В первую очередь обратим внимание на то, какой смысл вкладывают в понятие «эмоция» на Западе. Здесь не принято смешивать понятия «эмоции» и «чувства» («ощущения»), поскольку в чувствах как таковых отсутствует когнитивный аспект. Главным образом это подразумевает, что вам вовсе не обязательно знать, что происходит в вашем организме, чтобы почувствовать боль, в то время как эмоции всегда содержат в себе некую оценку: «правильно – неправильно», «хорошо – плохо». Настроения и чувства (ощущения) – это совсем не то же самое, что эмоции, но точно так же они отличаются и от неконтролируемых реакций. Настроения и более мимолетные чувства в равной степени обладают способностью влиять на восприятие реальности, в зависимости от состояния сознания в данный момент времени человек может ощущать себя «счастливым» или «опечаленным». У эмоций, настроений и чувств есть нечто общее: все они заставляют человека ощущать себя удовлетворенным или неудовлетворенным, делают его жизнь приятной или наоборот. Так, не бывает плохого настроения «на пустом месте» – оно всегда связано с каким-либо неудовольствием.
Аристотель (384–322 годы до н. э.) подразумевал под словом «эмоция» некое психическое переживание, в основе которого обязательно лежит удовольствие или неудовольствие. Эта точка зрения продержалась до начала XX века и была поддержана немецким психологом Германом Эббингаузом (1850–1909). Однако его коллега Филипп Лерш (1898–1972), напротив, постарался ее оспорить. Он заявлял: «Понимание эмоций будет опошлено, если мы станем сравнивать как равно значимые переживания, трогающие нас, когда мы соприкасаемся с истинным произведением искусства, и приятные ощущения, которые мы испытываем, выпивая бокал хорошего вина. Мне кажется неприемлемым ставить в один ряд такое чувство, как раскаяние, и другие, более тривиальные переживания, способные вызвать дискомфорт. Если же мы рассматриваем религиозные чувства, либо чувство уважения и чувство преданности, то их вообще невозможно охарактеризовать как приятные или неприятные».
Немецкий философ Вильгельм Вундт (1832–1920), который первым выделил психологию в отдельную отрасль науки, расширил представления древнегреческих мудрецов. В дополнение к базовым понятиям «приятные/неприятные переживания» он ввел в научный обиход такие понятия, как «напряжение/расслабление» и «возбуждение/торможение».
Согласно постулату американского психолога Уильяма Джеймса (1842–1910), эмоции воспринимаются только благодаря ощутимым физическим реакциям. Он утверждал, что эмоциональные переживания человека возникают в основном как следствие переживания (восприятия) изменений, происходящих в организме. Если следовать его идее, мы должны будем согласиться с тем, что, встретив в лесу медведя, человек пускается наутек вовсе не из страха быть съеденным, так как страх возникает потом – из-за тех изменений, которые произошли в организме, когда он побежал. Португальский исследователь функций головного мозга Антонио Дамасио поддерживал эту точку зрения: «По моему мнению, природа эмоций кроется во всех бесчисленных изменениях физического состояния, которые происходят в различных органах под воздействием нервных окончаний».
Согласно двухфакторной теории эмоций Шахтера – Зингера, эмоции возникают как результат воздействия физиологических стимулов, таких как тахикардия и жар. Как интерпретировать появление самих этих стимулов, зависит от конкретной ситуации. Например, учащенное сердцебиение во время физической тренировки – это признак того, что сердце испытывает повышенные нагрузки; но если сердце начало биться быстрее в груди влюбленного молодого человека при появлении предмета его обожания – это уже эмоция. Многие из нас, переживая стыд, испытывают типичные физические ощущения: жар, обдающий щеки и верхнюю часть груди. Обычная для человека реакция на страх – это учащенный пульс, дрожь и мышечное напряжение. От нее почти не отличаются ощущения, сопровождающие приступ гнева. Счастливый человек, как правило, чувствует, что у него стало просторно в груди, его дыхание становится легким и глубоким, он не ощущает тяжести своего тела и словно плывет по воздуху. Когда человек сильно опечален, у него перехватывает горло, ему трудно поднять глаза, руки и ноги наливаются свинцом или делаются ватными. Испытывая сильное желание, страсть, человек замечает, что у него пересохло в горле, как от жажды, а дыхание стало учащенным и тяжелым. Сила любой эмоции определяется интенсивностью стимулов, однако качество эмоции зависит от интерпретации конкретных обстоятельств.
Однако рассмотрения заслуживает и иная, независимая и полностью отличная от академических научных взглядов Запада точка зрения на эмоции. Большое влияние на взгляды Аристотеля оказало учение Пифагора и труды его ближайших последователей (не только в Элладе), которые относятся к периоду примерно с 500 по 400 год до н. э. Примерно в то же время в Древнем Китае местные мудрецы сформулировали собственные представления о природе эмоций. Их учение о пяти первоэлементах – это попытка описать законы природы в космологической перспективе и объяснить, как космические принципы проявляют себя, бесконечно повторяясь в разнообразии этого мира. В зависимости от того, как взаимодействуют между собой пять базовых элементов, возникает созидательная гармония или разрушительный хаос. Эта концепция становится более понятной, если провести аналогию с западными представлениями о четырех стихиях, которые впервые были сформулированы еще предшественниками Аристотеля. Согласно учению Эмпедокла (490–430 годы до н. э.), свойства всего сущего определяются неизменными характеристиками базовых компонентов материи. В противоположность этому Гераклит (535–475 годы до н. э.) рассматривал законы, лежащие в основе воплощения в жизнь (рождения), существования и умирания, как присущие жизни динамические изменения.
Это сопоставимо с древним китайским учением о пяти первоэлементах или пяти состояниях изменения (пяти движущих силах). Каждый из этих элементов – воплощение естественного принципа, в равной степени проявляющегося и на физическом, и на эмоциональном уровне. Также эти принципы обнаруживают себя как внешние природные стимулы, такие как жара, холод или другие климатические явления, например ветер. Каждый из пяти первоэлементов ассоциируется с определенным временем года и направлением; также к ним часто обращаются, чтобы определить характер того или иного вкуса. Каждому первоэлементу соответствует определенный орган чувств и соответствующая физиологическая функция, а также пара внутренних органов (один – расположенный ближе к задней части тела, другой – к передней) и одна из живых тканей, образующих тело человека.
Нельзя сказать, что Китай «обладает эксклюзивным правом» на саму эту идею. У коренных народов Америки и древних египтян были почти такие же представления о мироустройстве. Однако именно китайцы создали на основе этой концепции целостную систему, которая не только благополучно дожила до наших дней, но и получила практическое применение во всем мире под именем традиционной китайской медицины, которая включает в себя акупунктуру, акупрессуру, особые виды массажа, траволечение и другие практические направления.
Когда мы рассматриваем какое-либо эмоциональное состояние с точки зрения даосизма, типичные функциональные характеристики должны ассоциироваться со специфическими эмоциями, соответствующими одному из пяти первоэлементов или одной из движущих сил. В результате мы начинаем лучше понимать, какое влияние эмоции оказывают на всю сложнейшую систему, коей является человек, и как они отражаются на состоянии и поведении наших мышц и позвоночника.
Сейчас мы подробно рассмотрим пять эмоциональных состояний, которые соответствуют пяти первоэлементам. Мы постараемся разобраться в том, какова их роль и что происходит, когда эмоциональный дисбаланс начинает выражаться в болевых ощущениях или, того хуже, в развитии дегенеративно-дистрофических процессов, поражающих позвоночник.
Тревога
Каждому из нас случалось испытывать тревогу в той или иной форме. Умение ее ощущать – одно из обязательных условий выживания как для человека, так и для животных. Возможно, вы полагаете, что тревога – это одна из темных сторон полной удовольствий жизни? Возможно, вы думаете, что она свидетельствует о беспорядке в голове? Или относитесь к ней как к досадной ошибке Творца, которую ему следовало бы устранить? Как бы то ни было, вам придется признать, что тревога – это эмоция.
Каждому из нас случалось испытывать тревогу в той или иной форме. Умение ее ощущать – одно из обязательных условий выживания как для человека, так и для животных. Возможно, вы полагаете, что тревога – это одна из темных сторон полной удовольствий жизни? Возможно, вы думаете, что она свидетельствует о беспорядке в голове? Или относитесь к ней как к досадной ошибке Творца, которую ему следовало бы устранить? Как бы то ни было, вам придется признать, что тревога – это эмоция.
Согласно Зигмунду Фрейду (1856–1939), тревога появляется, когда человек подвержен постоянно усиливающемуся возбуждению, которое приводит к перегрузке и является биологической предпосылкой для возникновения тревожных состояний. Психоанализ учит нас, что каждый приступ паники берет начало в первичной травме рождения. Таким образом, тревога трактуется как «заученная» реакция или классический условный рефлекс. Философ Мартин Хайдеггер (1889–1976) добавил к этому, что человек на пути от колыбели до могилы переживает весь диапазон тревожных состояний.
Новый взгляд на природу тревоги утвердился благодаря экспериментам, проведенным Шахтером и Зингером. Одним испытуемым давали лекарственные препараты, усиливающие возбуждение, другим – препараты, которые его сдерживали. Затем, пока испытуемые ждали «начала эксперимента» (не зная, что он уже в разгаре), с каждым из них как бы ненароком случалось нечто такое, что заведомо должно было развеселить этого человека или вызвать у него злость. Экспериментаторы стремились искусственно вызвать в людях, являвшихся объектом исследования, определенные эмоциональные состояния, однако в действительности происходило нечто иное. Оказалось, что без дополнительных химических стимуляторов у людей, находящихся в подобных условиях, не возникает вообще никаких эмоций. В тех случаях, когда эмоциональный отклик возникал при поддержке лекарственных средств, его интенсивность напрямую зависела от степени возбуждения, вызванного принятым препаратом. Полученные результаты были интерпретированы следующим образом: тревога, как и любая другая эмоция, это возбуждение без какого-либо содержательного наполнения. Это означало, что тревога – всего лишь абстрактное понятие. Помимо тревоги «в чистом виде» существует понятие «страх», его определяют как врожденную реакцию на неловкие или несущие угрозу жизни ситуации. В свою очередь, тревога как таковая воспринимается последователями данной точки зрения как верх психической абстракции.
Но тревога существует. Она живет в самой глубине души. Это состояние перманентного напряжения, которое поддерживает в нас настороженность по отношению ко всему, что нас окружает, даже когда для этого нет никакого объективного повода: источник беспокойства повсюду и нигде конкретно. Ее наличие – базовое условие выживания в среде, где все подчиняется закону «съесть или быть съеденным». Куда бы вы ни направлялись, тревога всегда будет вашим верным спутником. Она не покинет вас, потому что без нее вы, возможно, никогда бы не добрались до нужного вам пункта. Тревога делает нас предусмотрительными и осторожными, обостряет наши чувства и заставляет оттачивать ум. Благодаря тревоге наши физические силы постоянно наготове, и это делает нас способными как к молниеносным реакциям, так и к продуктивным действиям в условиях бесконечно долгих затруднительных ситуаций. Одним словом, тревога – это одно из существенных проявлений Жизненной Силы.
Этимологически слово anxiety (тревога) связано с понятиями «сужение» или «уплотнение», «тугое сжатие». Думаю, это ни у кого не вызовет недоумения, ведь, испытывая тревогу, мы всегда чувствуем, как напрягается все наше существо, а в горле встает ком. И китайские последователи даосизма, и древние египтяне, и коренные жители Америки утверждали, что тревога есть специфическое проявление жизненной энергии на эмоциональном уровне. Чтобы проследить, как в тревоге реализуется соответствующий космический принцип, мы должны внимательнее изучить основные характеристики этого явления. Что тревога делает с человеком? Она заставляет его подобраться («сжаться») и напрячься. Но то же самое происходит с мышцами, когда они сокращаются. Если мы примерим эту идею к своему организму, мы сделаем открытие: оказывается, перманентная тревога приводит к перманентному сокращению скелетных мышц. Это можно считать нашим преимуществом ровно до тех пор, пока такая готовность к противостоянию опасной ситуации имеет смысл, то есть когда для этого есть реальная подоплека. Если же это состояние «повышенной готовности» становится перманентным или хроническим, оно приобретает деструктивный характер и ведет к оцепенению или мышечной ригидности.
Каким образом эмоция дает начало серьезным проблемам с позвоночником? Постоянная тревога очень часто является причиной дискомфорта в нижней части спины. Встревоженного человека колотит дрожь – точно такая же, как от холода. И чувство тревоги, и ощущение холода заставляют сокращаться скелетные мышцы. Однако между этими ощущениями есть существенные различия. Холод – это очень сильный стимул, немедленно воздействующий на весь организм, тогда как последствия тревоги накапливаются постепенно и незаметно в течение продолжительного периода времени. В результате мы утрачиваем гибкость, а наша способность двигаться оказывается в значительной степени ограниченной. Ограничение подвижности, на которое часто в течение долгого времени не обращают никакого внимания, создает преграды на пути потока Жизненной Энергии, движущегося вдоль позвоночника. В результате развиваются дегенеративные процессы в межпозвонковых дисках. В конце концов это может привести к смещению и грыже диска. А первоначальная причина, кроющаяся во вполне очевидном устойчивом эмоциональном состоянии, возможно, так и останется не принятой в расчет.
Если тревога, осознанная или подспудная (живущая на подсознательном уровне), нарастает в течение продолжительного времени, нарушается хрупкий баланс, необходимый для гармоничного взаимодействия эмоционального и физического тел человека. Возникший дисбаланс находит выражение на физическом уровне – в виде каких-либо дисфункций, которые в конечном итоге становятся причиной боли.
Гнев
Углубившись в этимологию слова anger (гнев), мы узнаем, что его значение тесно связано с понятиями «бедственное положение», «страдание» и «горе». Также можно проследить его связь со словом enghe, которое дословно переводится с немецкого языка как «сужение», «теснота». Аналогичное значение имело в индоарийском праязыке слово angh; оно служило для обозначения не только тесноты, но также болезненного сдавливания. Таким образом, мы видим, что слова anxiety (тревога) и anger (гнев) семантически связаны, поскольку и то, и другое изначально указывали на узость и стесненность.
Что произойдет, если некто, находясь в течение долгого времени в состоянии подавленной тревоги, не найдет для своих чувств иного выхода, кроме неистовой вспышки гнева? Гнев – это эмоция, рождающаяся из той же энергии, что вызывает весеннее пробуждение природы. Зимой, когда миром правит та же энергия, что подпитывает в нас тревогу, жизненная сила растений концентрируется в семенах – в это время года они являются квинтэссенцией растительной жизни. Когда приходит весна, эта концентрированная жизненная сила вырывается на свободу из своего тесного «хранилища», и появляются новые всходы. Это бесконечный круговорот.
Вспышка гнева – это в каком-то смысле реакция, возникающая, если в человеке живет подавленная тревога. Гнев возникает и вырывается наружу с молниеносной быстротой в тех случаях, когда человек сталкивается с непосредственной угрозой. Такие моментальные, быстро проходящие вспышки сами по себе не могут причинить вреда организму – в отличие от того гнева, который медленно накапливается в человеке с самого детства и годами хранится под спудом. Возьмем самый очевидный пример: ребенок растет в очень строгой и гнетущей атмосфере. В мире найдется немало родителей, которые мечтают воплотить в ребенке собственные несбывшиеся мечты и амбиции. Очень часто это приводит к перманентному конфликту, особенно в тех случаях, когда дети не оправдывают возложенных на них надежд. Родители и учителя оказывают на детей излишнее давление, заставляя их жить в постоянной тревоге и страхе. Страх стать нелюбимым или, что случается еще чаще, обычная боязнь быть наказанным заставляют ребенка подчиняться и играть по установленным взрослыми правилам. Конфликт выходит на поверхность, когда становится очевидным, что его собственные устремления, желания и потребности отличаются от того, к чему стремятся его родители. Некоторым детям бывает достаточно всего лишь один раз взбунтоваться, чтобы освободиться и впредь жить сообразно собственным представлениям о достойной жизни. Но что произойдет, если ребенку недостанет смелости сбросить с себя гнет навязчивой родительской опеки? Состояние подавленной тревоги будет долгие годы влиять на его профессиональную и личную жизнь. Страх потерять работу или спутника жизни может оказаться сильнее, чем желание освободиться из заточения в тесных рамках этого деструктивного состояния. В результате такому человеку приходится постоянно подавлять в себе гнев и ярость, которые потихоньку кипят у него в подсознании. Но однажды эта подавленная энергия вырвется на свободу, и здесь возможны несколько вариантов развития событий. Один из них – это выход проблемы на физический уровень, и при этом вполне может пострадать позвоночник. Если подавленный гнев прорывается в физическое тело, под его натиском страдают ткани двух разных типов. Одна из них – связки. Когда воспаление развивается по ходу связок, тянущихся вдоль всего позвоночника и/или диагонально соединяющих соседние позвонки, это вызывает непро-ходящую боль, которая усиливается, стоит только человеку наклониться, повернуться или выгнуть спину. Поскольку боль заставляет избегать «лишних» движений, ее следствием часто становится ухудшение обмена веществ в скелетных мышцах, а в дальнейшем и развитие дегенеративно-дистрофических процессов в позвоночнике.