– Не стоит устраивать переполох раньше времени. К тому же двери-то у всех закрыты.
– Угу, – только и смогла сказать Маринка.
Медленно ступая по деревянному полу, мы с ней подошли к той двери, из-за которой минуту назад донесся этот крик, и осторожно толкнули ее – дверь сразу же отворилась, слегка скрипнув. Маринка тут же пискнула, но сразу же зажала рот руками и еще крепче вцепилась в меня.
Я последовала дальше, водя фонариком в разные стороны. Так мы пересекли одну комнату и, только свернув в узенький коридорчик, увидели открытую дверь в ванную комнату и стоящую в ее проеме женщину – это была Сабина. Она уже не кричала, а только судорожно цеплялась за дверной косяк, чтобы не упасть.
Увидев ее, я даже почувствовала некоторое облегчение. Теперь уже решительно направилась к ней и громко спросила:
– Сабина, вы в порядке? Что с вами случилось? Вы так кричали… Вы боитесь темноты?
Женщина отрицательно закачала головой и указала рукой на пол. Я сразу же направила луч фонарика в ту сторону и отшатнулась. А в следующий момент услышала новый крик, теперь уже Маринкин.
Потом кто-то появился, схватил Маринку, задел меня, и мы все вместе (я имею в виду женщин) во все горло закричали. Естественно, что первыми нашими мыслями было, что это убийца вернулся.
Только потом, когда я, наконец, устала орать и махать руками и прислушалась, поняла, что это – свои. Я бы, может, и раньше это поняла, если бы Виктор произнес хоть слово, но он пытался справиться с Маринкой, все еще визжащей. Кряжимский и вовсе прижимался к противоположной стене. Но, именно увидев его любимые часы со светящимся циферблатом, я догадалась обо всем.
Набрав в легкие побольше воздуху, я что есть силы закричала:
– Сво-о-и.
Не сразу, но все же до женщин дошло, что все в порядке. Они постепенно поутихли, а я произнесла:
– Виктор, займись светом – здесь труп.
Виктор так же бесшумно, как и появился, исчез. Кряжимский же принялся усиленно кряхтеть и кашлять – он так делал всегда, когда доводилось испытывать какое-то потрясение. Наверное, это помогало успокоиться.
– Оля, ты где? – донесся до меня тихий Маринкин голосок.
– Да тут я, не бойся, – присев на корточки и пошарив руками вокруг себя, ответила я. – Ищу фонарик. Куда-то его уронила, когда Виктор нас напугал.
– Не ищи – я его, кажется, ногой куда-то отфутболила, – «обрадовала» меня Маринка.
Пришлось встать и дождаться, пока Виктор наладит свет. С этим наш молчун справился довольно быстро и, появившись, произнес:
– Пробки.
Пробки так пробки, но сейчас это нам было совершенно не интересно, так как все внимание привлекала безжизненно лежащая на полу ванной туша Сочникова. На его голове в области затылка виднелась свежая кровь.
– Он мертв? – обращаясь сразу ко всем, спросила Маринка.
Я пожала плечами, а Виктор наклонился, пощупал вену на шее и, отрицательно покачав головой, принялся переворачивать тело на спину.
– Значит, жив? – снова спросила Маринка, а я подскочила к Виктору и принялась помогать ему оказывать хозяину гостиницы первую помощь.
Виктор осмотрел голову Сочникова, а потом стал хлопать руками по его щекам. Я же только сдернула с вешалки полотенце и, намочив его в ванной, принялась растирать им грудь пострадавшего. Не знаю, насколько это помогало, но ничего иного в данный момент придумать я не могла.
Маринка как-то неожиданно встрепенулась и, обратившись ко все еще стоящей бледной Сабине, сказала:
– Ну, и чего ты стоишь, как кукла, вызывай «Скорую».
Сабина помчалась к телефону, Кряжимский кинулся за своей аптечкой, в которой имелся нашатырный спирт, а мы с Виктором остались возле начавшего постанывать Сочникова… Где-то минут через десять примчалась «Скорая» и воем своей сирены подняла всю гостиницу. Быстро водрузив на носилки уже очнувшегося, но так ничего не успевшего сказать владельца заведения, медики удалились.
– Эхе-хе, – вздохнул Кряжимский, когда мы стали подниматься к себе. – А я-то надеялся, что хотя бы эту неделю мы не будем иметь дело ни с какими преступлениями и наказаниями.
– Какие преступления, о чем это вы? – сразу же оживилась Маринка. – Ничего не произошло. Просто сгорели пробки, вырубился свет, этот тип поскользнулся и упал, а жена его нашла и принялась орать. Никакого преступления, никакого, – повторила она несколько раз.
Ничего не могу сказать относительно остальных, но меня она убедить не сумела – я не просто продолжала считать, но и почти интуитивно чувствовала, что все произошло не случайно.
Маринка это явно заметила, а потому попыталась всячески отвлечь меня от размышлений, предлагая то дорисовать ей ногти, то сходить погулять и подышать свежим воздухом. Тему же попытки убийства или случайного падения она даже не затрагивала. Но я сказала ей, что ужасно устала и хочу спать.
Впрочем, уснуть я даже и не пыталась, анализируя недавний случай. Только ближе к утру я смогла-таки понять, что же так сильно меня напрягло и заставило насторожиться.
Подозрительным мне показалось то обстоятельство, что, упав, владелец гостиницы сильно поранил затылок. Я точно помнила, что видела кровь. Но, когда Сочникова нашли, он лежал лицом к полу, то есть на животе, словно кто-то ударил его сзади. Возникает вопрос: кто?
Рядом в тот момент была только жена. Может, потому она и держалась за косяк, когда мы ее увидели, – не ожидала, что решится на такое. Могла и закричать с перепугу, наверное. Жаль, что я тогда не посмотрела, нет ли поблизости какого тяжелого предмета. Кстати, а ведь потому она и не сумела убить мужа, что удар требовался более сильный, чем тот, на который она способна.
«Так-то оно так, Оленька, но доказательств-то у тебя все равно никаких нет, – нашептывал мне внутренний голос. – Скажет эта красавица, что зашла, а он лежал. Ей все и поверят, а тебя еще, не дай бог, за клевету из гостиницы вытурят. Вот будет тогда отдых твоей честной компании – надолго они его запомнят».
Я решила пока не распространяться о своих выводах и просто понаблюдать за этой писаной красавицей и за тем, какие у нее с мужем отношения. Вполне возможно, что больше ни на что дамочка не решится, так что и волновать остальных ни к чему.
* * *– Ого, да тут, оказывается, красиво, – высунувшись в окно, воскликнула Маринка.
Она проснулась гораздо раньше меня, не знаю уж, как ей это удалось, сумела сдержаться и не поднять всех на ноги. Такое с Широковой случается довольно редко.
– Ты только посмотри, какие тут деревья, цветы. Ну, давай, просыпайся, – потянув меня за руку к окну, продолжала тормошить Маринка. – Я уже устала все утро одна тут сидеть и молчать.
Я равнодушно выглянула в окно, чтобы только отделаться от приставаний Маринки, но, увидев представший взору ландшафт, невольно залюбовалась. Вид открывался действительно великолепный.
Во-первых, вокруг гостиницы довольно хаотично росли буки, туи, каштаны и кипарисы, образуя собой своеобразный уголок естественной природы. Во-вторых, кое-где в отдалении проглядывали огромнейшие плантации чая и каких-то не знакомых мне растений; кроме того, у края тропинки, спускающейся откуда-то со склона, были высажены самые настоящие розы. Не те маленькие, что мы привыкли видеть на наших тарасовских базарах, а натуральные, бутонные, с длиной стебля, достигающей чуть ли не человеческого роста. Когда-то мне на день рождения подарили одну такую розу, так Ромка еще пошутил, что если ее стебель заточить на конце, то им можно даже проколоть человека. И это было правдой.
Полностью проснувшись, я поплелась одеваться. Сегодня мой выбор пал на довольно смелый молодежный костюмчик, состоящий из короткой юбочки, запахивающейся на бедрах, и такой же короткой накидки, скрывающей грудь и оставляющей открытыми спину, плечи и живот. В такую жару – это как раз то, что надо.
– Ни хрена себе, – увидев меня в не свойственном главному редактору газеты виде, не сдержавшись, воскликнула Маринка. – Тебя это силой заставили надеть или ты сама на такое решилась?
– А что? Разве мы не в отпуске? – хитро улыбнувшись, переспросила я Маринку. – В отпуске могу позволить себе еще и не такие вольности.
– Мне эта перемена уже начинает нравиться, – подумав о чем-то своем, заулыбалась Маринка. – Идем на пляж?
– А ты уже выяснила, где он находится?
Маринка кивнула.
– А как же наши мальчишки? – снова спросила я.
– А что мальчишки? Они уже полчаса как машины моют.
– Да? – удивилась я. – Неужели я такая лежебока?
– Не знаю, тут просто нет будильника, – направляясь к двери, выкрикнула Маринка.
Я быстренько прихватила свою сумочку со столика, набросила ее ремешок на плечо, закрыла дверь на ключ и поспешила следом за Маринкой. А та уже кого-то клеила на лестнице. Работа или отдых, но непременно она найдет время для амурных дел.
– Мариночка, мы тебя ждать не будем, – пробегая мимо нее, бросила я.
– Мариночка, мы тебя ждать не будем, – пробегая мимо нее, бросила я.
Широкова послала мне взгляд обиженной маменькиной дочки, но, что-то шепнув на прощание своему кавалеру, кокетливо виляя бедрами, стала спускаться вниз.
Оказавшись на улице, мы с Маринкой поприветствовали своих мальчиков, натеревших обе машины до блеска, и стали рассаживаться. Ехать мы решили на двух машинах, потому что задние сиденья были загружены зонтиками, покрывалами, полотенцами, надувными матрасами и иной мелочью.
– Ну что, все готовы? – вставляя ключ в замок зажигания, спросила я.
– Мы-то давно готовы, – радостно произнес Ромка, а потом важно добавил: – Поехали, начальник.
Надавив на педаль, я быстро покатила по дороге, идущей к морю, – мимо цветущих магнолий, белых акаций и чуть ли не декоративных пальм, пусть и привезенных сюда из теплых стран, но зато круглый год остающихся зелеными.
– Ольга Юрьевна, а мы увидим там амфибий? – спросил Ромка.
– Кого? – переспросила я.
– Ну, рыб, которые ходят по земле и могут дышать воздухом, – пояснил наш курьер.
– Это анабасы, что ли? – полюбопытствовал Кряжимский – единственный, кто в нашей редакции заслуженно носил звание «ходячей энциклопедии».
– Ага, их, – обрадовался, что его поняли, Ромка.
– Это вряд ли, – сразу же разочаровал его Сергей Иванович. – Эти прелестные рыбины, называемые еще «ползунами», во-первых, очень редки, а во-вторых, они обитают только в пресных водоемах Южной Азии и Филиппинских островов.
Я заметила, что после этого ответа Маринка открыла было рот, явно намереваясь напомнить Ромке про необходимость посещения занятий по географии, но, видно, передумала, так как и сама впервые слышала о чем-то подобном. Мелкой разборки между нашими драчунами на этот раз удалось избежать.
А тут уж и дорога подошла к концу: на горизонте показалось море. Мои пассажиры сразу же высунулись в окна.
– Э, а откуда тут столько народу? – спросила Маринка, только сейчас заметив, что пляж просто завален полуголыми телами.
– Все оттуда же, из наших мест, – ответил ей Ромка, а Кряжимский только усмехнулся.
– А где же мы остановимся? – слегка расстроенно вздохнула Маринка.
– Ого, подруга, да ты, кажется, нисколько не рада, что здесь столько людей? – подивилась я. – А мне-то казалось, что ты планировала тут отыскать своего рыцаря сердца.
– Но не среди баб же, – фыркнула мне в ответ Широкова. – Ты только посмотри, сколько тут финтифлюшек, они же наверняка давно всех поделили между собой.
Я остановила машину и, последовав совету Маринки, принялась рассматривать загорающих. Действительно, представительниц слабого пола было значительно больше.
– Черт, ну почему всегда так? – снова вздохнула Широкова.
А Ромка сразу же пошутил:
– Потому что мужчины бабки заколачивают, а жены их тратят.
– Ха-ха, как смешно, – не оценила реплики Ромки Маринка.
Потом она открыла дверь и, выйдя из машины, встала, уперев руки в бока. Мы тоже вылезли, но поспешили к машине Виктора, чтобы достать из нее необходимую экипировку для купания и загара.
Я взяла с собой самый минимум, так что моя поклажа состояла из маленькой сумки, точнее, пакета, чего не скажешь о Маринке.
– Море, море, – припрыгивая, принялся напевать Ромка, спускаясь со склона по тропке на пляж.
Маринка эту песенку подхватила и тоже принялась резвиться.
– Эй, детский сад, давайте договоримся далеко друг от друга не отлучаться, а то потом не соберешь вас.
– А может, наоборот – каждый сам по себе, – предложила Маринка.
– Ага, как кошки, – закивал Ромка.
– Знаю я этих кошек, – послав Маринке весьма многозначительный взгляд, произнесла я. – Котов потом от них палками не отгонишь.
– Имею полное право, у меня отпуск, – тут же скорчила рожу Маринка. – Ну так что? Все гуляют, а в три собираемся у машин и…
– Кто опоздал, идет в гостиницу пешком, – закончила я за Маринку.
– Ну почему сразу пешком? – хмыкнула она, предполагая, что может и не уложиться.
Я ей ничего не ответила, принявшись выискивать себе место.
– Может, вон в ту сторону пойдем. А, Ольга Юрьевна? – предложил Сергей Иванович. – Там, кажется, народу не так много.
– Согласна, – кивнула я.
Ромка же поплелся за Маринкой, решив, что с ней ему будет намного интереснее. Вы удивлены, почему она не противилась этому? А объяснялось все просто: Ромка нужен был ей, чтобы таскать ее сумку, к тому же его можно было послать в магазин за минералкой или чем-то – он же у нас курьер, пусть даже и на отдыхе.
Вот так, разбредясь по разным сторонам, мы и принялись отдыхать. Моя компания расстелила на песке покрывало, установила зонтик и лишь потом пошла купаться. Вдоволь наплескавшись в морской воде, я, Виктор и Кряжимский улеглись и прямо-таки разомлели под жарким сочинским солнышком.
– Эх, вот бы где провести всю свою старость, – задумчиво произнес Кряжимский.
Я повернула голову в его сторону и осуждающе произнесла:
– Это от вас ли я слышу о старости? Даже и не думайте, вы нам в редакции нужны.
– Да я и не думаю, но все же когда-то она наступит, – слегка смущаясь, произнес Кряжимский.
Я поняла, что если не отвлечь его, он может погрузиться в воспоминания и загрустить. Поэтому я повернула голову в сторону и принялась выискивать в числе отдыхающих кого-нибудь, кто бы подходил для анализа. Мне было прекрасно известно, что Сергей Иванович увлекался на досуге психологией, а когда ему бывало нечем заняться, занимался определением наиболее ярких черт характера какой-нибудь попавшейся на глаза особы.
«Так, кого бы ему предложить? Этот не подходит, – скользнув по рядом лежащему мужчине, подумала я. – Этот тоже – у него на лбу написано, что он туп, как пробка. Может, вот эту леди? У нее такая интересная улыбка. А может…»
– Не может быть, – не сдержавшись, произнесла я вслух.
– Что? – сразу же всполошился Сергей Иванович.
– Посмотрите вон туда, – указывая в сторону нескольких камней, сказала я. – Мне это мерещится, или та дама действительно жена нашего ныне лежащего в больнице владельца гостиницы?
– Похоже на то, – нацепив на нос очки и с пару минут посмотрев на женщину, произнес Кряжимский. – И она явно не одна, а с кавалером.
– Что? – теперь уже удивилась я, всматриваясь в знакомую фигуру.
Глава третья
Сабина действительно была не одна, а с каким-то высоким типом примерно своего возраста. Присмотревшись к нему получше, я подумала, что этот парень гораздо больше подходит женщине, чем ее муж. Так же, как и она, великолепно сложен: красивое лицо, черные курчавые волосы.
Хотя было нетрудно догадаться о том, что заставило Сабину принять предложение Сочникова – конечно же, его деньги. Может быть, она уже тогда планировала его убить.
– Не кажется ли вам это обстоятельство подозрительным? – спросила я Сергея Ивановича.
– Чем же? – слегка удивился он. – Не иметь любовника в курортном городе в наше время выглядит куда более подозрительным. К тому же вы сами видели ее мужа, – Сергей Иванович поморщился. – Весьма мерзкий тип.
– Это все верно, но я имела в виду совершенно другое, – снова начала я.
– Что же? Вчерашний случай? – пристально посмотрев на меня, спросил Кряжимский и, не дождавшись ответа, сам продолжил: – Ольга Юрьевна, выкиньте вы эти глупости из головы, это было простое недоразумение. Даже я это понял. С кем не бывает.
– Я все понимаю, – поспешно начала говорить я. – Но я всю ночь думала, что же меня заставило так насторожиться, и только под утро до меня дошло – тело Сочникова в тот момент, когда мы его обнаружили, лежало не так, как должно было лежать.
– То есть? – насторожился Кряжимский.
– Сочников лежал на животе, а я видела, что с его затылка стекает кровь, – выпалила я. – Виктор, ты помнишь? – обратилась я за подтверждением своих слов к нашему молчаливому фотографу.
Виктор, как всегда, только кивнул.
– Это еще не повод в чем-то ее подозревать, – снова начал Кряжимский. – Может, она его перевернула, пытаясь помочь.
Виктор снова замотал головой, но уже отрицательно, давая понять, что даже он еле-еле перевернул эту тушу, а даме это и вовсе было бы не под силу.
– Так вы думаете, что это все же была попытка убийства? – спросил Сергей Иванович.
– Да. А теперь, увидев этого парня, думаю еще и о том, что он мог легко помочь Сабине в этом деле. Ведь удар-то требовалось нанести очень сильный.
– Он был в коридоре, – неожиданно произнес Виктор, а мы с Кряжимским открыли рот от удивления.
– Ты видел его в коридоре? – переспросила я.
Виктор кивнул.
– Когда? В тот момент, когда потух свет? Виктор снова кивнул.
– А что он делал?
Теперь уже наш фотограф задумался, явно не желая больше ничего произносить, а потом указал на очки Кряжимского.
– Не поняла, он что, искал очки? – спросила я.