– Он фаворит? – Я всегда хочу собрать подсказки, коли выдаётся возможность для ставок.
– Один из лучших в Самсарине. Но тут полно хороших бойцов. Я бы сказал, в этом году вновь победит Элупус Симниец.
Само собой, я слыхал об Элупусе. Он победил в состязаниях по всему Западу. Макри подходит посмотреть. Несколько секунд изучив манеру Бузиноса сражаться, она издаёт издевательский смешок.
– Защита слаба, – сказал она. – Я б его достаточно быстро уделала.
Охранник усмехается мне. Может, Макри и таскает с собой два меча и секиру, но он явно не представляет, что она умеет ими пользоваться. Я усмехаюсь ему в ответ, потому что меня только что озаряет, что Макри – один из наиболее смертельных бойцов на мечах, когда-либо выходивших в круг; она совершенно не известна в Самсарине. Если ей придётся выйти на состязание, никто не поверит в неё. Ставки букмекеров будут потрясающими. Стоя за ней, можно приобрести хорошую выгоду.
Наконец, пожаловал чиновник, чтобы отвести нас к Кублиносу.
– Пошлите за пивом, – сказал я ему, но не думаю, что он действительно обратил внимания. Он проводит нас по узким улочкам, выравненным продавцами рыбы и парусными лавками. Как только мы поворачиваем за угол, он указывает на большое, великолепно выглядящее здание на расстоянии.
– Должностные палаты Кублиноса.
Лисутарида выпрямляется, покуда мы приближаемся. Потрёпанная или нет, она всё ещё источает мощь и достоинство, пока шагает через ворота палат Кублиноса, где нас приветствует дежурный в форме.
– Доложи Кублиносу, что прибыла Лисутарида Повелительница Небес.
– И нам незамедлительно потребно пиво, – добавил я.
– Простите? – слуга выглядит ошарашенным.
– Нам потребно пиво. Глава гильдии Волшебников только что пережила опасное путешествие через океан. Я поражён тем, что до сих пор никто не предложил нам пива. Принеси-ка нам бадейку.
Лисутарида корчит губы.
– Мой, э-э-э... главный советник Фракс... он..., – она потрясла головой. – Неси ему пива. А меня отведи к Кублиносу.
Лисутарида и Макри исчезают под фиолетовым ковром, что ведёт к главной лестнице, тогда как я следую вниз с кухонным слугой.
– Волшебнице потребен особый вид пива? – спросил он.
– Трудно сказать. Неси давай им всё, а я сам отпробую. И не зажимай бадейки, покуда я сам не велю тебе остановиться.
Вот что я скажу о самсаринцах: может, они и кучка деревенщин, всё время ковыряющихся в земле, но пиво они варят отличное. Тёмное и с насыщенным вкусом. С шестью или семью бадьями внутри меня и оставшимися четырьмя караваями хлеба на столе, я вновь начинаю чувствовать себя самим собой. Впервые после вынужденного бегства из Турая жизнь кажется не столь уж безнадёжной.
– Само собой, – сказал я весьма громко слуге, несущему мне восьмую бадейку. – Нельзя винит человека, впавшего в отчаяние, коли он застрял на лодке с сумасшедшей орчихой, подавленной волшебницей и без пива. Более сильный духом, чем я, сник бы. Хлеб у тебя ещё есть? Может, сладкая картошечка?
Замечаю, что моя бадья пуста.
– Что за дела? С пивом, что ли, напряги? Глава гильдии Волшебников не обрадуется, когда услышит, что вы зажимаете пиво.
Мне показалось, что слуга несколько замешкался с четвёртым большим бочонком, но я не стал суетиться. В конце концов, в этой стране я гость. Дабы показать признательность за их гостеприимство, я встаю на ноги, обнимаю его рукою за плечо и подтягиваю его поближе.
– Вы, самсаринцы, не так уж и плохи, как говорят. Пиво у вас отличное. Прочищает голову. Знаешь, когда я сидел на этой лодке, думал плюнуть на всё. Пусть орки побеждают нас с лёгкостью. Но теперь..., – я вытащил меч. Слуга, видимо, не правильно истолковав, попытался выскользнуть. – Я буду гнать орков назад в их грязные горы, откуда они явились. Сразу после того, как ты притащишь мне ещё пива. И на этот раз постарайся принести чару сообразного размера. И ещё снеди, чёрт возьми; не ведомо вам в этой стране, что ли, как следует принимать гостей? Где Лисутарда? Я её советник, мне должно давать ей советы.
Слуга вручает мне ещё один бочонок пива, затем ведёт меня наверх, где показывает на приёмную и просит меня подождать. Ждать я не в настроения. Я стремительно шагаю через большую дверь передо мною, заходя в залу для приёмов, в которой находятся Макри, Лисутарида, Кублинос Волшебник Гавани и другие лица.
– Хватит тратить время понапрасну! – заорал я, ударяя мечом по огромному резному столу в центре комнаты. – Пора действовать! Нам необходимо собрать войско и выдвинуться в Турай!
Наступает краткая тишина. Один из присутствующих, раскормленный человек с резкими чертами лица и длинными серыми волосами, с удивлением смотрит на меня, затем поворачивается к Лисутариде.
– Кто это?
– Мой главный советник, – сказала Лисутарида устало.
– Именно! – произнёс я. – И я советую вам отставить разговоры и начать выступление.
Неожиданно я начинаю подозревать сероволосого.
– Вы только что говорили о сдаче? У самсаринцев всегда была кишка тонка, чтобы сражаться.
– Как ты смеешь разговаривать подобным образом с бароном Мабадосом! – кричит сановник с причудливой цепью на шее. Не обращаю на него внимания, заметив женщину в красном платье, стоящую в дверном проёме. Она кажется мне смутно знакомой. Может, служанка, которую я встретил по пути.
– Не могла бы ты принести мне пива? Кружку или две пока будет в самый раз.
– Фракс! – завопила Лисутарида. – Это баронесса Демелзос.
Я сосредотачиваю взгляд на женщине. Орлиные черты, причудливого вида венец, закреплённый в её волосах. Полагаю, что она может оказаться баронессой.
– В этой комнате сплошное дворянство? Нет ли тут кого, кто принесёт мне пиво? А то на кухне одни жмоты.
– Нет у меня жмотов на кухне! – сказал Кублинос с вызовом.
В это мгновение, возможно, ослабленного невзгодами морского путешествия, великая усталость сокрушает меня, и я вынужденно сажусь на стол. Хорошее удобное сидение, роскошно обитое мягкой коричневой кожей. Погружаясь в сон, я всё ещё чувствую негодование по поводу самсаринцев из-за их скаредного гостеприимства.
Глава 4
Просыпаюсь я в неожиданно уютной кровати. Мягкая лежанка, подушки из перьев и много одеял. Не помню, как я сюда попал. Всё ещё пыжусь вспомнить, когда дверь хлопает и входит Макри. Я киваю ей радушно. Обычно, я нахожу раздражающим то, когда Макри заходит без стука – выросшая в орчьих ямах для гладиаторов, она не обучалась хорошему поведению, – но я не обращаю внимания.
– Доброе утро, – сказал я.
– Фракс, ты – кузикс, – пролаяла она, используя грязное орочье ругательство, крайне редко слышимое на Западе. – Ещё большим дураком можешь быть? Нет, куда уж там. Ты – наипервейшая спица в колеснице среди дураков. – Она опёрлась на кровать. – Ты хоть понимаешь, каких бед накликал? Лисутарида пытается завязать войну с орками, а ты почти всё разрушил из-за того, что и пяти минут не мог подождать, чтобы не нажраться и не вести себя гнусным образом.
Я широко развожу руки.
Восемь дней я провёл на лодке. Я нуждался в одной или двух кружках пива. К тому же, уверен, что ты преувеличиваешь.
– Преувеличиваю? Ты обвинил барона Мабадоса в трусости! И принял его жену за девку чернавку! У Лисутариды и так забот по горло без того, чтобы прикрывать тебя, придурошного.
Я пытаюсь возражать, но не могу вставить ни слова.
– Фракс. Прекрати трепаться, прекрати жаловаться, прекрати пить и поднимай свою неприлично жирную тушу с кровати. Вместе с бароном и Кублиносом мы плывём вверх по реке в Элат на встречу с королём. Ладья отходит через десять минут, но если ты желаешь остаться здесь и пьянствовать в кабаке, никто по тебе скучать не станет.
Макри выносится вон. С усилием я выбираюсь из кровати, пересекаю комнату к маленькому умывальнику в смежной комнате и брызгаю на себя воду. За бортом меня никто не оставит. Я уже бывал в Элате. Маленький городишко не далеко от столицы, известный своими минеральными банями. А ещё это то самое место, где проводится состязание на мечах. Мне нужно поспешить, чтобы собраться, покуда ладья не отчалит, но такой старый вояка, как я, привык быстро шевелиться. Не более, чем через десять минут после появления Макри, я скатываюсь к причалу с бочонком пива подмышкой и мешком хлеба и печенья под другой.
– Фракс, – сказала Лисутарида, холодно взглянув на меня, когда я взошёл на борт. – Справился-таки.
Лисутарида быстро вернулась к своему прежнему изяществу. Я бы не сказал, что она когда-либо числилась среди записных красавиц Турая, но она очень привлекательная женщина, всегда в хорошем виде: дорогие одежды, красиво причёсанные волосы и всё такое. Макри тоже привела себя в порядок, хотя в её случае это означает всего лишь ношение ещё более неподходящего мужского платья, зачёсывание её нелепо огромной гривы волос примерно в том же направлении, а также чистки своего оружия. Теперь она стоит на палубе с мечом у каждого бедра и с топором у пояса, выглядя именно той дикаркой, коей и является. Её внешность, считающаяся странной даже для такого космополитичного города, как Турай, ещё более диковинна среди однообразных жителей Самсарины. В Турае, граничащем со степью, появление людей оркских кровей не является чем-то неведанным, но в Самсарине, полагаю, это событие совершенно не слыханное. Матросы глядят на неё с осторожностью, возможно, гадая, не является ли она передовым отрядом вторжения орков. Я предлагаю ей завтрак из мешка, что несу, но она отказывается, или из-за того, что всё ещё дуется на меня, или из-за того, что всегда мало ест. Макри ни разу не жаловалась на голод, когда мы были на лодке. Ещё одна странная черта.
Также на ладье присутствует волшебник Кублинос. Я радушно приветствую его. Он не отвечает. Ясно дело, его не вдохновило первое знакомство с Фраксом, частным сыщиком и воином. Да и плевать мне. Скоро он начнёт ценить мои лучшие стороны, о чём я заявляю Макри в каюте под палубой.
– Нет у тебя лучших сторон, – ответила Макри.
– Да что на тебя нашло? Ну ладно, я наклюкался. И что? Это же не конец белого света.
Лицо Макри несколько смягчилось.
– Полагаю, что нет. Хотя это было грубо даже для твоего уровня. Я же на грани. Все тут на меня пялятся, словно я чудище какое. И мне не нравится, каким образом барон Мабадос разговаривал с Лисутаридой. У меня складывается впечатление, самсаринцы не думают, что она сделала достаточно для того, чтобы удержать орков от подхода к Тураю. Курам на смех. Лисутарида болела, когда произошло нападение. Тем не менее, коли бы не её предупреждения, город пал бы ещё раньше.
Что ж, правдиво – Лисутарида оказалась единственной, кто правильно предвидел нападение орков. Без её предупреждений город пал бы раньше. Но её не красило то, что, когда Турай в итоге пал, произошло сие из-за того, что Дизис Невиданная, самая могущественная колдунья орков, умудрилась проникнуть в город незамеченной. Её колдовство обмануло всех, включая Лисутариду.
– Ты бывал в Элате? – спросила Макри.
– Да. Всего лишь маленький городишко в предгорьях. Туда бы никто носа не казал, не будь там горячих бань. Не задумывалась на счёт того, чтобы выйти на соревнования по бою на мечах?
Макри покачала головой.
– Соревнования – глупость.
Макри была вовлечена в соревнование на Эльфийских островах. Она обучала молоденькую эльфийку, очень действенно, но она не терпела состязаний, на которых пользуются только оружием для занятий.
– Эти соревнования не похожи на эльфийские для молодняка, – пояснил я. – Они пользовались деревянными мечами, потому что эльфы не хотели, чтобы дети порубились на кусочки. Здесь всё более опасно.
– Настоящим оружием?
– Не совсем, – признал я. – наконечники затуплены, а состязающиеся в целом носят достаточно брони, чтобы предотвратить свою гибель. Но и это достаточно опасно. Куча ранений и возможно несколько смертей.
Видно, что Макри испытывает отвращение. Хотя она боец увлечённый, мысль о том, что драться надо понарошку, не вдохновляет её.
– С тупым оружием и дурацкими правилами, кто лучший боец, не выяснишь. Или дерёшься сообразно, или нет. В бессмысленное позорище меня не вовлечёшь.
Нахожу её отношение досадным. Макри всегда давала понять, что лишь она единственная знает всё о драке.
– Это не позорище, это сложное состязание. Оно требует особого умения, чтобы победить.
Макри поднимает брови.
– Как ты двадцать лет назад?
– Именно.
– Странно, что никто больше в Турае не знает о твоей победе.
– Я же тебе рассказывал. Мне пришлось выходить под вымышленным именем, потому что я ушёл в самоволку из отряда. Подожди, пока доберёмся до Элата, там полно людей, которые помнят Фракса, ужаса бойцового помоста. Конечно, если ты столь боишься участвовать...
– Твоя жалкая попытка разозлить меня тщетна, Фракс. Я не выйду. Не хочу. Кроме того, я слишком занята в качестве телохранителя Лисутариды.
– Но это же утерянная возможность. Ты должна участвовать.
– А тебе-то что?
– Тебе понравится.
– Нет, не понравится.
– Да, понравится. Кроме того, подумай о возможности сделать ставки.
– Ага! – закричала Макри. – Так и знала, что ты хочешь только играть!
– И что с того? Подумай о ставках, что мы сделаем. Неизвестная женщина, выходящая на самые великие соревнования на Западе, а? Мы же можем получить сотня к одному. Можем ли мы, как ответственные граждане, отказаться от ставки сотня к одному?
На мгновение Макри выглядит вовлечённой. Когда она впервые прибыла в Турай, у неё не было влечения к играм на деньги. С тех пор мне кое-как удалось улучшить её естество. Нынче она может вдохновиться хорошей ставкой. Она твёрдо сдвинула губы, противясь.
– Нет. Я здесь, чтобы помогать Лисутариде сплотить волшебников, собрать войско и двинуться на орков. На остальное отвлекаться я не собираюсь, – Макри вновь выглядит сердито. – Лисутарида обеспокоена тем, что они более даже не признают её главой гильдии Волшебников. Кублинос слышал, что Ласат уже намекал, что он должен стать новым главой.
Это заставляет меня хмуриться, хотя неожиданностью и не является. Если гильдия Волшебников поверила, что Лисутарида погибла, им быстро понадобился новый глава и времени на проведение сообразных выборов не было. Ласат Золотая Секира стал бы очевидным выбором. Самсаринский волшебник прежде являлся временным главой Гильдии.
Я пожимаю плечами.
– Что ж, Лисутарида жива, никаких сложностей. Она всё ещё является главой Гильдии.
– Она должна возглавить войско, – сказала Макри.
– Вот теперь ты бежишь впереди себя. Понадобится множество совещаний и переговоров, прежде чем они изберут воеводу.
– Ввязываться во всякую ерунду я не стану, – сказал Макри. – Лисутарида поведёт войско прямо на Турай.
Я не стану разуверять её, но вряд ли всё будет так просто. Войска западных народов имели время на подготовку к нападению орков, но сомневаюсь, что она ещё готовы. И ещё надо принимать в расчёт эльфов. Без их участия вероятность победы над князем Амрагом у нас мала, а им понадобится время, чтобы приплыть с Южных островов. Могут пройти месяцы, прежде чем мы окажемся в состоянии напасть. И даже тогда сие вовсе не означает, что силы Запада поставят отбитие Турая первостепенной задачей. Они могут решить просто держать оборону на границе Симнии и ждать прихода Амрага к нам.
Макри раздражается от этой мысли.
– Так что, просто сдадим город? Оставим Турай в руках орков? Поверить не могу, что кто-нибудь может подумать об этом.
– С каких это пор ты так возлюбила Турай?
– С тех пор, как поступила в Королевский университет, – ответила Макри. – Помощник консула сказал, что я могу поступить, и я собираюсь это сделать, даже если придётся выкинуть орков самой.
Что ж, полагаю, это тоже точка зрения. Макри обучалась в училище гильдии Сообщества. Там она числилась лучшей ученицей. Академически, она не подходила для учёбы в университете. На деле же, у неё не было ни единой возможности поступить, потому что она женщина и она оркских кровей – две вещи, полностью делающие поступление не возможным. Однако, после оказанных ею значительных услугах Тураю во время осады, помощник консула Цицерий на самом деле заявил, что использует своё влияние, чтобы позволить ей. Но Цицерий, скорее всего, мёртв, и мне не ведомо, состоятся ли когда-либо ещё занятия в университете.
Дверь каюты с ударом открывается, и Лисутарида шагает внутрь, её радужный плащ колеблется вдоль её ног. Она выглядит возбуждённой.
– Всё даже труднее, чем я думала, – сказал она.
– Орки выдвинулись?
– Нет, нигде не могу достать фазиса. Поверишь ли, он полностью запрещён в Самсарине. Чёрт побери этого нового короля и его правила против фазиса. – Лисутарида с озабоченностью пристально глядит на свой почти пустой мешочек с фазисом. – Даже у Кублиноса нет. Видели когда-нибудь волшебника без фазиса? Что творится с этими самсаринцами?
Я с пониманием кивнул.
– Странные они. Не замечали, похоже, у них не так уж и много пива?
Лисутарида тяжело садится и хмуро глядит на свои сапожки. Похоже, она позаимствовала прекрасную пару, видимо, у баронессы. Больше они её не вдохновляют, даже не смотря на то, что она женщина, любящая обувь.
– Есть новости о войне? – спросила Макри.
– Я на самом деле считала, что у Кублиноса где-нибудь припрятан фазис, – сказал Лисутарида. – Лучше бы он нашёлся в Элате, иначе быть беде. – Она поднимается на ноги. – Я глава гильдии Волшебников, чёрт побери! От меня нельзя ожидать, что я буду следовать каждому мелкому ничтожному закону в такой никчёмной стране, как Самсарина.
– Будет фазис в Элате, – сказал я, успокаивающе. – Делов то – узнать, где его найти. Я это дело утрясу.
– Утрясёшь? – говорит нетерпеливо Лисутарида. – Хорошо. Как мой главный советник, это твоя наипервейшая задача.
– Вообще-то, я тебе не главный советник.
– Что ж, в следствии военной необходимости, я назначаю тебя.
– С жалованием?
– Нет, – выпалила Лисутарида. – Исполняй в качестве патриотической повинности. И повинность сия – найти мне фазис, чтобы я могла шевелиться. – Она поглядела в окошко. – Любопытно, может ли эта ладья двигаться чуточку быстрее? Может, я могла бы выдать какое-нибудь заклинание...
Макри выглядит взбешённой.
– На счёт войны?
– Да, знаю, идёт война, – сказал Лисутарида. – Тебе не обязательно напоминать об этом.
– Не злись на меня потому, что у тебя заканчивается фазис, – возразила Макри. – Ты ничуть не лучше Фракса и его постоянной жажды пива.