Во время тренировки в Москве Аршавин излучал улыбки в адрес девушек с фотоаппаратами, но никто и не думал фоткаться с ним:
— Вот вы, такой красавчик, можно сфотографироваться с вами? — визжали девушки, показывая куда-то в сторону Дика Адвоката.
Тренер уже готов был растянуть улыбку и изобразить «чиз», но девушки виновато улыбались:
— Нет, извините, не с вами, а вон с тем, он такой хорошенький, — и показывали в сторону переводчика.
С упомянутым Бурлаком вообще странная история приключилась. Отправленный восвояси, он спустя уже несколько дней вдруг призван был под знамена сборной вновь — перед матчем с Камеруном и даже вышел отыграть на второй тайм. Что стоит за этими шараханиями тренерского штаба из стороны в сторону? Понять невозможно.
В день питерской игры с Арменией мне удалось прорваться хитроумными путями через несколько слоев охраны в отель, где базировалась наша сборная — в «Кемпинский Мойка». Сергей Фурсенко, увидев меня, сразу же вспомнил о каком-то срочном деле и быстро ретировался из гостиничного лобби. Мне удалось перекинуться лишь несколькими словами с Диком Адвокатом, после чего рядом возникла служба безопасности сборной. Представьте на секундочку: у сборной есть своя собственная служба безопасности! Не секьюрити из отеля, не служба безопасности РФС, а еще своя отдельная служба! Мне тихо произнесли на ухо (а можно сказать, и грозно шепнули): «Тренер не любит, когда в отеле' находятся журналисты».
Это право тренера определять, в какой обстановке и в каком режиме живет и готовится к ответственным играм его команда. У нас были и те, кто просто неделями запирал сборную на базе и не разрешал даже с женами видеться. Обсуждать это бессмысленно. Но в этой истории интересно другое. Есть требования режима, а есть страх. Сборная готовилась на следующий день улетать в Австрию на коммерческий матч. По крайней мере, так было объявлено. Но когда вечером итоговый счет на табло показывал оптимистичное (по результату, а не по игре, как мы все хорошо помним) «3:1», объявили: раз достигнут положительный итог, сборной даются полноценные полтора дня на отдых, и улетать будут уже не в воскресенье, а только во вторник, непосредственно в день игры.
Объяснение было дано нелепейшее: мол, когда наши слишком долго находятся за границей, они чересчур расслабляются. Но истинная суть видна невооруженным глазом: ожидали не победы, а вполне возможной ничьей или даже поражения. И готовились спрятать и себя, и сборников подальше от критики. Отсидеться в Австрии пару-тройку дней. К там, глядишь, и ситуация рассосется. Победа же оказалась столь неожиданной для самого руководства, что решили спешно переиграть распорядок ближайших дней и даже на радостях отпустить некоторых на сутки домой.
На следующий день после унылого «товарняка» с Камеруном (того, где болельщики освистывали в конце матча сборную и кричали с трибун «Позор!») общались мы по телефону с Сергеем Фурсенко:
— Довольны ли финансовыми итогами матча Камерун — Россия? — Абсолютно!
Не получил я еще в тот момент информации, что заработали мы, по слухам, на той игре двадцать тысяч евро.
Всего двадцать тысяч! Ради них игроков сборной выдернули из чемпионата, который уже набрал обороты. Ради них нагибали игроков, ради них придумывали кучу унизительных оправданий...
— Сергей Александрович, а почему не сыгран был этот матч где-нибудь в российской провинции? Ведь Ростов или Краснодар были бы счастливы принять такую игру. И уж на стадион пришло бы точно намного больше трех тысяч, как на «Рэд Булл Арену»...
— У нас не было выбора.
О чем это? Какого выбора? Чью волю вы, хочется спросить, исполняете? Не вы ли как глава РФС, то есть самый главный человек в футболе страны, этот выбор делаете? Или вы тем самым посылаете обществу месседж: «Ребята, я тут ни при чем»?
Те, кто видели матч с Камеруном по телевизору, конечно, обратили внимание, чья реклама услаждала наш взгляд все девяносто минут игры с рекламных бортиков (ясно, что матч взгляд услаждать не мог никоим образом). Реклама водочных брендов! Не они ли просто купили для себя эту возможность покрутиться полтора часа в наших телевизорах в вечерний прайм-тайм? Давать водочную рекламу на нашем телевидении законодательно запрещено. Но бегущую строку на рекламных бортах зарубежных стадионов не спрятать. Поэтому платишь сборной двадцать тысяч евро плюс арендуешь стадион. И всё! Остальное — чистая прибыль! Но сборной-то, сборной зачем давать себя так использовать? Знаток всех закулисных договоренностей Вячеслав Колосков, поговаривают, искренне удивлялся: как можно соглашаться выступать за такую сумму?
А уж про болельщиков Российский футбольный союз не вспоминает:
— Зачем обращать на крики «Позор!» внимание? Это был коммерческий матч, — когда касается дело коммерции, Сергей Фурсенко принципиален. И не до болельщика ему уже.
Я, конечно, далек от мысли, что за двадцать тысяч играть нельзя, а за четыреста — пятьсот тысяч (как это было в начале года с Ираном и Катаром) можно. Дело абсолютно не в деньгах. Главное — иметь сильных соперников, чтобы не деградировать. Но нашему футбольному руководству оказалось проще решать вопросы именно так, именно цинично переведя все в денежную плоскость. Где еще вы видели сборную, в которой у игроков есть личные контракты? Где главное — не осознание факта, что ты — лучший, что ты защищаешь цвета флага, надеваешь футболку сборной, что таких, как ты, из ста сорока миллионов чуть больше десятка? Нет, у нас по-другому. У нас едут даже в сборную играть за деньги. Аршавин, по имеющейся информации, получал по сорок — пятьдесят тысяч за сам факт выхода на поле в Эмиратах и Катаре. Может быть, эта информация не верна. Но почему-то ни РФС, ни сам Аршавин так и не поспешили до сих пор ее опровергнуть. Прозрачность доходов и расходов в российском футболе — тема, уже набившая оскомину. Но Фурсенко не спешит ситуацию менять. Да и не поменяет, к чему эти досужие сетования?..
Впрочем вернемся к Аршавину. Узнав, что за матч с Камеруном гонорара уже не полагается, Аршавин просто выдвинул Адвокату ультиматум: или получаю гонорар, или не еду вовсе. А чему тут удивляться? Розовощекий капитан не скрывал в конце мая, вернувшись из Англии в Питер: он приехал именно в отпуск. Так и рассказывал о своих планах: встретиться с друзьями, отметить свое тридцатилетие, провести несколько встреч по бизнесу... Ах, да, еще в футбол сыграть...
Адвокат в кои-то веки проявил принципиальность: Аршавину не удалось его «прогнуть». В Зальцбург поехал как миленький. И так и просидел на скамейке все девяносто минут. Отметился только единожды, когда вышел с каменным выражением на лице получать кожаные штаны традиционного тирольского крестьянина. Такой подарок всегда преподносят здешним VIP-гостям. Из «наших» такой дарили в 2008-м Гусу Хиддинку.
ЦЕНОВЫЕ НАКРУТКИ
Разговоры о поездке сборной в Австрию для игры с Камеруном велись недолго. Как говорили древние латиняне, sapienti sat — разумному достаточно. Каждый сделал для себя соответствующие выводы. Кто-то вспомнил о шопинге в Вене, кто-то (как мы в предыдущей главе) о коммерческой рекламе водочной продукции в обход закона, а кто-то предложил иную, вполне жизнеспособную версию.
Бывший коммерческий директор РФС Петр Макаренко рассказывал, что проводить подобные «товарняки» можно безболезненно и внутри страны:
— Начать надо с того, что договариваться о выгодном товарищеском матче со стоящим соперником нужно сильно заранее. Например. У сборной Германии весь этот двухлетний цикл был расписан еще до его начала. В авральном же режиме Камерун — это еще хороший вариант. Но зачем нужно было играть в гостях, мне не очень понятно. Спортивного смысла это действительно не имело, Камеруну так или иначе нужно было лететь на игру в Европу. Поэтому, как мне кажется, можно было безболезненно пригласить его к нам. Впрочем, всех подробностей переговоров я не знаю, поэтому выводов делать не стану, единственное, что скажу: в мою бытность коммерческим директором РФС мы никогда к услугам матч-агентов не прибегали, решая все вопросы напрямую.
Похоже, загвоздка, действительно, как раз в этом. При Фурсенко количество людей, без которых в принципе можно было бы обойтись, растет значительными темпами. Когда рядом с тобой стоят некомпетентные люди, им приходится окружать себя толстым слоем советников, заместителей, партнеров, агентов и т. п. Ясно, что агенты работают не «забесплатно», от этого стоимость любой услуги повышается многократно.
Надо ли было платить Камеруну в случае его приглашения в Россию? Петр Макаренко утверждает, что нет:
— Платят только командам уровня Бразилии или Испании (мы, в частности, платили лишь дважды — тем же бразильцам и аргентинцам). В остальных случаях все телевизионные и рекламные права принадлежат хозяевам, гости получают только бесплатный телесигнал на свою страну. Да, им обеспечиваются отель, питание и транспорт, но даже перелет сюда не входит, он оплачивается гостями самостоятельно (как, кстати, было и в зальцбургском случае). То бишь расходы хозяев здесь — это суммы порядка двадцати — двадцати пяти тысяч долларов. Плюс они, естественно, платят за аренду стадиона. Это еще шестьдесят — семьдесят тысяч. Доходы же на порядок больше. Если мы даже возьмем не самый большой стадион и посещаемость по минимуму, то, как показывает практика, меньше восьми — девяти миллионов рублей от продажи билетов не получим.
В этой калькуляции, конечно, не учтены еще рекламные и телевизионные права. Но вряд ли телевизионщики за матч с Камеруном много заплатят. Следует простой вывод: стадион в Австрии был пуст — любой стадион в России был бы заполнен. Пусть не на все сто процентов. Но уж точно был бы заполнен куда серьезней, чем в Зальцбурге. Зачем руководство РФС отказывается в таком случае от гарантированной прибыли? Да еще и привлекает матч-агентов, которые тоже обойдутся в определенную сумму? Как говорится, меня терзают смутные подозрения.
Впрочем, об этом можно говорить сколь угодно долго. «Накрутки», о которых речь идет в заголовке к этой главе, заключаются в другом. Часто приходится слышать: ну как так выходит, что любой футболист, приезжающий играть в Россию, априори стоит дороже, чем он же в Европе? Как получается, что и россиянин стоит больше? Ссылаться до бесконечности на проблемы, создаваемые лимитом на легионеров, нельзя. Да и не может лимит так воздействовать на стоимость. Повлияет он скорей на мотивированность футболистов. Но не на их трансферные цены.
Мне очень понравились «секреты мастерства», которыми делился известный футбольный агент Владимир Абрамов в интервью «Советскому спорту». Признаюсь честно, лично я обычно опасаюсь приглашать в эфир агентов. Любое умело сказанное агентами слово автоматически повышает капитализацию того или иного футболиста, а то и делает представителей клубов более сговорчивыми. Поверьте, знаю такие примеры. Поэтому использовать эфир для решения собственных коммерческих вопросов я агентам не даю. Но ведь иногда они могут так пуститься в откровенность, что только и успевай записывать! Человек, имеющий более чем двадцатилетний стаж работы агентом, человек, через руки которого прошло около полутора сотен футбольных контрактов, может рассказать многое.
Итак, как определяются зарплаты футболистов? Оставив в стороне отвлеченные рассуждения о том, что любая вещь, товар, услуга стоят столько, за сколько их готовы продать и за сколько их готовы купить, выясним для начала, от какой печки вообще пляшут на переговорах по цене:
— Это торг. Никакой отправной точки, никакого коэффициента не существует. Сумма вырабатывается исходя из того, что может заплатить клуб и чего хотят футболист и его агент. Все обсуждает агент. Я обычно собираю свежую информацию о клубе, прежде чем приехать. Приезжаю и говорю: «У меня есть великолепный футболист Иванов, здорово отыгравший прошлый сезон. Я слышал, вы заинтересованы в нем». Мне отвечают: «Да, он нравится нашему тренеру, он один из кандидатов. Что вы хотите получить?» — «Хочу, чтобы у него была годовая зарплата миллион евро чистыми (налоги — ваша проблема) и подъемные в размере ста тысяч».
Размер подъемных, как поясняют агенты, прикидывается «на глазок».
А вот цены на футболистов определяет все-таки рынок, но рынок предельно специфический. Это мягко говоря. Если не сказать как есть — криминальный.
— Глупо, к примеру, просить за Иванова миллион, — продолжает откровенничать Абрамов, — когда другой агент мне скажет: «Ты дурак, что ли? Этот клуб за такого футболиста может заплатить три миллиона. Ты чего цену ломаешь? Ты нам весь рынок сломаешь, у тебя могут быть проблемы».
Но и это не самое любопытное в торговле игроками. Любопытен сам ход переговоров с владельцами клубов:
— Они говорят: «Миллион евро — проблем нет. Два? Ну ладно, давайте два». И я понимаю: раз я начал с миллиона, а они более или менее легко согласились на два, значит, я плохой агент, я не собрал информацию. Ни в коем случае нельзя идти в клуб неподготовленным. Надо все знать. Например, что сейчас в цене опорные полузащитники. Или нападающие. Вообще нападающие всегда всем нужны — они самые дорогие. Особенно сборники. Агенты всеми силами пытаются сделать так, чтобы их подопечный был заигран за сборную — хоть молодежную, хоть олимпийскую. И уж, конечно, за главную. Даже если его просто пригласили на сбор. Значит, что тот же тренер сборной обратил на него внимание. Это резко повышает и рейтинг, и цену игрока.
А вот переговоры с представителями клубов могут развиваться по разным сценариям:
— У нас сейчас в футбольные руководители пришло много людей непонятно откуда, — признает агент. — Раньше придешь в «Торпедо» — там Юрий Золотов, который руководил клубом лет пятнадцать. Придешь в «Спартак» — а там неувядающий Николай Петрович Старостин. В «Динамо» придешь, знаешь, что будешь иметь дело с Николаем Толстых. А сейчас приходишь в клуб, а там молодые ребята лет по двадцать восемь — тридцать сидят, которые не знают, что было в футболе пять лет назад. К примеру, крупная компания приобрела этот клуб. Они прислали на разные должности своих родственников или друзей, ранее к футболу отношения не имевших. У нас более половины клубов имеют таких людей. Они опасаются за свое место. Эти люди, к примеру, хотели бы купить моего Иванова, но им нужно сослаться на чье-то авторитетное мнение о футболисте, так как их личное мнение для совета директоров нулевое. И вот они составляют на игрока, как любит говорить Костя Сарсания, бизнес-план, в котором описывают игрока от «А» до «Я». Тут и возраст, и объем мышечной массы, и что он нетравматичный, и игровые достоинства... И как серьезнейший козырь — на него обратил внимание сам Хиддинк. То есть игрок на подходе к сборной. И если он у нас заиграет и будет заигран за сборную, то его цена будет не три, а десять миллионов. Совет директоров кумекает и постановляет: предложение разумное, давайте попробуем поторговаться: дадим два — два с половиной миллиона, если не получится, то соглашаемся на три. Но пока совет директоров собирался, ко мне уже подошли, к примеру, из «Зенита»: «Вы что, хотите Иванова за три отдать? Нам он тоже нужен, мы даем четыре миллиона». Я говорю: «Да мы вроде бы порядочные люди и уже договорились». Они: «Не беспокойтесь, вот пять!» Тут уж я: «Это уже серьезный разговор. Пять — не три. Давайте поговорим, мы еще подписи не поставили». И сообщаю в клуб, что приостанавливаю переговоры, у нас есть более достойное предложение. В клубе всполошились: «Подождите! О чем речь?» — «Нам предлагают в полтора раза больше». Они: «Дайте нам один день и свое слово, что, если мы повторим их сумму, Иванов останется у нас». Срочно собирается совет директоров, потому что три миллиона согласованы, а пять — нет. И принимается решение — дать. А ведь я пришел просить за Иванова миллион. И вот примерно так по каждому футболисту идет торг-работа.
Иначе говоря, цена на футболиста путем подобного торга (сорри, путем подобной работы) выросла в несколько раз. А мы еще удивляемся: откуда такой перекос в зарплатах наших футболистов «здесь» и европейских футболистов «там»?
Живет агент со сделок, которые осуществлены с его клиентами. Иногда — с зарплаты футболиста. Тут уж кто как договорился. На этом и возникают порой серьезные скандалы. Агентов футболиста Никезича, выбитого в прямом смысле слова из ФК «Кубань», подозревали в том, что это именно они раздули скандал, чтобы получить дополнительный доход (в отступных тоже была заложена их доля). В июле усилиями думских депутатов начал разгораться новый скандал: был отправлен депутатский запрос на имя генпрокурора Юрия Чайки с просьбой разобраться «в фактах нарушения генеральным секретарем Профессионального союза футболистов и тренеров Николаем Грамматиковым российского законодательства, выражавшегося, в частности, в вымогательстве денежных средств у футболистов».
Поводом для депутатского запроса стали высказывания целого ряда футболистов, включая звезд российской премьер-лиги. Полузащитник Александр Самедов утверждает, что профсоюзник предлагал ему «полюбовно расстаться за сто двадцать тысяч евро». Грамматиков выполняет параллельно профсоюзной еще и агентскую деятельность. И когда футболист собрался перейти к другому агенту, Грамматиков предложил решить вопрос финансово.
Футболистов рангом ниже, которые попались на эту удочку, еще больше. Игрок нижегородской «Волги» Александр Яшин обратился в комитет по этике: в свое время при переходе из «Сатурна» в «Шинник» агент потребовал с него помимо официальных выплат еще и отдавать 10 процентов от контракта.
Все эти нюансы, разумеется, влияют и на рост футбольных зарплат. Внутри каждой цифры предусмотрен, получается, еще много чей интерес.
Но дело не только в несоразмерности зарплат в России и в Европе. Есть все-таки полтора—два десятка клубов, с которыми нам никак не тягаться — ни по зарплатам, ни по мастерству. Топ-игрок из «Реала» не перейдет в «Спартак» или «Локомотив». Из «Динамо» или ЦСКА никого в основу «Барсы» не поставят.
Дело еще в том, что соотношение гарантированной зарплаты и премиальных выплат-бонусов разнится кардинально.
— Во Франции после рядовой победы платили весьма скромно, — рассказывает бывший нападающий сборной России Александр Панов. Он знает, о чем говорит: играл после российских клубов в «Сент-Этьене», а потом в швейцарской «Лозанне». — Хватало на бензин и телефон — такого порядка были суммы. Премировали же главным образом по итогам сезона — если, конечно, команда выступала успешно. В России премиальные должны быть как минимум сопоставимы с зарплатой, чтобы на поле была битва, а не сон. Если человек гарантированно имеет два — три миллиона евро в год, да еще клуб за него и налоги платит, за что ему биться? В Европе у игроков совсем другой менталитет. Живы понятия «честь клуба», «ответственность перед болельщиками». Зрители не поймут, если футболисты будут играть вполсилы, а к зрителям в Европе принято прислушиваться. Не стал бы исключать, что владельцы зарубежных клубов специально не стремятся премировать игроков в каждом матче, чтобы не умертвить клубный патриотизм и не свести все стимулы к деньгам.