Миновав несколько караульных постов, адъютант постучался в дверь одной из комнат.
Громкий голос ответил:
— Войдите.
— Патер Генрикуес, господин маршал Серано здесь, — сказал адъютант и добавил, обратившись к монаху: — Он уже знает о вашем прибытии, можете заходить без доклада.
Адъютант удалился, а монах тихо отворил дверь.
Энрика думала, что войдет в арестантскую, где, кроме Франциско, будет еще охрана, и очень удивилась, увидев уютную, с комфортом обставленную комнату.
Серано сидел за письменным столом и, по-видимому, писал какие-то письма. Услышав скрип двери, он поднял глаза.
— Что это значит? — сказал он холодно.
Энрика хотела броситься в объятия мужа, но вспомнила совет Рамиро быть осторожной. С трепетом она остановилась у двери.
— Что вам нужно? — спросил Серано тем же неприветливым голосом.
— Тебя, тебя, мой Франциско! — прошептала Энрика со слезами на глазах, откинув капюшон.
— Что это, сон? — вскрикнул Серано, быстро вскочив на ноги. — Энрика! Моя Энрика, ты ли это? Я не смел надеяться увидеть тебя здесь! О, я счастливейший из смертных! — Франциско в восторге прижал к груди свою отважную жену. — О, ты, любящее сердце! — говорил он, покрывая ее поцелуями.
— Я должна была видеть тебя, я должна спасти тебя, Франциско, жизнь без тебя мне невыносима. Мария…
— Знаю все, Энрика. О, не растравляй моих сердечных ран. Будем благодарить Пресвятую Деву за то, что она сохранила жизнь тебе. Мы много выстрадали, теперь настанут иные времена. Ты уже знаешь о заговоре. Прим едет сюда, чтобы освободить меня и других генералов.
— Прим ждет тебя в гавани на корабле «Лигера». Рамиро привел меня сюда, мы должны бежать сегодня же ночью.
— Я это предчувствовал.
— Рамиро придет сюда вечером, чтобы договориться обо всем. Топете ждет тебя в Кадисе. Сегодня же ночью ты будешь свободен и вместе со мной вернешься в Испанию.
— Наконец-то прекратится время произвола! Но теперь позволь мне насладиться счастьем любоваться тобой, дорогая. В этом монашеском облачении ты совершила весь путь, и все для того, чтобы увидеть меня. Да, достоин зависти тот человек, которому принадлежит такое сердце.
К вечеру, когда солнце скрылось за океаном, в комнату вошел Рамиро и крепко обнял Серано.
— Генералы извещены обо всем, в первом часу ночи они выйдут из своих домов и встретятся с нами в условленном месте, — быстро проговорил Рамиро.
— А стража?
— Все устроено, господин маршал, никто не помешает ни вам, ни остальным генералам. Но извините, я опять удалюсь, и вы, донна Энрика, прощайтесь с маршалом. С наступлением ночи все должно быть готово к бегству. Потрудитесь, донна Энрика, вернуться на корабль.
— Рамиро прав, надо заранее подготовить все, чтобы в последнюю минуту было как можно меньше неожиданностей. Через несколько часов мы опять встретимся. Да сохранит тебя Пресвятая Дева!
— До свидания, Франциско.
Серано поцеловал жену, которая опять надвинула на лоб капюшон своего плаща.
— К полуночи приготовьтесь, — прошептал Рамиро, — после того как пробьет двенадцать часов, подождите еще полчаса, а затем выходите из дома и отправляйтесь вон к тому зданию, там вы найдете генералов и меня.
— Есть ли у тебя оружие на всякий случай?
— Я обо всем позаботился.
Энрика и Рамиро вышли из дома. Серано остался в своей комнате, он подошел к окну и стал следить за удалявшимся монахом. Дойдя до ворот, Энрика обернулась и еще раз взглянула на окно Серано, затем скрылась за домами, чтобы вернуться в город, а оттуда на корабль.
Рамиро при содействии губернатора распорядился, чтобы в гавань и во все крепости принесли корзины лучшей мальвазии для офицеров и целые чаны вина для солдат, и с удовлетворением наблюдал, с каким нетерпением солдаты ждали наступления вечера.
Ориго и Лерма, лейтенанты портовой стражи, предвкушали хорошую попойку, и Лерма неоднократно выражал сожаление, что так неласково обошелся с графом Теба.
— Но кто же мог предполагать? — сказал он, обращаясь к Ориго. — Если бы я знал, с какой целью господин граф приехал сюда, я бы встретил его как лучшего друга.
С наступлением вечера в Санта Крусе закипело шумное веселье. Во все казармы принесли чаны с вином, солдаты громко пели, играли в карты и кости. На верхнем этаже помещения для караула в крепости Фернандо праздновали офицеры. Никто не мог пропустить случая насладиться восхитительной мальвазией, и, когда в десятом часу вечера в кругу офицеров появился Рамиро, тостам и разным излияниям дружбы не было конца.
— Сюда, господин граф, — кричали за одним столом, — за ваше здоровье и за здоровье избранницы вашего сердца!
— И нас не забудьте, — сказал хриплым голосом один из офицеров за другим столом, протягивая стакан Рамиро и не замечая, как вино выливается на мундир товарища. — Вспомните и нас, граф Теба, вы должны выпить полный стакан, чтобы доказать свою дружбу! Пейте, господин граф, если хотите дружить с офицерами Санта Круса!
— Пейте, пейте, — повторило множество громких голосов, — сюда, господин граф! За ваше здоровье! Виват!
Рамиро, довольно улыбаясь, перебегал от одного стола к другому. Внизу вино уже начало действовать: солдаты оставили посты перед караульной и воротами, забыв все инструкции, вошли в комнату, побросали оружие и с большой жадностью принялись за бутылки. Серано увидел из окна, как удалились караульные перед домами ссыльных. Они знали, что в этот вечер им простят нарушение правил, так как сами лейтенанты принимают участие в пирушке, их назвали бы дураками, если бы они не разделили общего веселья.
Последнее шифрованное письмо Топете, которое привело в отчаяние королеву, было очень важным для Серано — в нем говорилось о каком-то готовящемся смелом перевороте и о скором освобождении ссыльных генералов, которое должно стать сигналом ко всеобщему восстанию. Серано во время прогулки сообщил об этом своим товарищам, но никто из них не думал, что желанный час так близок. Серано взглянул сквозь темноту на берег, у которого стояла «Лигера». Энрика и Прим, горя нетерпением, ждали часа ночи, когда их друг сможет обрести свободу.
— Нет прощения, нет пощады, — мрачно пробормотал герцог де ла Торре, — Испания погибнет, если не разразится гроза, если не освободится от толпы кровопийц и лицемеров. Долой их, долой королеву, если мы не уничтожим ее, она уничтожит нас! Борьба, которая начнется сегодня ночью, пойдет не на жизнь, а на смерть, это будет борьба за существование. Мы не раз предлагали свою помощь королеве, теперь это время прошло!
После жаркого дня на горизонте образовалась полоса пара какого-то красноватого цвета. С балкона губернаторского дома можно было видеть, как с закатом солнца он принял желтоватый оттенок и стал подниматься все выше и выше, затем рассеялся туманом, и небо стало постепенно покрываться черными, тяжелыми тучами, которые закрыли луну. Наступившая ночь была темной и душной.
Серано счел это хорошим признаком, накинул серый плащ и остановился у окна, готовый каждую минуту нырнуть в темноту.
Наконец, раздался глухой бой часов. Пробило полночь. Из караульной все еще доносился шум пировавших офицеров. Ворота крепости были заперты и отворялись, как и всегда, только на минуту, чтобы впустить запоздалых жителей. Глубокий мрак опустился на узкие улицы и площади, свечи в низких окнах казематов давно потухли, и арестанты, с которыми не один солдат поделился глотком вина, уже спали на своих жестких постелях.
Вдруг Серано встрепенулся, заметив несколько тихо крадущихся к дому фигур: желанный час настал. Однако что если это измена? Серано плотнее закутался в плащ и осторожно отворил дверь комнаты — в коридорах не оказалось ни одного солдата, но выход на улицу был заперт.
— Дураки, — пробормотал Франциско, — дорога через окно тоже удобна. Пируйте, бейте стаканы и напивайтесь вином Рамиро, завтра вы найдете одни пустые дома. Однако то, что начато здесь, вскоре донесется до вас из Испании.
Серано взобрался на окно и стал спускаться по стене на землю, прислушиваясь к посторонним звукам.
— Еще минута, и мы не будем больше безоружными, тогда не придется прокрадываться, как воры! Проклятие тем, кто послал нас сюда!
Неслышными шагами подошел Серано к крепости. Стояла такая кромешная тьма, что его не мог заметить даже караульный. Через несколько минут он увидел на некотором расстоянии от себя несколько фигур в темных плащах.
— Маршал Серано, — узнал он голос Рамиро, — мы все здесь, торопитесь!
Франциско поздоровался с друзьями. Конха стал торопить в дорогу. Олано передал ему заряженный пистолет и шпагу, Милан, Орибе, Орензе и Мессина пошли вперед.
— Есть ли у тебя ключ от ворот? — спросил Серано взволнованного Рамиро.
— Все в порядке. Мы пройдем мимо портовой стражи.
— Все в порядке. Мы пройдем мимо портовой стражи.
— Отлично! — прошептал Серано, пересекая с друзьями открытое, поросшее травой место, которое казалось им кратчайшим путем.
Рамиро боялся, что Лоренсо, который пообещал занять пост у ворот, загулявшись, забыл об этом, тогда все было бы потеряно: если им и удастся достать ключи от ворот, они все равно не смогут попасть в гавань, так как их отделяли от города еще одни ворота.
Рамиро, понизив голос, крикнул в замочную скважину:
— Лоренсо!
Ответа не последовало, но Рамиро услышал шаги.
— Лоренсо, — повторил он немного громче, — ты здесь?
— Лоренсо здесь, кто его зовет?
— Вот осторожный малый, — радостно прошептал Рамиро, — он сдержал слово. — Граф Теба зовет тебя, дорогой Лоренсо, граф Теба и его друзья.
— Я сейчас принесу ключи, — ответил солдат, отходя от ворот.
— Будьте очень внимательны, господа, — сказал Конха, — возьмите оружие в руки. Когда мы оставим за собой это проклятое место, нас уже ничто не задержит.
Серано, считая минуты, подошел к Рамиро.
— Он идет, — успокоил тот, — слава Пресвятой Деве!
Ключ медленно повернулся в большом замке, ворота отворились, и Серано с Рамиро увидели темную гавань и караульную, где вовсю гуляли солдаты.
— Они все готовы, — прошептал Лоренсо, смеясь, — лежат на полу и ревут, как дикие звери, я легко достал ключ. Но что это такое? — Лоренсо стал считать. — Кроме господина графа, еще семь офицеров, — продолжал он, — о Пречистая Дева Мария, ведь это маршал Серано, а это…
— Тише, Лоренсо, ты пойдешь вместе с нами на «Лигеру».
— Дезертировать! О Пресвятая Дева, я пропал!
— Не дурачься, Лоренсо, и оставь проклятый ключ в замке, а то скрип, пожалуй, выдаст нас, — сказал Рамиро и схватил солдата за руку.
— О, мой конец, мой последний час настал! — стонал Лоренсо, не зная, что делать.
— Если ты не пойдешь за нами, вот тогда ты пропал. Быстрее! Ты станешь капралом, как только ступишь с нами на испанскую землю.
— Господину графу хорошо обещать…
— Ты под нашей защитой, — прошептал Серано.
Рамиро пошел впереди, но вдруг остановился — он услышал голоса. Неужели хватились ключа? Он сжал кулаки.
— Ради всех святых, — крикнул он освобожденным генералам, — ложитесь на землю, спрячьтесь в траве и не выдавайте себя ни одним звуком! Ты, Лоренсо, ходи, как ни в чем не бывало, взад-вперед.
— О, конец мне! Пресвятая Дева! Виселица мне, — причитал солдат. Генералы упали на землю.
Рамиро беспечным шагом приблизился к караульной, мимо которой, шатаясь и насвистывая песенку, шел лейтенант Лерма.
— Эй, — проговорил тот, — что это такое? Если я не ошибаюсь, здесь кто-то идет. Это, верно, один из наших вышел подышать свежим воздухом. Эй! Валеро, Ранкуес, Ориго, кто из вас?
— Ни один из названных вами, дорогой лейтенант Лерма, — отвечал Рамиро, подходя к офицеру и посылая его в душе ко всем чертям.
— Так кто же это тогда?
— Вы шутите, капитан, неужели вы не узнали своего старого товарища? Держу пари, что вы только что пили за мое здоровье.
— Черт меня возьми!
— И чем скорее, тем лучше, — пробормотал Рамиро.
— Неужели это вы, граф Теба? — вскрикнул обрадованный лейтенант, едва держась на ногах и протягивая руки, чтобы обнять капитана. — Вот так счастье! Но как вы попали сюда? Лучше вернемся в офицерскую комнату и выпьем за ваше здоровье!
— Завтра, дорогой лейтенант.
— Завтра? Сегодня мы в прекрасном настроении, а это бывает не всякий день. Пользуйтесь минутой — таков наш девиз! Разве я не прав, граф Теба? — говорил Лерма, как все пьяные, пытаясь поцеловать своего нового друга.
— Я немного пьян, дорогой лейтенант, и потому немедленно хочу…
— Да, да, это видно. Мне даже кажется, что вы чуть-чуть шатаетесь. Однако еще одна бутылка вам не повредит. Пойдемте по этой дороге.
— Нет, дорогой лейтенант, я уж вернусь на «Лигеру» и лягу спать.
— Спать! Разве можно спать после такого пира? Ей Богу, вы нам доставили сегодня огромное удовольствие!
Рамиро нервничал, видя, что не скоро отвяжется от него.
— Я не хочу мешать вам, дорогой лейтенант.
— Ей Богу, вы не держитесь на ногах.
— Поэтому отпустите меня.
— В таком случае я проведу вас до корабля, чтобы с вами не случилось по дороге несчастья.
Рамиро засмеялся.
— Вы отличный товарищ, граф Теба, но сегодня под хмельком, ха-ха-ха! — не отставал Лерма, пока Рамиро шел с ним к кораблю, темный силуэт которого уже вырисовывался перед ними. Из трубы «Лигеры» валил такой красный дым, что Рамиро боялся, чтобы он не привлек внимания Лермы.
— Ваша «Лигера» уже тонет, — вдруг вскрикнул Лерма, — а вы хотите сегодня ночевать на ней.
— Она отчалит не раньше, чем завтра в полдень.
— Ваш машинист, верно, пьян, что уже теперь подкидывает в топку. Не упадите с трапа, граф, ради Бога, будьте осторожнее.
— Желаю повеселиться, — облегченно вздохнул Рамиро, когда Лерма, наконец, готов был повернуть назад.
— Увидимся завтра. Спокойной ночи!
Рамиро прошептал несколько слов на прощанье, и лейтенант, насвистывая, вернулся в караульную.
Едва он скрылся в темноте, Рамиро подал генералам знак, те быстро побежали за ним. Лоренсо, который все еще боялся быть накрытым портовой стражей, трусил за ними.
На церковных башнях Сайта Круса пробило два часа.
Никто из береговой охраны не обратил внимания на суматоху вокруг «Лигеры», а если кто-то и заметил валивший из трубы дым, то не придал этому значения, так как судно стояло рядом с караульной.
Приблизившись к берегу, Рамиро отступил в сторону, пропустив первым маршала Серано, за ним других генералов, а после этого потащил за собой Лоренсо. Убедившись, что все были на борту, он велел матросам убрать трап. Капитан «Лигеры» приказал отчаливать.
Вода зашумела, корабль двинулся, и Энрика, сбросив с себя сутану, упала на колени, чтобы благодарить Бога за спасение и освобождение.
«Лигера» плыла между молами, черные волны, освещенные красными огнями маяков, бились о ее борта.
— Вперед! Вперед! — раздавались команды капитана.
Гавань Санта Круса постепенно исчезала в темноте — перед изгнанниками открывалась свобода.
СХВАТКА В ОТКРЫТОМ МОРЕ
Прим снял с себя капитанский мундир и опять превратился в маршала Испании. Как два полководца, стояли он и Серано на носу «Лигеры», рядом Энрика и Рамиро, за ними — генералы. Приятный ночной ветер дул им в лицо.
Изгнанники возвращались на родину, везя с собой дар, который готовы были защищать ценой своей жизни — они везли свободу, которой жаждала скованная цепями Испания.
Топете ожидал их в Кадисе, Олоцага делал необходимые приготовления, и даже старый Эспартеро, герцог Виттории, этот испанский Лафайет, принимал участие в их предприятии и с нетерпением ожидал прибытия.
Возвращение изгнанных должно быть служить сигналом к восстанию. Священный час приближался.
Выйдя из молов, «Лигера» с удвоенной энергией рассекала высокие волны. В ту минуту, когда они прошли мимо маяка, с острова прозвучал сигнальный выстрел.
Оба маршала Испании обернулись и взглянули на гавань, откуда только что отплыли. Неужели заметили их бегство?
— Корабль впереди, — неожиданно раздался голос капитана. Общее молчание встретило его слова.
— Его останавливает крейсер, это корабль королевского флота, — доложил капитан.
Прим побледнел, лицо Серано помрачнело.
— Что это значит? — пробормотал он. Послышались приказания офицеров.
— Крейсер и корабль пускаются в погоню за «Лигерой», — сказал капитан, обращаясь к маршалам.
С укрепленного вала выстрелили второй раз.
— Нам предстоит тяжелая работа, — проговорил Прим серьезно.
— «Лигера» принадлежит тебе, Жуан, прими команду.
— Пушки заряжены, и все готово к сражению, — сказал Прим, — донна Энрика, потрудитесь спуститься в каюту.
— Это новая опасность, возможности которой я не предвидела! О мой Франциско!
— Может быть, оба корабля спокойно пройдут мимо нас. Успокойся, дорогая Энрика, и если на нас нападут, мы примем бой.
— Два корабля против «Лигеры»! Пощади свою и мою жизнь! — прошептала Энрика, с тяжелым сердцем спускаясь в каюту.
— Все ли вооружены? — спросил Прим генералов. — Дело может дойти до рукопашного боя, если нас остановят. К пушкам, молодцы!
— Предоставьте пушки нам, — воскликнули Конха, Орензе и Милан, — пусть экипаж останется на своем посту!
— Странное зрелище, — улыбнулся Прим, — у каждой пушки по генералу! Клянусь честью, этого не видела даже королева Испании в самые лучшие времена! Хорошо, господа, фитили в руки и дожидайтесь команды. Видишь ли темные силуэты кораблей? — спросил он Серано.
— Мне кажется, они, как два неприятных привидения, выходят из моря.