А потом по нервам хлестнула волна отрезвляющей боли. Гидра неистово заколыхалась, на собственной шкуре испытав действие настоящего жара.
— Не-е-ет! — Мальчик ринулся вперед, пытаясь оградить «цветок» от внезапно вспыхнувшего огня. — Я иду!
«Успел, — пронеслось в голове Ходока. — Жри, тварь!»
Сталкер выхватил мальчишку буквально из-под самых щупальцев хищника. Изогнувшись, запустил в мутанта еще одну бутыль с зажигательной смесью. Гидра, корчась в огне, ударила в ответ своим незримым хлыстом. Сталкер упал и схватился за голову.
«Господи боже, как больно!..»
Что-то упругое захлестнуло ногу, и сталкера потащило назад. Превозмогая боль, Ходок выхватил пистолет, отстрелил щупальце. Тварь яростно завибрировала всей тушей, скапливая энергию, и ударила снова.
«Не могу… больше… терпеть… Не могууу!»
Ходок обмяк, падая в пропасть забытья. Огонь полыхнул с новой силой, и гидра, переваливаясь желеобразным телом, попыталась отползти от источника боли. Ментальное давление чуть ослабло.
«Вы обещаете, что все будет хорошо?»
Образ Ирины с немой мольбой во взгляде на короткое мгновение выдернул сталкера из небытия. Сил хватило лишь на одно осознанное движение. Граната влетела точно в зев «цветка». Прогремел взрыв…
* * *— Дядя Ходок! Очнитесь! Пожалуйста!
Перед глазами светлым пятном мелькал размытый силуэт, постепенно обретая резкость. Спустя мгновение сталкер смог различить склонившегося над ним Николая. На лбу у пацаненка красовалась ссадина — видно, ударился при падении и отключился. Это его и спасло…
— Привет, Николай. Я за тобой.
Мальчик улыбнулся… и зашелся в беззвучном плаче. Ходок притянул его к себе.
— Поплачь, Коля, поплачь. Теперь все будет хорошо…
Сталкер не знал, как утешать детей. Просто не имел такого опыта. Его работа заключалась в том, чтобы убивать. Убивать во имя жизни других. Натуральный обмен. Жестокие правила выживания в абсурдном мире, утратившем свое первоначальное предназначение. Этому ребенку не объяснишь, что раньше мир был другим. Вряд ли пацаненок поймет, зачем кому-то понадобилось превращать его в выжженную ядерным огнем радиоактивную свалку… У Ходока не было слов, посредством которых можно было бы объяснить Коле самый дикий, не подлежащий никаким оправданиям, поступок взрослых… и он молчал.
— Я, кажется, ногу подвернул…
— Не дрейфь, — сталкер медленно поднялся, ощупал ногу мальчика.
— Ай!
— Тихо, тихо… Обычный вывих, до свадьбы заживет.
— Я не дойду!
— И не надо. — Ходок потянулся за рюкзаком, снова превращая его в переноску. — Поедешь с комфортом.
* * *Сталкер легкой трусцой бежал по проспекту. Бежал без видимых усилий, несмотря на пацаненка, болтающегося за спиной, разгрузку, полный комплект антирадиационной защиты и усиленную подствольным гранатометом автоматическую винтовку в руках. Сказывалась годами выработанная привычка. Привычка выживать… Армейские ботинки размеренно шлепали по растрескавшемуся асфальту, покрытому песком и каменным крошевом. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Тело, подчинившись монотонному ритму движений, полностью вошло в рабочий режим. Блуждающий взгляд въедливо щупает окрестности.
Сегодня наверху неспокойно. Привычный маршрут пришлось изменить, и это было скверно… То ли магнитная буря повлияла, то ли гидра, подыхая, зашлась в ментальном «крике», но вся живность в округе пришла в движение, сорвалась с насиженных мест, раскинула сети. А по неразведанным кварталам идти — один к одному «русская рулетка»…
Сталкер прибавляет ходу. Он готов. Пока неизвестно к чему, но ощущение надвигающейся опасности уже заставляет организм выделять адреналин.
В подтверждение, раздается вопль паренька:
— Там! Прямо!
Ходок напряженно вглядывается, но не видит впереди ничего подозрительного. Чертыхается… Вспоминает, что специально посадил Николая спиной к спине, чтобы пацан следил за тылом. Резко останавливается, разворачиваясь на месте, припадает на одно колено. Несколько нелюдей уже показались из руин здания на перекрестке, жутко скалясь, но пока еще не решаясь последовать за сталкером.
— Старые знакомые… — сквозь зубы бормочет Ходок. Быстрым движением протирает стекла противогаза, поправляет разгрузку с магазинами. Снова чертыхнувшись, вспоминает про самодельное, но весьма эффективное оружие. Судорожно вытаскивает два пистолета, снимает с предохранителя, передает Николаю.
— Следи в оба! Без нужды не пали — там разрывные. Только если близко подберутся…
— Близко — это как? — срывающимся голосом уточняет мальчик.
— Метров десять, пятнадцать.
«Молодец пацан, держится… не паникует…»
А в следующее мгновение все мысли разом вылетели из головы сталкера, потому что из-за поворота, сшибая друг друга и устремляясь вперед, выкатились мохнатые бестии.
«Три, шесть, девять, двенадцать… чертова дюжина! Метров пятьсот. Начали…»
Сталкер вскинул винтовку, включил одиночный режим стрельбы, замер…
— Что там, дядя Ходок? Стреляйте!
— Тихо! Не дергайся.
Сталкер выжидал. Секунду. Вторую. Третью. Выжидал, изучая и выцеливая каждую тварь и всю стаю целиком, превратившуюся в скопище черных движущихся силуэтов. Мизерных игрушечных фигурок. Как в довоенном тире…
Первая пуля разворотила череп самой резвой. С короткой задержкой прогремели еще два выстрела. Три туши, кубарем прокатившись по мостовой, перегородили дорогу остальным. Нелюди метнулись в стороны, но часть стаи не успела, на полной скорости врезаясь в трупы собратьев.
Серия быстрых одиночных выстрелов, по пуле на каждого. На мостовую рухнули еще шесть монструозных фигур. Атака захлебнулась, не успев начаться.
«Триста метров… Четыре цели… Экономить патроны, ждать… Не уходят. Добить…»
Винтовка рявкнула еще несколько раз. Сталкер ждал, оглядывая пространство между домами. Один мутант, захрипев, поднялся с окровавленного асфальта. Из простреленной навылет брюшины толчками вытекала бурая кровь.
«Черт! Мазила! Теряю квалификацию… Ладно, сам издохнет. Ждать…»
Внезапные выстрелы за спиной вывели Ходока из раздумий.
«Все-таки обошли!»
Послав в подранка еще одну пулю, сталкер оглянулся и засек новых тварей в пустых оконных проемах руин. Прямо по курсу, отсекая направление намеченного маршрута, проспект быстро заполнялся выпрыгивающими из окон нелюдями. Мальчишка, преодолев страх, кричал что-то злое и беспорядочно палил с обоих стволов в надвигающуюся толпу.
— Спокойно, Николай! Бей только в крайнем случае!
Их было много. Очень много. И кольцо окружения быстро сжималось. Сталкер прицелился. Граната с хлопком вышла из подствольника, устремляясь по дуге в скопище мутантов. Грянувший взрыв разметал бестий по проспекту, кровавые брызги хлестнули по стене ближайшего дома. Сталкер метнулся в освободившееся пространство и, оскальзываясь на усеянной трупами мостовой, прыгнул в первую попавшуюся дверь.
Навстречу метнулась огромная тень. Рефлекторно ударив ногой, Ходок с удовлетворением почувствовал, как массивный армейский ботинок с хрустом врезается в клыкастую пасть. Мутант, захлебываясь кровью, откатился в угол помещения. Добив его контрольным в лоб и оглядевшись, сталкер ринулся в коридор. Дверь впереди распахнулась, несколько бестий кинулись наперерез. Полоснув короткой очередью, Ходок прыгнул в пролом между первым и вторым этажом. Понимая, что не успевает, все-таки полез вверх. И, как оказалось, не зря: Николаю удалось задержать толпу на несколько драгоценных секунд, разрядив в визжащих тварей по обойме разрывных патронов. Со стоном вытянув себя и пацаненка на второй этаж, Ходок в который раз убедился в пользе изнурительных тренировок. Руки дрожали от перенапряжения, но расслабляться было нельзя. Бросив вниз гранату, сталкер устремился в глубь городских руин.
На открытом пространстве твари двигались заметно шустрее, но внутри дворов мужчина мог потягаться с ними на равных.
— Дядя Ходок, патроны! — Коля протянул разряженные пистолеты.
На ходу меняя магазины, сталкер проскочил разбитую детскую площадку и нырнул в очередной подъезд.
— Сейчас держись крепче, — Ходок снял винтовку с шеи и закрепил на бедре, освобождая руки. — Поболтает немного…
Николай сжал пистолеты и приготовился. А потом сталкер взвинтил темп. Дверные проемы, комнаты, лестницы и коридоры замелькали перед глазами паренька. Пару раз сзади показывались долговязые щетинистые тела тварей, и тогда Коля стрелял. А сталкер упрямо продирался сквозь городские трущобы, вламываясь в двери и перепрыгивая обвалившиеся лестничные пролеты. Спина гудела, ноги налились свинцом, но выработанное годами упорство гнало вперед, не позволяя остановиться.
Сталкер бежал, стискивая зубы в бессильной злобе. Бежал, выцарапывая свою жизнь, а главное, жизнь мальчишки, из цепких лап нагоняющей смерти. Бежал, сквозь хриплое дыхание повторяя, как молитву, два единственно возможных и таких важных слова:
— Я… обещал…
Оконное стекло, чудом сохранившееся в мире хаоса и разрухи, с грохотом разлетелось. Ходок, задыхаясь, вывалился на тротуар. Ослабевшие ноги подкосились. Сталкер грузно осел на землю, окидывая взглядом площадь. Впереди маячил вход в метро.
— Ты как там?
— Жив! Дядя Ходок, мы же не умрем?
— Не умрем, Коля. — Сталкер щелкнул замками рюкзака. — Слезай, быстро!
Мальчик неуклюже освободился от ремней, скатился со спины сталкера.
— Нога болит?
— Уже легче… Что случилось, дядя Ходок? — Николай почувствовал неладное. — Мы дошли?
— Дошли, Коля, дошли. — Сталкер судорожно втягивал воздух. Из-за противогаза невозможно было разглядеть выражение его лица. — Видишь вход?
Время, отпущенное беглецам, неумолимо таяло.
— Да!
— Давай туда. Бегом!
— А ты? — Слезы покатились по щекам мальчишки. — Я не пойду без тебя! Слышишь, ты, гад? Не пойду!
Николай, рыдая, потянул сталкера за край комбинезона.
— Вставай, дядя! Ну давай, миленький, ну пожалуйста!
Из глубины квартала донесся протяжный звериный вой.
Ходок, ухватившись за пацаненка, со стоном поднялся на ноги.
Шатаясь от усталости, сделал шаг. Другой…
Николай подхватил сталкера под руку и потащил вперед. Они доковыляли до середины площади, когда дом за спиной утонул в клубах пыли, выпуская из своего чрева потоки визжащих волосатых тел. Нелюди устремились к добыче, сокращая дистанцию огромными тягучими скачками.
— Не… смотри… назад… — Ходок, вцепился в мальчишку, взревел от натуги и бросился вперед, вкладывая последние силы в отчаянный безнадежный рывок.
Рычащая серая волна катилась по пятам, в любой момент рискуя захлестнуть и перемолоть беглецов. «Обидно до слез… Каких-то сто метров до входа… Гребаных сто метров!»
Группа нечетких силуэтов, метнувшихся наперерез… Западня?
Взгляд помутнел, вскинутая к плечу винтовка в непослушных руках дико плясала, палец застыл на спусковом крючке… Вытянутые морды тварей отчего-то слишком напоминали… противогазы?! Неужели… Люди!
Ходок упал на мостовую, закрыв своим телом мальчика. Они смеялись и плакали от радости, не в силах справиться с нервным напряжением. А над ними уже бушевал свинцовый ураган, сметая мутантов рядами…
И неважно, что Николай запомнит этот мир именно таким. И не страшно, что мальчик в совсем юном возрасте посмотрел в лицо смерти. Зато он понял, какова цена данного сталкером слова и, быть может, однажды, через многие годы, пройдя нелегкую школу жизни, пообещает очистить город от нечисти, вернуть его людям…
Он даст слово…
Слово сталкера.
Елена Черных
МОНСТР
Ветер гулял по заброшенному пятиэтажному дому — поднимал обрывки бумаг, со свистом проносился по пустым коридорам, заваленным спрессованным толстым слоем пыли мусором и битым стеклом.
На первом этаже раздались шаги, затем послышались голоса. Тонкие лучи фонарей разогнали притаившийся мрак ночи.
— Как же воняет! — пробормотала женщина, прижав рукав к носу.
— Это да, только никак не пойму, чем, — ответил бородатый здоровяк, приблизившись. — Ира, а ты уверена, что они были здесь?
Женщина дернула головой, отбрасывая с лица длинные пряди вьющихся волос:
— Федор, твое дело — охрана, мое — поиск.
Здоровяк вздохнул:
— Понял, понял. Не лезть не в свое дело?
— Люблю тебя за понятливость…
Лучи фонарей заскользили по стенам, потолку, устремились вверх по лестнице. В покосившийся дверной проем шагнули еще четыре фигуры. Мужчины, в руках у каждого — по автомату, несколько полных рожков и гранат распиханы по карманам.
Пришедшие осмотрели этаж, потом перевели вопросительные взгляды на Ирину.
— Наверх, — коротко скомандовала та.
Эта женщина обладала странным чутьем на монстров, умело обходя засады и избегая даже случайной встречи с мутантами. Любой, кто отправлялся с ней в путь, возвращался обратно. Вот и сегодня за неполный день пути не было ни одной стычки.
Но не успели мужчины сделать и шага, как раздался звериный вой, эхом разлетевшийся по округе. Федор рванул из-за спины автомат; оставшиеся четверо синхронно взяли на прицел выбитые окна и вход.
— Спокойно, мальчики, это далеко, — Ирина успокаивающе положила ладонь на плечо здоровяка.
Беззвучно выругавшись, тот опустил оружие и буркнул:
— Мы уже столько домов прочесали, и ни следа предыдущей группы… Ты точно уверена?..
— Они были здесь! — перебила женщина, указав фонариком на нарисованный мелом крест у лестницы.
— Что ж, пойдем, глянем. Антон, за мной!
Двойка устремилась вверх по лестнице, держа оружие наготове. Потекли томительные минуты ожидания.
— Они здесь, все шестеро! — наконец, послышался голос здоровяка. — Поднимайтесь!
Позади Ирины послышались облегченные вздохи, но ее лицо ничуть не изменилось, застыв бесстрастной маской. Да и голос Федора, какой-то обреченно-безразличный, не внушал оптимизма. А еще в нем звучал плохо скрытый страх.
Отпихнув остальных, Ирина первой рванула наверх, перепрыгивая через ступеньку. Федор преградил ей путь, мотнув головой:
— Не надо на это смотреть…
Одним взглядом заставив его посторониться, женщина шагнула вперед. Замерла, зажав ладонью рот. Не давая вырваться отчаянному крику.
Похоже, был серьезный бой, дом чудом устоял. Изрешеченные пулевыми отверстиями стены. Покрывшийся трещинами пол — видимо, от взрыва гранаты. Подошвы липнут к растекшейся по полу крови пополам с какой-то слизью. И шесть мертвых тел.
Глубокие шрамы, изорванная одежда, сплющенное оружие… Жуткая картина, но не она заставляла пробежать по позвоночникам живых холодок ужаса: проломленные черепа всех шестерых зияли пустотой. Как будто кто-то вырвал у каждого из сталкеров мозг.
— Даже представить не могу, с кем они столкнулись… — глухо пробормотал Федор.
Пошатываясь, Ирина приблизилась к одному из погибших, распростертому лицом вниз. Пальцы коснулись проломленного затылка, ощутив холод странной слизи, покрывающей мертвое тело. Стиснув зубы, женщина перевернула сталкера.
— Андрей! — выдохнула она, заглянув в широко раскрытые глаза мертвеца.
Ладонь скользнула по лицу, пытаясь закрыть погибшему веки, но тщетно — тело окоченело. Пальцы потащили из кармана белую полоску ткани.
Федор с сочувствием посмотрел на женщину, завязывающую глаза своему мертвому мужу.
Ирина и Андрей. Легендарная пара. Она проведет группу, куда угодно, обойдя каждую тварь. Он — проломится с боем через толпу чудовищ, через любую. Никогда не проиграл ни единого сражения, никогда не бросил своих людей…
Оба были командирами групп сталкеров. Оба возвращались всегда… до вчерашнего дня.
Почуяв неладное, Ирина бросилась по следам мужа со своей командой. Но не успела…
— Прощай! — прошептала женщина, бережно укладывая перевязанную голову мужа на пол.
— Ни одного тела, кроме наших, — отметил очевидное здоровяк, только чтобы не молчать. — Что же здесь произошло?
— Бойня, — ответил подошедший сзади Антон.
— Но кто на них напал? Почему застал врасплох? Как одолел? Андрюха был лучшим из лучших, даже против толпы упырей как-то выстоял…
— Тогда он просто обвалил на них стену. Всех разом и придавил.
Федор ошарашенно бубнил:
— Вот я и говорю, не такой человек Андрей, чтобы дать себя вот так вот… Он всегда найдет… находил выход из любой ситуации. Он же непобедимый… Никогда не сдавался… Никому… Кто так его мог, ума не приложу…
Ирина чиркнула по потолку лучом фонаря:
— Скорее, «что». Смотрите!
Мужчины задрали головы, уставившись на разорванные коконы из слизи. Прозрачные и едва заметные во мраке ночи.
Потрескавшихся черных стен дома коснулись слабые солнечные лучи. Комната наливалась светом. Женщина посмотрела на выглядывающий из-за горизонта огненный диск.
Здоровяк облегченно вздохнул:
— Наконец-то рассвет, теперь будет спокойнее. По крайней мере, есть шанс увидеть врага до того, как он на нас бросится…
Внезапно Ирина напряглась. Странное чувство жути окутало ее, стремясь подчинить себе без остатка. Появилось неудержимое желание сорваться с места и бежать, бежать без оглядки. Быстро глянув на часы, показывающие ровно восемь, женщина перевела взгляд на левую руку мужа.
Под треснувшим стеклом «командирских» застыли стрелки, показывая восемь ноль пять.
«Вчера, в это же время…»
— Бегом отсюда! — пробормотала она. — Бегом!