– Н-ну ладно, эту тему пока трогать не будем… Ну, и как же ты сбежала от Администратора?
– Пф. …Кое-как выбравшись из той комнаты на верхнем этаже собора, я вернула себе возможность пользоваться Священными искусствами, однако ситуация не изменилась. Если бы я попробовала контратаковать Священными искусствами, она бы просто-напросто обозначила и этот коридор как запретную зону. В общем, хоть бегом, хоть по воздуху, но оставалось лишь спасаться. Я поняла, что надо скрыться там, куда ее атаки не достигают, и уже потом заняться подготовкой нового удара.
– Так, конечно, можно сказать, но… Администратор же, ну, администрирует весь мир, и имечко у нее подходящее, так ведь? Разве есть место, куда она не может попасть?
– Конечно же, имя системного администратора, которое она себе присвоила, – это фактически имя бога, но всемогуществом бога она все же не обладает. В этом мире есть всего два места, где она не может вытворять что хочет.
– Два места?..
– Одно из них – за Граничным хребтом… Темная Территория, которую народ мира людей зовет «страной тьмы». Второе – Великая библиотека, где мы сейчас находимся. Изначально эта комната – пространство, которое создала Администратор, когда обнаружила, что ее память ограничена; это, так сказать, ее внешний банк памяти. Здесь хранится невероятное количество данных о системных командах и о Подмирье. …Так вот, она решила принять все возможные меры, чтобы никто, кроме нее самой, попасть сюда не мог. Поэтому она расположила это пространство внутри собора, но не связала его с собором физически. Вела сюда одна-единственная дверь, и команда, которая ее открывает, была известна только ей… нет, только ей и мне.
– Х-хаа…
Я вновь завертел головой, оглядывая Великую библиотеку со всеми ее коридорами, лестницами и стеллажами, протянувшимися на много этажей вверх. Цилиндрическая стена на взгляд была из простого кирпича, но…
– Значит, за этой стеной –
– Ничто. Стена сама по себе непробиваемая, но если бы ее все же удалось пробить, за ней, скорее всего, обнаружилась бы лишь пустота.
Я задумался было, что именно произойдет, если туда сигануть, но тут же помотал головой и вернулся к более насущным делам.
– …Эээ, эта единственная дверь, которую ты упомянула, – это та, через которую мы вошли из розария?
– Нет, ту дверь я создала много позже. До того дня двухвековой давности на первом этаже собора была громадная двустворчатая дверь. Я изо всех сил бежала от Администратора и на бегу произносила заклинание, отпирающее дверь. Даже я дважды запнулась при этом. Но, кое-как произнеся-таки команду, я прыгнула в дверь, появившуюся в конце коридора, и тут же ее заперла.
– Заперла… да, но ведь у первосвященницы уровень доступа такой же, как и у тебя, значит, ее можно было отпереть и снаружи?
– Видимо, да. Но, к счастью, чтобы запереть дверь изнутри, достаточно повернуть ключ на девяносто градусов вправо, а чтобы отпереть снаружи, требуется сложный ритуал Священных искусств. Отделенная от Администратора одной-единственной дверью, слушая голос своего врага, полный холодной ненависти, я произвела новое заклинание. И примерно тогда же, когда я закончила, ключ у меня перед глазами повернулся влево…
На Кардинала, похоже, нахлынули воспоминания – она обхватила себя руками. Эта история произошла два века назад, но у меня мурашки побежали по спине, когда я представил себе ту картину. Прикончив остатки кукурузного супа, я втянул воздух и спросил:
– Этим своим заклинанием ты… уничтожила дверь, да?
– Да. Я взорвала дверь – единственный путь, связывающий собор с Великой библиотекой, – разнесла ее на мелкие кусочки. В тот же миг это помещение стало полностью изолировано от внешнего мира, и я спаслась от Администратора… вот так все и произошло.
– …А почему первосвященница не сделала дверь заново?
– Я ведь упоминала уже – Администратор изначально создала Великую библиотеку с этой дверью, потом отделила ее от собора. Координаты этого участка пространства в системе – постоянно меняющиеся случайные числа в незанятых областях пространства. Если не предсказать эти величины в точности, вмешательство извне абсолютно невозможно.
– Понятно… а координаты Центрального собора фиксированы, поэтому отсюда туда прокладывать пути можно, да?
– Совершенно верно. Правда, фамильяры Администратора обнаруживают созданные двери, стоит их хоть раз открыть, так что дважды их использовать не получается. Как ту дверь в розарии, через которую ты и Юджио сюда попали.
– П-прости…
Я кротко потупился. Девочка-мудрец тихонько хихикнула, потом подняла взгляд к потолку библиотеки. Глаза за стеклами пенсне прищурились, и она пробормотала, будто думая о чем-то:
– …Я сражалась с ошибкой, которую должна была исправить, Администратором, и потерпела полное поражение. Недостойно сбежав, я нашла убежище здесь… и с тех пор двести лет я ничего не делала, лишь наблюдала и размышляла…
– …Двести лет…
…Эти слова я произнес, однако представить себе столь громадный промежуток времени я, проживший всего семнадцать с половиной лет в реальном мире и два ускоренных года в Подмирье (всего, таким образом, меньше двадцати), был просто не в состоянии. Максимум, что я мог, – понять, что это очень долго.
Девочка, сидящая передо мной, прожила, можно сказать, вечность. Одна-одинешенька в этой Великой библиотеке, где даже крыс не было, в компании лишь груды безмолвных книг. Даже такие слова, как «одиночество», бессильны описать эту полную изоляцию от мира. Лично я просто не вынес бы двести лет, если б угодил в такую ситуацию. Я бы наверняка открыл дверь, даже зная, что этот путь ведет к гибели.
Нет, погодите-ка. Для начала –
– Кардинал… ты ведь говорила, что продолжительность жизни Пульсвета – около ста пятидесяти лет, так? Администратор ведь именно из-за этого предела попыталась скопировать свой Пульсвет, и все такое… Как же тебе удалось прожить эти двести лет после отделения от нее?
– Полагаю, такой вопрос вполне естественен, – Кардинал наконец вернула пустую чашку на стол и кивнула. – Даже несмотря на то, что Администратор скопировала в меня свой Пульсвет выборочно, в нем оставалось недостаточно места для большого количества воспоминаний. Поэтому, когда я укрылась в Великой библиотеке и таким образом обеспечила себе безопасность, в первую очередь мне необходимо было реорганизовать собственные воспоминания.
– Ре… реорганизовать?..
– Да. Сделать то, о чем я раньше говорила в качестве примера, – напрямую отредактировать файл без бэкапа. Если бы хоть одна осечка произошла во время этой операции, мое сознание, вероятно, растворилось бы в Световом кубе.
– Ээ, это… ты хочешь сказать, что даже после того, как ты оказалась заперта здесь, в Великой библиотеке, у тебя осталась возможность работать со Световым кубом, который где-то в реале? Но тогда нельзя ли не своим Пульсветом заниматься, а найти Пульсвет Администратора и что-нибудь с ним сделать, типа разорвать ее душу?..
– Между прочим, это и в обратную сторону прекрасно бы сработало. Но, к несчастью, – а может быть, к счастью, – чтобы применять Священные искусства, меняющие состояние цели, как правило, требуется находиться с целевым объектом в непосредственном физическом контакте или, как минимум, в визуальном. В общем, здесь работает концепция «дальности действия». Поэтому-то Администратору изначально пришлось утрудить себя доставкой дочери мебельщика на верхний этаж собора; и поэтому же ей необходимо было доставить в собор вас с Юджио.
При этих словах я невольно поежился. Если бы наш безбашенный побег не удался, кто знает, что нас ждало бы во время «допроса» или как там оно называется.
– …В общем, запершись здесь, в библиотеке, я лишила себя возможности атаковать Пульсвет Администратора, какой бы силой я ни обладала; и в то же время я предотвратила ее атаки на мой Пульсвет.
Догадывалась Кардинал или нет о моем беспокойстве – так или иначе, она опустила длинные ресницы за стеклами пенсне и продолжила.
– Реорганизовать собственную душу… это было поистине страшно. Одна-единственная команда – и многие воспоминания, сейчас совершенно отчетливые, исчезнут без следа. Однако у меня не было иного выхода. Понимаешь ли, я прекрасно сознавала, что при нынешнем положении дел на то, чтобы стереть Администратора, может потребоваться очень много времени. …В конечном итоге я удалила все воспоминания Квинеллы и почти все – Администратора, девяносто семь процентов всех воспоминаний…
– Что… это, это же практически все, да?!
– Конечно. Ту долгую историю Квинеллы, которую я тебе рассказала, я не пережила лично – это всего лишь факты, которые я записала, прежде чем стереть из памяти. Я даже не помню лиц родителей, которые меня воспитали. Не помню тепла кровати, в которой я засыпала каждую ночь, не помню вкуса сладких булочек, которые я так любила… Я ведь уже сказала – во мне нет даже намека на человеческие эмоции. Я программа, лишенная эмоций и почти всех воспоминаний, я действую, руководясь лишь одним приказом, впечатанным в мою душу: «Остановить главный процесс, который сошел с ума». Вот что я такое.
– Что… это, это же практически все, да?!
– Конечно. Ту долгую историю Квинеллы, которую я тебе рассказала, я не пережила лично – это всего лишь факты, которые я записала, прежде чем стереть из памяти. Я даже не помню лиц родителей, которые меня воспитали. Не помню тепла кровати, в которой я засыпала каждую ночь, не помню вкуса сладких булочек, которые я так любила… Я ведь уже сказала – во мне нет даже намека на человеческие эмоции. Я программа, лишенная эмоций и почти всех воспоминаний, я действую, руководясь лишь одним приказом, впечатанным в мою душу: «Остановить главный процесс, который сошел с ума». Вот что я такое.
– …
Лицо Кардинала было опущено; на губах появилась улыбка, и, на мой взгляд, она была пронизана таким глубоким чувством одиночества, что словами не выразишь. «Ты не программа; у тебя должны быть такие же эмоции, как у меня и у других людей» – так мне хотелось сказать, но слова застряли в горле.
Подняв голову, Кардинал взглянула на молчащего меня и, улыбнувшись еще раз, продолжила свой рассказ.
– …В результате селективного удаления воспоминаний я на время обеспечила достаточное количество свободного места в своем Пульсвете. У меня было достаточно времени, чтобы оправиться от своего постыдного бегства и заняться разработкой плана нанесения ответного удара по Администратору. …Я рассмотрела вариант застать ее врасплох и вновь сразиться с ней один на один. Открыть проход в библиотеку извне невозможно, зато, как ты верно подметил, возможно обратное. У команды по созданию двери тоже есть «дальность действия», но в пределы этой дальности попадает и сад Центрального собора, и сам собор вплоть до средних этажей. Администратор хоть и редко, но все же спускается иногда на нижние этажи, и если я именно в такой момент открою дверь, шанс застать ее врасплох будет. И к этому телу я тоже на удивление легко приспособилась.
– …Понятно. Ну да, выглядит заманчиво, если ты гарантируешь себе первый удар, но… это ведь все равно риск, да? Не удивлюсь, если окажется, что и у Администратора есть козыри в рукаве…
Внезапные нападения редко удаются, если жертва осознает, что на нее могут напасть. Во времена SAO мне доводилось и устраивать засады, и попадать в них, но в основном они не срабатывали, потому что жертва часто оказывалась настороже, думая «вон там может быть засада». На мои слова Кардинал кивнула с явным раздражением.
– Еще до того как стать первосвященником, Квинелла обладала даром находить в других слабости. Как во время той битвы, когда мы только разделились, она сумела заметить мою уязвимость – мое тело, – так и здесь она разобралась, в чем я ей уступаю, и поторопилась воспользоваться своим преимуществом.
– Преимущество… но ведь у тебя и Администратора, в общем-то, одинаковые способности и по части атаки, и по части защиты, так ведь? И, ну, как бы это сказать, по части интеллекта тоже.
– Мне не очень нравится, как ты это сформулировал, но да, – и она фыркнула. – В боевом отношении между мною и ею почти нет разницы. Но, разумеется, это относится лишь к сражениям один на один.
– Один на один… ааа, понятно.
– То-то и оно. Я затворница, которой не к кому обратиться; она глава колоссальной организации, Церкви Аксиомы… Администратор прекрасно поняла, насколько опасно копировать Пульсветы, после того как дала рождение своей занозе – то есть мне – и оказалась в результате на грани гибели. Кстати говоря, из-за переизбытка воспоминаний ее проблемы с логическими контурами оставались нерешенными. Она должна была принять какие-то меры, но, в отличие от меня, она не рискнула напрямую отредактировать воспоминания. Поэтому она с неохотой пошла на компромисс. Она сохранила минимально необходимое свободное место, удалив самые свежие и неглубокие воспоминания, – это была не очень рискованная операция, – и понизила количество новой поступающей информации, насколько могла.
– Понизила… легко сказать, но разве воспоминания не накапливаются сами собой, когда ты просто живешь, хочешь ты этого или нет?
– Зависит от того, как ты проводишь время, не так ли? Чем больше ты видишь, чем больше мест посещаешь, чем больше думаешь – тем больше информации запечатлевается; но что если ты, к примеру, ни шагу не сделаешь со своей кровати и будешь целыми днями лежать с закрытыми глазами?
– Ох… я так просто не выдержу. Уж лучше весь день мечом махать.
– Я и так отлично знаю о твоей неспособности терпеть, можно было об этом и не говорить.
Тут мне возразить было нечего. Не знаю, зачем Кардинал это делала, но если она действительно все время следила за моими действиями, то наверняка знала о моих прогулочках, которые я предпринимал без ведома Юджио, когда выдавалось свободное время.
Губы девочки-мудреца начали было изгибаться в улыбку, но она их поспешно сжала и продолжила свой рассказ.
– …Однако у Администратора, в отличие от тебя, нет этих мыслей «мне скучно», «мне нечего делать». Она способна, если необходимо, лежать в кровати днями и неделями. Погрузившись в полудрему, смакуя воспоминания о тех днях, когда она не была еще владычицей мира…
– Но она ведь руководит всей Церковью Аксиомы, так? У нее разве нет каких-то обязанностей – там, речи толкать или еще что-то, что она обязана делать как первосвященник?
– Несомненно, такие обязанности у нее есть. Она должна давать аудиенцию четырем императорам во время церковного праздника в начале года; кроме того, в назначенное время она должна спускаться на средние и нижние этажи собора, чтобы проверять, как управляется мир. При этом она всякий раз готова к моим атакам. Видишь ли, Администратор приняла еще кое-какие меры. Она передала большую часть своих обязанностей сильным, но лояльным последователям, и они же играют роль ее телохранителей…
– И это и есть то преимущество, которого у тебя, одиночки, нет, а у нее, главы огромной организации, есть, да? …Но слушай, может, это, наоборот, добавляет неопределенности? Если она соберет вокруг себя несколько человек, способных сражаться с тобой, то есть с такими же боевыми навыками, как у нее, и эти люди решат поднять бунт, Администратор ведь тоже не сможет продержаться, правда?
Кардинал легонько пожала плечами и повторила:
– Я, кажется, сказала уже, что они абсолютно лояльны?
– Ну да, здешние не могут идти против приказов своего начальства, но ты же сама сказала, что этот запрет не абсолютный. Если этим телохранителям внезапно взбредет в голову, что первосвященник служит стране тьмы…
– Разумеется, эта женщина понимала, что вероятность такого развития событий ненулевая. В конце концов, она же сделала объектами исследования множество людей с высоким коэффициентом неповиновения. Слепая покорность не всегда равна лояльности… нет, эта женщина не доверяла бы телохранителям, даже если бы они совершенно искренне поклялись в вечной преданности. Ее ведь предала даже ее собственная копия.
При этих словах Кардинал широко ухмыльнулась.
– Прежде чем вручить телохранителям силу и оружие, способное противостоять мне, она должна была гарантировать, что они никогда, ни при каких обстоятельствах ее не предадут. Итак, что же она могла сделать? Ответ прост: ей надо было всего лишь сделать то, что ей было нужно, через их Пульсветы.
– …И ч-что она сделала?
– Использовала сложную команду, которая тогда уже существовала. Ритуал синтеза.
– Ээ… единение души и памяти, что ли?
– Именно. Кроме того, у нее под рукой было изобилие материала – сильных душ. Люди с высоким коэффициентом неповиновения, которых она хватала, использовала в своих экспериментах, а потом замораживала, чтобы сохранить навсегда, все, без исключения, обладали неординарными способностями… Хотя правильнее, пожалуй, сказать, что все наоборот: именно благодаря своему выдающемуся умственному и физическому состоянию они могли усомниться в Индексе Запретов и в Церкви Аксиомы… В числе первых, кого она захватила, был человек, считавшийся героем и непревзойденным мечником; презирая законы Церкви, он со своими товарищами бежал на край Мира людей и там основал свою деревню. Этот мечник попытался пересечь Граничный хребет, отделяющий мир людей от Темной территории, за что его и забрала Церковь; но Администратор предпочла сделать его своим первым телохранителем.
Кажется, что-то подобное я уже когда-то слышал; однако ухватить за хвост эту мысль мне не удалось. Кардинал тем временем продолжила.
– Большинство воспоминаний мечника было повреждено экспериментами, но это было Администратору лишь на руку. Ведь все воспоминания до его поимки были лишь помехой. Эта женщина воспользовалась объектом, гарантирующим абсолютную лояльность по отношению к ней; он называется «Модуль пайети[3]» и… в общем, выглядит как фиолетовая призма примерно вот такого размера… – Кардинал свела ладошки сантиметров на десять.