— И где же он находится? — спросил Джеральд Саймон.
— На нашем испытательном полигоне у озера Грум-лейк, в шестидесяти милях к северо-востоку от Лас-Вегаса.
— О каком объекте идет речь? — осведомился президент.
Додж вынул из своего кейса видеокассету.
— Будет лучше, если вы увидите его собственными глазами.
Он вложил кассету в приемник видеомагнитофона, стоявшего под монитором высокого разрешения, и нажал клавишу воспроизведения. Экран заполнил “снег”, потом появилось четкое изображение пустыни.
— Тут особенно не на что смотреть, — заметила советник по вопросам национальной безопасности.
— Это сделано намеренно, — пояснил Додж. — Мы позаимствовали идею у израильтян. На территории их страны слишком мало места для скрытного размещения ударной авиации. Поэтому они устроили несколько подземных бункеров с взлетно-посадочными полосами, не похожими на обычные. У этих бункеров есть одна уникальная особенность.
Поверхность пустыни на экране начала уходить вниз под все увеличивающимся углом. Додж включил стоп-кадр.
— Такое впечатление, будто бы взлетная полоса здесь заканчивается. Но под землей расположена система гидравлических подъемников. На самом деле полоса тянется еще на шестьсот метров и под уклоном подходит к подземному ангару.
Съемочная камера продолжала двигаться вдоль полосы. По обе ее стороны вытягивались цепочки огней. Камера круто нырнула вниз, и из темноты показался огромный бетонный бункер.
— Это герметичная камера, — объяснил Додж. — Стены из армированного бетона двухметровой толщины. Система воздухоснабжения “ХЕПА” с фильтрами, аналогичными тем, что употребляются в лабораториях повышенной биологической опасности. Как только корабль окажется в бункере, его герметично закроют. Особая группа будет ждать Рида у люка корабля и проводит его в камеру обеззараживания. Другая группа соберет в корабле образцы и выяснит, есть ли там что-нибудь необычное.
— А если они что-нибудь обнаружат? — спросил госсекретарь. — Что-нибудь опасное?
— Как только группа покинет бункер, произойдет следующее... — Изображение на экране полыхнуло пламенем. — Вспышка, эквивалентная взрыву трех зажигательных авиабомб, начиненных напалмом. Пламя и высокие температуры сжигают буквально все — и это не преувеличение.
Завершив демонстрацию, Додж вынул кассету из магнитофона.
— Вопросы, замечания? — подал голос президент.
— Эта установка испытывалась? — спросила Марта Несбитт.
— До сих пор мы не уничтожали космические корабли, если вы это имеете в виду. Но военные сжигали дотла топливные баки самолетов, даже ракеты-ускорители “Титан”. Поверьте, в этом аду не уцелеет ничто.
— Мысль недурна, — заговорил Джеральд Саймон. — Выяснить, что случилось с кораблем, не менее важно, чем спасти Рида. Если мы действительно сможем получить эту информацию и в случае нужды уничтожить корабль, я готов изменить свое мнение. Остальные согласно закивали головами.
— Мне нужно несколько минут на размышления, — сказал президент, поднимаясь на ноги. — Прошу вас всех задержаться в этой комнате. Я скоро вернусь.
* * *Войдя в соседнюю дверь, президент увидел обращенные к нему лица Клейна и Смита. Указав на монитор, он сказал:
— Вы все видели и слышали. Ваше мнение?
— Очень интересное совпадение, — отозвался Клейн. — Объект на Грум-лейк не только создан специально для подобных ситуаций, но до сих пор о нем никто ничего не знал. Вам не кажется это странным, сэр?
Президент покачал головой:
— Я даже не догадывался о том, что такой объект существует. Вероятно, Додж построил его на средства из “черного” бюджета, избежав тем самым надзора со стороны Конгресса и иных органов.
— Объект разработан и сооружен для конкретной цели, господин президент. Спрятать корабль и уничтожить его, как только будет извлечен образец.
— Я тоже так думаю, — добавил Клейн. — Бауэр запланировал операцию на годы вперед. Ричардсону потребовалось немало времени, чтобы создать этот подземный ангар. А Бауэр нипочем не взялся бы за дело без помощника, которому мог безоговорочно доверять. Роль генерала Ричардсона в истории подписанного вами договора о запрещении химического и биологического оружия общеизвестна. Он поддерживал вас на всех этапах процесса.
— И наконец преступил грань между патриотизмом и изменой, — сказал Кастилья. Он посмотрел на собеседников. — Ваш план мне понятен. Но позвольте еще раз спросить: следует ли нам сажать эту штуку?
* * *Члены рабочей группы вопросительно смотрели на президента, вернувшегося в Овальный кабинет.
— Дамы и господа, благодарю вас за терпение, — заговорил он. — Тщательно взвесив все обстоятельства, я принял решение посадить корабль на Грум-лейк.
Собравшиеся согласно закивали.
— Билл, мне нужны подробные данные об объекте и список мероприятий, которые будут применены к кораблю и его содержимому.
— Их доставят вам через час, господин президент, — быстро произнес директор ЦРУ. — Также я хотел бы напомнить всем, что Дилан Рид настоятельно просил пригласить к месту посадки доктора Карла Бауэра. На мой взгляд, это разумное предложение. Доктор Бауэр — специалист мирового уровня в области биологических и химических катастроф. В прошлом он тесно сотрудничал с Пентагоном, участвовал в создании базы Грум-лейк и до сих пор имеет допуск к совершенно секретным сведениям. Его помощь как наблюдателя и советника трудно переоценить.
Послышался негромкий одобрительный гул голосов.
— В таком случае все свободны, — сказал президент. — О развитии событий вам будут сообщать сотрудники моей администрации. “ВВС-1” вылетает в Неваду через два часа.
Глава 28
Отдав Дилану Риду приказ об изменении программы исследований, Карл Бауэр немедленно вылетел на своем самолете к востоку, в комплекс фирмы, раскинувшийся на обширной территории неподалеку от Лаборатории реактивных двигателей в Пасадене, штат Калифорния.
Прекрасно зная, что корабль можно посадить только на Грум-лейк, Бауэр позаботился о том, чтобы его приезд в Калифорнию выглядел чистой случайностью. План полета с Гавайских островов был передан в Пасадену три дня назад; сотрудники фирмы уже ждали Бауэра.
Первый телефонный звонок Гарри Лэндона застал Бауэра в его кабинете с видом на далекие горы Сан-Габриэль. Когда руководитель полета рассказал ему о происшествии на борту “Дискавери”, Бауэр весьма убедительно изобразил потрясение, а вслед за тем — глубокую озабоченность. Он не смог сдержать улыбки, когда Лэндон сообщил, что Дилан Рид особенно настаивал на его присутствии на базе Грум-лейк. Он ответил, что, разумеется, приедет, и попросил Лэндона связаться с генералом Ричардсоном и оформить для него пропуск.
Руководитель полета срывающимся голосом поведал Бауэру о том, что Ричардсон и Прайс погибли в автомобиле, потерявшем управление. На сей раз потрясение Бауэра было неподдельным. Поблагодарив Лэндона, он вышел на сайт программы Си-Эн-Эн и внимательно изучил подробности аварии. Судя по всему, Прайс и Ричардсон действительно погибли в результате несчастного случая.
Что ж, двумя свидетелями меньше. Превосходно.
На взгляд Бауэра, они оба полностью выполнили свое предназначение. Особенно ценной была их помощь в устранении надоедливого Смита. Последний этап операции Бауэр мог осуществить самостоятельно.
Даже находясь вдали от своей штаб-квартиры на Гавайях, он располагал возможностями перехватывать информационный обмен “Дискавери” с НАСА. В стол Бауэра была вмонтирована небольшая, но мощная коммуникационная консоль, подключенная к его портативному компьютеру. На экране отображались текущие данные о траектории корабля и расстоянии до него. Наушники Бауэра транслировали в реальном времени переговоры Рида с ЦУПом. НАСА руководствовалось именно тем планом действий, который предвидел Бауэр. Бросив взгляд на хронометр, он подумал, что, если не возникнет каких-либо затруднений, корабль войдет в земную атмосферу примерно через четыре часа.
Бауэр снял наушники, закрыл ноутбук и выключил консоль. Через несколько часов он станет обладателем новой жизненной формы, которую сам породил и которая, вырвавшись на свободу, может стать одним из самых ужасных чудовищ, когда-либо населявших планету. От этой мысли у Бауэра закружилась голова. Ему было совершенно безразлично, что никто — по крайней мере, в обозримом будущем — не догадается, что именно он создал новый вирус. Им владело чувство коллекционера, который приобрел работу мастера, только чтобы спрятать ее от окружающего мира. Наслаждение, дрожь и опьянение вызывала не денежная стоимость экспоната, а осознание того, что он уникален и принадлежит только ему.Как всякий истинный коллекционер, Бауэр будет в одиночку любоваться вариолой, изучать ее, постигать ее тайны. Он уже приготовил для нее место в специальном хранилище лаборатории на Биг-Айленде.
В тысяче километров от Миссисипи “ВВС-1” продолжал свой полет на запад.
Президент и члены рабочей группы находились в совещательном салоне на верхней палубе и знакомились с последними докладами Центра управления полетом. “Дискавери” приближался к “окну”, сквозь которое должен был войти в земную атмосферу. По утверждению Гарри Лэндона, все бортовые системы работали нормально. Дилан Рид по-прежнему сидел в пилотском кресле рубки, хотя компьютеры ЦУПа уже перехватили управление кораблем.
В салоне раздался голос Лэндона, льющийся из скрытых динамиков:
— Господин президент?
— Мы все здесь, доктор Лэндон, — сказал Кастилья по громкоговорящей связи.
— “Дискавери” приближается к “окну”. Настало время решать, включить ли канал связи с устройством самоуничтожения или оставить его закрытым.
Президент обвел взглядом присутствующих.
— Какими последствиями грозит открытие канала?
— Возможны некоторые... неполадки, господин президент. Но если оставить его закрытым, мы теряем шанс уничтожить корабль.
— Я сейчас же обдумаю этот вопрос. Вы получите соответствующее распоряжение через несколько минут.
Кастилья покинул совещательный салон, прошел сквозь кабину службы контрразведки и оказался в святая святых “ВВС-1” — в его коммуникационном центре. В помещении размером с самолетную кухню восемь специалистов следили за мониторами и обслуживали аппаратуру, на многие годы опережавшую все, о чем только могла мечтать широкая публика. Защищенные от электромагнитных воздействий устройства могли обмениваться кодированными цифровыми сообщениями с любым американским абонентом, военным или гражданским, в какой бы точке Земли он ни находился.
Один из трех дежурных инженеров поднял глаза:
— Господин президент?
— Мне нужно отправить сообщение, — негромко произнес Кастилья.
* * *Военно-воздушная база Эдвардс находится в ста сорока километрах к северо-востоку от Лос-Анджелеса, на краю пустыни Мохаве. Помимо размещения истребителей и бомбардировщиков первой ударной волны, база используется для посадки кораблей-челноков, но она выполняет и другую, менее известную функцию, являясь одним из шести национальных объектов Службы быстрого реагирования и вторжения, готовой подняться по тревоге в случае возникновения конфликта с применением химического или биологического оружия.
Скрытая от глаз общественности, СБРВ отчасти напоминает Службу поиска и изъятия утерянных и похищенных ядерных боеприпасов. Личный состав СБРВ размещен в приземистом, похожем на бункер, здании в западной части летного поля. В ангаре по соседству стоят С-130 и три вертолета “команч”, готовые доставить группу на место происшествия.
Дежурное помещение представляло собой громадный, размером с баскетбольное поле зал со стенами из шлакобетона. Вдоль одной из стен были устроены двенадцать кабинок, отделенные друг от друга ширмами. В каждой из них находился костюм высшей биологической защиты с респиратором, оружием и боеприпасами. Одиннадцать человек, составлявшие группу, в полной тишине проверяли оснащение. Подобно бойцам швейцарской Особой оперативной группы, эти люди носили целый набор оружия — от автоматических винтовок до разнообразных клинков и пистолетов. Единственным отличием от ООГ было отсутствие снайперов. СБРВ действовала в ближнем бою; охрану границ территорий при помощи длинноствольного оружия осуществляли армейские части либо особые подразделения федералов.
Двенадцатый член группы, командир Джек Рилли, находился в своем импровизированном кабинете у дальней стены помещения. Он посмотрел через плечо на офицера-связника, сидевшего у портативной станции, потом вновь повернулся к Смиту.
— Корабль вот-вот опустится на Землю, Джон, — сказал Рилли. — Его сигналы становятся все сильнее.
Смит посмотрел на высокого поджарого мужчину, который вместе с ним проходил подготовку в ИИЗА, а потом участвовал в операции “Буря в пустыне”.
— Знаю, — сказал он, кивнув.
Смит, как и Рилли, внимательно следил за временем. Они с Клейном покинули Вашингтон за два часа до того, как президент и его приближенные заняли места в салоне “ВВС-1”. По пути к базе Эдвардс глава государства связался с Рилли и сообщил ему о чрезвычайной ситуации на борту “Дискавери”, опустив, впрочем, подробности. Еще он добавил, что на базу вылетел Джон Смит и что Рилли со своими людьми переходит в его распоряжение.
— Что с “команчами”? — спросил Смит.
— Пилоты уже в кабинах, — ответил Рилли. — Чтобы поднять машины в воздух, им достаточно двух минут.
— Сэр, вас вызывает “ВВС-1”, — доложил офицер-связник.
Рилли взял трубку телефона, назвал себя и прислушался.
— Понял, сэр. Да, он здесь, рядом. — Он передал трубку Смиту.
— Да? — сказал Смит.
— Джон, это президент. Мы находимся в шестидесяти минутах от Грум-лейк. Как дела у вас?
— Мы готовы, сэр. Не хватает только плана бункера.
— Сейчас его перешлют. Позвоните мне, как только вы и Рилли ознакомитесь с ним.
Едва Смит положил трубку, офицер связи положил на стол Рилли листок с факсимильным сообщением.
— Похоже на промышленный мусоросжигатель, — пробормотал Рилли.
Смит согласился с ним. На чертежах было изображено прямоугольное помещение сорока метров в длину, двенадцати в ширину и двадцати высотой. Все четыре стены были сооружены из особого армированного бетона. Часть потолка представляла собой поворотную платформу, которая герметично закрывалась, как только корабль оказывался внутри. На первый взгляд бункер казался чем-то вроде хранилища или гаража, но при ближайшем рассмотрении Смит отметил обстоятельство, ускользнувшее от внимания Рилли: стены были пронизаны трубами, подключенными к газовой магистрали. Смит мог лишь догадываться, какой ад воцаряется в камере, когда поджигают газ.
— Насколько я мог понять, мы исходим из предположения, что внешняя поверхность корабля безвредна, — заметил Рилли. — Не могла ли зараза вырваться наружу?
Смит покачал головой.
— Даже если это произошло, разогрев обшивки корабля при вхождении в атмосферу стерилизует ее. Если на корабле есть что-нибудь опасное, то лишь во внутренних помещениях.
— Тот самый плацдарм, на котором мы будем действовать, — произнес Рилли.
— Да, но на сей раз нам придется сначала завоевать его, — сказал Смит.
Рилли потянул его в сторону.
— Джон, вся эта операция с самого начала пошла наперекосяк. Сперва мне звонит президент и приказывает поднять группу по тревоге. При этом он говорит лишь, что мы отправляемся куда-то в Неваду. Потом выясняется, что речь идет о какой-то загадочной базе у Грум-лейк, на которую в аварийном порядке сажают космический корабль, представляющий биологическую угрозу. Теперь все выглядит так, словно ты собираешься спалить эту штуку дотла.
Смит отвел Рилли в угол, где их не могли услышать члены группы. Секунду спустя один из бойцов ткнул товарища локтем:
— Глянь-ка на Рилли. Можно подумать, его вот-вот стошнит.
И он не ошибся. Джек Рилли горько сожалел о том, что спросил Смита, какую опасность несет на своем борту “Дискавери”.
* * *Меган Ольсон оставалось лишь смириться с тем, что у нее больше нет выбора. Она окончательно запуталась в хитросплетении проводов. Перебрав множество комбинаций, она так и не напала на нужную. Люк воздушного шлюза не желал открываться.
Отодвинувшись от люка, Меган прислушалась к переговорам Рида с ЦУПом. Корабль должен был достигнуть “окна” для входа в атмосферу в ближайшие минуты — именно столько времени ей оставалось для принятия решения.
Меган заставила себя посмотреть на разрывные болты, ввинченные по углам люка. Во время обучения инструкторы показывали их ей, упоминая, что это резервная система. Членам экипажа не полагалось пускать их в ход. Болты были установлены на тот случай, если наземной службе НАСА потребуется проникнуть в корабль, совершивший аварийную посадку.
Послепосадки, подчеркивали инструкторы. И только если проникновение через главный люк будет по тем или иным причинам невозможным. Инструкторы предупреждали, что болты срабатывают с временной задержкой, чтобы наземная группа успела укрыться.
“Эти устройства производят управляемый взрыв, — объяснил Меган инструктор. — Когда они срабатывают, следует находиться не ближе пятнадцати метров от них”.
По оценке Меган, от люка шлюза ее отделяли от силы четыре, максимум пять метров.
Если ты собралась сделать это, не медли!
По опыту тренировок и полетов на борту “тошниловки” Меган знала, что при снижении в атмосфере корабль будет трясти еще сильнее, чем при взлете. Она вспомнила, что Картер сравнивал посадку с укрощением дикого мустанга на родео. Люди и подвижные предметы должны быть накрепко приторочены ремнями. Если она останется в шлюзе, ее будет швырять о переборки, пока она не потеряет сознание, а то и хуже. Скафандр непременно порвется, и даже если она переживет посадку, ее прикончит вирус, выпущенный Ридом. Меган должна была пробраться в лабораторию, найти и уничтожить кошмарное создание Рида до того, как корабль окажется слишком близко к Земле.