Девушка всхлипнула:
– О чем ты, дорогой?
– О чем? – стукнул по столу кулаком Хайдаров. – О твоем брате троюродном, Андрее, которого ты на работу устроить просила. Или он тебе не брат вовсе? А? Смотреть в глаза! Я сказал, смотреть!
Ростовцева зарыдала, проклиная себя за то, что в тот роковой день согласилась помочь одной блондинке, представившейся ей Лорой. Правда, не согласиться тогда она тоже не могла. Ведь та женщина пригрозила в случае отказа раскрыть Тофику ее самую сокровенную тайну, узнав о которой Хайдаров не задумываясь отправил бы свою любовницу на тот свет.
– Чего молчишь? – крикнул Тофик.
И тут в кармане его пиджака тихо зазуммерил мобильник. Мужчина достал телефон, глянул на дисплей, где высветился совершенно незнакомый номер. Поколебавшись, он все же нажал на кнопку соединения.
– Да… – проговорил Тофик и, услышав в динамике голос Рахмона, удивленно округлил глаза. – Что значит – все выдумал?.. Зачем?.. Ты понимаешь, что из-за тебя… – договорить Хайдаров не успел, на том конце линии послышались гудки.
Наташа уже собиралась с духом, чтобы рассказать любовнику то, что так долго от него скрывала. Она прекрасно понимала, чем это для нее закончится. Но и молчать больше не могла.
– Тофик, я…
– Т-с-с. Не надо ничего говорить. Это я во всем виноват. Какой же я дурак! Извини меня, газель моя, – Хайдаров вскочил с кресла и, подбежав к Наташе, крепко прижал ее к себе. – Извини, аллахом молю, извини.
Ростовцева недоумевала. Происходящее казалось ей какой-то нелепицей, кошмарным сновидением. Она была уверена, что обречена на погибель за свое предательство. А сейчас выходило, что вроде никакого предательства и не было вовсе. Ведь с ней по-прежнему все в порядке. А тот, кто на нее недавно кричал, сейчас целует и даже просит прощения. При этом внутренний голос девушки постоянно твердил: «Скажи ему, скажи. Ведь рано или поздно он все равно узнает». Но Наташа молчала.
– Как же хорошо, что он позвонил именно сейчас! Если бы чуть позже… Не знаю, что я тогда с тобой бы сделал… Как бы ты ни оправдывалась, я бы не поверил тебе, – приговаривал Хайдаров, целуя любовницу.
– Кто?.. – загробным голосом спросила Ростовцева.
– Один урод, который оклеветал твоего брата. И представляешь, я ему поверил! Ему, а не тебе! Извини, солнышко, умоляю, извини.
* * *Казалось, что Ростовцева может продолжать жить той же беззаботной жизнью, что и все предыдущие годы: безвылазно сидеть дома, часами напролет смотреть любимые сериалы и попивать шампанское, а по вечерам удовлетворять ненасытного любовника. Но недавние события заставили девушку снять розовые очки и взглянуть на окружающий мир иначе. После чего многое прояснилось.
Теперь она прекрасно понимала, что стала разменной монетой в противостоянии неких противоборствующих сил, которые, с одной стороны, представлял Хайдаров, а с другой – женщина, назвавшаяся Лорой. При этом Ростовцева была абсолютно уверена в том, что неизвестный, позвонивший тем злополучным вечером Тофику, хотел спасти не ее, а желал выгородить Андрея Ларина. Того самого человека, которого Наташе пришлось записать к себе в родственники.
На этот раз Ростовцевой просто повезло. Но так не могло длиться вечно. Рано или поздно вся правда должна была вылезти наружу. И вот тогда… Поэтому девушка твердо решила бежать. Втайне от любовника она купила авиабилет до Москвы, сняла намедни с банковского счета все деньги…
В квартире царил настоящий хаос. По полу были разбросаны юбки, платья, лифчики, кружевные трусики, блузки. Ниша умывальника полнилась помадами, тушью, тенями и прочей косметикой. В прихожей валялись туфли, босоножки, шлепки. Девушка перебегала из комнаты в комнату, опустошая свои многочисленные тайники, оборудованные в цветочных горшках, в выдвижных ящиках комодов и столов, за картинами и книжными полками. В большой раскрытый чемодан, лежавший в центре гостиной, летели золотые сережки, цепочки, кольца, разнокалиберные пачки долларов, евро, российских рублей, перетянутые разноцветными резиночками.
Затрещала «молния». Девушка покатила набитый под завязку чемодан к двери. Взялась за ручку и, прежде, чем выйти, оглянулась. В ее глазах не было ни грусти, ни сожаления от того, что она покидает это уютное гнездышко навсегда. Ведь по большому счету все это принадлежало не ей, а Тофику.
С трудом стянув чемодан по лестнице, Наташа вышла на улицу. Возле подъезда ее уже ждали старые «Жигули» с шашечками на борту. Сорокалетний мужик с длинными усами помог Ростовцевой уложить чемодан в багажник, после чего сел за руль, провернул ключ в замке зажигания и рванул с места.
– Куда отвэзты такую красыва дэвушка? – задымив крепкой сигаретой, спросил таксист.
– В аэропорт, пожалуйста, – донесся с заднего сиденья голос.
– И куда летым? На море?
– Что-то типа того.
За «Жигулями» пристроился подержанный «Форд» с затемненными стеклами. «Американец» в точности повторял движения машины советского автопрома. Когда «жигуль» сворачивал налево, он делал то же самое. Когда направо – поворачивал следом. Если такси проскакивало на красный свет, «Форд», не останавливаясь, следовал за ним. Особо не прятался.
– Кажэтся, за намы хвост, – предположил таксист, поглядывая в зеркальце заднего вида.
– Хвост?! – напряглась Ростовцева и обернулась.
Но рассмотреть людей за бликующим лобовым стеклом не представлялось возможным.
– Можэт, это ваш рэвнывый муж? – улыбнулся золотыми зубами водила.
– Если бы… – От волнения Наташа кусала губы. – Оторваться сможем?
– Слушай, обижаэшь. Эта не машына, а звэр самый настаяшшый, – и таксист недвусмысленно потер пальцами, будто ощупывал невидимую банкноту.
– Держи, – Ростовцева протянула ему пятидесятидолларовую купюру. – Только, умоляю, оторвись.
– Ты нэ толко красывый дэвушка, но исчо и умный! – втыкая четвертую передачу, расплылся в широкой улыбке усатый мужик.
Тигром зарычал движок. «Жигули» поехали быстрее. Наташа вжалась в спинку сиденья. Дома, деревья, люди, проносящиеся за окном – стали смазываться в мутную полосу, от взгляда на которую мутило и тошнило. «Форд» также прибавил в скорости, не отставая от такси.
Вскоре машины вылетели за город и понеслись по шоссе. «Жигули» шли на предельной скорости – сто двадцать – сто тридцать километров в час. Больше выжать эта развалюха не могла. А вот новый «Форд» постепенно сокращал дистанцию.
– Шумахэр, мать его за ногу, – выругался таксист.
Тем временем преследователи пошли на обгон. Сначала Ростовцева увидела за боковым стеклом капот, потом переднюю и заднюю дверцы, а затем багажник. Теперь «Форд» поравнялся с «Жигулями». Машины шли бок о бок.
– Ты што дэлаеш, а? – закричал невидимому водителю таксист.
Заднее тонированное стекло поползло вниз. В образовавшемся проеме показался пистолет с накрученным глушителем. Держал его знакомый Наташе тип – один из охранников Тофика Хайдарова. Пассажир «Форда» замахал рукой – мол, тормози, съезжай на обочину, иначе начну палить.
– О, аллах, што жэ это дэлается?! – Напуганный до смерти таксист включил правый поворотник и начал постепенно отпускать педаль газа.
«Жигули» поехали тише, стал притормаживать и «Форд».
– Я вам еще заплачу. Только не останавливайтесь, – размахивая набитым наличностью кошельком, умоляла Ростовцева.
– Э, нэ, – покачал головой таксист и, резко затормозив, съехал на обочину. – Мэртвэцу дэнги нэ нужны.
«Форд» припарковался за «Жигулями». Из машины выбежал охранник Хайдарова. Девушка распахнула дверцу, выпрыгнула из автомобиля и побежала по голому полю. Обладатель пистолета с глушителем быстро ее настиг, повалил на землю и сильным ударом в голову отправил визжащую Ростовцеву в отключку. Взвалив тело на плечо, словно какой-то мешок с рисом, он торопливо зашагал к шоссе.
– Запомни, ты ничего не видел! – проходя мимо «Жигулей», бросил охранник Тофика таксисту.
– Слушай, абижаэшь! Канэшна, нычэго, – поглаживая усы, ответил тот.
* * *Откуда-то сверху капала липкая, словно сироп, вода. В воздухе пахло гнилью и сигаретным дымом. От смеси этих запахов болела голова.
Наташа вздрогнула и приоткрыла глаза. Долгое время она не могла понять, где находится – все вокруг плыло и кружилось, словно в калейдоскопе. Наконец ей удалось разглядеть фигуры двух мужчин, стоявших под нереально низким и неровным потолком. Девушка подумала, что находится в каком-то подвале или землянке.
– Что с ней делать будем?.. – Босс приказал ждать… Может, приведем ее в чувство?.. – Почему бы и нет, босс ждать не любит… – донесся до ее слуха разговор двух мужчин.
Девушка не сопротивлялась, когда ее взяли под руки и куда-то поволокли. Правда, вскоре отпустили, посадив на стул. Полуживая Ростовцева раскачивалась из стороны в сторону, медленно сползая по спинке. Казалось, что еще немного и она упадет. И тут на ее голову вылили ведро ледяной воды.
Девушка не сопротивлялась, когда ее взяли под руки и куда-то поволокли. Правда, вскоре отпустили, посадив на стул. Полуживая Ростовцева раскачивалась из стороны в сторону, медленно сползая по спинке. Казалось, что еще немного и она упадет. И тут на ее голову вылили ведро ледяной воды.
– Кажись, возвращается к жизни, – прозвучал откуда-то сбоку голос.
«Освежающий душ» действительно вывел Наташу из полуобморочного состояния. Теперь она могла не только мыслить, но и довольно-таки отчетливо видеть происходящее вокруг нее: просторную пещеру, освещенную прожекторами, торчащие то тут, то там сталактиты со сталагмитами, небольшое озерцо с мутно-зеленой водой, охранника Хайдарова и его моложавого напарника с сигаретой в зубах.
Первой мыслью девушки было бежать. Но куда? Да и в таком состоянии от двух крепких мужиков вряд ли ускользнешь – только еще больше их разозлишь. Поэтому с этой бредовой идеей Ростовцевой пришлось тут же распрощаться.
Снаружи послышался приглушенный гул мотора. Наташа лишь по одному звуку догадалась, что это за машина и кто на ней приехал. Она не ошиблась. Вскоре в пещере появился Тофик Хайдаров: напряженный и как никогда серьезный. Он взял стул, поставил его напротив стула, на котором сидела Ростовцева, сел на него как на коня и облокотился на спинку. Некоторое время он просто смотрел любовнице в глаза, будто пытался проникнуть в ее мозг и прочитать мысли.
– Ну что, Наташа? – Тофик закинул ногу за ногу. – Выбирай. Или ты мне все рассказываешь: почему убежать решила, кто тебя научил или купил… Или я тебя просто убью. Или молчишь. В таком случае ты будешь умирать долго и мучительно.
Наташа слизала с разбитой губы кровь.
– Я сама решила убежать. Мне стало страшно с тобой.
– Неправильный ответ. Ты обманывала меня.
Ростовцева напряженно смотрела на своего мучителя и любовника, понимала: возврата к прошлому не будет. Но ей хотелось жить, хоть она и знала, что жить ей в любом случае недолго, даже если Тофик помилует и отпустит ее.
– Тебя купили? На кого ты работала? Ты обманула меня, – Хайдаров схватил женщину за руку и выкрутил сустав. – Говори!
– Меня заставили обмануть тебя, – вырвалось у Наташи. Ростовцева не знала до этого, что такое настоящая боль. Просто не была готова к ней. – Никакого троюродного брата у меня нет, – выкрикнула она, не думая о последствиях, только бы прекратить свои страдания.
Лицо Тофика вытянулось, словно он ожидал другого ответа, но директор «Гермеса» быстро взял себя в руки, поняв, что услышал правду.
– Вот как? – усмехнулся Хайдаров и отвесил бывшей любовнице сильную пощечину, а затем схватил за горло.
Девушка закачалась, будто пьяная, но на стуле все же удержалась.
– Кто заставил? На кого ты работаешь? – Он дождался, когда Наташа начнет задыхаться, и ослабил пальцы, чтобы услышать ответ.
– Я ни на кого не работаю. Говорю же, меня заставили, – упрямо твердила свое Ростовцева.
– Хорошо. Допустим, – неожиданно смягчил голос Тофик, решив зайти с другой стороны. – Кто заставил? Скажи, и ты останешься жить.
– Одна женщина. Я ее раньше не видела. Она меня шантажировала. Говорила, если я ей не помогу, она расскажет, что… – и Наташа замолчала, поняв, что попала в тупик, из которого нет выхода.
– Что расскажет? – Хайдаров вновь схватил любовницу за горло.
– Что я… я… больна СПИДом… – призналась наконец Ростовцева, и на душе у нее тут же полегчало.
В пещере воцарилось гробовое молчание. Лишь было слышно, как капает вода да тяжело дышит Тофик. Признание бывшей любовницы стало для него шоком. Ведь получалось, что последние месяцы он занимался сексом с ВИЧ-инфицированной. А значит, и сам уже болен. К тому же заразилась и его жена, которую, несмотря на свои измены, он уважал, как мать своих детей.
Хайдарову стало не по себе: закружилась голова, застучало, отдаваясь в висках барабанной дробью, сердце. Земля, казалось, вот-вот уйдет из-под ног.
– Режьте по одному пальцу. Начните с ног. Затем возьмитесь за руки, – приказал охранникам Тофик.
– Уши отрезать? – На лице одного из охранников заиграла садистская улыбка.
– Я хочу, чтобы она умерла в муках, – бесцветным голосом бросил Тофик и, пошатываясь, направился к выходу из пещеры. Затем обернулся, оперся рукой о стену и хрипло проговорил: – Нет. Пусть живет. Только глаз с нее не спускайте, и чтобы – ни одного звонка не сделала. Полетишь со мной в Москву.
И ничего больше не объясняя ни своим подручным, ни Ростовцевой, уехал. Наташа не могла поверить, что осталась жива.
– Дайте мне мои вещи, я должна переодеться, – проговорила она, вытирая кровь с разбитой губы.
…Тофик нервно ходил перед дверью лаборатории в частной поликлинике. То и дело приближался к стене и бил в нее кулаком. Только боль могла отвлечь его от мрачных мыслей. Молоденькая лаборантка выпорхнула в коридор с листком заключения в руках. Ее улыбка казалась Тофику издевательской.
– Ну? – выпалил он.
– Реакция отрицательная, – прощебетала лаборантка.
– Отрицательная… – упавшим голосом вымолвил Хайдаров и побрел по коридору.
– Заключение возьмите, – догнала его девушка и, заглянув в глаза, поняла свою ошибку: ведь на нее смотрел человек, уже собравшийся обживать мир иной. – Отрицательная реакция – это значит, что СПИДа у вас нет.
Тофик поднял голову:
– Я здоров? – недоверчиво спросил он.
– В этом смысле – да. А насчет других болезней, если хотите, пройдите обследование в нашей клинике.
– Дура, не могла нормально сказать. – Тофик сжал кулаки, глаза его налились кровью, а потом он заливисто расхохотался, вытащил портмоне и сунул в нагрудный кармашек белого халатика девушки сто долларов. – Держи!
Лаборантка смотрела вслед Хайдарову. Тот не шел, он летел по коридору, подпрыгивая, как мальчишка. Он снова был полон планов и надежд, которые всецело связывал с Пролясковским.
– В Москву, теперь в Москву. И уже ничто меня не остановит! Есть, конечно, еще майор Скворцов, но это вопрос решаемый…
Глава 12
Хоть Рената Ильинична и была недалекой женщиной, но что касалось отношений с людьми – за километр чуяла, кто искренен с ней, а кто врет напропалую. Что же касалось ее мужа, Олега Юрьевича Пролясковского, то за долгие годы их совместной жизни она научилась не только угадывать его настроение, стоило тому переступить порог дома, но и всего лишь по одному взгляду, манере разговора понять – скрывает он от нее что-то или нет.
В последнее время Рената стала относиться к своему мужу с подозрением. Ведь тот на ее глазах превращался в совершенно другого человека. Вдруг ни с того ни с сего стал заниматься на велотренажере, на который не залезал, если не считать того дня, когда этот аппарат привезли в их загородный дом. Вместо строгих галстуков начал носить более яркие. Даже взял за привычку брызгаться туалетной водой не только по утрам, но и по вечерам. И много-много других мелочей, на которые внимательной женщине трудно было не обратить внимания.
Причиной всех эти метаморфоз, происходивших с Олегом Юрьевичем, по мнению его супруги, могла быть только другая женщина. Однако Пролясковская не спешила набрасываться с криками на мужа, бить посуду и делить имущество, как, возможно, поступила бы на ее месте другая. Все же где-то в глубине души она надеялась, что это не так – мол, ревнивая я слишком. Лучшим способом разобраться в возникшей проблеме, было получить подтверждение своим опасениям или, наоборот, убедиться, что они напрасны.
Первым делом Рената Ильинична обратилась за советом к своей лучшей подруге – Лоре. Та сразу же вошла в ее положение и даже посоветовала, что в таких случаях нужно делать, а главное – к кому и куда обращаться.
Ярко светило солнце. Брызгал во все стороны фонтан. По зеленой травке медленно ползла газонокосилка, управлял которой парень в синем комбинезоне. Газонокосильщик то и дело вытирал со лба рукавом испарину и тяжело вздыхал. Его лицо и руки кололи вылетавшие из-под шумно жужжащего агрегата мелко-мелко порезанные острой леской травинки.
– Игнат, – позвала парня Рената, когда тот выключил газонокосилку, чтобы дать мотору остыть.
– Вы меня? – почему-то не сильно удивился он, хотя прежде хозяйка особняка никогда к нему не обращалась.
– Подойди, пожалуйста, – поманила его пальцем загоравшая в шезлонге женщина.
Парень изобразил недоумение, оставил все свои дела и направился к бассейну. Рената, не снимая солнцезащитных очков, легким движением руки указала на стоявшее рядом пластмассовое кресло – мол, садись, не люблю, когда у меня стоят над душой.
– Тебе нравится твоя работа? – спросила она, даже не повернувшись в его сторону.
Парень заерзал в кресле; возможно, гадал, чем вызван этот странный вопрос – может, сделал что-то не так или не пришелся ко двору хозяйке?
– Абсолютно, – пожал плечами студент-газонокосильщик.