читал твои докладные по поводу Юденича, полностью с ними согласен, но подстраховать Самсун всё же нужно.
Так закончился этот разговор Вазир-паши с маршалом, оставив в душе полководца неприятный осадок горечи и непонимания. Жалея себя, паша разом забыл свои прежние поражения и позорные отступления под натиском злобных гяуров.
Русское наступление, которое столь сильно тревожило турок, началось 24 апреля 1918 года совершенно не в том месте, где ожидал его Вазир-паша. Как и предсказывали немцы, оно началось с атаки на крупный черноморский порт Самсун, но не с суши, а с моря. Воспользовавшись полным разгромом турецкого флота на Босфоре, русские поспешили развить свой успех на море и, без всякой раскачки, в полной мере задействовали Черноморский флот для наступления Юденича.
По приказу Ставки, используя пассивность врага в проливах, с Босфора в Севастополь были экстренно переброшены два линейных крейсера, вместе со старыми броненосцами. На подступах к своей главной базе эскадра, ведомая контр-адмиралом Беренсом, встретила транспортные судна, идущие под прикрытием миноносцев к турецкому берегу.
Вновь была соблюдена полная секретность, и о конечной точке назначения капитаны узнали только в море. Все были убеждены, что везут новое подкрепление под Стамбул, и, только вскрыв запечатанные пакеты в точке рандеву с крейсерами, капитаны узнали, что должны следовать в совершенно противоположном направлении.
Беренс не атаковал Самсун с первыми лучами солнца, как это было при штурме Босфора, а предоставил возможность своим комендорам вести огонь по ясно просматриваемому берегу.
Будучи торговым портом, Самсун имел слабую береговую оборону, представленную шестью морскими батареями шестидюймовых пушек. С таким калибром турки были лишены возможности оказать достойное сопротивление русскому флоту с его дальнобойными корабельными орудиями. Первыми приблизились к берегу тральщики и миноносцы прикрытия и, имитируя высадку, вызвали на себя огонь турецких батарей. После чего обстрел батарей начали два линейных крейсера «Адмирал Корнилов» и «Адмирал Нахимов», обрушив на защитников Самсуна свой смертоносный груз в виде снарядов с газовой начинкой.
Несмотря на горький урок Босфорской операции, у защитников Самсуна не было противогазов, и поэтому появление этого коварного оружия вызвало панику среди солдат и артиллеристов. С громкими криками ужаса они поспешили очистить свои позиции и убраться в горы, где страшное оружие коварных гяуров не достало бы их. Внося свою лепту в сражение, к крейсерам поспешили присоединиться и старые броненосцы, чьи могучие двенадцатидюймовки ещё более усилили панику в рядах турок и придали дополнительное ускорение бегущей массе людей.
Столь мощная поддержка со стороны флота позволила двум пехотным дивизиям спокойно высадиться в порту Самсуна и взять покинутый город под полный контроль. Командиры десантных дивизий генералы Головин и Фрязин в точности выполнили предписание Ставки, и поэтому не стали преследовать бегущего врага, а спешно стали возводить позиции для отражения возможных турецких контратак с таким расчетом, что их действия будут поддержаны огнём корабельной артиллерии.
Прибывшие вместе с флотилией гидросамолеты барражировали в воздухе в течение всего светового дня, и к вечеру адмирал Беренс уже точно знал, как далеко от моря отошел враг и его примерный численный состав.
После интенсивного обмена шифровками со Ставкой контр-адмирал поздно ночью отправил свои броненосцы к русским позициям западнее Трапезунда возле города Тиреболу, на штурм которого утром 25 апреля с позиций на реке Харши-дарси должны были наступать части 5-го Кавказского корпуса.
Известие о взятии Самсуна морским десантом произвело в штабе Энвера-паши эффект разорвавшейся бомбы. Турки оказались просто не готовы к подобным событиям, свято веря, что русские, как и прежде, будут прорываться вперед только по побережью. Неожиданность вторжения ещё усиливали панические слухи, описывающие применение грязными кафирами химического оружия. При этом сила страшных бомб и количество потерь от них увеличивалось в геометрической прогрессии с момента приближения от Самсуна к Анкаре.
Всё это вылилось в нелицеприятную беседу маршала с Вазир-пашой, от которого требовалось незамедлительное оказание помощи разбитым защитникам побережья для предотвращения соединения десанта с частями 5-го Кавказского корпуса русских.
- Что у Вас там происходит на данный момент?- гневно вопрошал Энвер-паша в мембрану телефонной трубки,- как далеко продвинулись русские после занятия Самсуна?
Вазир-паша продавил в горле тяжелый ком и звенящим голосом доложил:
- Сегодня утром при поддержке кораблей русские атаковали Тиреболу,- он замолчал и немедленно, трубка ожила громким криком:- Что дальше?
- Гяуры вновь применили химическое оружие, они забросали своими снарядами весь город и все наши позиции, люди гибли сотнями!!!
- Дальше!!! - требовал маршал и генерал поспешил закончить доклад:
- Мы оставили город и отошли к перевалам, которые находятся вне зоны огня досягаемости русских кораблей. Дальше русские не пройдут!
- Я рад это слышать,- с сарказмом отозвалась трубка,- но меня больше интересует вопрос, когда ты скинешь их десант в море. Какие силы брошены тобой против них?-
Прошло несколько томительных секунд, пока Вазир-паша не выдавил из себя:
- Я отправил к Самсуну бригаду пехоты и курдскую кавалерию.
- И всё?
- Но, эфенди, русские уже ведут бои на моем левом фланге в районе Гюмашана и не позволяют мне снять оттуда ни одного солдата. Если я сниму войска с центра, Юденич обязательно ударит по Сивасу, и тогда весь наш фронт рухнет.
- Идиот! Пока ты будешь ждать, когда русский сунется в твои ловушки по центру, он обойдет тебя со стороны моря и выйдет в тыл. Об этом ты думаешь?
- Да, эфенди, думаю, каждую минуту и полностью уверен, что русские не смогут пройти горные перевалы на Орду без больших потерь. Мои войска не пропустят их.
- А ты не думал умник, что они не будут штурмовать перевалы, а преспокойно высадят ещё один десант в районе Орду и пойдут на соединение или с основными частями корпуса, или с десантом? Что ты будешь делать тогда со своими батальонами в центре?
В переговорах наступила зловещая тишина, такого коварного хода со стороны противника Вазир-паша явно не предполагал. Страх и тревога на некоторое время охватили его. После второго десанта на побережье и полном господстве на море уже никто не мог поручиться, что русские не повторят подобный удачный приём.