Путешествие на Запад. ТОМ II - Чэн-энь (Чэнъэнь) У 17 стр.

– Ты же сам говорил, что нужно поймать Танского монаха.

– Совершенно верно, – отвечал начальник. – Однако надо было поймать еще Сунь У-куна: только в этом случае мы могли бы отведать мяса Танского монаха. Иначе нечего об этом и думать. Царь обезьян обладает огромной волшебной силой, а также искусством многих превращений, и, если мы съедим его учителя, он, конечно, не простит этого нам. Он явится сюда и учинит здесь такое, что мы навсегда забудем о спокойной жизни.

– Ты, дорогой брат, очень любишь хвалить других. Если послушать тебя, выходит, что таких, как он, даже на небе мало, а на земле их и вовсе не найдешь. А, по-моему, сейчас он уже ничего не может сделать.

– Ну, в таком случае нам очень повезло, – выслушав его, отвечал начальник. – Давайте сюда монаха! На этот раз мы полакомимся. Тащите вина! И поднесите бокал вашему начальнику за его заслуги!

– Дорогой брат, – сказал тут второй дух, – прежде чем пить вино, прикажи выловить Чжу Ба-цзе из пруда.

И они отдали распоряжение подвесить Чжу Ба-цзе на восточной террасе. Ша-сэна подвесили на западной террасе, а Танского монаха – между ними. Коня отвели в конюшню, а вещи принесли в помещение.

– Ты весьма искусен, мудрый брат мой, – сказал улыбаясь старый дух. – Двумя приемами поймал сразу трех монахов. Хоть Сунь У-кун и придавлен горами, все же надо что-то придумать, чтобы поймать его и сварить вместе с ними.

– Вы присядьте, брат, и не беспокойтесь, – отвечал второй дух. – Для того чтобы поймать Сунь У-куна, нам незачем утруждать себя. Надо взять два талисмана и послать с ними кого-нибудь из наших людей: пусть они при помощи этих талисманов выловят Сунь У-куна.

– О каких талисманах ты говоришь? – спросил начальник. – О моей тыкве-горлянке червонного золота и твоем кувшине из белоснежного нефрита.

– А кого мы пошлем? – спросил начальник, вынимая драгоценности.

– Я думаю, что надо послать Цзин Си-гуя и Лин Личуна, – сказал второй дух. – Возьмите эти вещи, – приказал он посланцам, – и поднимитесь на самую высокую гору. Там переверните их дном кверху и крикните: «Сунь У-кун!» Если он отзовется, значит, попался и находится либо в тыкве, либо в кувшине. Тут вы, не мешкая, заклейте кувшин и тыкву заклинанием великого Лао-цзюня, и Сунь У-кун тотчас же превратится в гной.

О том, как духи отправились ловить Сунь У-куна, мы распространяться не будем, а расскажем лучше о Великом Мудреце. Придавленный горами, он с горечью думал о Трипитаке.

– Учитель! – громко взывал он, – помнишь, как ты освободил меня из-под горы, которой я был придавлен, и сделал своим учеником? В то время бодисатва Гуаньинь милостиво повелела мне сопровождать тебя на Запад. Мы вместе занимались совершенствованием. У нас была одна судьба, мы познавали одно и то же. Кто же мог подумать, что мы окажемся в таком положении?! Злые духи встретились на нашем пути и придавили меня горой. Горе мне! Если тебе уж суждено умереть, так жаль, что приходится страдать также Ша-сэну, и Чжу Ба-цзе, и тому молодому дракону, который был превращен в коня. Не зря говорится: «Высокое дерево гнется от ветра, слава губит человека».

Сказав это, Сунь У-кун тяжело вздохнул, и слезы градом полились у него из глаз. Это сразу же встревожило местных духов земли и духов – хранителей пяти стран света. Все они окружили Златоглавого духа и стали спрашивать у него: – Кому принадлежат эти горы?

– Нам, – отвечали духи земли.

– А кого они сейчас придавили? – последовал вопрос.

– Это нам неизвестно, – отвечали духи земли.

– Как же так? – воскликнули духи – хранители пяти стран света. – Да знаете ли вы, что под этими горами заключен Великий Мудрец по имени Сунь У-кун, который пятьсот лет тому назад учинил скандал на небе? Сейчас он вступил на путь Истины и стал учеником Танского монаха. Как же вы могли допустить, чтобы злой дух придавил его горой в ваших владениях? Вы сами себя сгубили. Думаете, он помилует вас, когда освободится? В лучшем случае он сделает вас, духов земли, посыльными и заставит бегать по почтовым станциям, а горных духов отправит служить в войска. Да и нам, конечно, не даст покоя.

Тут духи гор и земли не на шутку перепугались.

– Но мы, право, ничего не знали об этом, – оправдывались они. – Услыхали, как этот дух произносит заклинание, ну и перенесли гору. Кто мог подумать, что он решил придавить Великого Мудреца?

– Ну ладно, не бойтесь, – сказали духи – хранители пяти стран света. – Не зря говорится в законе: «Преступление, совершенное по незнанию, не карается». Мы поможем вам освободить его, и он не станет нас бить.

– Вам не справиться с ним, – произнесли духи земли. – Как только он очутится на свободе, так тотчас же начнет драться.

– А знаете ли вы, – сказали духи – хранители пяти стран света, – что у него есть посох исполнения желаний с золотыми обручами. Этот посох наводит страх на всякого, кто его увидит. От одного его удара наступает смерть. Его прикосновение ранит. Если попытаешься поднять его – лопнут жилы; если притронешься к нему – трескается кожа.

Эти слова повергли духов земли в трепет и, посоветовавшись с духами – хранителями пяти стран света, они все вместе подошли к трем горам.

– Великий Мудрец, – молвили они, – духи гор и земли и духи – хранители пяти стран света пришли навестить вас. Здесь надо сказать, что наш прекрасный Сунь У-кун не утратил своего воинственного духа и сохранял величавую осанку.

– Для чего же это вам понадобилось навещать меня? – громко спросил он.

– Мы пришли сообщить, – отвечали те, – что хотим освободить вас и надеемся на то, что вы простите нам нашу непочтительность.

– Ладно, – согласился Сунь У-кун. – Я вас не трону. Он сказал это таким тоном, словно был начальником обла – сти и давал приказ об освобождении заключенных. Духи разом произнесли заклинание, и горы стали на свои места. Очутившись на свободе, Сунь У-кун вскочил на ноги, отряхнулся, поправил на себе одежду и, вытащив из уха свой посох, подозвал духов земли.

– Ну-ка, протягивайте ваши лисьи лапы, – крикнул он, – я всыплю каждому по два удара, чтобы отвести душу.

– Великий Мудрец, – в испуге закричали духи, – вы только что сами сказали, что прощаете нам нашу вину. А теперь, когда мы освободили вас, хотите нас бить.

– Вы что же это, милые мои, – сказал Сунь У-кун, – выходит, ничуть не боитесь меня, а боитесь каких-то там чертей?!

– Волшебник, который опрокинул на вас горы, обладает большой магической силой и высоким искусством магии. Он хорошо знает заклинания и вызвал нас к себе в пещеру, заставив каждого па очереди стоять на страже около него целый день.

Слова «стоять на страже» сильно встревожили Сунь У-куна и, устремив взор к небу, он воскликнул:

– О боже! После того как ты отделил небо от земли, гора Цветов и плодов произвела меня на свет. Я учился у лучших учителей, и для меня открылись тайны вечной жизни. Я могу легко превращаться во что угодно, умею усмирять тигров и покорять драконов. Я учинил дебош в небесных чертогах, после чего мне было пожаловано звание Великого Мудреца. И, несмотря на все это, я не решался прибегать к услугам духов гор и земли. Как же этот нечистый оборотень осмелился вызвать духов гор и земли и, словно рабов, заставить их стоять у себя на страже! О небо! – в отчаянии воскликнул он. – Если ты создало меня, зачем тебе еще понадобилось производить на свет подобных тварей?!

Произнеся эту тираду, Сунь У-кун вдруг заметил над горным ущельем радужное сияние.

– Духи! – молвил он. – Раз вы находитесь в услужении у этого волшебника, вы должны знать, откуда исходит сияние.

– Это сияние излучает одна из драгоценностей волшебника, – отвечали духи. – И надо полагать, что дух вынул ее для того, чтобы поймать вас.

– Ну что ж, в таком случае позабавимся, – обрадовался Сунь У-кун. – А скажите, кто еще живет в этой пещере?

– В особом почете у этого волшебника даосы, – отвечали духи, – поскольку излюбленным его занятием является изготовление эликсира бессмертия.

– Тогда нет ничего удивительного в том, что он превратился в даоса и обманом захватил моего учителя, – отвечал Сунь У-кун. – Теперь же, – продолжал он, – возвращайтесь пока к себе и запомните, что удары остаются за мной. А с этим волшебником я сам как-нибудь справлюсь.

Духи тотчас же поднялись в воздух и рассеялись в разные стороны. А Сунь У-кун встряхнулся и превратился в праведника даоса. И вы только послушайте, как он был одет:

Вскоре появились два духа, – это были слуги. Сунь У-кун выставил вперед свой посох, а духи, не заметив его, споткнулись и полетели на землю. Лишь поднявшись на ноги, они увидели Сунь У-куна.

Вскоре появились два духа, – это были слуги. Сунь У-кун выставил вперед свой посох, а духи, не заметив его, споткнулись и полетели на землю. Лишь поднявшись на ноги, они увидели Сунь У-куна.

– Какая неосторожность! – воскликнули духи. – Если бы наш повелитель не относился с почтением ко всякого рода паломникам, мы бы с тобой поговорили!

– О чем же это вы поговорили бы? – спросил Сунь У-кун. – Даосы должны встречать друг друга, как родные.

– А с какой стати ты здесь развалился, да еще заставляешь нас падать?

– Когда молодые послушники встречают такого почтенного даоса, как я, – сказал Сунь У-кун, – они должны пасть ниц перед ним и преподнести ему деньги.

– Когда мы приветствуем нашего начальника, – отвечали духи, – то и он ограничивается только двумя лянами. Почему же мы должны падать перед тобой ниц и преподносить деньги? Ты, конечно, не здешний, и у вас другие обычаи.

– Совершенно верно, я не здешний, – отвечал Сунь У-кун. – Я пришел с горы Пэнлайшань.

– Да ведь гора Пэнлайшань находится на морском острове и является обиталищем бессмертных.

– А я, что же, по-вашему, не бессмертный? – возмутился Сунь У-кун.

Эти слова показались духам забавными, и они, желая продлить веселый разговор, выступили вперед и воскликнули:

– О почтенный бессмертный! Не гневайся на нас за то, что мы глазами простых смертных не смогли распознать вас и оскорбили своими речами.

– Да я не сержусь, – отвечал им Сунь У-кун. – Недаром говорят: «Бессмертный не ходит по земле». Как же вы могли узнать меня? Я пришел к вам в горы для того, чтобы увести с собой одного человека, познавшего дао и достойного стать божеством. Кто из вас отправится со мной?

– Учитель! Я пойду, – сразу же отозвался дух Цзин Си-гуй.

– И я пойду! – подхватил Лин Ли-чун.

– А вы откуда? – спросил Сунь У-кун, продолжая притворяться, так как хорошо знал, кто они такие.

– Мы из пещеры Цветов лотоса, – отвечали те.

– А куда направляетесь?

– По приказу нашего повелителя мы идем захватить Сунь У-куна.

– Кого? – переспросил Великий Мудрец.

– Сунь У-куна, – повторили те.

– Не того ли Сунь У-куна, который сопровождает Танского монаха?

– Ты угадал! А ты и его знаешь?

– Как же, знаю, – отвечал им Сунь У-кун. – Эта обезьяна – существо весьма бесцеремонное. Я тоже зол на нее, поэтому пойду вместе с вами и помогу выловить ее.

– Зачем вам утруждать себя, – молвили духи. – Наши повелители владеют магическим средством и благодаря этому сумели переместить горы и придавили ими Сунь У-куна. Теперь он лишен свободы и даже шевелиться не может. Наши повелители дали нам два талисмана, в один из которых мы должны упрятать Сунь У-куна.

– Что же это за талисманы? – поинтересовался Сунь У-кун.

– У меня, – сказал Цзинь Си-гуй, – тыква-горлянка из червонного золота, а у него – кувшин из белоснежного нефрита.

– Каким же образом вы упрячете его туда? – продолжал расспрашивать Сунь У-кун.

– Эти талисманы надо перевернуть дном кверху и тут же позвать: «Сунь У-кун!» Если он откликнется, значит попался. После этого отверстие надо заклеить листом бумаги, где написано заклинание великого Лао-цзюня, и попавший в ловушку мгновенно превращается в гной.

Выслушав их, Сунь У-кун даже испугался.

«Это уж чересчур, – подумал он. – Однако дух-страж говорил о пяти талисманах, а здесь только два. Интересно, какие же это еще три талисмана»?

– Ну-ка, уважаемые, покажите ваши талисманы! – попросил Сунь У-кун.

Духи, ничего не подозревая, вытащили из рукавов талисманы и обеими руками почтительно преподнесли их Сунь У-куну.

«А ведь замечательные вещицы, – подумал Сунь У-кун, глядя на талисманы, которые держал в руках. – Стоит мне дернуть себя за хвост, и я умчусь отсюда. Тогда и драгоценности будут мои. Нет, так нехорошо! Это называется грабеж среди бела дня. Ведь от подобного поступка пострадает мое доброе имя».

– А моей драгоценности вы не видели? – спросил он духов, возвращая им талисманы.

– А что у вас за драгоценность, учитель? Может быть, простым смертным на нее смотреть опасно?

Тут наш чудесный Сунь У-кун выдернул у себя из хвоста волосок и произнес заклинание:

– Изменись!

В тот же миг волосок превратился в огромную тыкву-горлянку червонного золота, длиной в один чи и семь цуней. Вытащив ее из-за пояса и передавая духам, Сунь У-кун сказал:

– Вы не видели моей тыквы?

Лин Ли-чун взял тыкву в руки, посмотрел и сказал:

– Учитель! Твоя тыква и велика и красива, однако пользы от нее никакой.

– Почему ты так думаешь? – спросил Сунь У-кун.

– Вот если взять наши талисманы, – отвечали духи, – так в каждый из них можно поместить тысячу человек.

– Конечно, ваша тыква, в которую можно улавливать людей, – тоже редкостная вещь, – отвечал им Сунь У-кун. – Но в мою тыкву может уместиться все небо.

– Все небо? – изумились духи.

– Да, все небо.

– Что-то не верится, – усомнились духи. – Ну-ка, покажи нам, что может сделать твоя тыква-горлянка. Тогда мы тебе поверим.

– Когда небо рассердит меня, – отвечал Сунь У-кун, – я в течение месяца могу упрятать его в мою тыкву-горлянку раз семь, а то и восемь. Если же оно мне не досаждает, я за целые полгода ни разу не смогу этого сделать.

– Дорогой брат, – сказал тут Лин Ли-чун, – в этот волшебный талисман можно упрятать небо, сменяйся с ним.

– Да разве он согласится? – сказал Цзинь Си-гуй.

– Мы можем дать ему в придачу кувшин, – сказал Лин Ли-чун.

«Что ж, – подумал Сунь У-кун, – обменять тыкву на тыкву, да получить еще в придачу кувшин, – не так уж плохо».

– Ладно, – сказал Сунь У-кун, беря за руку Лин Личуна. – Если я упрячу сюда небо, будем меняться?

– Упрячешь – будем, – отвечал тот. – Будь я подлецом, если откажусь от своего слова.

– Идет, – согласился Сунь У-кун.

После этого наш Великий Мудрец наклонил голову и, произнеся заклинание, вызвал духов дневной и ночной охраны и духов – хранителей пяти стран света.

– Отправляйтесь немедленно к Нефритовому императору, – приказал он, – и доложите ему, что я встал на путь Истины и охраняю Танского монаха в его паломничестве в Индию за священными книгами. На пути нам попалась высокая гора, где моему учителю угрожает серьезная опасность. Местные духи обладают талисманом, который я хотел бы получить у них в обмен на мой. Пусть Нефритовый император разрешит мне запереть небо на один только час, и я выполню то, что задумал. Если же он вздумает отказать мне, я поднимусь во дворец Священного небосвода и устрою там разгром.

Дух дневной охраны в тот же миг очутился у Южных ворот неба и, пройдя во дворец Священного небосвода, передал Нефритовому императору все, что велел Сунь У-кун.

– Эта гадкая обезьяна даже говорить прилично не умеет, – сказал, выслушав его, император. – Но что поделаешь! Боди сатва Гуаньинь освободила его из заточения и отправила охранять Танского монаха. Я послал хранителей пяти стран света, четырех духов-стражей, которые по очереди должны были нести охрану. А сейчас он требует, чтобы я запер небо. Да разве это возможно?

И не успел он выразить сомнение, как в тот же момент перед ним предстал третий сын небесного князя – принц Ночжа.

– Ваше величество, – молвил он. – небо можно запереть.

– Каким образом? – спросил император.

– После того как кончился период хаоса, – сказал принц, – небесная твердь отделилась от земли. И хотя небо теперь совершенно чисто, оно все же достаточно прочно, чтобы поддерживать небесные чертоги. Небо, конечно, не следовало бы запирать. Но ведь Сунь У-кун охраняет Танского монаха в его паломничестве в Индию за священными книгами. Счастье его велико, как гора Тайшань, а его удачи глубоки, как море. Ему во что бы то ни стало нужно помочь.

– А как же вы сделаете это, принц? – спросил император.

– Я попрошу вас, ваше величество, – отвечал принц Ночжа, – приказать полководцу Чжэнь У отдать нам черное вы – шитое знамя, которое висит у Северных небесных ворот. Это знамя мы вывесим у Южных небесных ворот, и оно закроет собою все: солнце, луну, звезды – воцарится тьма. Благодаря этому Сунь У-кун сможет обмануть духов. Таким образом мы и поможем ему.

– Хорошо, пусть будет по-вашему, – согласился император.

Получив указ, принц Ночжа тотчас же отправился к Северным воротам, и там все подробно передал Чжэнь У. Выслушав его, Чжэнь У отдал ему знамя.

Между тем дух-страж мигом вернулся к Великому Мудрецу и на ухо шепнул ему:

– Принц Ночжа взялся помочь вам.

Сунь У-кун взглянул на небо и увидел радужное сияние, которое всегда сопровождало появление небесной силы.

– Ну что ж, сейчас я покажу вам, как действует моя тыква-горлянка, – сказал Сунь У-кун, обернувшись к духам.