НОВЕЛЛИНО (Опыт рефлексии ситуации) - Сергей Кутолин 6 стр.

Великий чудотворец городка Сарова,
послушник высших сил и слова,
благоуветливость твоя
как драгоценная словля.
Чудеса исчислить ли твои,-
словно звёзды в бархате небесном, –
постарайся в руки улови
и душе не будет больше тесно, –
благомощную молитву вознося,
в Боге мыслить о другом нельзя, –
научи нас покаянью,
острани ненужные страданья
и яви нам сути благодать,
чтоб её душой могли принять.

Слезами золота берёза сиротела.
Душа дышала, в звени млела.
В разбойном посвисте дорог
Российской хляби длится срок,
и лишь железные пути,-
локомотив вперёд свети,
несёт составов тверди грудей
как будто в грохоте орудий,
а мы в ничтожности своей
плетёмся в глубину полей.
Нарывом там горит закат
и в ртутных струях ветра лад
звенит альпийскою свирелью
и соловьиной флейты трелью.

Душу Сергие устроив
во обитель Троицы святой
и в общенье упокоив
с Богородицей лик свой, –
в чуде дара благодати
дай нам дух не истощати.
В скорби, недугах, делах
дай нам веры наставленье,
преспеянье, вразумленье
и служенье не за страх.
И молитвами своими
помоги нам в день Суда,
Дух Святой пусть душу примет
в царство вечное Христа.

Скиталась ночь в часах молитв
духовной тверди пульса битв,
Душа наполнилась тоской,
как берега реки водой,
но в мутной свежести её
надежда всё равно поёт.
Когда встречаемся с собой,
то в мыслях яркостью, порой,
реальность так отражена,
что нет и не было в ней дна.
И вот уже луна цветёт,
пурпурной желтью заливаясь,
она ветрило завтра ждёт
под тёплой нежностью скрываясь.

И Вера, и Надежда, и Любовь
от всякой скорби души отвращают
и православием питают,
а мудрая материя Софии,
там разговоры вовсе не пустые
всегда усердием полны,
как весом камни – валуны.
И сохраняя Церковь под покровом,
где дышим воздухом здоровым,
охотно молимся мы сами
едва открытыми устами.
Во веки тёмные веков,
отторгши мира плоть, сознанье
да и пучину мирозданья,
достойны станем Божьей славы,
когда довольствуемся малым.

Сухие листья. Грязь дорог.
И глянцеватая тьма луж
как бы предвестник зимних стуж
рвала октябрьский порог,
и в свете жёлтых фонарей
душа из широты полей
в чащобе леса растворялась,
и пульс мелодий в синем звуке
из всей гармонии науки
симфоний чудо выбирал. Смеялись
низкие тона
как электрички провода,
и в звуках рельсового льда
кричала осень, встав от сна.

Пресвятая Дева Мати
Господа Царица всей земли!
От Тебя ждём благодати
всем грехам и скорби. Нам внемли.
Не имея мощи, утешений
без Твоих, заступница, молений.
Помоги, настави и направь
заблуждающих, спаси и безнадёжных.
Для всех нас мир Господа есть явь,
безразлично, ли свободных иль острожных.
Дай нам христианскую кончину
и яви нам милосердие лица, –
Ты есть следствие и сущности причина
Твоего Покрова, как венца.

В свинцовых тучах медь пылала
небес разлившейся зари,
а леса шум стонал устало, –
виденья в сердце снизошли.
И пульс в гармонии скрипичной
дышал судьбой уныло личной,
отождествляя Жизнь и Дух,
что образ превращает в слух, –
и он тревожит сновиденья,
одолевая все сомненья.
В реальной жизни всё не так, –
то тут, то там кусает враг,
в потоке жизни, как реки,
одолевают дураки.

Не попусти суеты, сомнения, гнева,
дай исполнить по жизни заветы Твои:
"Сердцем прост, духом чист", – смысл распева,
что молитвой своей опоит
и возносит и сердце, и душу, –
всё к Тебе. Грех в нас истину сушит.
Даже зло совершивших прости,
прояви свою милость святую,
нам не просто крест тяжкий нести
и унылую жизнь скаковую.
Утешение ищем в Тебе,
не наказывай всех, меня ради,
в некрещёном по глупости лбе
есть влечение к Божьей ограде.

Дурят, дурят наш народ
всем кому не хочется,
для Правительства мы скот, –
не хотим ворочаться.
Вот начальники уйдут, –
новых насбирают, –
нам оковы накуют,
все о том и бают.
Расчудесная страна,
матушка Россия, –
в ней так много guana, –
души мы простые,
потому и блудимся, –
со всем миром судимся…

Худо – бедно оплетут
наше просторечие,
а в дугу народ согнут
за простосердечие.
И, начав с краюхи хлеба,
двинут к революциям, –
ожидая манны с неба,
мы себя замучаем
в снах героизации,
жизненных прострациях…
И опять дорогу к храму
будут нам прокручивать,
наберёмся бед и срама,
чтобы дичь озвучивать.

Наши души поедом едят
от начальства все до депугадов,
каждый плюнуть в нас от счастья рад
и улыбки отпускать, но для парада.
Им народ – безгласное блеянье
и безликое собранье,
и скорее во сто крат
им чиновник сват и брат.
Вот и бродим, блудим мы
по земле родной страны,
кто -то ищет, кто – то ест, –
все за всё в ответе
в этом белом свете
вечных междометий.

Курам на смех всё меняем, –
в мыло шило превращаем, –
и повсюду благовест
от святых и райских мест.
Только воз и ныне там, –
взяли груз не по летам, –
от того печалимся,
что по жизни старимся, –
в разночтении законов
дуб кудрявится препонов.
Мы ведь радостью живём
и росу, как пчелы, пьём,
требуя свободы,
водим хороводы.

Ждут, как манны, инвестиций?
Но в России нет дорог…,
потому она сторицей
не воздаст за ваш порок.
А сейчас хватайте рядом
то, что плохо, где лежит, –
Соловей – разбойник ядом
вас тогда не опоит, –
нефть, алмазы, древесину
выгружайте из России,
и никто бока и спину
не намнет вам. А лихие
от начальников дела, –
ваши ведьмы с помела.

Ждут, как манны, инвестиций?
Но в России нет дорог…,
потому она сторицей
не воздаст за ваш порок.
А сейчас хватайте рядом
то, что плохо, где лежит, –
Соловей – разбойник ядом
вас тогда не опоит, –
нефть, алмазы, древесину
выгружайте из России,
и никто бока и спину
не намнет вам. А лихие
от начальников дела, –
ваши ведьмы с помела.

Сушите вёсла, Господа!
К вам из колоды бойких треф
спустился сам начальник Греф, –
а коли это не беда,
и вам такое только снится,
то всё равно подсуетиться
для безопасности мычала,
и денег тоже не мешало,
поскольку названный субъкт
расшевелит Сбербанк – объект.
И вместо само бытия,
где есть история своя,
омич раздрай такой создаст,
что больше Бог вам не подаст.

Сначала был в колоде треф
всех удивляющий пан Греф,
сегодня он маркизом стал, –
Госбанк из ручки он достал.
Какие мысли, господа? –
да мыслей не было всегда.
" Пути, дороги, дураки", –
в известном смысле чудаки…,-
считают, что народ поймёт,
но внемлет смыслу идиот.
В трефово – грефовском бульваре
не говорим мы о товаре,
но намекаем обо всём
и славу Глупости поём.

"Кука – реку! " – кричали мы,
желая выскочить из тьмы.
И вот на росстанях опять
Россия колымагой вспять
народ свой к нищите ведёт,
кому – то предъявляя счёт,
что жизнь от чуда дорожает
и рубль себя сам поедает.
И вот возникла тут молва, –
единороссы лгут. Слова,
слова в словах плывут
и к счастью нас опять зовут, –
Россия в стройках на века
торчит как нищего рука.

Пенсионеры для России не нужны, –
они испитый серый прах,
и все недугом тем поражены,
что кто – то в их болезненных мечтах
им должен на кусок подать,
чтоб с Западом им вровень встать.
Наивности идеи очевидны, –
они работали и просто им завидно, –
на Западе столица и страна
едины. Суть того ясна.
А в нашей милой круговерти, –
не ожидая близкой смерти, –
пенсуре больше хохотать
и лучшей жизни не искать.

Россия для Москвы обуза
и тяжесть дармового груза, –
закрепощает бег Москвы
на Запад светлой головы.
Пора России отделиться от Москвы, –
в ней собрались не мыши, – львы!
Москве же стать страной
в стране, но без России,
не совмещая тело с головой, –
она работает в полсилы.
Москва заглавное в заглавном.
Россия – нищета, и в плавном
её течение пустом
быть для Москвы ей фиговым листом.

Прекрасных лиц спесивых продавцов,
очередей за хлебом в километры,
общественников, – хмурых групп льстецов,
блатных, ворюг, – вдруг семенящих фертом,-
не вижу даже я во сне, –
они живут лишь в прошлом дне, –
и фронтовых увечных и калек,
не перемолотых прошедшею войною,
но доживающих свой век
на островах, – как людоеды и изгои…
Ужели то была моя страна,
где люди пели, веселились,
на мир без войн всегда молились,
но ужас страха не имел в них дна.

Клянутся все – "чего угодно вам",
в стране же форменный бедлам,
а череда из смишных попрошаек
нам гонит в уши просто срам,
и всё за то, кого нам выбирать,
а мастера пытать людей и лгать,
в нирване просто растворились
как будто вовсе не родились.
И вот уже сбираем мы
всей бездуховности плоды,
в сегодняшних картинах ткани
явь стариков старух обманет.