– …Ну, видимо, я тебя разочаровал. У меня ведь нет прав админа, как ты, наверно, ожидала, и даже связи с RATH нет… блин, я даже не знаю, что там снаружи происходит…
Мне было искренне жаль, что от меня в итоге так мало пользы; однако Кардинал лишь покачала правым указательным пальчиком и слегка улыбнулась.
– Это я знала с самого начала. Ведь будь у тебя уровень управления системой выше, чем у Администратора, тебе не пришлось бы побеждать гоблинов мечом, да еще получать в бою такую серьезную рану. Я тоже не в состоянии уяснить, почему ты оказался в Подмирье в таком состоянии. Могу предположить, что снаружи произошел какой-то эксидент[5]… или же они собирают данные, ограничив твои знания, память и уровень; если последнее, я буду удивлена, если тебе не заплатят за это весьма и весьма приличную компенсацию.
– …Да уж, блин. А то я сам себе перестану верить, – пробурчал я, вспоминая ту боль, когда вождь гоблинов взрезал мне левое плечо.
– И тем не менее – ты основная моя надежда. Дело в том, что само твое существование снимает ту, вторую серьезнейшую проблему, о которой я говорила.
– Да что же это за проблема-то?
– …Проведение Ритуала синтеза требует чтения длиной команды и тщательной настройки параметров. Вместе с подготовительной стадией на него уходит около трех дней.
История внезапно скакнула куда-то вбок, спутав все мои мысли. Но губы Кардинала продолжали двигаться, будто она и не замечала моего состояния.
– Короче говоря, в нормальном бою можно не задумываться о Священных искусствах, дающих аксесс[6] непосредственно к Световому кубу. Иными словами – можно не заботиться, что прямо посреди боя тебе промоют мозги и сделают из тебя Рыцаря Единства. Однако – что если Администратор откажется от мысли захватить выбранного мною воина и просто решит уничтожить его душу?.. Команда резко сократится, и нужда в скрупулезной настройке параметров также отпадет. Возможно, Администратор даже сумеет завершить команду, пока сражаются ее телохранители. Атакам на Жизнь я могу противостоять снаряжением и Священными искусствами. Но против атак на сам Пульсвет защиты не существует. Я долго ломала голову, когда осознала эту угрозу.
– …Атаковать саму душу… какая гадость…
– Именно. Любой мастер окажется бессилен, если у него отнять память… Так вот, ты, Кирито, единственный, кто может противостоять этой конкретной атаке. Даже Администратор не в силах дотянуться до Божественного инструмента из реального мира, «STL», с помощью которого вы переправляете души в Подмирье. Поскольку такой команды просто не существует. Теперь ты понимаешь, почему я так упорно тебя ждала? Ты понимаешь, почему я расставила максимально возможное количество бэкдоров[7] и ждала случая переправить тебя сюда, в Великую библиотеку, когда ты победишь в Объединенном турнире… или же когда ты нарушишь Индекс Запретов и будешь доставлен на территорию Церкви Аксиомы как преступник, но до того, как тебя отведут на допрос?..
Наконец-то долгая, невероятно долгая автобиографическая история подошла к концу, добравшись до настоящего момента; Кардинал сделала глубокий вдох, и на щеках ее проступил легкий румянец.
– …Яаасно, вот, значит, как…
Итак, что мы имеем. Я по-прежнему без понятия, почему вдруг очутился в Подмирье. В общем-то, ради выяснения этого я и отправился в сердце мира, Центральный собор Церкви Аксиомы – я ведь думал, что лишь там найду способ связаться с RATH.
Однако теперь, когда прожившая черт знает сколько лет девочка заявила, что меня сюда привела сама судьба, я невольно подумал, что, может, так оно и есть. Вдруг это для меня знак свыше, что я должен объединить силы с Кардиналом ради того, чтобы забрать с собой в реальный мир несколько душ – пусть даже всего десяток и пусть исход битвы с Администратором не предрешен?..
Нет – бог с ней, с судьбой и всякими такими делами; я просто-напросто не мог найти в себе силы отказать девочке, которая ждала этого момента две сотни лет. Она множество раз подчеркивала на словах, что она лишь программа, не обладающая эмоциями; но, послушав ее долгий-предолгий рассказ, я понял, что не верю в это. Кардинал тоже человек, у нее тоже есть эмоции – как у меня. Даже если она связана приказами, ее единственное желание – исправить мир; это тем более делает ее человеком.
– Ну что, Кирито? Я не могу тебя заставлять… если ты не одобряешь мой план обратить мир в ничто, я отправлю вас с Юджио через бэкдор в любое место, куда вы попросите. Тогда вы с ним любой ценой одолеете Администратора, потом, достигнув своих целей, скорее всего, сразитесь со мной, но… все, что я могу сейчас сказать, – это тоже будет судьба…
Пробормотав эти слова, Кардинал улыбнулась, и эта улыбка подходила ее видимому возрасту больше, чем все, что я до сих пор видел.
После продолжительного молчания я ответил на вопрос девочки своим:
– Кардинал… твоя душа – копия Квинеллы, ты сама так сказала, верно?..
– Да, разумеется.
– Тогда… значит, в тебе тоже течет кровь чистопородного дворянства. Гены эгоизма… Почему ты не отбросила все и не сбежала? Ты ведь вполне могла сбежать в какую-нибудь мелкую далекую деревеньку, в такую глушь, где даже Администратор тебя не найдет… и дальше, как обычная девочка, влюбиться, выйти замуж, родить детей… дожить до старости и счастливо умереть. Разве ты не хотела этого? Твоя кровь должна была приказывать тебе следовать своим желаниям… все время, все эти двести лет. Почему ты сопротивлялась этому приказу и два века ждала здесь совсем одна?..
– Нет, ты просто редкостный глупец, – ухмыльнулась Кардинал. – Я ведь уже сказала: из-за того, что в мою душу необратимо встроен субпроцесс системы «Кардинал», все мои желания и интересы направлены на одно – стереть Администратора и привести мир в норму. Я убеждена, что нормальное состояние не может быть достигнуто иным путем, кроме полного обнуления. И поэтому – и поэтому я…
Кардинал внезапно замолчала; я уставился в глаза за стеклами пенсне. Эти широко распахнутые темно-карие глаза как будто дрожали – похоже, девочка пыталась сдержать какую-то эмоцию. Наконец губы дрогнули и выпустили голос настолько тихий, что мне едва удавалось его расслышать.
– …Нет… кажется, это не так… у меня тоже… у меня тоже есть желание, одно-единственное… я хотела это узнать во что бы то ни стало… все эти двести лет…
Ее веки опустились, снова поднялись, и Кардинал пристально посмотрела на меня. Закусила губу, сцепила руки – редкое для нее проявление неуверенности, – а потом решительно встала со стула – подошвы опустились на пол со стуком.
– Кирито, ты тоже встань.
– Э?..
Я встал, как было велено. Кардинал пододвинулась поближе и уставилась на меня снизу вверх; я стоял прямо, склонив голову в неуверенности. Мне в плане роста похвастаться особо нечем, но все же я был прилично выше, чем десятилетняя на вид девочка.
Нахмурившись, Кардинал огляделась, потом подняла правую ногу на стул, где только что сидела, и не без усилий влезла на него. Обернулась и кивнула, убедившись, что теперь наши глаза на одном уровне.
– Вот так. Кирито, подойди поближе.
– ?..
Все еще ничего не понимая, я сделал несколько шагов и встал перед Кардиналом.
– Прямо передо мной встань.
– Ээ?
– И кончай ныть.
Да что вообще происходит? Я мелкими шажками придвигался все ближе. «Достаточно» – это я услышал, когда наши челки уже практически соприкоснулись. Кардинал уставилась мне в глаза – меня пробил холодный пот – и, тут же отвернувшись, отдала новый приказ:
– Разведи руки.
– …Вот так?
– Теперь вытяни их вперед и сцепи в кольцо.
– …
Надеюсь, она не долбанет меня посохом или еще чем, как только я это сделаю; с этой испуганной мыслью я медленно повел вперед руки, избегая прикасаться к Кардиналу, и сцепился кончиками пальцев на приличном расстоянии за ее спиной.
Несколько секунд мы так стояли в неловком молчании, потом Кардинал миленько прищелкнула языком.
– Ээ, какой осторожный тип.
Ты о ком; эти слова чуть не вырвались у меня изо рта, я их с трудом остановил.
Мантия распахнулась; руки Кардинала робко потянулись и тоже сомкнулись у меня за спиной; сквозь ткань я ощутил слабенькое давление. Громадная шляпа, упершись мне в лоб, соскользнула и хлопнулась на стол; кудрявые каштановые волосы защекотали мне левую щеку. Мои грудь и плечи ощутили легонький вес и тепло.
– …
Молчание сгущалось; я терпел сколько мог, потом попытался спросить, что происходит. Но прежде чем я успел раскрыть рот, тихий голос Кардинала чуть всколыхнул воздух Великой библиотеки.
– Понятно… вот, значит, что такое…
Долгий, глубокий вздох и –
– …
Молчание сгущалось; я терпел сколько мог, потом попытался спросить, что происходит. Но прежде чем я успел раскрыть рот, тихий голос Кардинала чуть всколыхнул воздух Великой библиотеки.
– Понятно… вот, значит, что такое…
Долгий, глубокий вздох и –
– …Вот что такое «люди».
У меня перехватило дыхание.
Если Кардиналу, двести лет проведшей в одиночестве и в размышлениях, и хотелось что-то узнать, то только – каково это, ощутить другое человеческое существо.
Слово «люди» дословно обозначает «связь между отдельными человеками»[8]. Быть людьми – значит разговаривать с другими, держать других за руки, чувствовать связь между душами.
А эта девочка прошла через два века жизни совсем одна, в компании лишь книг, без единого разговора.
Только сейчас я более-менее ощутил громадное время, прожитое Кардиналом. Я сдвинул руки, крепко прижимая девочку к себе.
– …Тепло… – выдохнула Кардинал. Чем-то этот голос сильно отличался от того, каким Кардинал говорила со мной до сих пор.
И тут же я ощутил, как по моим щекам стекают теплые капельки.
– …Награда… наконец-то… эти двести лет… прошли не напрасно…
Слезы текли капля за каплей, исчезая неизвестно где.
– Я рада… познать это тепло… уже достаточная награда…
Понятия не имею, сколько мы так простояли, но когда атмосфера изменилась, мой желудок уже начал напоминать о себе.
Кардинал слезла со стула, подняла упавшую шляпу и, отряхнув, надела. Поправила круглое пенсне и взглянула на меня – уже с выражением надменного мудреца.
– Сколько ты еще собираешься стоять столбом?
– …Это уж слишком… – протестующе промямлил я; из слов Кардинала вообще могло создаться впечатление, что те слезы – лишь иллюзия. Я присел на краешек стола, скрестил руки на груди и сделал глубокий вдох. Кардинал терпеливо ждала, но в конце концов задала главный вопрос:
– …Итак, ты принял решение? Ты согласен на мое предложение или отказываешься?
– …
К сожалению, мне не хватало духа дать ответ сразу же.
Если рассуждать чисто логически, то выбрать десятерых, кого спасти, и с помощью Кардинала уйти в реальный мир – лучший результат, на какой только можно надеяться… наверно. Во всяком случае, прямо сейчас изобрести чего-то лучшего я не мог.
Но если я чего-то не могу придумать, это еще не значит, что оно не существует. Ну, хочется верить. И поэтому, подняв голову и посмотрев Кардиналу в глаза, я ответил:
– …Хорошо. Я буду участвовать в твоем плане. Но…
И, будто выдавливая из себя слово за словом, я продолжил:
– Но я не перестану думать. С этой минуты, даже когда мы будем драться с Рыцарями Единства и Администратором, я буду все время искать другой выход. Какое-то решение, которое позволит предотвратить трагедию, остановить эксперимент с нагрузкой, чтобы здесь и дальше был мир.
– Надо же, ты такой оптимист, что даже смешно. Впрочем, я это и раньше знала.
– Видишь ли… я не хочу, чтобы и ты исчезла. Если ты потребуешь от меня выбрать десятерых, ты тоже попадешь в их число, можешь не сомневаться.
На мгновение глаза Кардинала округлились; тут же они окрасились насмешкой, и девочка преувеличенно покачала головой.
– …И в придачу тупица. Если я сбегу, кто тогда сотрет мир?
– Я сказал уже… я понимаю, в каком мы положении, но дергаться не перестану, пусть это и ни к чему не приведет. Только и всего.
Раздраженно покачав головой при этих моих словах, звучащих почти как оправдание, девочка-мудрец развернулась ко мне спиной. Ветер, поднятый всколыхнувшейся мантией, донес до меня тихий голос, в котором слышались двести лет изоляции – конечно, короткое объятие никак не могло их похоронить.
– Ты тоже… когда-нибудь почувствуешь на вкус, что такое обреченность… не то, что ты стараешься изо всех сил, но безуспешно… а когда тебе заранее приходится смириться с тем, что все безуспешно… А теперь давай вернемся. Думаю, твой партнер скоро дочитает исторические книжки. В деталях давай обсудим наши планы уже втроем.
Стукнув посохом о каменный пол, Кардинал повернулась туда, откуда мы пришли, и зашагала прочь, не оглядываясь на меня.
Глава 2
Кардинал угадала: когда мы пришли в галерею исторических книг, Юджио как раз закрыл толстенный том, лежащий у него на коленях.
Его взгляд блуждал, будто Юджио все еще не проснулся от многовековых исторических сведений; подойдя ближе, я обратился к нему:
– Мы прилично задержались. Прости, что заставили тебя ждать в одиночку.
Юджио вдруг почему-то задрожал и часто заморгал, потом наконец взглянул на меня.
– А… аа, Кирито. Сколько времени-то прошло?..
– Э? Эээ…
Я поспешно заозирался, но вокруг ни единого окна не было, не то что часов. Вместо меня ответила Кардинал; она тихонько прокашлялась и сказала:
– Прошло около двух часов, солнце уже взошло. …Ну, как тебе история Мира людей?
– Хмм… как бы это сказать?..
Юджио пожевал губу, словно ища ответ, потом нерешительно пробормотал:
– …То, что написано в книгах, – оно что, правда все так и было? Я как будто… читал красивые сказки… Понимаешь, большинство историй так идет: там-то и там-то случается такая-то гадость, приходят Рыцари Единства и с ней разбираются, после этого такой-то и такой-то пункт добавляется в Индекс Запретов… и таких историй полно.
– Тут уж ничем не поможешь, это ведь исторические факты. Такова Церковь Аксиомы – она связывает сеть узелок за узелком, пытаясь сделать так, чтобы сквозь нее не протекала вода.
Кардинал чуть ли не выплюнула эти слова, заставив Юджио распахнуть глаза. Ничего удивительного – думаю, он впервые встретил человека, который так прямо критикует церковь; к тому же этот человек оказался маленькой девочкой – хотя, разумеется, только с виду.
– Э… это... скажи, ты кто?..
– Ааа, ее зовут «Кардинал». Ээ… раньше она была первосвященницей, а потом нынешняя первосвященница ее изгнала.
После этого сжатого представления Юджио сглотнул с каким-то странным звуком и подался назад.
– Не, бояться нечего. Похоже, она хочет нам помочь, хоть нам и придется драться с этими самыми Рыцарями Единства.
– По… помочь?..
– Ага. Понимаешь, ее цель – одолеть Администратора и снова стать первосвященницей. Так что… ну, в общем, мы решили заключить союз.
В этом чертовски упрощенном объяснении не было ни слова лжи, но вот продолжение – что всех обитателей Подмирья ждет уничтожение, когда Кардинал вернется к власти, – это я просто не мог себя заставить сказать. Думаю, когда-нибудь мне придется обсудить это с Юджио, но сейчас у меня не было ни малейшего представления, как хотя бы подойти к этой теме.
Мой партнер, живое воплощение послушания, взглянул на Кардинала без тени недоверия в глазах и нервно улыбнулся.
– Вот как… это нам правда здорово поможет. Если она раньше была первосвященником, может, она знает, Алиса… то есть Рыцарь Единства Алиса Синтезис Сёти… это и есть Алиса Шуберг из Рулида? …И если знает… может, она знает еще, как сделать Алису такой, какая она была раньше?..
На произнесенные запинающимся тоном слова Юджио Кардинал чуть опустила ресницы.
– Я извиняюсь, но… информация, которую я могу получить, находясь здесь, крайне ограничена. Можно сказать, мне неизвестно ничего, кроме того, что видят и слышат мои не очень многочисленные фамильяры. Я могу знать, что происходит в соборе или в средней части Центории, но на периферии Мира людей… Я знаю о рождении Рыцаря Единства по имени Алиса, но на данный момент я в полном неведении о ее происхождении…
При этих словах плечи Юджио чуть поникли, однако, услышав следующие, он со свистом втянул воздух.
– …Однако я могу научить вас тому, как отменить Ритуал синтеза – Священное искусство, дающее рождение… то есть создающее Рыцаря Единства.
Кардинал взглянула по очереди на Юджио и на меня, потом размеренно произнесла:
– Вам надо удалить Модуль пайети, заложенный в их души.
– Моду… пай?..
Юджио явно с трудом давались незнакомые слова на английском… в смысле, на Священном языке, и я пояснил:
– «Модуль» на Священном языке означает, эээ, «часть целого». Слушай, ты же видел его, когда мы дрались с Рыцарем Единства Элдри, помнишь? Ну, когда он чуть в обморок не упал…
– Ааа… та штука вроде фиолетового кристалла, которая полезла у него изо лба…
– Да, она самая.
Держа посох правой рукой, Кардинал его кончиком прочертила в воздухе горизонтальную линию, потом резким движением будто рассекла ее посередине.
– Модуль пайети, будучи вставлен, обрывает связь между воспоминаниями. Так он укрывает от того, кто должен стать Рыцарем Единства, все его прошлое и одновременно навязывает абсолютную лояльность Церкви Аксиомы и первосвященнику. …Однако столь сложное и насильственное по природе Священное искусство не очень устойчиво. Если важные воспоминания в окрестностях Модуля стимулировать извне и таким образом активизировать, заклинание начнет слабеть, как вы сами видели.