— Хорошо, сэр. О, мистер Гарриман, только что вошел мистер Энтенца.
— Зовите обоих, — Гарриман выключил связь и повернулся к своей команде. — Ну, ребята, прикусите языки и держитесь за бумажники.
— Кто бы говорил… — заметил Каминз.
Вошел Диксон, следом — Энтенца.
Диксон сел, огляделся, начал было говорить, но прервался и снова огляделся, задержавшись взглядом на Энтенце.
— Валяйте, Дэн, — подбодрил его Гарриман. — Считайте, что перед вами желторотики, и — вперед.
— Я решил работать с вами, Ди-Ди, — решился, наконец, Диксон. — И разжился вот этими документами.
Он вынул из кармана бумагу: это был формальный отказ Финеаса Моргана от всех интересов на Луне в пользу Диксона. Точно такой Гарриман получил от Джонса.
Энтенца, глядя на него, тоже слазил в карман и достал еще три контракта того же вида: каждый был подписан кем-то из директоров синдиката.
— Вас что, Дэн, осенило? — поднял бровь Гарриман. — Сговорились?
— Мы только что встретились, — он добавил еще два контракта, мрачно улыбнулся и протянул руку Энтенце.
— Ничья, — констатировал Гарриман. Сам он решил пока помалкивать о семи таких же бумагах, что лежали у него в столе — вчера он до полуночи висел на телефоне. — Почем вы их взяли, Джек?
— Стэнден уперся на тысяче, прочие обошлись дешевле.
— Я же предупреждал, черт подери, чтобы вы не вздували цены. Стэнден непременно проболтается. А сколько заплатили вы, Дэн?
— Не слишком много.
— Ну-ну, скрытничайте, если хотите. Итак, господа, насколько серьезно вы относитесь к этому делу? Сколько вы готовы выложить?
— А сколько нужно? — спросил Энтенца.
— Зачем темнить? — пожал плечами Диксон. — Давайте говорить конкретно. Я даю сто тысяч.
Гарриман застыл.
— Я так понимаю, что вы хотите забронировать место на первом рейсовом корабле. На это вашей сотни тысяч вполне хватит.
— Ладно, не будем спорить, Дилоуз. Сколько?
Гарриман напряженно думал, хотя внешне оставался бесстрастным. Его застали врасплох, он даже не успел обсудить затраты с главным инженером проекта. Черт возьми, почему он не обрезал телефон?
— Дон, я же говорил вам, что поначалу понадобится не меньше миллиона. Это только для того, чтобы занять место за столом.
— Ясно. А сколько нужно, чтобы остаться в игре?
— Все, что у вас есть.
— Бросьте, Дилоуз. У меня есть побольше, чем у вас.
Гарриман закурил, только этим и выдавая волнение.
— Переведите все это в доллары и передайте нам.
— А почему я должен вносить две доли?
— Ладно, ладно, вносите столько же, сколько каждый из нас. Я пригляжу, чтобы доли были равны.
— Конечно, ведь это вы ведете дело, — согласился Диксон. — Итак, я даю миллион, если будет нужно — добавлю еще. Надеюсь, вы не будете возражать, если я пришлю своего контролера?
— Я вас когда-нибудь обманывал, Дэн?
— Нет и не советую начинать.
— Присылайте кого угодно, лишь бы он умел держать язык за зубами.
— Он будет нем, как рыба. Взамен я возьму у него сердце и запру в своем сейфе.
Гарриман уже думал о дальнейших вкладах Диксона.
— Чуть попозже мы вытянем из вас и вторую долю, Дэн. Это дело влетит в денежку.
Диксон аккуратно, палец к пальцу, сложил ладони.
— В свое время мы вернемся к этому вопросу. Не стоит браться за дело, которое сворачивается из-за отсутствия капитала.
— Да будет так, — заключил Гарриман и повернулся к Энтенце. — Вы все слышали, Джек? Подходят вам условия?
Энтенца стер пот со лба.
— Я не смогу так быстро собрать миллион.
— А он нам и не нужен прямо сейчас. Время у вас есть, собирайте деньги.
— Но вы сказали, что миллион — только начало. Я не смогу субсидировать вас до бесконечности. Мне нужно посоветоваться с семьей.
— Неужели у вас нет никакой заначки? Какие-нибудь фонды, попечительства?
— Я не о том. Вы сможете меня прижать, и в конце концов — отделаться от меня.
Гарриман ждал, что скажет Диксон.
— Нет, Джек, мы не станем вас прижимать, — ответил тот. — Но вы должны будете убедить нас, что мобилизовали все свои активы. В этом случае — можете быть спокойны.
Гарриман согласно кивнул.
— Именно так, Джек, — заметил Гарриман, прикидывая в уме, насколько весомее окажется их со Стронгом пай, если Энтенца войдет в дело не на равных с прочими.
Наверное, Стронг тоже подумал об этом.
— Не нравится мне это, — сказал он. — При четырех равноправных партнерах голоса по любому вопросу могут разделиться поровну и мы окажемся в тупике.
— Это уже мелочи, и вникать в них я не собираюсь, — пожал плечами Диксон. — Я вхожу в это дело потому, что верю в талант Дилоуза.
— Значит, полетим на Луну, Дэн?
— Не обязательно. Я верю, что дело принесет прибыль, а состоится полет или нет — не так уж важно. Вчера вечером я почитал открытые отчеты ваших компаний и нашел для себя много интересного. А тупика избежать просто — надо назначить директора с двумя голосами. Я имею в виду вас, Дилоуз. Джек, вы согласны?
— Естественно.
Гарриман изо всех сил старался не показать, как это его взволновало. Наверняка Диксон неспроста так расщедрился — тем больше оснований держать ушки на макушке.
— Мне пора, господа, — поднялся он. — Оставляю вас на попечении Стронга и Каминза. Идемте со мной, Монти.
Он был совершенно уверен, что Каминз не скажет ничего лишнего новым партнерам, а что до Стронга — так у него левая рука не знает, сколько пальцев на правой.
Расставшись с Монтгомери, Гарриман отправился в инженерный отдел.
— Хэлло, босс, — начал Эндрю Фергюссон, главный инженер «Гарриман Энтерпрайзис». — Нынче утром мистер Стронг рассказал мне о вашей идее автоматического выключателя. Он кажется непрактичным, но только на первый взгляд…
— Наплюй на него. Точнее, перекинь кому-нибудь из мальчишек. Ты знаешь, чем мы решили заняться?
— Был слух, — ответил Фергюссон.
— Найди того, от кого пошел слух, и рассчитай его. Или… найди ему занятие в Тибете, только чтобы его не было здесь, пока мы работаем над этим проектом. Мне нужен от тебя космический корабль, да поскорее.
Фергюссон перекинул колено через подлокотник кресла, достал ножик и принялся чистить ногти.
— Вы так это говорите, босс, словно велите мне построить сортир.
— А в чем, собственно, разница? Подходящее горючее изобрели еще в сорок девятом году. Набери толковую банду и строй корабль, а я буду платить по счетам. Сам видишь, все очень просто.
Фергюссон глянул в потолок.
— Подходящее горючее… — пробормотал он, словно зачарованный.
— Вот именно. Расчеты показывают, что на водороде и кислороде вполне можно добраться до Луны и прилететь обратно. Все дело только в толковой конструкции корабля.
— Босс говорит, все дело в конструкции, — мечтательным тоном проговорил Фергюссон. Вдруг он вскочил на ноги, швырнул бумаги на стол и заорал. — Что вы смыслите в конструкциях?! Где я возьму нужную сталь?! Что я пущу на прокладки? Как я буду обсчитывать вашу чертову водородную смесь? Почему вы не дали мне построить настоящий корабль, когда у нас было настоящее горючее?
Гарриман подождал, пока он успокоится.
— И все же мы сделаем его. Так, Энди?
— Хм… вчера ночью я долго думал над этим. Дело кончилось тем, что жена прогнала меня на диван и до сих пор дуется. Так вот, мистер Гарриман, сперва нужно выбить субсидию из департамента национальной безопасности. Потом…
— К черту все это, Энди! Занимайся кораблем, а политикой и финансами займусь я и, видит бог, обойдусь без твоих советов.
— Черт возьми, Дилоуз, не вставайте на дыбы. Я говорю именно о корабле. В этом департаменте скопилась чертова куча ракетных проектов, а без контракта с правительством нам их и понюхать не дадут.
— Ну и наплевать! Чем казенные проекты лучше разработок «Скайуэйз»? Ты же сам говорил, что мы обскакали правительство по всем статьям.
Фергюссон посмотрел на своего босса с жалостью.
— Я не смогу объяснить так, чтобы вы поняли. Лучше поверьте мне на слово — нам эти проекты совершенно необходимы. Нет смысла тратить тысячи долларов, чтобы изобрести велосипед.
— Тратьте.
— Речь может пойти о миллионах.
— Тратьте хоть миллионы. Поймите, Энди, я не желаю, чтобы это дело оседлали военные, — он решил открыть все карты перед главным инженером: не стоило темнить среди своих. — Тебе в самом деле так нужны эти проекты? Неужели нельзя сманить тех ребят, которые работали на федеральное правительство, и добиться того же самого? Или, еще лучше — тех, кто на него работает сейчас?
— Как вы можете, — поджал губы Фергюссон, — ожидать от меня какой-то отдачи, если сами же вставляете палки в колеса?
— Я вовсе не собираюсь тебе мешать. Но и ты пойми, что этот проект не должен никаким концом касаться правительства. Если ты берешься за него на таких условиях — хорошо, если нет — скажи сейчас же, и я найду кого-нибудь другого.
Фергюссон начал выстукивать пальцами какой-то ритм. А потом спокойно ответил:
— Я знаю одного парня, он работал в правительственном проекте в Уайт-Сэндз. Он был там главным инженером секции. Толковый парень.
— Думаешь, он смог бы возглавить твою банду?
— Именно.
— Как его зовут? Где он? На кого сейчас работает?
— Когда правительство ни с того ни с сего прикрыло уайтсэндский проект, я подумал, что такая голова нам еще пригодится, и сманил его в «Скайуэйз». Он возглавляет отдел эксплуатации на побережье.
— Отдел эксплуатации? Нечего сказать, хорошую работенку ты ему сосватал! Значит, он уже работает на нас. Вызови его сюда! Нет, лучше… свяжись с побережьем, пусть он вылетает специальной ракетой. Тогда он поспеет прямо к ленчу.
— Я все устроил, — ответил Фергюссон. — Сегодня среди ночи я поднялся и позвонил ему. Из-за этого жена и выперла меня на диван. Он уже ждет вас. Его зовут Костэр. Боб Костэр.
Гарриман расплылся в улыбке.
— Энди! Какого же черта ты притворялся? Вот злюка! Зачем же ты кочевряжился?
— Я не кочевряжился, мистер Гарриман. Мне нравится у вас работать, но лишь до той поры, пока вы не вмешиваетесь в наши дела. Давайте сделаем так: назначим Костэра главным инженером этого проекта и дадим ему волю. Я не буду стоять у него над душой, буду лишь читать отчеты. И вы тоже оставьте его в покое, ясно? Ничто так не бесит путного инженера, как советы неспециалиста с чековой книжкой.
— Ладно. Я не буду ему мешать, но и ты не смей, а то уволю. Мы верно поняли друг друга?
— Похоже на то.
— Тогда зови его сюда.
По-видимому, Фергюссон называл «парнями» всех мужчин моложе сорока. Костэру, на взгляд Гарримана, было лет тридцать пять. Он был высок, худ и порывист. Гарриман пожал ему руку, обнял и спросил:
— Боб, ты возьмешься строить лунную ракету?
— У вас есть икс-горючее? — не моргнув глазом, ответил Костэр, имея в виду изотопное топливо, которое до недавних пор поставлял энергетический спутник.
— Нет.
Костэр немного помешкал.
— Я могу послать на Луну автоматическую ракету, без людей.
— Не то. Нужно, чтобы она долетела до Луны, села на нее и прилетела обратно. Приземлится она сама, или ее посадят — не имеет значения.
На этот раз Костэр молчал долго. Гарриман представлял ход его мысли.
— Это будет очень дорого стоить.
— А разве об этом я тебя спрашиваю? Ты сможешь ее построить?
— Попробую.
— Попробуй изо всех сил. Ты веришь, что это возможно? Готов прозакладывать последнюю рубашку? Готов рискнуть головой? Главное — верить в себя, иначе ни черта не выйдет.
— А сколько вы готовы положить на это? Я уже говорил вам, что это — дорогая затея. Вы хорошо представляете, насколько дорогая?
— Я же говорил тебе, что деньги — моя забота. Трать, сколько понадобится, а оплачивать счета буду я. Так что скажешь — сможешь?
— Смогу. Чуть погодя я уточню, сколько понадобится денег и времени.
— Идет. Начинай прямо сейчас, набирай команду. Откуда будем стартовать, Энди? — повернулся он к Фергюссону. — Из Австралии?
— Нет, — ответил за того Костэр. — Австралия не подойдет. Стартовать нужно в горах — это сэкономит нам целую ступень.
— А какие нужны горы? — спросил Гарриман. — Пайкс-Пик подойдет?
— Нет, — возразил Фергюссон, — понадобятся Анды. Они и выше, и ближе к экватору. Кроме того, у нас или у «Эндз Дэвело-пмент Компани» там есть кое-какое нужное оборудование.
— Что ж, Боб, тебе виднее. Я бы предпочел Пайкс-Пик, но твое слово — последнее, — Гарриман подумал, как здорово было бы заложить первый космопорт Земли на территории, Штатов и как чудесно выглядел бы первый старт — ведь Пайкс-Пик виден с востока на сотни миль.
— Позднее я уточню, мистер Гарриман.
— Теперь решим вопрос о гонораре. Говори честно, сколько ты хочешь?
— Кофе и кексы, — отмахнулся Костэр.
— Не сходи с ума…
— Я еще не кончил. Кофе и кексы — только часть гонорара. Я хочу лететь сам.
Гарриман кивнул.
— Это я хорошо понимаю, — проговорил он. — Ладно, это я тебе обещаю. Если ты не пилот, закладывай все из расчета на троих человек.
— Я не пилот.
— Вот я и говорю — на троих. Видишь ли, я тоже хочу полететь.
4
— Хорошо, что вы надумали работать с нами, Дэн, — сказал Гарриман. — Иначе бы вы много потеряли. Я собираюсь прибрать к рукам энергию.
— Вот как? И каким же образом? — Диксон намазывал рогалик маслом.
— Мы поставим мощный реактор, наподобие аризонского, на обратной стороне Луны. Управлять процессом будем дистанционно, так что если он и взорвется — наплевать. За неделю я получу больше изотопного горючего, чем весь наш синдикат за три месяца. Я не собираюсь ни с кем конкурировать, просто мне нужно горючее для космических кораблей. Если мне не дают его на Земле — я получу его на Луне.
— Забавно. А где вы возьмете уран? Я слышал, что Комиссия по атомной энергии распределила его на десять лет вперед.
— Неужели не догадываетесь? Уран, мы добудем на Луне.
— Разве на Луне есть уран?
— А вы и не знали? Я-то думал, что именно из-за него вы и вошли в наше дело.
— Не знал, — задумчиво ответил Диксон. — Чем вы это докажете?
— Я? Ведь я не ученый, Дэн, но, по-моему, тут ничего и доказывать не надо. Мне приходилось слышать о данных спектроскопии… или еще о чем-то в этом роде. Поговорите с учеными, но исподволь, не показывая явного интереса. Чем меньше народу будет знать об этом, тем лучше, — Гарриман поднялся. — Пора бежать, а то я опоздаю на ракету в Роттердам. Спасибо за ленч, — он взял шляпу и быстро вышел.
Гарриман поднялся из кресла.
— Послушайте, мингер ван дер Вельде, давайте, заключим пари. Геологи в один голос говорят, что алмазы — результат вулканической активности. Что же, по-вашему, ждать от Луны, — он положил перед голландцем большую фотографию.
Торговец бриллиантами равнодушно посмотрел на снимок Луны. Кратеров было не менее тысячи.
— Туда еще надо добраться, мистер Гарриман. Гарриман убрал фотографию.
— Доберемся, будьте уверены. И алмазы найдем. Возможно, не сразу, но лет через двадцать, от силы — сорок мы отыщем большое месторождение. Я обратился к вам, чтобы загодя мирно урегулировать возможные конфликты. Только полный кретин берется за большое новое дело, не учитывая всех последствий. Я не люблю скандалов и паники. Я вас предупредил, а теперь — прощайте.
— Присядьте, мистер Гарриман. Довольно непривычно, когда пекутся о твоей выгоде. Лучше расскажите, каких выгод вы ждете для себя, а потом мы обсудим, каким образом можно защитить алмазный рынок от инфляции.
Гарриман снова сел.
Гарриман любил Голландию. Его умилял и молочный возок, и деревянные башмаки на ногах возницы. Он без устали щелкал фотоаппаратом, не подозревая, что все это заведено специально для туристов. Он навестил еще нескольких торговцев алмазами, но о Луне уже не говорил. Среди прочего он купил брошь для Шарлотты — в качестве белого флага.
Потом он спецрейсом отправился в Лондон, поговорил с представителями алмазного синдиката в Англии, обстряпал у Ллойда страховку на подставных лиц — от успешного полета на Луну, — и связался со своим офисом. Он выслушал отчет о текущих делах и узнал, что Монтгомери отправился в Нью-Дели. Он позвонил и туда, долго говорил с Монти…
На следующее утро он уже был в Петерсон-Филд, к югу от Колорадо-Спрингс. Он явился в собственные владения, но на космодром его едва пустили. Конечно, можно было позвонить Костэру и все решилось бы в одну минуту, но Гарриман хотел сперва осмотреться сам. Вызвали начальника охраны — он, по счастью, знал Гарримана в лицо, и тот пропустил шефа на территорию. Больше часа он бродил по цехам, трехцветный значок на лацкане позволял ему ходить где угодно.
Механики работали на средних оборотах, двигателисты — тоже, но в других цехах было пусто. Гарриман пошел к инженерам. Чертежники и математики пахали вовсю, но в отделе агрегатирования его встретила тишина, в металлургической лаборатории — тоже. Он собрался было идти дальше, но тут перед ним вырос Костэр.
— Мистер Гарриман! Мне только что сказали, что вы здесь.
— Проклятые шпионы! — воскликнул Гарриман. — Мне не хотелось тебя беспокоить.
— Какое беспокойство! Идемте ко мне в кабинет.
Они расположились в кабинете, и Гарриман спросил:
— Ну, Боб, как твои дела?