5-летняя Элинор по любому поводу смеется и по любому же поводу может расплакаться. Жизнерадостная и любопытная, она первой заговаривала с незнакомыми детьми и с легкостью вступала в разговоры взрослых. Она вот-вот должна была начать читать – очень важный шаг, который, я была уверена, доставит ей огромное удовольствие. Она постоянно просит кого-нибудь почитать ей. Возможно, из-за этого она очень четко формулирует свои мысли – особенно свое неудовольствие. Словарь у нее велик, хотя порой она использует слова неправильно. Она любит рисовать и никогда не забывает рисовать маленькие кружочки, изображающие локти и колени человечков, – фирменная деталь. Она может бесконечно играть сама по себе, часами щебетать и носиться по всему дому. Она изо всех сил старается разделить интересы старшей сестры. Несмотря на значительную разницу в возрасте, они часто играют вместе.
Порой я не могла поверить, что эти девочки – мои дочери. Неужели я действительно мать? Это было трудно осознать. Я расчесывала густые волосы Элизы, смотрела в голубые глаза Элинор и думала: «Боже, это мои дочери!»
Думая о том, как создать любовную атмосферу в доме, я вспоминала свое детство. Мои родители никогда не поддразнивали друг друга – даже в шутку они никогда не говорили ничего унизительного и неприятного. Я злилась, что мне делают замечания за мой подростковый сарказм, который казался мне проявлением остроумия. Теперь-то я понимаю, что тем самым родители культивировали в доме атмосферу счастья.
Поддразнивание гораздо более негативно, чем кажется. В своей удивительной книге «Самопознание» Дэвид Даннинг указывает на то, что те, кто поддразнивает, никогда не представляют себе, как воспринимаются их слова. Хотя человеку кажется, что его замечание несет в себе дух тепла и игривости, тому, к кому обращены эти слова, далеко не весело.
Да, конечно, некоторым удается с помощью добродушного поддразнивания сблизить людей, высказать похвалу и даже разрешить сложную ситуацию (Джейми в этом деле большой мастер!). Но чаще всего люди обижаются на поддразнивание и считают его недопустимым. Не думайте, что ваше поддразнивание – просто шутка. Все зависит от того, как воспринимают его те, на кого оно обращено. Это собеседник должен считать ваши слова смешными и дружескими, а не вы сами.
Как-то раз я услышала, как любящая мать говорит дочери:
– Ну, грязнуля моя, ты собираешься расчесать это воронье гнездо на голове или нет?
Матери наверняка казалось, что она удачно пошутила и дочь тут же станет расчесывать волосы. Но если мои родители сказали бы мне нечто подобное, я страшно обиделась бы. Я хотела, чтобы в моем доме царила атмосфера любви, и поддразниванию в ней не было места. К счастью, поскольку я в принципе не люблю подобную манеру разговора, то и усилий над собой мне делать не пришлось.
Чтобы стать спокойной, любящей матерью, которая, как я понимала, была необходима Элизе и Элинор, чтобы они выросли спокойными и любящими людьми, я приняла четыре решения. Два первых («Не преувеличивать проблемы» и «Проявлять интерес к другим членам семьи») напоминали мне о спокойствии и сосредоточенности. Мне страшно нравилось утреннее время, которое мы с Элинор проводили вдвоем. Поэтому я решила устроить для Элизы «Приключения по средам», чтобы она получала свою долю моего внимания. Я знала, что наши поступки по отношению друг к другу определяют наши чувства, и мое последнее решение в этой сфере касалось не только меня одной, но и всех членов нашей семьи: «Теплые приветствия и прощания».
Работая над «Проектом Счастье», я продолжала сталкиваться с одним парадоксом за другим. Я возлагала парадоксальные надежды на своих дочерей. Я хотела принять саму себя, но в то же время ожидала от себя большего. Я хотела, чтобы Элиза и Элинор мечтали о великом будущем для себя, но в то же время принимали себя такими, каковы они есть, и получали удовлетворение от малого.
Не преувеличивать проблемы
Нам кажется, что мы действуем под влиянием собственных чувств – на самом же деле наши чувства зачастую определяются нашими действиями. Я приняла решение «действовать так, как я хочу себя чувствовать». Со временем я поняла, что стратегия «притворяйся, пока не почувствуешь по-настоящему» очень эффективна. Если я хотела ослабить ощущение тревоги, я вела себя беззаботно. Если мне нужно было ощутить прилив сил, я начинала шагать быстрее.
В рамках этих решений я воспользовалась советом моей читательницы. Она принимала участие в экспедиции в Антарктику. Руководитель экспедиции всегда советовал им «не преувеличивать проблему». Проблемы моего дома уж точно не заслуживали того, чтобы их преувеличивать – мы же не среди ледяных торосов!
Спокойствие и невозмутимость явно пошли мне на пользу. Свою флегматичную чувствительность я связывала с британскими корнями. В 1940 году Уинстона Черчилля спросили, что он думает о возможности немецкого вторжения. Он ответил:
– Мои консультанты считают, что лучший способ борьбы против немецкого вторжения на Британские острова – это утопить как можно больше немцев по пути к островам и лупить их по головам, когда они будут выползать на наш берег.
Возможность проверить мою решимость представилась очень быстро. Я все еще не любила водить машину, но водила ее. Как-то раз мы с Элизой куда-то ехали, и, повернув не туда, я заблудилась в Бронксе. На улице было много машин, еще больше пешеходов, а дорожные знаки ставили меня в тупик. Кроме того, рядом проходила наземная линия метро. Как же выбраться отсюда? Я ощутила приступ паники: куда ехать?..
– Мы заблудились? – спросила Элиза.
Ее скучающий тон меня немного подбодрил.
– Да, чуть-чуть, – ответила я совершенно спокойно.
Я не стала преувеличивать проблему, и это помогло мне взять себя в руки.
– А можно я включу другую радиостанцию?
– Нет! – отрезала я. – Лучше вообще выключи радио! Мне нужно подумать!
– А хочешь, я буду читать названия улиц, чтобы тебе было легче?
– Отличная идея, – обрадовалась я. – Ты их видишь?
«Подождите-ка, – подумала я с облегчением. – Я ведь могу позвонить Джейми». Я не представляла, чем он может мне помочь, но мне страшно хотелось услышать его голос.
– Дорогая, мне так жаль, – сказал он, когда я объяснила, что случилось. – Вспомни, что ты – очень хороший водитель. Не нервничай! Ты говоришь вполне спокойно, значит, ты в порядке?
– Да. У меня все ОК.
– Ты знаешь, где находишься?
– Не совсем…
– Жаль, но я не знаю, чем тебе помочь… Спроси у кого-нибудь, как добраться до моста Трайборо – тебе именно туда и нужно.
– Точно, мне же нужно к мосту! – обрадовалась я. – Ну, пожелай нам ни пуха!
Мы с Элизой ехали домой. Я не стала преувеличивать проблему, и это помогло мне не потерять голову. Я старалась разговаривать с Элизой так, словно ничего не случилось. Я глубоко дышала. Я остановилась у тротуара и спросила, как доехать до моста Трайборо. Через несколько кварталов я снова спросила дорогу – на этот раз на заправке. Когда я успокоилась, проблема перестала меня пугать, и мы благополучно добрались до дома.
...Я заметила, что спокойная реакция на домашние мелочи делает их менее раздражающими.
В конце концов, мое раздражение целиком зависит от моего настроя. Когда в кухню вбежала Элиза и затараторила: «Я не хотела, это случайно, я не видела, что там лак для ногтей, я пыталась все отчистить, но этот красный лак не отчищается от ковра, он просто стоял и был открыт…» – я не вскочила и не закричала: «А почему это открытый лак стоял на твоей полке?! Тебе уже 11 лет! Неужели ты не понимаешь, что с лаком нужно обращаться осторожно? И вообще, зачем тебе красный лак?!!»
Я спокойно отправилась к Элизе, посоветовала ей поискать советы по чистке ковра в Интернете, изучила пятно, а потом несколько минут терла ковер жидкостью для снятия лака.
– Продолжай, – сказала я, отдавая дочке салфетку. – Вроде все не так страшно.
Элиза явно испытала облегчение, а я избавила себя от бессмысленной нервотрепки. К чему кричать из-за какого-то лака для ногтей?
Один из самых эффективных способов борьбы со склонностью преувеличивать проблемы – шутка. Я снова и снова замечала, что чем спокойнее реагирую, тем спокойнее остаюсь. Но порой это было трудновато: в моменты раздражения чувство юмора мне изменяло.
Как-то в воскресенье девочки прекрасно вели себя весь день, но к вечеру начали ссориться. Каждая изо всех сил старалась вывести сестру из себя.
– Ой, какая у меня новая подушка!.. – елейным голоском произнесла Элинор. – Жаль, что тебе подушки не досталось.
– А мне жаль, что тебе приходится ложиться так рано и ты не можешь играть со мной весь вечер, – с задумчивой улыбкой ответила Элиза.
И понеслось…
– А мне жаль, что тебе приходится ложиться так рано и ты не можешь играть со мной весь вечер, – с задумчивой улыбкой ответила Элиза.
И понеслось…
Настроение у меня было прекрасным, поэтому я не стала кричать на девочек и требовать, чтобы они немедленно прекратили. Я вспомнила о принятых решениях и объявила:
– С этого момента у нас новое правило: Никаких умышленных провокаций!
Девочки перестали кричать и уставились на меня. Элинор была явно заинтригована.
– А что это такое? Я не знаю, что это такое!
– Это когда ты говоришь что-то специально, чтобы разозлить другого.
– Я этого не делаю! – возмутилась Элиза. – Я просто сказала…
– И у нас будет специальное сокращение для такого поведения, – перебила я ее. – УП. Больше никаких УП!
Увлекшись обсуждением УП, девочки забыли о своей ссоре. Они стали искать примеры УП и придумывать, что сделать, когда кого-то поймают на УП. Выражение «это УП» стало очень популярным в нашем доме – и очень эффективным. (Хотя Элинор иногда обвиняла Элизу в УП так, что ее слова вполне можно было принять за УП!) Не уверена, что шутка эффективнее проявлений гнева, но что она не менее эффективна – это точно. Отказ от преувеличения проблем – гораздо более приятная реакция, чем крик. И это поняла не только я, но и мои домашние.
Психологи Адриан Гостик и Скотт Кристофер утверждают, что юмор всегда помогает людям работать лучше. Юмор привлекает внимание, снимает напряжение и создает ощущение взаимосвязи. Прочитав их книгу я подумала, что мне воспользоваться их советом не удастся. Даже когда я пытаюсь шутить, получается как-то не смешно. Но это неважно. Нужно не шутить, а учиться видеть смешную сторону повседневных ситуаций – особенно трудных.
Жизнь такова, какова она есть.
...У меня была масса возможностей не преувеличивать проблемы, но, несмотря на всю мою решимость, мне не всегда это удавалось.
Джейми пообещал сходить на родительское собрание. Я трижды напоминала ему об этом. Но настал день Х, и:
– Никак не смогу – у меня совещание на работе…
В среду вечером Элиза вдруг вспомнила, что для лабораторки по физике ей срочно нужно приобрести целую кучу каких-то необычных вещей… Из-за компьютерного глюка у меня пропала работа, которую я делала два дня…
Анализируя эти проблемы, я понимаю, что эти мелочи замечаешь, лишь когда жизнь твоя течет ровно и гладко. Так что хорошо бы, если б все наши проблемы были именно такими. Но не преувеличивать их очень трудно. Я сумела справиться с заявлением Джейми и даже успела купить Элизе все необходимое, но вот сдержать себя в руках и не придавать особого значения компьютерному глюку мне не удалось!
Умение проявлять интерес к другим членам семьи
Когда я увлеклась Толстым – я долго сопротивлялась необходимости читать его книги, но потом это занятие увлекло меня нешуточно, – меня поразило описание одного из героев «Воскресения», Набатова:
* * *...«…он был трудолюбив, сметлив, ловок в работах и естественно воздержан и без усилия учтив, внимателен не только к чувствам, но и к мнениям других. Старуха мать его, безграмотная крестьянская вдова, полная суеверий, была жива, и Набатов помогал ей и, когда был на свободе, навещал ее. Во время своих побывок дома он входил в подробности ее жизни, помогал ей в работах и не прерывал сношений с бывшими товарищами».
Мое внимание привлекла такая деталь: Набатов «входил в подробности жизни» своей матери.
Люди, гармонично сосуществующие с другими: членами семьи, друзьями или коллегами, – всегда интересуются их жизнью. Возможно, Набатова и не интересовало то, что было интересно и важно для его матери. Мне не слишком интересно, как добавлять спецэффекты в видеозаписи, а для Элизы это важнее всего. Джейми не интересуется св. Терезой из Лизьё, а мне неважно, где готовят лучшие гамбургеры в Нью-Йорке. Но мы порой не просто не проявляем интереса, а еще и негативно оцениваем увлечения других людей. Я хотела выбросить кучу полусъеденных пластиковых колпачков от ручек, которые Джейми имеет обыкновение покусывать в процессе работы. Джейми часто говорит, что я чрезмерно увлекаюсь фотографированием и рассылкой фото.
«Умение проявлять интерес к другим членам семьи» оказалось особенно важным по отношению к Элизе и Элинор. Дети хотят, чтобы к ним относились серьезно. Помню один момент из своего детства. Я училась в третьем классе. Мама повезла меня в библиотеку, и по дороге я с энтузиазмом рассказывала о какой-то книге. Мама сказала:
– Не возвращай ее. Я хочу ее прочитать.
Я была в восторге. Мама захотела прочитать книгу, которую я ей рекомендовала!
Я хотела искренне разделять интересы других членов семьи, но при этом мне нужно было оставаться самой собой. Мне нет дела до футбола. Не покажутся ли неискренними мои расспросы Джейми об игре его любимой команды? Разве счастье – это не возможность быть самой собой? Если я не испытываю интереса, оптимизма или энтузиазма, нужно ли мне притворяться?
С одной стороны, фальшивый интерес к тому, что для меня скучно, не сделает меня счастливой. С другой – проявление интереса к жизни других – прекрасный способ проявить уважение и любовь. Я скорректировала свое правило – теперь оно звучало так: «Умение проявлять интерес к жизни других людей (в пределах разумного)». И тут я поняла, что вполне могу демонстрировать абсолютно искреннюю заинтересованность. Я несколько минут смотрела мультик про Губку Боба, а потом начинала задавать вопросы о сюжете. Я могла обсуждать с Элизой достоинства новых туфель, которые мы ей купили.
...Я заметила, что волшебный принцип «веди себя так, как хочешь чувствовать» не утратил своей магии.
Я не очень люблю музыку, но Элиза и Элинор любят поп. Когда я стала находить время послушать песни вместе с ними и интересоваться именами исполнителей, музыка стала доставлять мне больше удовольствия.
Я снова задумалась о словах св. Терезы: «Недостаточно просто любить; мы должны доказывать свою любовь». В моей жизни способом доказательства любви должна стать готовность посвящать свое время и внимание тем, кого я люблю. Но откладывала ли я книгу, когда дочка в десятый раз приставала ко мне: «Посмотри, посмотри, ну посмотри же!»? Бросала ли я свои занятия, переносила ли дела или как-то еще поступалась своими интересами? Побеждала ли я собственное стремление пилить, ругать, жаловаться, критиковать? Не всегда. Мне все еще приходилось бороться с привычкой вести счет:
– Я сходила для тебя в аптеку, теперь ты должен разобраться с моим принтером. Я прочитала тебе лишнюю страницу, поэтому ты должна лечь спать без нытья и хныканья.
Мне хотелось проявлять любовь инстинктивно, не делая над собой усилия.
Но справедливо и обратное. Чрезмерная жертвенность мешает счастью. Уважая интересы других, нельзя забывать о собственных. Во всем необходимо равновесие.
Приключения по средам
Основная причина конфликтов сестер и братьев – конкуренция за внимание и время родителей. Элиза и Элинор прекрасно ладят (это особенно удивительно, учитывая их разницу в возрасте), но все же соперничают в том, кому достанется больший кусок «пирога». Каждое лето девочки по очереди проводят по неделе с моими родителями в Канзасе, а во время учебного года моя свекровь раз в неделю забирает из школы одну из девочек. Мы сделали так для того, чтобы каждая из девочек могла насладиться вниманием взрослых, не деля его с сестрой.
Я тоже решила построить свое расписание так, чтобы иметь возможность побыть наедине с каждой из девочек и заняться с ней тем, что она любит. И эти занятия ничто не должно было прерывать – ни приставания сестры, ни телефон, ни домашние дела.
Поскольку Элиза теперь ходила в школу сама и уходила довольно рано, у нас с Элинор появилось утреннее время. Мы завтракали, одевались, а потом неспешно отправлялись в садик. И еще у нас был вечерний ритуал, когда я читала Элинор сказки и укачивала ее.
А что же Элиза? Каждый вечер я на 10–15 минут ложилась с ней в постель поговорить перед сном. Это было очень важно, но мне хотелось выкроить для нее побольше времени. Элиза тоже должна была чувствовать, что все мое внимание безраздельно принадлежит только ей. И тут одна подруга рассказала мне, что по средам она забирает своего ребенка из школы и отправляется с ним «путешествовать» по Нью-Йорку – каждый раз в новое место: недавно, например, они побывали на фабрике, где пекут сладкие крендельки. Домой они возвращаются в полшестого, и у них остается время сделать уроки и приготовить ужин. Я сразу же решила повторить этот опыт и придумала, куда пойти с Элизой.
...Но важнее всего было не то, чем мы решили заняться, а готовность посвятить свое время ребенку.