— Ты не знаешь, чего он боится, а чего нет. — Знаменова строго посмотрела на Пахомова. — И не надо говорить… А насчет того, что убивает один человек… — Она запнулась, не решаясь озвучить свою мысль. — Все убийства совершены ночью или в темное время суток.
— Это не удивительно.
— И все на улице.
— Калинкину и Грибова убили в машине.
— Да, но машины ездят по улицам… Нам нужна карта города, — отчеканила Знаменова.
— Найдем, — кивнул Пахомов.
Татьяна — отличный следователь. Можно было не сомневаться в том, что она еще раз куда более детально изучит дела, систематизирует данные о потерпевших, об их связях, образе жизни, привычках и наклонностях, проведет тщательный анализ. Способы и механизмы совершения убийств, обстановка, в которой они совершались, — и это все будет разобрано по полочкам. Рано или поздно она составит психологические портреты преступников. Или преступника?
Карта была нужна Знаменовой для того, чтобы нанести на нее точки, в которых произошли расследуемые убийства. По этим точкам обычно определялся район, в котором действовал серийный убийца. Или она поверила Чащину, или сама дошла до такого предположения — в любом случае Пахомов должен был придерживаться ее мнения и обеспечивать расследование. Что ж, он готов. Но и от своей версии он отказываться не станет. Тем более что одно другому не мешает.
Глава 2
Время позднее, половина восьмого. Пахомов устал с дороги, а еще в гостинице нужно устраиваться. Но все-таки он позвонил в ГУВД. Не стоило откладывать на завтра то, что можно было сделать сегодня. И все-таки было бы лучше, если бы майор Тернов уехал, не дождавшись его. Усталость давала о себе знать. Но начальник уголовного розыска был на месте, и Олег отправился к нему.
ГУВД размещалось в старом здании, в мрачных коридорах которого пахло свежей краской. И покрашено здесь, и побелено, и двери новые. Но сами по себе стены — толстые, проходы узкие, отчего у посетителя могло возникнуть гнетущее впечатление. Но майор Пахомов чувствовал себя в таких коридорах — как рыба в воде.
Майор Тернов сидел за столом и угрюмо смотрел на экран компьютера. Услышав гостя, он повернул к нему голову, неторопливо поднялся. Это был невысокого роста мужчина с вихрастой головой на крепкой шее, плавно переходящей в борцовские плечи. Массивный лоб, широкая переносица, приплюснутый нос, волевой подбородок. Тернов производил впечатление человека, занимающегося спортом, но движения — почему-то вялые, и сам он какой-то, мягко говоря, несвежий.
Пахомов поздоровался, представился, в ответ майор лишь кивнул. И достал из шкафа бутылку не очень дорогого коньяка.
— А я думаю, придет кто или нет, — сказал он.
Он поставил на стол бутылку, два стакана. Оттуда же, из барного отсека вынул целый лимон, блюдце под него.
— Да разобраться во всем надо.
— Дела изучили? — Тернов достал из ящика стола завораживающей формы финку.
Он лишь слегка коснулся лимона, и тот распался на две половины.
— Постольку поскольку.
Тернов откупорил бутылку, раскидал по стаканам.
— Только не подумай, что замасливаю. Чисто из гостеприимства, — сказал он.
— Зачем замасливать? Не ошибается тот, кто не работает.
— Если это ошибка, — пожал плечами Тернов.
— Разберемся.
Хозяин кабинета подал Олегу стакан.
— Майор Тернов, начальник отдела уголовного розыска.
— Майор Пахомов, старший оперуполномоченный департамента уголовного розыска.
— За знакомство!
Они выпили, но Пахомов за лимонной долькой не потянулся. Коньяк и без того прошел мягко.
— Илья! — Тернов протянул ему руку.
— Олег! — Пахомов крепко ее пожал.
— Закрепить надо.
Они выпили по второй. Олег покачал головой — все, с него хватит.
— Можно и по третьей, — пожал плечами Тернов. — Но ты прав, Олег, мы не на похоронах.
Он убрал тарелку, сел за приставной стол лицом к гостю.
— Дело Калинкиной смотрел?
Пахомов кивнул.
— Что скажешь?
— Хотелось бы поговорить с Пироговым, — уклончиво ответил Олег.
— Я говорил, — сказал Тернов, прямо глядя ему в глаза. — Скользкий жук. И к Ларисе клеился, все домой к себе зазывал.
— К себе домой?
— Они по соседству живут… Жили. Ему сорок девять, ей двадцать шесть…
— Он женат?
— Нет.
— В квартире сам живет?
— Сам.
— Они на одной лестничной площадке жили?
— Калинкина этажом выше.
— Он мог подкараулить ее, завести к себе в квартиру.
— Пытался.
— Я не нашел свидетельских показаний на этот счет.
— Ну, не каждый согласится дать показания под протокол.
— Почему?
— Боятся люди.
— Чего?
— Всего.
Пахомов пожал плечами, пытаясь изобразить равнодушие. На самом деле этот момент в разговоре заинтриговал его. Если жители города живут в атмосфере страха, значит, не чисто здесь. Именно это и хотел услышать Олег. Именно за этим и пришел.
— Насколько я знаю, Пирогов — индивидуальный предприниматель.
— Автозапчастями торгует.
— И это пугает людей?
— Ну, его-то никто не боится.
— А кого боятся?
— Приставал Пирогов к Ларисе Калинкиной? Приставал. И это установленный факт. И в машину он мог ее затащить… Хотя зачем затаскивать? Посадил в машину, и все… Я же не просто так его закрыл. Чутье у меня, чутье…
Тернов ушел от прямого ответа и этим только подогрел интерес Олега.
— А Сайко, Варнавина, Грибов?.. Кто там еще…
— Назимова, Дорохова… — подсказал майор. — Но я не привязываю к ним Пирогова. А к убийству Калинкиной привязываю. Он это сделал, он.
— А остальные?
— Да ходит по ночам какой-то урод, — сквозь зубы сказал Тернов.
— В семье не без урода? — вспомнив слова Чащина, спросил Пахомов.
— Вот и я о том же.
— Думаешь, серийник?
— Да не знаю… Разные мотивы, разные способы…
— А начальство считает, что серийник?
— Ну, есть мысль…
— Кто такой Чащин? — Олег говорил спокойно, но Тернов дернулся так, как будто вопрос прозвучал резко.
— Чащин?
— Виктор Борисович Чащин, заместитель главы администрации по безопасности.
— Если ты знаешь, зачем спрашиваешь?
— Он же не всю жизнь в администрации заседал?
— Нет… Он в милиции служил… Тогда еще в милиции… Уволился с должности начальника патрульной милиции.
— И сразу в администрацию?
— Не сразу… А что?
— Чащин считает, что убийца — один и тот же человек.
— Ну да, был разговор… — кивнул Тернов.
— Почему он так думает?
— Это не ко мне. — Майор глянул куда-то в сторону.
— Ты говорил, что народ у вас пугливый, протоколов боятся.
— Я говорил?.. Ну, боятся… А кто сейчас не боится?
— Там, где все спокойно, там не боятся. А где беспредел, там боятся.
— У нас нет беспредела, — покачал головой Тернов.
— Тогда почему люди боятся?
— Не боятся.
— Кто такой Мазай?
— Мазай?.. В законе Мазай.
— Он что говорит про убийства?
— Так а кто его спрашивал? — заметно растерялся Тернов.
— А разве он за городом не смотрит?
— Считается, что смотрит…
— А на самом деле как? Никто всерьез не воспринимает?
— Нет у нас воров. Всех вывели. И воровской общины нет. Смотрящий есть, а смотреть не за кем. Не делает у нас погоды Мазай, он там только для своих смотрящий…
— А кто же тогда теневая власть?
— Нет у нас такой власти. Вся власть официальная. — Тернов хмурил брови, глядя на Олега, но все равно смотрелся неубедительно.
— И золото с завода не уходит?
— Золото?
— Золото, серебро, платина — что там из породы выходит…
— Не знаю ничего такого! — мотнул головой Тернов.
— Так я почему-то и думал, — усмехнулся Пахомов. — Ладно, пойду я. Поздно уже.
Тернов посмотрел исподлобья. И ничего не сказал, когда Олег поднялся со своего места, молча сопроводил его взглядом до самой двери. Но у самого выхода окликнул:
— Стой!
Тернов поднялся, достал коньяк, стаканы, налил себе и ему. А когда Олег сел, выглянул за дверь, а затем закрыл ее на ключ.
— Есть у нас золото. И люди есть, кто на этом наживается. Но мой тебе совет, не лезть в это дело. Там такой темный лес, что и не заметишь, как шею себе свернешь.
— И кто там в этом лесу главный?
— Ты правильно все понял. И про золото правильно сказал. И про Мазая. У него тут все схвачено. И в администрации, и на комбинате, и люди там по местам расставлены. Но никто ничего не найдет. И никто ничего не докажет. А без доказательств далеко не уедешь… Сам видишь, прижали Пирогова без доказательств, а что вышло?
— Убийств много, потому и вышло. Вопрос, кто все это развел. Пирогов? Нет. Мазай?.. — Олег взял паузу, пристально глядя на Тернова.
— Зачем это Мазаю? Он уже старый, седьмой десяток разменял. И не убивал он никогда.
— И на старуху бывает мокруха… А если серьезно, может, кто-то из его свиты шалит?
— Убивать просто так?
— Почему просто так? Варнавину и Грибова, например, ограбили.
— Варнавину и Грибова, — в раздумье, растягивая слова, проговорил Тернов. — Варнавиной почку проткнули. И Сайко так же убили.
— Одну в правую, другого в левую почку.
— И в том и в другом случае убийца был одного роста. И одной силы. А руки поменять можно. Я, например, как с правой руки хорошо стреляю, так и с левой… — Майор улыбнулся и подал Олегу стакан. — Давай, чтобы ты на меня не подумал!
Пахомов кивнул, принимая шутку. Они выпили.
— Руки поменять можно, — сказал он, выдохнув в кулак. — А зачем?
— Следствие с толку сбить.
— Вот и спрашивается, кому это нужно?
— Не знаю… И руки меняет, и под ограбление косит… Может, правда, маньяк объявился, хитрый, умный. Может, оборотень?
— Оборотень?
— А вдруг?
— Я в сказки не верю.
— Если бы я в Москве служил, тоже бы не верил. А здесь у нас Волкобойск. Почему Волкобойск?
— Волков били?
— Именно. Волков здесь и раньше много было, и сейчас водятся. А волки — это волчья кровь, которая превращает в оборотня…
— Ты сам в это веришь?
— Нет. Но только оборотень убивает из удовольствия. Волк, он без нужды не убивает, а у оборотня потребность, такая вот беда.
— Оборотни рвут, грызут, выгрызают, а здесь все чисто. Крови по минимуму.
— Умный оборотень свое нутро выставлять не станет…
— Надеюсь, у вас учет оборотней ведется? — в шутку, но с очень серьезным видом спросил Пахомов. — Мне бы картотеку глянуть.
Какое-то время Тернов смотрел на него в легком недоумении, но потом улыбнулся, шутливо погрозил пальцем, точнее — всего лишь обозначил жест.
— Юморной ты мужик, Олег. Думаю, сработаемся… Если вдруг какая помощь нужна, всегда пожалуйста.
— Помощь нужна. Но деловые вопросы завтра.
— На дорожку? — Тернов взял за горлышко бутылку с жалкими остатками коньяка.
Пахомов кивнул. Сегодня они допьют эту бутылку, а завтра он сам проставится — по случаю успешного завершения дела. Только когда оно наступит, это завтра?
* * *Он не подходил к Татьяне близко, но она все равно унюхала его. Постучала, зашла в номер, окинула взглядом подчиненных, повела носом.
— Коньяк?
— Дезинфекция, — пошутил Духов. — Клопов травили.
Но Татьяна и ухом не повела.
— Коньяк! — повторила она, с подозрением глядя на Олега.
Даже в спортивном костюме она смотрелась очень эффектно. Глядя на нее, он должен был задаться вопросом, почему они собираются спать в разных номерах.
— Армянский, пятизвездочный. Тернов угостил.
Знаменова повернулась к двери, кивком приглашая Олега за собой.
Она подвела его к своему номеру, открыла дверь и пропустила вперед.
— На двоих? — спросил Пахомов, взглядом окинув номер.
— У нас, если ты не помнишь, сухой закон.
— Я насчет постели.
— Что?
— В смысле, насчет номера. Номер, говорю, на двоих…
Знаменова открыла дверь и, хмуро глянув на него, сказала:
— Пока свободен! Проветришь мысли, зайдешь.
— Мысли хорошо на улице проветривать. А там сейчас темно.
— И что?
— А в темноте оборотни водятся.
— Я знаю, что можно допиться до чертиков. Ты что, допился до оборотней? — усмехнулась Татьяна.
— Тернов сказал, что у них здесь оборотни водятся.
— Оборотни в погонах?
— И в погонах, возможно, тоже… Нечисто здесь. Золото с завода вывозят, и мафия своя есть, и все шито-крыто. Чувствуется очень серьезная организация.
— Это уже интересно.
— Только вот кто у них тут главный?
— Кто?
— Я спросил про Мазая. Тернов сказал, что Мазай у них для мебели. А потом я сказал, что на заводе золото воруют. Тернов сказал, что нет ничего. Потом понял, что шила в мешке не утаишь, стал рассказывать, какой Мазай крутой. Но я ему не верю. Кто-то здесь без Мазая крутит.
— Кто?
— Тернов посоветовал не лезть в этот темный лес. А кто главный в этом лесу, не сказал. Я про Чащина спросил, Тернов занервничал…
— Думаешь, Чащин главный?
— Он из бывших. Начальником патрульно-постовой службы был. Мог и замутить… И еще Чащин версию с одним-единственным убийцей продвигает. Зачем?
— Зачем? — внимательно глядя на Олега, отозвалась Знаменова.
— Чтобы мы в его темный лес не лезли, а то вдруг лихо разбудим. И в наручники.
— А вдруг?
— Лихо трогать нельзя. А оборотня подставить можно. Придумать оборотня и подставить — пусть ищут.
— Придумать?
— Тернов сначала сказал, что не верит в одного убийцу. А потом оборотня мне подсовывать стал. Волков здесь много, волчья кровь у кого-то в жилах гуляет… Раньше спокойно все было, а тут вдруг закрутилось…
— Относительно спокойно, — кивнула Татьяна.
— В пределах статистической погрешности.
— Значит, оборотень, говоришь.
Знаменова села за ноутбук, вышла в сеть, что-то там нашла. И в свой блокнот заглянула.
— Интересное дело, — нахмурив брови, сказала она. — Варнавина в полнолуние была убита. И Сайко в полнолуние… А Калинкину… луна уже на спад пошла, но все равно еще в теле была.
— Кто в теле? Калинкина?
— Нет, луна.
— Луна, месяц… Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана… — усмехнулся Пахомов.
— И резал, и бил… — Татьяна открыла лунный календарь на апрель месяц. Снова сверилась со своими записями. — Смешно это или нет, но Назимову убили в полнолуние. А Грибова нет. Грибова на лунное затмение убили…
— Знать бы, на кого затмение нашло.
— Затмение нашло, когда Назимову убивали. А Грибова убивали с умыслом.
— Возможно, он перевозил золото. Или платину.
— Куда он перевозил?.. Я тут карту города нашла… — Знаменова открыла на компьютере интерактивную карту Волкобойска. — Вот, улица Новая. Здесь убили Грибова.
Улица Новая находилась на окраине города, далеко в стороне от комбината, но также у реки.
— Частный сектор?
— Похоже на то, — кивнула Знаменова.
— Что-то мне подсказывает, что хижины там не соломенные.
— Можно глянуть.
— Сейчас?
— Ну, ты же не боишься полной луны?
Гостиница вполне соответствовала заявленным трем звездам, и в номере у Татьяны находился сейф. Из него она и вынула свой «ПМ». В обычной обстановке следователи предпочитали обходиться без оружия, но в незнакомом городе, в невыясненной ситуации лучше ходить со страховкой.
Глава 3
Улица Новая была освещена от начала до конца. Фонари горели ярко, в их свете гладкий черный асфальт поблескивал так, как будто его только что щедро полили водой. За кирпичными заборами высились большие и красивые дома, выстроенные в едином стиле, как это бывает в коттеджных поселках премиум-класса. Но такие поселки, как правило, огораживаются и охраняются, а здесь только частные заборы, и сторожей не видно.
— Вот и спрашивается, на какие деньги все это построено? — разглядывая фигурную крышу близстоящего дома, спросил Пахомов.
— Кто-то один строил, остальные покупали и вселялись, — сказала Знаменова.
— На какие шиши?
— На те самые, о которых ты думаешь… Выходим?
Они стояли возле дома под номером четыре. На этом месте нашли машину, в которой и находился труп Грибова. Но машины здесь давно нет, и Грибова уже успели похоронить.
— Свидетелей опрашивать?
Погода вроде бы неплохая — небо чистое, сухо, но холодно. А в микроавтобусе тепло, и выходить не хочется. Да и куда? Возможные свидетели за высокими заборами, за бронированными дверями прячутся, их сейчас никаким законом из теплых нор не выкуришь. Да и не время сейчас опрос проводить.
— Да нет, пройдемся. Погода хорошая.
— Ну да, — кисло глянув на Татьяну, неохотно согласился Олег.
Теплая спортивная куртка на ней, а он в холодной кожанке поверх тонкого джемпера. Впрочем, он мужчина, и если женщина просит… Тем более женщина эта еще и начальник.
Но Знаменова не вышла из машины. Ее взгляд привлек пес, который сидел на крыше гаража и смотрел в небо — на луну, еще не полную, но уже пухлую.
— Смотри!
— Это не собака, — качнул головой Пахомов. — Это волк!
Это действительно был самый настоящий волк. С цепью на шее. Неподалеку от него горел фонарь, но казалось, что его подсвечивает само небо — темное, лунное. На фоне этого неба волчий силуэт казался тенью из потустороннего мира. Зловещее зрелище, пугающее. А если бы волк еще и взвыл на луну. Но он молчал. Он взывал к луне взглядом — пристальным, из глубины волчьей души, порожденной мистикой леса.
— Выходим? — спросил Олег.