ДЖОНС. Обыкновенно. Я вёл, Помпарони старался обойти меня слева, и я срезал как мог.
АДВОКАТ. Что срезали?
ДЖОНС. Виражи. Пока не выскочил на этот чёртов поворот за холмом.
Старт. Том Джонс — жгучий брюнет, брат Ричарда, — среди журналистов и болельщиков. Блеск фотовспышек. Том смеётся оглушительным, трубным смехом. Ричард уже за рулём. Том садится. Машина трогается. Отрезок трассы. Поворот, бугор, из-за бугра торчит высокое раскидистое дерево. Машина проносится, скрывается за бугром. Грохот. Дерево медленно наклоняется и падает. Дым. Из дымовой завесы выкатывается одно автомобильное колесо. Сирены подъезжающих карет «скорой помощи». Санитары выносят на носилках два тела. Кареты «скорой помощи» с воем уезжают. Дверь операционной. Два тела, покрытых белым, на двух каталках ввозят в операционную. Часы. Через час выезжает только одна каталка, также покрытая белым.
Кабинет адвоката.
ДЖОНС. Доктор сказал, что брата не удалось вытащить. Сделал что мог, но увы… Говорит, его долг — спасать жизнь любой ценой. Вот он и спас.
АДВОКАТ. Доктор Бартон? Хирург?
ДЖОНС. Да. Получилось примерно так: где-то до сих пор (показывает на себя, проделывая замысловатые движения) — я, а дальше уже Том.
АДВОКАТ. Том?
ДЖОНС. Брат. Его звали Томас, а я — Ричард.
АДВОКАТ. Выходит, из вас двоих?..
ДЖОНС (проявляя признаки нетерпения). Ну да, да!
АДВОКАТ. Трансплантация? Понимаю. Ну хорошо, а почему страховая компания отказывается платить?
ДЖОНС. Вот и я спрашиваю. Вы должны их заставить. Пусть платят. Есть я, есть вдова, остались дети. Я влез в долги, а тут новые гонки. Нужно искать штурмана. Ведь я выступаю не в обычных гонках, а в ралли. Вы понимаете?
АДВОКАТ. Да, да, конечно… Может быть, у вас есть фотография брата?
ДЖОНС. Есть. (Подаёт фото.)
АДВОКАТ. Действительно, вы совершенно не похожи.
ДЖОНС. Ведь верно? Он был брюнет, а я блондин.
АДВОКАТ. А что на этот счёт думает сама невестка?
ДЖОНС. Невестка? Ждёт денег. Нужно же ей на что-то жить, а?
АДВОКАТ. Разумеется. Меня интересует… э… считает ли она себя вдовой?
ДЖОНС. А как же иначе? Ясное дело, муж умер — значит, жена — вдова. Не так?
АДВОКАТ. Безусловно, мистер Джонс. Вне всякого сомнения. Я думаю, вы правильно сделали, обратившись ко мне. Вскоре вы получите от меня приятное известие.
ДЖОНС. Рад слышать! (Смеётся точно таким же оглушительным, трубным смехом, как его брат на старте.)
АДВОКАТ (в котором пробуждается сомнение). Мистер Джонс, а…
ДЖОНС. Что «а»?
АДВОКАТ. Вы совершенно уверены, что вы именно Ричард, а не Томас Джонс?
ДЖОНС. Как же я могу быть Томасом? Каждый может быть только собой, верно? Брат был штурманом, а не водителем. Водитель — я. А потом есть доказательство.
АДВОКАТ. Доказательство? Какое?
ДЖОНС. Вдова с детьми. Остались сироты, верно?
АДВОКАТ. Разумеется! Итак, мы во всём тщательно разберёмся, и надеюсь, всё решится в вашу пользу. А пока — до свидания.
ДЖОНС. Салют.
Адвокат звонит в страховую компанию. Огромный зал бюро «Консолидейтед». Между рядами столов на маленьких колясках, похожих на передвижные столики-бары, стоят пластиковые торсы с вынимающимися органами: сердцами, почками, печёнками, лёгкими и т. д.
ГОЛОС (из репродуктора). Внимание. Сообщение из центральной клиники. Номера 366/9 и 179/Б изменены на номера 45-Д и 51-Д.
Служащая встаёт и начинает переносить сердца и лёгкие из одного торса в другой. На этом фоне происходит телефонный разговор представителя страховой компании с адвокатом.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Вы доверенное лицо Джонса? Не советую направлять дело в суд. Наверняка проиграете. Почему? Потому что Джонсы застраховались не от несчастного случая, а на дожитие. А кто из них жив? Живым считается тот, у кого живы основные органы. Где именно они живут, не имеет никакого значения. Здесь или там — безразлично. Важно одно — они живут. А раз живут они, значит, живёт и сам застрахованный — в соответствующем процентном отношении. Вот так! Могу сообщить вам сальдо. Мисс Ленд! Дайте, пожалуйста, телесные активы Томаса и Ричарда Джонсов.
Служащая подкатывает две тележки с торсами и подаёт представителю две папки.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ (в телефон). Баланс Томаса Джонса выглядит следующим образом: 48,5 процента его телесной движимости в виде ряда личных органов вложены в его брата Ричарда в качестве безвозвратного дара. 21,5 процента телесных движимостей упомянутого Томаса вложены в третьих лиц, а в семейный склеп помещены оставшиеся 30 процентов, списанные в убыток. Таким образом, баланс чистых убытков Томаса Джонса составляет около 30 процентов, и в этом размере компания согласна признать страховой договор правомочным. Что? Ричард? Но ведь вы сами утверждаете, что Ричард жив. Как же мы можем выплатить его страховку по смерти? Что? Томас? Да, Томас мёртв на 30 процентов. Это всё. Остальное использовано и чувствует себя прекрасно. До свидания.
Подъезд клиники. Адвокат выходит из автомобиля. Подходят два спекулянта.
СПЕКУЛЯНТ ПЕРВЫЙ. Ищите или продаёте? Плачу по высшей ставке.
СПЕКУЛЯНТ ВТОРОЙ. Вы на процедуру? Что-нибудь серьёзное? Нужны запчастишки? Почечка? Печёночка? Первый класс! Только что из тела…
АДВОКАТ. Оставьте меня в покое.
Адвокат быстро шагает по коридору клиники. Дверь с надписью «Рекламации». Заглядывает внутрь. Что-то вроде приёмной. У человека, сидящего с краю, две левые руки. Адвокат быстро захлопывает дверь и идёт дальше. Входит в большой зал. Огромные шкафы-холодильники. Оживлённое движение. Кладовщик в белом халате и в маске выдаёт обёрнутые марлей свёртки, напоминающие головки сыра. Сёстры увозят свёртки на больничной каталке. Посреди зала стоит главный хирург, окружённый врачами. Адвокат подходит к нему.
ДОКТОР. Вы ко мне? Слушаю.
АДВОКАТ. Доктор, я адвокат Ричарда Джонса. Вы оперировали мистера Джонса и его брата. Дело в том, что страховая компания…
ДОКТОР. Минутку. Сестра! Пожалуйста, истории болезни Джонса и Джонса!
ВТОРАЯ СЕСТРА (подходя к доктору). Простите, из седьмой операционной звонят, что не подходит.
ДОКТОР. Ну, так пусть кладовщик выдаст покрупнее. Я же говорил, что этот будет мал.
Первая сестра приносит доктору истории болезни.
ДОКТОР. Припоминаю. Да, да.
АДВОКАТ. Мне сообщили в страховой компании, что не всё… э… оставшееся от умершего брата унаследовал живущий.
ДОКТОР. Действительно. Был некоторый избыток. Кое-что осталось, но, учитывая невероятный наплыв нуждающихся, мы не можем разбрасываться подобными излишками. Надеюсь, вы понимаете? Гуманность требует делиться. Это одна из тех сложных ситуаций, которые несёт с собой прогресс.
АДВОКАТ. Значит, кроме живущего брата есть и некто третий?
ДОКТОР. Конечно! Что же до последствий, то я, выполняя свой долг, спасал человека, независимо от того, холост он или женат. Поэтому не могу вам сейчас сказать, вдова ли миссис Джонс или нет. Это должен решить суд. Разве что стороны придут к какому-либо соглашению. Но меня это не касается.
АДВОКАТ. Доктор, о чём вы?! Я, собственно, не по этому делу, но… Итак, вы полагаете, что вдова может и не быть вдовой? Однако она считает того Джонса, который вышел из клиники, своим шурином. Она была на похоронах мужа! Какие же могут быть сомнения?
ДОКТОР. Увы, могут. И даже очень серьёзные. Предположим, под напором обстоятельств я делаю такую вот операцию… (Делает жест рукой, будто разрезает себя по талии на две половины.) Кто, по-вашему, в этом случае остаётся в живых? Кто вступает в брак? Этот (показывает на верхнюю половину тела) или этот? (Показывает на нижнюю половину тела.) Мы здесь занимаемся только телом. А какая часть его является решающей с точки зрения супружества, должен установить закон.
АДВОКАТ. Ах вот как было! И кому же достался верх?
ДОКТОР. О нет! Я только привёл условный пример. Реальная операция выглядела гораздо сложнее. Мы создали новое жизнеспособное органичное целое. Ведь вполне возможно и такое… (Делает жест рукой, будто разрезает себя вертикально и горизонтально на четвертушки.)
ТРЕТЬЯ СЕСТРА. Доктор, пациент из восемнадцатой умер.
ДОКТОР. Опять? Пусть доктор Фингер немедленно его воскресит. (Адвокату.) Всякое бывает, понимаете? Это наша работа. Последствия правового характера вне нашей компетенции.
АДВОКАТ. Первый случай в моей практике. Что вы посоветуете, доктор?
ДОКТОР. Бывают случаи посложнее, уверяю вас. На прошлой неделе к доктору Греггу из Цинциннати доставили сразу несколько пациентов. Автобус, в котором они ехали, свалился с моста. В автобус село восемнадцать человек, а из клиники вышло девятнадцать. Вот вам и проблема. Идентификация девятнадцатой особы! Документы для неё! Где её отец? Мать?
АДВОКАТ. Неужели такое возможно?
ДОКТОР. Вы же слышали — это и случилось с доктором Греггом. В соответствии с клятвой Гиппократа мы обязаны спасать как можно больше жизней. Пациенты, надо думать, были достаточно полные и высокие. У хорошего портного обрезков не остаётся. Что там ещё?
Шум. Появляется пастор и, жестикулируя, кричит дискантом.
ПАСТОР. О боже! Моя духовная карьера! Я этого не переживу! He могу же я читать проповеди таким голосом!
ДОКТОР. Но святой отец. Я ведь уже объяснил, что это можно исправить! (Доктору, стоящему рядом.) Коллега, займитесь им. (Выпроваживает пастора.)
АДВОКАТ. Так вы мне ничего не посоветуете?
ДОКТОР. Супружество — проблема и духа и тела. Что касается психической стороны, вы можете обратиться к психоаналитику, у которого лечился ваш клиент. Привыкайте. С подобными случаями мы сталкиваемся всё чаще. При большом количестве доноров возраст клиента порой приходится определять как среднее арифметическое возрастов каждого из них.
ТРЕТЬЯ СЕСТРА. Прошу прощения, доктор. Звонят из седьмой. Пациент готов.
ДОКТОР. Иду. Извините. Мне пора… (Уходит.)
Адвокат, глубоко задумавшись, идёт за санитаром, который катит перед собой тележку, покрытую белым. Вслед за санитаром проходит в матовую дверь. Через секунду выскакивает оттуда словно ошпаренный.
Кабинет адвоката. Входит вдова.
АДВОКАТ. Приветствую вас. Миссис Джонс, если не ошибаюсь?
ВДОВА. Да. А вы — его адвокат? Я пришла только сказать вам: так легко он не выкрутится.
АДВОКАТ. Кто? Ричард?
ВДОВА. Ещё не известно, Ричард ли он.
АДВОКАТ. Вы сомневаетесь?
ВДОВА. Сомневаюсь? Да мне абсолютно наплевать. Но если это Ричард, пусть отдаёт страховку за то, что ему досталось после моего мужа, а если — Томас, так вместо того, чтобы сидеть в отеле и выбрасывать деньги на адвокатов, пусть возвращается к жене и детям.
АДВОКАТ. Минуточку! Либо вы считаете себя вдовой, либо замужней женщиной. Если…
ВДОВА. Знаю, знаю! Хотите меня запутать. Не выйдет! У меня есть свой адвокат. Жду до субботы, а потом поговорим, но уже в суде. (Уходит.)
ДЖОНС (входит осторожно). Я её видел. Она была у вас, а?
АДВОКАТ. Ваша невестка? Была. Вы знаете её требования?
ДЖОНС. Ещё бы! Подавай ей или только деньги, или ещё и меня в придачу. Если иначе нельзя, я, пожалуй, рискну. Во всяком случае, как муж я буду поближе к этим деньгам, верно? А что вы посоветуете?
АДВОКАТ. Дорогой мистер Джонс, я должен вас разочаровать. Всё не так просто. Я был в клинике, беседовал со специалистами. К сожалению, не удалось установить, остались вы в живых или скончались.
ДЖОНС. Не понял.
АДВОКАТ. Только не волнуйтесь. Я имею в виду не субъективную, а правовую сторону вопроса. Брак заключают как в духовном, так и в плотском аспекте. В духовном аспекте вы, по-видимому, Ричард Джонс. Но в материальном… (Разводит руками.)
ДЖОНС. О чём это вы? Так кто же я всё-таки?
АДВОКАТ. На суде непременно всплывёт проблема отцовства, дорогой мистер Джонс. Так вот, в духовном… э… аспекте вы, безусловно, не отец детей, поскольку, во-первых, не собирались заводить потомство от своей невестки, а во-вторых, даже мысленно не планировали шагов, результатом которых является отцовство. Не правда ли?
ДЖОНС. Ясно, не хотел. В жизни у меня с ней ничего не было. Как можно? Ведь невестка же!
АДВОКАТ. Именно. Теперь послушайте: если принимать во внимание духовную сторону проблемы, то вы не отец этих детей и в правовом аспекте. Ведь не вы отвечали «да» на вопрос пастора «хочешь ли ты взять в жёны эту женщину?». Однако, к сожалению, вы попали в катастрофу, следствием чего явился целый ряд трансплантаций. Возникает опасение и даже уверенность, что с точки зрения плоти вы — отец, поскольку в настоящий момент именно вы располагаете теми участками тела вашего брата, которые в силу их предназначения и функций заведуют отцовством.
ДЖОНС. Ничего не понимаю, но это неправда. Никакой я не отец. Говорю вам, не прикасался я к ней. Конечно, если нельзя иначе, я могу их усыновить, но ничего больше.
АДВОКАТ. Мистер Джонс! Вы ещё не представляете себе всей сложности проблемы. Отец не может усыновить собственных детей, а поскольку, будучи отцом телесно, вы не являетесь им духовно, на основании брачных отношений, ибо с матерью детей венчались не вы, а ваш брат, постольку из этого следует, что вы являетесь частично шурином, а частично мужем. То же самое касается отцовства! Но ни брак, ни усыновление, ни развод на 30 процентов с точки зрения закона невозможны! Поэтому вы не можете ни развестись с невесткой, ни жениться на ней, разве что признаете под присягой, что эти дети вообще никогда не были детьми вашего брата, но что вы, совершив прелюбодеяние, произвели их на свет с невесткой до катастрофы!
ДЖОНС. И тогда я был бы признан их отцом? Спасибо.
АДВОКАТ. Ничего подобного! Тогда вы оказались бы только их дядей! При этом, учитывая, что в настоящее время ваш скончавшийся брат обладает… Хотя нет! Ведь здесь замешаны третьи лица! Возможно, отец детей находится совершенно в ином месте и даже не подозревает о своём отцовстве. Какой случай! Какой неслыханный юридический казус! Исторический прецедент.
ДЖОНС. Чему вы так радуетесь? Мне-то что делать прикажете?
АДВОКАТ. Прежде всего — спокойствие. Выше голову!
ДЖОНС. Само собой, нервничать нельзя. В пятницу у меня ралли. Я зайду к вам в субботу. Тогда и поговорим. А то сейчас у меня голова забита другим…
АДВОКАТ. Прекрасно, но остаётся ещё одно. Сами понимаете, издержки растут. Желательно получить аванс.
ДЖОНС. После ралли. Выиграю — заплачу. Надо думать, пятьдесят тысяч хватит, а? Кредиторы мне житья не дают, так и ходят за мной. Куда я, туда и они. Надо же было такому случиться!
На улице Джонса, вышедшего из ворот, окружают несколько человек разного возраста.
ДЖОНС. Отвяжитесь! Оставьте меня в покое. Прочь! Нет у меня никаких денег! Поговорим в субботу! Да, да, в субботу! До субботы — ничего! (Садится в автомобиль и уезжает. Кредиторы разочарованно смотрят ему вслед.)
Кабинет адвоката. Входит Джонс. Он слегка прихрамывает. В руках — дамская сумочка, он украдкой откладывает её в сторону.
АДВОКАТ. Рад вас видеть. Давненько не встречались!
ДЖОНС (осторожно садясь). О да. Почти три месяца. Чертовское невезение.
АДВОКАТ. Горячо вам сочувствую. Примите мои соболезнования. Я слышал, в результате трагического происшествия вы потеряли невестку. То бишь супругу. Впрочем, теперь это уже несущественно. В любом случае вы потеряли близкого человека, и я от всей души разделяю ваше горе! Вы пришли по поводу тяжбы со страховой компанией? Видите ли, дело ещё не сдвинулось с места, но…
ДЖОНС. Нет. У меня новые заботы. Меня так зажали, что не знаю, как и выбраться.
АДВОКАТ. О? Я читал о катастрофе…
ДЖОНС. В газетах было не всё. Врачебная тайна. Если б не доктор Бартон, меня уже не было б в живых. Но когда он позавчера снял швы, мне принесли судебные повестки. Шесть штук! Именно с этим я к вам и пришёл. Выручайте!
АДВОКАТ. Сделаю всё, что смогу. Итак?
ДЖОНС (вынимает из кармана лист бумаги). Мне бы всего не запомнить, пришлось записать. Значит, так. Меня обвиняют в присвоении драгоценностей, в профанации, то есть осквернении… Дальше не могу разобрать. У вас нет лупы?
Адвокат подаёт лупу.
ДЖОНС. Вот: в пренебрежении материнскими обязанностями.
АДВОКАТ. Вероятно, отцовскими.
ДЖОНС. Нет, материнскими.
АДВОКАТ. Вы — женщина?
ДЖОНС. Ещё чего?!
АДВОКАТ. Вы изменили пол?
ДЖОНС. Ничего я не изменял. То есть… (Массирует себе колени.) Собственно, не я изменил, а она. Хотя тоже нет, ведь она умерла.
АДВОКАТ. Ничего не понимаю. Кто «она»?
ДЖОНС. Саломея Тайнелл.
АДВОКАТ. Кто это?
ДЖОНС. Ралли должно было укрепить моё финансовое положение. Я нашёл себе нового штурмана, Фрэнка Смита. Может, слышали. Мировой был парень! Но, чёрт, это моё невезение.
АДВОКАТ. Что, опять из вас двоих?..
ДЖОНС. Нет, на этот раз было ещё хуже. Все мои кредиторы и разные другие типчики пришли посмотреть на ралли. Наиболее эффектно это видно на виражах. Даже невестка пришла, хоть и имела ко мне претензии. Короче говоря, вместе с ней там стояло восемь человек. (Вынимает второй листок.) Кредиторов моих вы знаете, так что я их опущу. Кроме них — Саломея Тайнелл, 35 лет, Нэнси Квин, 23 года, о невестке я уже говорил. А получилось вот что: я вошёл в поворот на ста восьмидесяти, и всё было бы в порядке, если б у меня не занесло зад. Как меня потащит, как закрутит…
Поворот шоссе. Группа зрителей: невестка-вдова, кредиторы, две женщины, сбоку мужчина с боксёром на поводке. Автомобиль приближается с бешеной скоростью. Идёт юзом, его выносит на обочину, он налетает на дерево. Там, где стоит группа людей, возникает столб дыма, из дыма выкатывается одно автомобильное колесо, за ним второе.