Королевство кривых зеркал 1951г.(худ. В. Дубинский) - Губарев Виталий Георгиевич 4 стр.

- Гм…

- Я готов повторить урок вашему величеству.

- Хорошо, - зевнул король, - только, пожалуй, после обеда. Ты действительно великий математик.

Я подпишу королевский указ о назначении тебя…

Как тебя зовут?

- Оля.

- Что-о?..

- Его зовут Коля, ваше величество, - быстро заговорил паж с родинкой на левой щеке. - Уж вы, пожалуйста, извините его, видно, он так устал от математики, что стал заговариваться.

- А как зовут тебя, паж?

- Меня зовут Ялок, ваше величество.

- И ты тоже математик?

- Да, ваше величество, - важно кивнул головой паж с родинкой на левой щеке. Но тут же спохватился. - Коля все-таки посильнее меня, ваше величество. Мы с ним братья и частенько вместе решаем задачи.

- Эй, слушайте все! - сказал король. - Я назначаю Колю главным математиком королевства, а его помощником будет Ялок.

Король собирался еще что-то сказать, но в эту минуту в зал вошел слуга с подносом и доложил:

- Депеша главному министру!

Сонный церемониймейстер вдруг схватился за голову.

- Господин Абаж, простите меня! Совсем забыл: вам тоже срочная депеша с рисовых полей… Ах, какая память! - Он вынул из-за обшлага депешу и дрожащей рукой протянул Абажу.

Оля видела, что оба министра впились в поданные им бумажки.

- Ваше величество! - высоким, срывающимся голосом вскрикнул Нушрок. - Зеркальщики подняли бунт, избили надсмотрщика!.. Ваше величество, обстоятельства вынуждают меня срочно покинуть дворец.

Оля и Яло многозначительно и радостно переглянулись.

- Ваше величество, - зарокотал Абаж, - мои сеятели риса не вышли на работу! Они требуют хлеба!

Король пожевал губами и сказал глубокомысленно:

- Дайте вашим рабочим побольше кривых зеркал, и они успокоятся.

Абаж повысил голос:

- Ваше величество, нам нужны не зеркала, а солдаты! Оба министра поклонились и вышли из зала. В наступившей тишине было слышно, как стучат по паркету их каблуки.

- И пусть уходят, - сказал король, - терпеть не могу моих министров!.. Коля и Ялок, я повелеваю вам обоим пойти в тронный зал. Я хочу вас посвятить в одно важное государственное дело.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

Золоченый трон был усыпан драгоценностями. Но не эти сверкающие камешки привлекли внимание Оли и Яло. Большой ключ висел над троном. Ключ от кандалов Гурда!

- Дело в том, - сказал король, поудобнее усаживаясь на троне, - дело в том, что никто не знает, сколько зеркал насчитывается в моем королевстве. Сегодня ты, мой паж, помог мне решить одну часть задачи. В моем королевстве сто площадей, и теперь я знаю, что они украшены десятью тысячами зеркал. Но ведь зеркала имеются не только на площадях - они и во дворце, и на улицах, и в домах моих подданных. Каждый король должен чем-нибудь прославить и обессмертить свое имя. Постигаешь ли ты, паж, какую величественную задачу я призван решить? Потомки будут гордиться Топседом Седьмым, впервые в истории подсчитавшим все зеркала королевства! Готов ли ты принять участие в решении этой великой задачи?

Паж с родинкой на правой щеке смотрел на короля, с трудом удерживая улыбку.

- Я велю сегодня же отвести тебе и Ялоку лучшие покои во дворце, - продолжал Топсед. - Я назначу вам жалованье, как высшим придворным чинам.

Паж с родинкой на левой щеке хитро взглянул на другого пажа и сказал:

- А можно ли, ваше величество, чтобы жалованье нам платили шоколадом?

- Чем? - удивленно посмотрел на него король.

- Шоколадом, ваше величество.

- Гм… Ну, разумеется, сколько угодно шоколада, сколько угодно конфет, пирожных, мороженого и прочих сластей.

Паж с родинкой на левой щеке незаметно толкнул ногой другого пажа и шепнул:

- Соглашайся, Оля. Ты ведь любишь сладкое!

Оля сердито оттолкнула подругу.

- Я считаю, ваше величество… - начала она.

Но Яло перебила ее:

- Ваше величество, вы предлагаете нам очень важное дело. Позвольте поэтому, прежде чем дать ответ, посоветоваться нам с братом.

- Да, - сказал король.

Яло отвела Олю в сторону.

- Что ты хотела сказать королю, Оля?

- Что я считаю его предложение глупым занятием, Яло! Лучше бы он подумал, как облегчить жизнь зеркальщикам.

- Если ты так скажешь, он прикажет заковать нас в кандалы.

- Но это на самом деле глупое занятие, Яло! Не могу же я кривить душой!

Яло качнула головой.

- Ты корчишь из себя такую честную девочку, как будто никогда в жизни не говорила никакой неправды.

- Да, я никогда не говорила неправды, Яло!

- Ой, так ли? Я очень хорошо помню, как однажды ты читала сказки. А когда к тебе подходила бабушка, ты прикрывала сказки учебником географии и делала вид, что учишь урок.

Оля так сильно покраснела, что на ее глазах выступили слезинки.

- Так действительно было, Яло, - чуть слышно сказала она. - И мне очень стыдно, что я поступала так нехорошо.

- Что-то уж больно быстро ты исправилась, - проворчала Яло.

Оля вспыхнула.

- Уж не думаешь ли ты, что я исправилась оттого, что попала в это противное королевство? Если бы не Гурд, я ни на одну минуточку не осталась бы здесь.

- Странно, как только ты переступила раму волшебного зеркала, ты стала совсем другая.

- Потому что я посмотрела на тебя и…

- То есть ты хочешь сказать, что посмотрела на самое себя?

- Ну, пусть посмотрела на себя!.. И оттого, что я смотрю на тебя, то есть на себя, мне и делается так стыдно.

- Но как же нам спасти Гурда? - задумчиво сказала Яло.

- Эй, пажи! - услышали девочки голос Топседа. - Вы что-то очень долго совещаетесь.

- Я приму предложение вашего величества при одном условии, - сказал паж с родинкой на правой щеке.

- Гм… ты осмеливаешься ставить мне условия?

- Совсем маленькое условие, ваше величество, и оно вам ничего не будет стоить.

- Я слушаю тебя, паж.

- В Башне смерти заключен маленький зеркальщик по имени Гурд. Завтра утром его должны казнить. Я прошу, ваше величество, помиловать этого мальчика.

Топсед Седьмой вскочил. В его рыбьих глазах сверкнула ярость.

- Ты вмешиваешься не в свои дела, паж! - махнул он короткой ручкой. - Я не могу миловать преступников по твоей прихоти. Я много их казнил! И я презираю всех этих зеркальщиков!

- Какой же он преступник, ваше величество? Он слабый, измученный мальчик!

- Не знаю! Такие пустяки меня не интересуют! Я верю тому, что мне докладывает мой министр Нушрок.

Оля, вспомнив, что говорила тетушка Аксал, горячо сказала:

- Я слышал, что Нушрок заботится только о том, как бы побольше притеснить народ да потуже набить золотом свои мешки! Нушрок - хозяин зеркальных мастерских, ваше величество, и в то же время министр. Вот он и придумывает такие законы, которые ему выгодны. Король подозрительно взглянул на пажа.

- Гм… Где ты все это слышал? А скажи-ка мне, паж, как называется город, в котором ты воспитывался?

- Этот город называется… - Олины щеки порозовели от волнения. - О, это замечательный город, ваше величество!

Лицо короля исказила гримаса злости, он спрыгнул на паркет и, покачиваясь, словно утка, забегал по тронному залу.

- Я объявлю войну вашему городу! А? Я очень люблю воевать, паж!

Увидев улыбку в глазах пажа, король вдруг остановился:

- Чему ты улыбаешься, паж?

- Я вспомнил одну басню, ваше величество.

- Какая басня? Я не знаю никаких басен!

- В этой басне рассказывается про слона и моську, ваше величество.

- И что же?

- Однажды по улице шел слон, и вдруг на него набросилась моська…

- Какая храбрая моська!

- Но слон все шел и шел и не обращал внимания, как она тявкает.

- Глупая собака, надо было укусить слона!

- Но тогда слон просто раздавил бы ее, ваше величество.

- Не понимаю, зачем ты мне болтаешь о собаках, паж, когда я говорю о войне. Война приносит славу и добычу!

- Война приносит горе и разорение! Все люди, кроме очень плохих, хотят жить в мире!

- Я обязательно объявлю войну вашему городу! - еще громче закричал король.

- Но это будет война моськи со слоном! - сердито сказала Оля.

- Как? Ничего не понимаю!

Но тут в спор вмешалась Яло:

- Ваше величество, мы отвлеклись от главного… От зеркал.

Король заковылял к трону, грузно плюхнулся на него и заболтал в воздухе ножками.

- Я не намерен принять твое условие, паж.

Паж с родинкой на правой щеке задумался.

- Тогда, может быть, я могу просить ваше величество отложить казнь на несколько дней?

- Гм… Это все равно не спасет твоего зеркальщика. Впрочем, пусть будет по-твоему. Я готов отложить казнь на неделю. Он все равно умрет раньше от жажды и голода. Итак, начинайте подсчет зеркал. Если хотите, можете взять для разъездов по королевству одну из моих карет.

- Вы очень добры, ваше величество.

Король снисходительно потрепал пажей по щекам. Так как его руки были слишком коротки, ему пришлось подняться для этого на цыпочки.

- Какие вы, однако, симпатичные мальчики! Вы, должно быть, ужасные лгунишки и жулики! Я очень люблю таких мальчишек! Но, может, вы думаете, что вы красивее меня? А? Я по глазам читаю ваши мысли! А ну, пойдите-ка сюда! - И король подвел пажей к огромному вогнутому зеркалу.

Из зеркала на девочек смотрел преображенный король, а рядом с ним стояли два урода в костюмах пажей.

- Ну, что скажете? - рассмеялся Топсед. - А теперь ступайте и никогда не думайте дурно о своем короле.

Оля и Яло двинулись к дверям.

- Одну минутку, - остановил их король. - Пока вы будете заниматься подсчетом зеркал, я бы хотел предаться своему любимому занятию. Цифры - моя страсть. Нет ли у тебя, паж, какой-нибудь не известной мне задачки? Только я хотел бы что-нибудь такое… в пределах двух десятков. Мне предстоят серьезные государственные дела, и я не могу утомляться.

- Пожалуйста, ваше величество, - подумав с минуту, сказал паж с родинкой на правой щеке, - Один глупец два дня считал и все никак не мог сосчитать восемнадцать зеркал…

- Постой, - перебил король и подозрительно покосился на пажа. - Зеркала считаю я! Почему же ты сказал «глупец»?

- Ах, это просто так говориться в задаче, ваше величество. Но, если это вам не нравится, я могу глупца заменить мудрецом. Итак, один мудрец два дня считал восемнадцать зеркал. В первый день он подсчитал в два раза меньше, чем во второй. Спрашивается, сколько зеркал он сосчитал в первый день и сколько во второй? Записали, ваше величество?

- Да, очень любопытная задача… А теперь ступайте и требуйте все, что вам необходимо, у своих слуг.

- Нам не нужны слуги. Но, если вы разрешите, ваше величество, мы просили бы, чтобы с нами была кухарка вашей королевской кухни - тетушка Аксал.

- Никогда не слышал о такой. Не понимаю, зачем вам нужна грязная кухарка? Но, уж если вы хотите, пусть так и будет.

…Вечером, когда девочки ужинали, тетушка Аксал с тревогой сказала Оле:

- Ты что-то совсем ничего не ешь. Уж не заболела ли ты, девочка? Посмотри, с каким аппетитом ест твоя сестра.

- Я уже сыта, тетушка Аксал. А все, что лежит на этом блюде, я возьму для Гурда. Он такой больной и худенький!

- Милая моя, вот почему ты не ешь! - всплеснула руками тетушка Аксал. - Уж не думаешь ли, что королю нечем будет позавтракать, если я возьму из кладовой кое-что для мальчика? Клянусь всеми зеркалами королевства, наш Топсед скоро лопнет от обжорства. Сейчас же ешь! Слышишь? Ну, то-то!.. А когда вы отправитесь в Башню смерти?

- Сегодня же ночью… Только пропустит ли нас стражник?

- Ну еще бы! Ведь вы же королевские пажи.

- Пусть только попробует не пропустить, - сказала совсем расхрабрившаяся Яло. - Я его так разделаю!..

Оля удивленно посмотрела на Яло, усмехнулась и покачала головой.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

Глубокой ночью, наполняя умолкнувший город звоном, по улице промчалась карета, запряженная четверкой лошадей. Миновав окраину, она подкатила к огромной башне, темный силуэт которой вздымался над городом и исчезал где-то в облаках.

Из кареты выскочили две небольшие фигурки. Навстречу им из темноты вышел рослый стражник.

- Именем короля! - крикнул он, взмахивая алебардой. - Здесь запрещено ходить и ездить!

- Подумаешь!.. - раздалось в ответ. - Если бы ты и умом был также велик, как ростом, ты давно понял бы, что перед тобой пажи его величества.

- Простите, господа королевские пажи! - испуганно забормотал стражник. - Кругом такая темень, что и мать родную не узнаешь. Одно мгновение, я сейчас засвечу факел.

Сгибаясь так, что тело его начало походить на букву «Г», стражник открыл перед Олей и Яло тяжелую дверь.

- В нашем глухом месте редко доводится видеть таких высокопоставленных особ. Только главный министр его королевского величества Нушрок и посещает нас, - продолжал оправдываться стражник.

- Пожалуйста, не кланяйтесь нам так низко, - сказала стражнику Оля. - А Нушрок часто бывает у вас?

- Присутствует при каждой казни.

- Зачем? Неужели ему интересно… это видеть?

- Да неужели вы не знаете? - Стражник огляделся по сторонам и понизил голос. - Он всегда сам и последнюю команду подает… Весь трясется, глаза наливаются кровью. Известно, коршунская порода… А иной раз только смотрит на заключенного, и тот сам прыгает с башни. Вы-то небось лучше меня знаете, что его взгляда никто не выдерживает.

Девочки молча переглянулись.

- Скорее наверх! - шепнула Оля и протянула Яло руку.

Ступени винтовой лестницы гулко зазвенели под их ногами. Через полминуты они очутились в полной темноте.

- Мне страшно, Оля, - зашептала Яло. - Давай вернемся.

- Вперед, Яло, вперед!

Лестница круто уходила вверх. Вспугнутые шумом шагов и светом факела, во мраке заметались летучие мыши, наполняя воздух трепетом и шуршанием. Некоторые мыши проносились так близко, что задевали девочек своими невидимыми скользкими крыльями.

- Олечка, милая, вернемся!

- Ни за что!

- Я так боюсь темноты… Оля, ведь ты тоже боялась ходить по темной лестнице.

- Вперед, Яло, вперед!

В темноте блеснули и скрылись два зеленоватых глаза, кто-то дико захохотал и заплакал, и бесконечное эхо полетело по пролетам лестницы, повторяя эти страшные звуки.

- Кто это, Олечка?

- Наверно, сова, Яло, мне тоже страшно. Очень страшно, Яло!.. Но мы должны идти! Мы должны спасти Гурда!

Гулко звенит лестница. Сколько ступеней осталось позади? Быть может, сто? А может быть, и тысяча… А вокруг свист и шелест невидимых крыльев, дикий хохот и тяжкие стоны.

- Хочешь, Яло, я расскажу тебе что-нибудь, чтобы нам не было страшно?

- Да, Олечка, расскажи пожалуйста.

- Слушай… Однажды на сборе нашего отряда… Ох, мне кажется, что это было так давно, Яло! Мы беседовали о том, каким должен быть пионер. К нам на сбор пришел один старый человек. У него были совсем седые волосы, а лицо веселое и ласковое. Всю свою жизнь этот человек боролся, Яло, за счастье простого народа. Враги хотели убить его - и не могли. Его заковывали в кандалы, но он бежал из тюрем. Ему было очень трудно, но он шел и шел к своей цели. И он нам сказал, что у каждого человека должна быть в жизни высокая цель. И к этой цели надо всегда стремиться, Яло, как бы ни было трудно! И потом, когда этот человек ушел, мы сочинили песенку о нашем отрядном флажке. И Оля негромко запела:

Оля пела все увереннее и звонче, и Яло начала робко вторить ей. С каждой секундой голоса их крепли, и веселое эхо понесло эту песню во все уголки башни.

- Как хорошо, Олечка! «Пусть тьма, пусть ночь, - шагай вперед!..» Мне совсем не страшно, Олечка!

- Мне тоже, Яло, не страшно! Мне уже совсем не страшно!

Как будто испугавшись песни, умолкла сова, забились в щель летучие мыши. Откуда-то вдруг потянуло ветерком, и над головами девочек блеснули звезды. Оля и Яло вышли на крышу Башни смерти. Рядом с ее вершиной проплывало легкое белое облако. Далеко внизу спал стеклянный город. Крохотные домики искрились в лунном свете.

Девочки оглядели площадку крыши и вскрикнули: в центре площадки, лицом к звездам лежал закованный в кандалы мальчик. Оля и Яло бросились к нему, опустились на колени, склонились к его лицу, силясь услышать дыхание мальчика. Лицо и руки Гурда были холодные.

- Мы опоздали, Оля, - прошептала Яло.

Оля, не отвечая, торопливо открыла стеклянную фляжку и брызнула на лицо мальчика водой. У Гурда слабо дрогнули веки.

- Яло! Скорей! Подержи его голову.

Стеклянная фляжка застучала о зубы мальчика.

Он сделал судорожный глоток и застонал.

- Гурд, милый, открой глаза… Ты слышишь нас?