Однажды Пушкин пригласил к себе причт отслужить молебен (было ли это в храмовой праздник 8 ноября или в какой-нибудь «фамильный» день, неизвестно), а после молебна предложил чай и закуску; когда члены причта уселись за столы, он вынул из кармана тетрадку и начал читать «насмешливые» (сатирические) стихи на духовенство.
Кир. Сем. Раевский, болдинский диакон; со слов его сына Ф. К. Раевского записал А. И. Звездин. О болдинском имении Пушкина. Н. Новг., 1912, стр. 23–24.Вчера такое горе взяло, что и не запомню, чтоб на меня находила такая хандра… Я работаю лениво, через пень колоду валю. Все эти дни голова болела, хандра грызла меня. Нынче легче. Начал многое, но ни к чему нет охоты; бог знает, что со мною делается. Старам стала, и умом плохам! Приеду оживиться твоею молодостью. Но не жди меня прежде конца ноября; не хочу к тебе с пустыми руками явиться; взялся за гуж, не скажу, что не дюж.
Пушкин – Н. П. Пушкиной, 21 октября 1833 г., из Болдина.Я не ревнив, да и знаю, что ты во всё тяжкое не пустишься; но ты знаешь, как я не люблю все, что пахнет московской барышнею, все, что не comme il faut, все, что vulgar… Если при моем возвращении я найду, что твой милый, простой, аристократический тон изменился, разведусь, вот-те Христос, и пойду в солдаты с горя. Ты спрашиваешь, как я живу и похорошел ли я? Во-первых, отпустил я себе бороду; Ус да борода – молодцу похвала; выйду на улицу, дядюшкой зовут. 2) Просыпаюсь в 7 часов, пью кофе, и лежу до 3-х часов. Недавно расписался и уже написал пропасть. В 3 часа сажусь верхом, в 5 – в ванну, и потом обедаю картофелем да грешневой кашей. До 9 часов читаю. Вот тебе мой день, и все на одно лицо.
Пушкин – Н. Н. Пушкиной, 30 октября 1833 г., из Болдина.Головная боль, хозяйственные хлопоты, лень – барская, помещичья лень так одолели меня, что не приведи боже.
Пушкин – кн. В. Ф. Одоевскому, 30 октября 1833 г., из Болдина.Я скоро выезжаю, но несколько времени останусь в Москве по делам. Женка, женка! я езжу по большим дорогам, живу по 3 месяца в степной глуши, останавливаюсь в пакостной Москве, которую ненавижу – для чего? Для тебя: чтоб ты была спокойна и блистала себе на здоровье, как прилично в твои лета и с твоею красотою. Побереги же и ты меня. К хлопотам, неразлучным с жизнью мужчины, не прибавляй беспокойств семейственных, ревности и т. д.
Пушкин – Н. Н. Пушкиной, 6 ноября 1833 г., из Болдина.Сим имею честь донести, что г. Пушкин пребывание имел Лукояновского уезда в селе Болдине, имеющем расстояние от вверенного мне уезда не более трех верст, во все время пребывания его, как известно мне, занимался единственно только одним сочинением, ни к кому господам не ездил и к себе никого не принимал, в жизни его предосудительного ничего не замечено, а сего 9 числа он Пушкин отправился чрез Москву в С.-Петербург,
Сергачский земский исправник Званцов в донесении нижегородскому военному губернатору М. П. Бутурлину от 11 ноября 1833 г. Газета «Известия», 1934 г., № 245.(1833 г., середина ноября?). Когда Пушкин проезжал через Москву, его никто почти не видал. Он никуда не показывался, потому что ехал с бородой, в которой ему хотелось показаться жене.
П. В. Киреевский – поэту Языкову, от 17 янв. 1834 г., Ист. Вест., XIV, 538.Познакомилась я с Пушкиным в Москве, в доме отца моего, А. Нарского. Это было в 1834 году[121], когда я была объявлена невестой П. В. Нащокина, впоследствии моего мужа. Привез его к нам в дом мой жених. Своею наружностью и простыми манерами, в которых, однако, сказывался прирожденный барин, Пушкин сразу расположил меня в свою пользу. Нескольких минут разговора С ним было достаточно, чтобы робость и волнение мои исчезли. Пушкин был невысок ростом, шатен, с сильно вьющимися волосами, с голубыми глазами необыкновенной привлекательности. Я видела много его портретов, но должна сознаться, что ни один из них не передал и сотой доли духовной красоты его облика – особенно его удивительных глаз. Это были особые поэтические задушевные глаза, в которых отражалась вся бездна дум и ощущений, переживаемых его душой. Других таких глаз я за всю мою долгую жизнь ни у кого не видала. Говорил он скоро, острил всегда удачно, был необыкновенно подвижен, весел, смеялся заразительно и громко, показывая два ряда ровных зубов, с которыми белизной могли равняться только перлы. На пальцах он отращивал предлинные ногти. В первое свое посещение Пушкин довольно долго просидел у нас и почти все время говорил со мной (одной). Когда он уходил, мой жених, с улыбкой кивая на меня, спросил его:
– Ну что, позволяешь на ней жениться?
– Не позволяю, а приказываю, – ответил Пушкин.
В объяснение я должна сказать следующее: в молодости, будучи холостыми, они жили в Москве на одной квартире и во всех важных вопросах жизни всегда советовались друг с другом. Так, когда Пушкин задумал жениться на Н. Н. Гончаровой, то спросил Нащокина, что он думает о его выборе? Тот посоветовал жениться. Когда несколько лет спустя Нащокину предстояло сделать то же, он привез своего друга в дом моего отца, чтобы поэт познакомился со мною и высказал свое мнение.
В. А. Нащокина. Воспоминания. Новое Время, 1898, № 8115, иллюстр. прилож.При выезде моем из Москвы, Гаврила мой так был пьян и так меня взбесил, что я велел ему слезть с козел и оставил его на большой дороге в слезах и истерике; но это все на меня не подействовало. Дома нашел я все в порядке. Жена была на бале, я за нею поехал – и увез к себе, как улан уездную барышню с именин Городничихи. Денежные мои обстоятельства без меня запутались, но я их думаю распутать.
Пушкин – П. В. Нащокину, 24 ноября 1833 г., из Петербурга.Возвратившись в Петербург, Пушкин не застал жену дома. Она была на бале у Карамзиных. Ему хотелось видеть ее возможно скорее и своим неожиданным появлением сделать ей сюрприз. Он едет к квартире Карамзиных, отыскивает карету Натальи Николаевны, садится в нее и посылает лакея сказать жене, чтобы она ехала домой по очень важному делу, но наказал отнюдь не сообщать ей, что он в карете. Посланный возвратился и доложил, что Наталья Николаевна приказала сказать, что она танцует мазурку с кн. Вяземским. Пушкин посылает лакея во второй раз сказать, чтобы она ехала домой безотлагательно. Наталья Николаевна вошла в карету и прямо попала в объятия мужа. Поэт об этом факте писал нам и, помню, с восторгом упоминал, как жена его была авантажна в этот вечер в своем роскошном розовом платье.
В А. Нащокина. Воспоминания. Новое Время, 1898, № 8122.Однажды вечером, в ноябре 1833 г., я пришел к В. Ф. Одоевскому… Вдруг, – никогда этого не забуду, – входит дама, стройная, как пальма, в платье из черного атласа, доходящем до горла (в это время был придворный траур). Это была жена Пушкина, первая красавица того времени. Такого роста, такой осанки я никогда не видывал! Благородные, античные черты ее лица напоминали мне Евтерпу Луврского Музея. Князь Григорий (Волконский) подошел ко мне, шепнул на ухо: «не годится слишком на нее засматриваться»… Я собрался с духом и сел около Пушкина. К моему удивлению, он заговорил со мною очень ласково: должно быть, был в хорошем расположении духа. Гофмана фантастические сказки в это самое время были переведены на французский язык и сделались известны в Петербурге. Пушкин только и говорил, что про Гофмана. Наш разговор был оживлен и продолжался долго. – «Одоевский пишет тоже фантастические пьесы», – сказал Пушкин с неподражаемым сарказмом в тоне. Я возразил совершенно невинно: – «К несчастью, мысль его не имеет пола», и Пушкин неожиданно показал мне весь ряд своих прекрасных зубов: такова была его манера улыбаться.
(В. В. Ленц). Приключения лифляндца в Петербурге. Рус. Арх., 1878, I, 441–442.На вечерах Одоевского бывал, и довольно часто Пушкин, на которого молодые литераторы с благоговением выглядывали издалека, потому что он всегда сидел в кругу светских людей и дам, и князь Вяземский, появлявшийся обыкновенно часа в два ночи.
И. И. Панаев. Литер. воспоминания. Полн. собр. соч., VI, 93.(3 дек. 1833 г.) – Вчера Гоголь читал мне сказку «Как Ив. Ив. поссорился с Ив. Тимоф.» (Никифоровичем), – очень оригинально и очень смешно.
Пушкин. Дневник.Пушкин привез с собою из Болдина, по слухам, три новых поэмы. Смирдин, возвратившись при мне от него в свою лавку, с прискорбием жаловался на него: за эти три пьески, в которых-де не более трех печатных листов будет, требует Александр Сергеевич 15 000 руб. У этого барона не дурна фантазия! Он же написал какую-то повесть в прозе: или «Медный Всадник» или «Холостой выстрел», не помню хорошенько. Одна из этих пьес прозой, другая – в стихах[122].
В. Д. Комовский – А. М. Языкову, 10 декабря 1833 г. Истор. Вест., 1883, т. XIV, стр. 538.Пушкин привез с собою несколько тысяч новых стихов, в двух или трех маленьких поэмах, и поделился с нами своею странническою котомкою.
Пушкин привез с собою несколько тысяч новых стихов, в двух или трех маленьких поэмах, и поделился с нами своею странническою котомкою.
Кн. П. А. Вяземский – И. И. Дмитриеву, 23 дек. 1833 г., из Петербурга. Рус. Арх., 1868, стр. 635.Упомяну, что я слышала в 40 году от книгопродавца Смирдина.
– Я пришел к А. С-чу за рукописью и принес деньги-с: он поставил мне условием, чтобы я всегда платил золотом, п. ч. их супруга, кроме золота, не желала брать других денег в руки. Вот А. С. мне и говорит, когда я вошел в кабинет: «рукопись у меня взяла жена, идите к ней, она хочет сама вас видеть», и повел меня; постучались в дверь; она ответила «входите». А. С. отворил двери, а сам ушел… – «Я вас для того призвала к себе, – сказала она, – чтобы вам объявить, что вы не получите от меня рукописи, пока не принесете мне сто золотых вместо пятидесяти. Мой муж дешево продал вам свои стихи. В шесть часов принесите деньги, тогда получите рукопись… Прощайте»… Я поклонился, пошел, в кабинет к А. С-чу и застал его сидящим у письменного стола с карандашом в одной руке, которым он проводил черту по листу бумаги, а другой рукой подпирал голову, и они сказали мне: «Что? С женщиной труднее поладить, чем с самим автором? Нечего делать, надо вам ублажить мою жену; ей понадобилось заказать новое бальное платье, где хочешь, подай денег… Я с вами потом сочтусь».
– Что же принесли деньги в шесть часов? – спросил Панаев.
– Как же было не принести такой даме?[123]
А. Я. Головачева-Панаева. Воспоминания, стр. 247.Смирдин платил Пушкину по 11 р. за стих и 1000 заплатил за «Гусара». Смирдин предлагал 2000 в год Пушкину, лишь бы писал, что хотел.
П. В. Анненков. Записи. Б. Модзалевский. Пушкин, 340.Будучи в Петербурге, я посетил одного литератора и застал у него Пушкина. Поэт читал ему свою балладу «Будрыс и его сыновья». Хозяин чрезвычайно хвалил этот прекрасный перевод. «Я принимаю похвалу вашу, сказал Пушкин, – за простой комплимент. Я не доволен этими стихами. Тут есть многие недостатки». – Например? – «Например, Полячка младая». – Так что ж? «Это небрежность, надобно было сказать молодая, но я поленился переделать три стиха для одного слова». Но хозяин утверждал, что это прекрасно. Пушкин никак с ним не соглашался, и ушел, уверяя, что все подобные отступления от настоящего русского языка «лежат у него на совести».
О. И. Сенковский. Собрание сочинений. СПб., 1859, т. 8, 233.За эпоху 1833–1834 гг. встречается довольно много шуточных стихотворений в бумагах кн. Вяземского, между ними и стихотворения, которые Мятлев назвал «Poesies maternelles». Этому шуточному направлению кн. Вяземский и Пушкин с особенно выдающимся рвением предавались в 33–34 года, как будто с горя, что им не удалось устроить серьезный орган для пропагандирования своих мыслей.
Кн. П. П. Вяземский. Соч., 542.В числе поклонников моей бабушки М. Р. Кикиной были мечтательный кн. Одоевский, адмирал Дюгамель и А. С. Пушкин, к которому не особенно благоволила бабушка за его безосновательную ревность к очаровательной жене Н. Н., принужденной иногда среди фигуры lancier покидать бал по капризу мужа.
П. А. Кикин с увлечением рассказывал, что, пригласив однажды на lancier очаровательную Н. Н. Пушкину, находил удовольствие изводить бросавшего на него негодующие взгляды стоявшего неподалеку ревнивого поэта. Наталья Николаевна, в изящном туалете, с классическою прическою, необыкновенно грациозная, была в этот вечер особенно привлекательна. Пушкин на этот раз был так благодушно настроен, что не увез жену с вечера (583).
Марина. В дворянском гнезде на Арбате. Рус. Стар., 1909, т. 140, с. 581.В придворном плену
Несмотря на то, что блеск балов, роскошь мундиров мужчин и туалетов дам, звучные имена лучших русских фамилий всегда по большей части прикрывали пошлость, разврат и внутреннее холопство, прежде светская жизнь не была лишена для поэта своей привлекательности. Он любил «и тесноту, и, блеск, и радость» балов, встречи со стариками, помнившими времена Елизаветы и Екатерины, с европейскими дипломатами, общество красивых, умных, образованных женщин, блестящий европейский салон гр. Фикельмон и ее матери, литературно-музыкальный салон князя Одоевского. Картина светской жизни казалась ему в молодости принадлежащей поэзии, а школа светского общежития обязательной для поэта: «Остроумие и вкус воспитываются только в кругу лучшего общества; а многие ли из наших писателей имеют счастие принадлежать к нему?»
Теперь, напротив, годы, проведенные в Михайловской ссылке, воспринимаются как годы истинного счастья: жизнь в «лучшем обществе» становится помехой для творческого труда. В то же время порвать придворную цепь не удается.
Растет число незавершенных произведений, этих «недостроенных дворцов», по выражению современного пушкиниста. Их масштаб, их разнообразие рисуют перед нами увлекательную перспективу творений колоссального значения и красоты. Пушкиным владеет мысль о большом романе со сложным приключенческим сюжетом, действие которого должно происходить на кавказских водах – это произведение, видимо, предвосхищало во многом «Героя нашего времени». В 1834–1836 гг. он задумывает авантюрно-психологический роман «Русский Пелам», который должен был дать широкую панораму русской жизни – от декабристских кружков до притонов лесных разбойников. Поэт работает также над «Повестью из римской жизни», полной автобиографических намеков – о трагическом конце писателя Петрония, прикрепленного Нероном к двору и затем обреченного им смерти; романом в письмах «Мария Шонинг», удивляющим неожиданным сходством со зрелым Достоевским; над исполинским по историко-философскому содержанию замыслом «Сцен из рыцарских времен»; над повестью об искусстве и его жрецах «Египетские ночи», во многом автобиографической, и проч. Наряду с этим создаются последние лирические циклы, исполненные горестной глубины и задушевности. Одна за одной появляются новые статьи – о Вольтере, о Радищеве, Мильтоне, современной русской, европейской литературах. Пушкина привлекают имена новых писателей: Стендаля, Бальзака, Мюссе, Гюго, Гейне, Мериме. Наконец в эти же годы завершается «Капитанская дочка». Трудно было бы назвать другой исторический роман с такой предельной экономией композиционных и образных средств и такой большой эмоциональной насыщенностью: русская старина дана «домашним образом» (выражение Пушкина о романах Вальтера Скотта) – через семейные записки раскрыта картина эпохи в ее частном и государственном быту. Лепка персонажей отличается тонкостью и точностью, отношение к ним автора – теплотой и серьезностью; этим созданиям его воображения суждено навсегда остаться в жизни русского народа.
Особое место в литературной деятельности Пушкина с 1836 г. занимает «Современник». Вместо разрешенной когда-то правительственной газеты, от которой он отказался, чтобы не быть в лагере людей типа Уварова, он издает чисто литературный журнал. Видя в себе главу отечественной словесности и чувствуя личную ответственность за ее будущее, он смотрит на журнал как на средство осуществления своего влияния. В ближайшие сотрудники поэт приглашает Гоголя. Не может не поражать странная прохладность читателей к пушкинскому журналу. По блестящему качеству литературных материалов он стоял на исключительной высоте не только среди русских периодических изданий. «Скупой рыцарь», «Путешествие в Арзрум», «Капитанская дочка», «Пир Петра Великого», «Полководец» Пушкина, «Нос», «Утро делового человека» Гоголя, стихи Вяземского, Жуковского, Кольцова, первая серьезная публикация лирики Тютчева. С первых же номеров на одно из главных мест выдвигается мемуарный жанр и жанр путешествий (записки «кавалерист-девицы» – Н. А. Дуровой, воспоминания Д. Давыдова о взятии Дрездена, письма А. Тургенева о Париже). Вырабатывая новый тип русского журнала, Пушкин считал необходимым публиковать и серьезные статьи по научным вопросам (по теории вероятности, экономике, паровым двигателям). В «Современнике» получает окончательное развитие деятельность Пушкина-критика, напечатавшего в нем и готовившего для него свои мнения по важнейшим вопросам текущей литературы.
Незаметно для невнимательного большинства современников и порой для чересчур внимательных врагов Пушкин тихо и твердо строил огромное культурное дело.
Служащего в министерстве ин. дел. тит. сов. Александра Пушкина всемилостивейше пожаловали мы в звание камер-юнкера двора нашего.
Высочайший указ Придворной Конторе, от 31 дек. 1833 г. Гастфрейнд. Документы, 37.1 января 1834 г. Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры (что довольно неприлично моим летам). Но двору хотелось, чтобы Наталья Николаевна танцовала в Аничкове[124]… Меня спрашивали, доволен ли я моим камер-юнкерством? Доволен, потому что государь имел намерение отличить меня, а не сделать смешным – а по мне, хоть в камер-пажи, только б не заставили меня учиться французским вокабулам и арифметике.