— Стражники, — кратко сообщил он. — Их там целая уйма. То ли они, лентяи, не стали охранять пройденные уровни, то ли их тут гораздо больше, чем мы думали.
— Мне сразу показалось, что все как-то уж слишком гладко проходит, — заявила Хэйзел. — Ладно, пусть идут. Давно хотела поупражняться в стрельбе.
— Опять ты ничего не поняла. Если стражники здесь, как тогда Стиви Блю сумеет с нами связаться?
— Да, трудновато ему будет, — согласилась девушка. — Стало быть, нам придется перебить всех стражников до единого, да?
Оуэн удивленно уставился на нее:
— По-моему, Лабиринт еще и нахальства тебе прибавил. Мы, конечно, стали гораздо сильнее во всех смыслах, но мы все еще уязвимы.
— Говори за себя, Охотник за Смертью. Никакие распроклятые стражники не могут с нами тягаться! Мы их сделаем, сколько бы их там ни было. Зря волнуешься, парень.
Оуэн только покачал головой в ответ:
— Нахальство. Чистой воды нахальство и самонадеянность. К сожалению, раз мы все еще здесь, у нас нет выбора. Удрать от них мы уже не успеем. Постарайся, чтобы тебя не убили, Хэйзел. Так не хочется обучать нового партнера…
— Во-первых, никакие мы не партнеры, а во-вторых, если кто кого учил, то это была я. Если бы не я, тебя бы уже давно пришили. Так что драться буду я, а ты следи за своими дискетами. Как только они выскочат, мы слиняем.
— А Стиви Блю?
— Пусть Стиви Блю сам спасает свою шкуру. Будет знать, как опаздывать!
Грохот шагов приближался. Хэйзел подняла оба своих пистолета и развернулась лицом к двери. Оуэн оттащил мертвецов в угол, чтобы расчистить пространство для маневра. Испачканные кровью руки он тщательно вытер полой куртки. Когда дерешься мечом, ладони не должны быть скользкими. Грохот сапог раздавался уже на их этаже. Тяжелая дверь распахнулась от удара, и в комнату плечом вперед влетели три стражника. Увидев Оуэна, Хэйзел и кровь на полу, они на секунду остолбенели, и этой секунды Оуэну хватило, чтобы разрядить дисраптер. Смертоносный луч прошил первого стражника насквозь и проделал здоровенную дыру в груди второго. Третьему Хэйзел аккуратнейшим образом отстрелила голову. И тут в комнату ворвались остальные стражники и открыли ответный огонь. Ведь теперь они целых две минуты могли не опасаться ответных выстрелов. Оуэн и Хэйзел укрылись за силовыми щитами. Лучи отражались от щитов и стен комнаты, круша дорогую аппаратуру. Прогремел взрыв, что-то вспыхнуло… Стражники отбросили разрядившиеся дисраптеры и взялись за мечи. Хэйзел только этого и ждала. Она почти полностью отключила свой щит и открыла огонь из автоматического пистолета.
Попавшие в цель пули взрывались, разнося на куски Тела жертв. Все вокруг моментально залило кровью. От грохота выстрелов в замкнутом пространстве едва не лопались барабанные перепонки. В дверь одновременно могли пройти не больше шести стражников, и Хэйзел разносила их в клочья, прежде чем тем удавалось прорваться в комнату. Эту дверь специально сделали такой узкой — мера безопасности, призванная облегчить оборону в случае массовой атаки мятежников. Сейчас предусмотрительность охраны работала против нее. Силовых щитов у них не было. Дорого. Стражники всегда брали массой.
Вскоре грохот смолк — у Хэйзел кончились патроны. Выругавшись, она засунула пистолет обратно в кобуру. А лавина стражников все не останавливалась, и теперь Оуэну и Хэйзел пришлось встречать нападавших с мечами в руках.
Зазвенела сталь. Но хотя численное преимущество было на стороне нападавших — их было не меньше дюжины на каждого из мятежников, — рассчитывать на победу им все равно не приходилось. Во-первых, стражники были деморализованы гибелью своих товарищей, а Оуэн и Хэйзел все еще оставались целы и невредимы. А во-вторых, оборонявшиеся обладали такой способностью, как «спурт». Улыбка Оуэна превратилась в ужасную гримасу. Кровь забурлила у него в жилах, застучала в висках. Стражники едва-едва шевелились, а Оуэн рубил их, как дровосек рубит деревья, и упивался их смертью. Он и раньше прекрасно сражался, включив программу «спурт», а Лабиринт многократно усилил его способности. Стражники падали один за другим, как быки на бойне. А потом вдруг оказалось, что убивать больше некого. Они с Хэйзел остались одни среди горы трупов.
Оуэн убедился, что все враги мертвы, выглянул в коридор, и только когда понял, что там никого нет, позволил себе расслабиться. Время потекло нормально, и сразу же началась реакция. Минуту назад он был почти что богом, а теперь превратился в обыкновенного человека, и боже, как это было больно! Все мускулы Оуэна ныли от напряжения, и вял он был, как проснувшаяся зимой муха. Оуэн перевел дух и проделал серию мысленных упражнений, помогающих собраться с силами. Всех членов клана учили этому с детства. Многие поколения Охотников за Смертью оттачивали искусство «спурта», но находиться в подобном состоянии могли очень и очень недолго. Нервная система не выдерживала перегрузок, и рано или поздно приходила расплата. Что еще хуже, после первой же попытки «спурта» человеку все время хотелось повторить этот опыт, снова ощутить себя полубогом. Это притягивало сильнее, чем любой наркотик. А Хэйзел не знала об этом, и жизнь ее сейчас висела на волоске.
Безумно хохоча, девушка продолжала рубить мертвые тела стражников. Лицо ее было мокрым от пота, огромные глаза остекленели. Вероятно, Хэйзел видела сейчас Валгаллу [Валгалла — в мифологии древних германцев дворец, куда попадают павшие в битве воины.] или что-то столь же дорогое ее сердцу. Оуэн попытался окликнуть девушку, но она не услышала. Тогда он шагнул к ней. Хэйзел обернулась, и на лице ее появилась нехорошая усмешка. Оуэн убрал меч в ножны и протянул к Хэйзел пустые руки, пытаясь успокоить ее словами. Девушка склонила голову набок и прислушалась. Но когда Оуэн сделал шаг вперед, она бросилась на него, метя мечом в живот. Пришлось снова включать «спурт». Ненадолго — на какую-то долю секунды. Но этого оказалось достаточно, чтобы успеть увернуться от удара Хэйзел. Меч прошел в полудюйме от цели. Оуэн схватил девушку за руку, так, чтобы она не могла ударить его мечом, и прижал к себе. Хэйзел яростно отбивалась. Очевидно было, что долго он так не продержится.
Тогда Оуэн заглянул девушке в глаза и попробовал воспользоваться той подсознательной связью, которую подарил им обоим Лабиринт. К сожалению, таким способом нельзя было передать ни слов, ни мыслей. Только ощущение присутствия. Оуэн пытался сделать так, чтобы девушка вспомнила его и, может быть, почувствовала, как он к ней относится на самом деле. Сознание Хэйзел дрожало и сверкало, как капелька ртути — блестящая, опасная и недолговечная. Оуэн продолжал держать мысленный контакт, и девушка постепенно начала приходить в себя. Взгляд ее снова стал осмысленным, и Оуэн даже успел уловить слабые отголоски ее чувств, когда она резко оборвала контакт и замедлилась. Реакция наступила мгновенно — от слабости у девушки подкосились колени, и она рухнула бы на пол, если бы Оуэн ее не подхватил. Он прижимал Хэйзел к себе, пока у нее не хватило сил выпрямиться и оттолкнуть его трясущимися руками. Она с трудом перевела дух и грубовато кивнула Оуэну. Он уже догадывался, что иной благодарности не дождется. Не вспомнит Хэйзел и о тех мгновениях, когда их мысли и чувства стали едины. Руки девушки уже почти не дрожали. Она достала откуда-то грязную тряпку, которой обычно протирала меч, и вытерла потное лицо.
— Это было… не так, — сказала она наконец. — Я никогда не испытывала подобных ощущений, а ведь в свое время чего только не перепробовала! Как будто я раньше никогда не жила… Я бы тебя убила, если бы ты меня не остановил. Так всегда бывает, когда работает программа «спурт»?
— Почти, — ответил Оуэн. — К этому нельзя привыкнуть. Именно поэтому я почти никогда и не пользуюсь своим фамильным секретом. Подожди пару минут, расслабься… Ты сейчас сожгла очень много энергии, и твоему организму нужно какое-то время, чтобы ее восстановить.
— Так ты всю жизнь живешь с этим? — Хэйзел смотрела на Оуэна с уважением. — Тогда ты гораздо круче, чем кажешься на первый взгляд, Оуэн. Я довольно много наркотиков перепробовала, пила даже кровь вампира. Еле отвыкла, честно. Но это сильнее любого наркотика. Как же ты живешь?
— Использую свое умение только в тех случаях, когда это абсолютно необходимо, — сказал Оуэн. — Кроме того, в отличие от тебя я прошел специальную подготовку. Подожди немного, и тебе полегчает. Но не сильно. Я пытался тебя предупредить.
— Ага, пытался.
Хэйзел повернулась к нему спиной и увидела мертвые изрубленные тела стражников, сваленные кучей на залитом кровью полу. Она вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— Как ты думаешь, это вся их охрана?
— Сомневаюсь. Думаю, это всего лишь разведывательный отряд. Так сказать, первая волна. Посмотри: у каждого из них есть небольшой датчик. Так что теперь их начальство знает, что здесь произошло, и за первой волной скоро последует вторая. Причем на этот раз против нас будут опытные, хорошо вооруженные бойцы. Ситуация становится крайне интересной…
— Как ты думаешь, это вся их охрана?
— Сомневаюсь. Думаю, это всего лишь разведывательный отряд. Так сказать, первая волна. Посмотри: у каждого из них есть небольшой датчик. Так что теперь их начальство знает, что здесь произошло, и за первой волной скоро последует вторая. Причем на этот раз против нас будут опытные, хорошо вооруженные бойцы. Ситуация становится крайне интересной…
Оуэн оборвал себя на полуслове и прислушался. Хэйзел обернулась в сторону закрытой двери. Оба они одновременно почувствовали приближение кого-то еще. Оуэн распахнул дверь и вышел в коридор, держа наготове дисраптер. Хэйзел спешно перезаряжала пулевой пистолет. Кто-то, не торопясь, поднимался по лестнице. Шаги гулким эхом отдавались в наступившей тишине. Хэйзел подтолкнула Оуэна локтем и тихонько, одними губами спросила:
— Он один?
Оуэн пожал плечами и подошел к лестнице, чтобы заглянуть вниз. Хэйзел последовала за ним. В этот момент вновь прибывший как раз преодолел очередной пролет и остановился на нижней площадке, бесстрастно разглядывая Оуэна и Хэйзел. Это был высокий, плечистый человек с крепкими мускулами и спокойным, бесстрастным лицом. У него были смуглая кожа, коротко остриженные белые волосы и холодные зеленые глаза. Вместо доспехов незнакомец носил длинное зеленое кимоно клана Чоджиро, украшенное стилизованными изображениями драконов. В обеих руках он сжимал по длинному кривому мечу.
— Вот дерьмо! — с чувством произнес Оуэн.
— Ты знаешь этого типа? — спросила Хэйзел.
— Знаю, к сожалению. Это Резак, разведчик в отставке. Раньше он работал на клан Вольфов. Эдакий ручной убийца и орудие усмирения непокорных. Но поскольку он одет сейчас в эти идиотские тряпки, я могу предположить, что он перешел на службу к клану Чоджиро. Так что если ты знаешь какую-нибудь хорошую молитву, сейчас самое время ее прочитать.
— У этого типа, по-моему, нет ничего, кроме мечей. Так почему бы нам не подстрелить его с безопасного расстояния?
— Во-первых, у Резака наверняка есть силовой щит. А во-вторых, это его оскорбит.
Хэйзел убрала пистолет в кобуру и вытащила меч.
— Ладно, придется испачкать руки.
— Хэйзел, пойми, разведчики — это живые машины-убийцы. Они лучше кого бы то ни было владеют любым оружием. Даже таким, о котором ты никогда и не слыхала.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Был бы на его месте кто-нибудь другой, я предложил бы сдаться. Но разведчики не берут пленных. Значит, нам придется с ним драться. Вот дерьмо!
— Прекрати сейчас же! Он же один, в конце-то концов! Я нападу первая, а…
— Нет, не смей. Первым нападу я. Ты еще не совсем пришла в себя.
— Но я и сама могу его убить! Честно!
— Извините, — сказал разведчик.
— Помолчи, — сказал Оуэн. — Тобой мы займемся через минуту. Хэйзел, первым нападу я, потому что я так сказал.
— И давно это ты стал моим начальником? Я хочу его убить, и убью!
— Хэйзел, ей-богу, это дурацкая идея!
— Извините, — повторил разведчик.
— Заткнись! — разом огрызнулись Оуэн и Хэйзел, сердито глядя друг на друга.
Разведчик Резак пожал плечами и буквально взлетел вверх по ступеням с бешеной скоростью, вращая обоими мечами. Оуэн и Хэйзел заняли оборонительную позицию и одновременно включили «спурт». Кровь бешено стучала у них в ушах, мускулы налились нечеловеческой силой. Резак налетел на них, словно буря, а его кривые мечи сверкали, как молнии. Сталь с лязгом ударилась о сталь.
Очень скоро Оуэн понял, что поодиночке им не выдержать. Шаг за шагом Резак теснил их к стене. Даже в таком состоянии они не могли тягаться в скорости с разведчиком. Тогда Оуэн и Хэйзел напали на него одновременно с разных сторон. Но Резак с легкостью отбил обе атаки. Оуэн успел увернуться в последнюю секунду, и сверкающий меч ударился о стену в том месте, где только что находилась его голова. Хэйзел рванулась вперед, надеясь воспользоваться этим моментом, но сама едва ушла от поджидавшего ее меча. Девушка прокатилась по полу и вскочила на ноги, тяжело дыша. Левый рукав ее промок от крови, но боли она не чувствовала. И не почувствует, пока не выйдет из «спурта».
Судя по всему, так им не справиться. Разведчик владел оружием лучше, чем Оуэн и Хэйзел вместе взятые. Но зато они обладали программой «спурт» и обрели в Лабиринте некоторые другие способности. И между их сознаниями существовала теперь какая-то непонятная связь. Оуэн попробовал воспользоваться этой связью, не понимая толком, как это делается. Разумы Оуэна и Хэйзел соприкоснулись. Теперь Резака атаковали не два отдельных человека, а два меча, подчиненных единому разуму. Разведчик отступил на шаг, потом еще на один и снова остановился. Даже объединившись, Оуэн и Хэйзел стали всего лишь равным ему по силе противником.
Неизвестно, чем бы мог закончиться этот поединок, но тут кимоно Резака внезапно вспыхнуло ярким пламенем. Он отпрыгнул в сторону и прокатился по устилавшему пол толстому ковру, пытаясь сбить пламя. Но огонь только ярче разгорелся. Языки пламени обжигали лицо разведчика. Он вскочил на ноги и бегом помчался по коридору, продолжая гореть. Эхо его шагов замерло где-то вдали, и снова стало тихо. За все время поединка разведчик не издал ни единого звука.
Оуэн и Хэйзел разъединили сознания, отключили «спурт» и прижались друг к другу, ожидая реакции. Рана Хэйзел была грязной, но небольшой и уже начала затягиваться. Но чтобы восстановить дыхание и унять дрожь, им обоим понадобилось какое-то время.
Когда Оуэн и Хэйзел разжали объятия и оглянулись, они увидели, что снова не одни. На верхней площадке лестницы стояли три совершенно одинаковые женщины и с насмешливой улыбкой смотрели на них.
«Клоны, — подумал Оуэн. — И по-видимому, из подполья. Кто еще будет расхаживать в таком виде?»
Все три женщины были одеты в потертые кожаные куртки, украшенные блестящими металлическими цепями, и одинаковые футболки с девизом «Жить, чтобы жечь». С первого взгляда им можно было дать лет двадцать — двадцать пять, но суровые усталые лица выдавали изрядное знание жизни. Все три были крепкими и приземистыми, с обнаженными мускулистыми руками и множеством ярких лент в темных волосах. Лица их тоже горели яркими красками. Если бы не ледяной взгляд и плотно сжатые губы, девушек можно было бы даже назвать хорошенькими.
— Чем могу быть полезен? — вежливо спросил Оуэн, не убирая меча. Он подозревал, что от него сейчас изрядно разит потом, но делал вид, что не замечает этого, раз уж дамы решили промолчать.
— Нынче вечером чайки летают низко, — многозначительным тоном произнесла средняя девушка.
Оуэн уставился на нее, затем обменялся с Хэйзел недоуменными взглядами.
— Нынче вечером чайки летают низко, — повторила девушка, выразительно подчеркивая каждое слово.
— Извините, не понял, — сказал Оуэн. — Что, вы говорите, делают чайки?
— Подожди-подожди, — сказала Хэйзел. — Чайки… Это ведь часть нашего пароля, верно?
— Не помню, — беспомощно развел руками Оуэн. — Совсем ничего не помню. Ни единого слова.
— Если я не услышу ответа, я буду стрелять, — заявила девушка слева. — Так что поторопитесь.
— Ангелы! — быстро сказал Оуэн. — Там было что-то про ангелов!
— Тра-та-та, тра-та-та, и ангелы в лунном свете, — сказала Хэйзел. — Что-то в этом роде.
— Черт с вами, — сказала средняя девушка. — Сойдет и так. Не торчать же здесь весь день.
— Мы — ваш связной из подполья, — сообщила девушка слева. — Извините, что задержались, но тут полным-полно стражников, а мы не хотели убивать их всех. Зачем лишний раз привлекать к себе внимание?
— Вот и чудно, — откликнулась Хэйзел. — А где Стиви Блю?
— Здесь, — сказала средняя девушка.
— Это мы, — подтвердила ее соседка слева.
— Все трое? — переспросил Оуэн.
— Три в одном, — ухмыльнулась левая Стиви Блю. — Я — Стиви Первая, это Стиви Вторая, а это — Третья. И не путайте нас, а то мы обидимся!
— Я так понимаю, что вы еще и экстрасенсы, — сказал Оуэн, убирая меч в ножны.
Хэйзел неохотно последовала его примеру, но продолжала держать руку на кобуре. Оуэн обворожительно улыбнулся трем Стиви Блю, а про себя поклялся, что голову оторвет тому, кто снабдил его столь неполной информацией о связнике.
— Замечательно сработано. Я имею в виду разведчика. Думаю, он был готов ко всему, кроме внезапной вспышки пламени. В следующий раз можете превратить его в груду головешек — я не обижусь. Идет? А теперь к делу. Программа уже работает. Нам надо продержаться против враждебно настроенных туземцев все время, пока дискета торчит в машине. Потом можно сматываться. Наш корабль должен вернуться и подобрать нас. Корабль хайденский, но пусть это вас не беспокоит. «Измененные» ведут себя вполне разумно. Пока.
Три Стиви Блю улыбнулись одинаковыми улыбками.
— Если кто-нибудь нам помешает, мы его поджарим, — заявила Стиви Первая. — Мы — пиро, огненные эльфы, мы входим в ЭЛФ — Экстрасенсорный Либеральный Фронт. Мы подпалим им шкуры.