— Я бы с удовольствием, — тихо ответил Катон. — Вы и так уже достаточно натерпелись. Но дело в том, что я не уверен, удастся ли вам остаться в стороне. В какой-то момент придется выбирать, с кем вы, пусть даже для спасения собственной жизни. Этот момент может настать раньше, чем ты предполагаешь. На твоем месте я подумал бы над этим.
— Ты считаешь, я еще не надумалась? — устало спросила Мириам. — Я думаю об этом каждый день, и все время спрашиваю себя: как поступил бы Иегошуа?
— И?
— Не знаю. Он бы сказал, что не надо участвовать в этой войне. Что мы должны словом бороться за мир. Но что делать, если слов никто не слушает? Иногда мне кажется, что Симеон прав.
— А что он говорит?
— Что иногда не получается бороться словом и приходится воевать.
— Воевать за мир? — Катон улыбнулся. — Не понимаю, как такое может быть.
— Я тоже, — засмеялась Мириам. — Вы, мужчины, не слишком следите за логикой, когда излагаете свою мудрость. В общем, Симеон сказал, что смысл будет, когда время придет.
Катон пожал плечами. Все это звучало, как обычная мистическая чепуха, возникающая каждый раз, когда смешиваются политика и религия. Одно было понятно: Баннус не похож на человека, с которым можно договориться, его столкновение с Римом неизбежно. Сейчас оставалось только подавить восстание и добиться, чтобы Баннус не выжил, чтобы в будущем доставлять новые беды.
Катон поднялся.
— Мне пора. Нужно догнать патруль до темноты. Я только хотел попросить прощения за то, что произошло. Центурион Макрон скоро примет командование Второй Иллирийской когортой. Он проследит, чтобы с твоими людьми обращались по справедливости. Обещаю.
— Спасибо, Катон. Но что будет до тех пор?
— Префект Скрофа продолжит командовать.
— И насилие над окрестными деревнями продолжится?
Катон беспомощно пожал плечами.
— Пока он командует, он волен творить что пожелает. Я постараюсь смягчить удар.
— А почему твой центурион не может сместить Скрофу прямо сейчас?
— Нельзя. — Катон нащупал под туникой футляр со свитком. — Нельзя без должного подтверждения. Оно скоро должно прибыть.
— Тогда лучше помолись, чтобы оно пришло быстро, прежде чем Баннус и его друзья-парфяне поднимут мятеж. Если это случится, тогда да поможет нам бог.
Глава 14
— Мы так и будем стоять и смотреть? — сердился Макрон.
— Конечно, — кивнул Постум. — Мы предложили им нашу защиту — они отказались. В следующий раз дважды подумают, стоит ли отвергать наше предложение.
— В какой следующий раз? — Макрон вытаращился от удивления. — Не будет следующего раза. Их там уничтожат… — Он махнул рукой на дорогу.
Бандиты добрались до малочисленного конвоя. Охранников было безнадежно мало, и становилось ясно, что их разорвут на куски. Погонщики стремительно удирали, бросив верблюдов и драгоценный груз на милость нападавших. Купцы во всю мочь гнали своих верблюдов по дороге в сторону римского кавалерийского патруля. Постум следил за ними с улыбкой.
— Жду не дождусь посмотреть на их лица, когда я скажу им, что цена удвоилась.
Макрон повернулся к нему:
— Что?
— На этом этапе мы удваиваем цену за то, чтобы сопровождать их оставшийся путь. Не беспокойся, они согласятся платить без споров.
— И что тогда?
— Тогда мы принимаемся за дело. Бандиты хватают, что успеют, и удирают; все кончено, а очередной контракт у нас в руках. Через несколько месяцев, командир, ты будешь счастливым обладателем небольшого состояния.
— А если бандиты решат драться?
— Не решат. У нас с ними молчаливое взаимопонимание.
— Что?!
— Подумай, командир. Важно, чтобы угроза была настоящей. Если бандиты видят, что мы следуем позади каравана, они соображают, что мы позволим им провести быструю атаку. Зато если мы вступаем в дело, они знают, что мы не будем преследовать их в пустыне. Никто не несет потерь, и все в прибыли. Единственно, кто теряет, это караванные картели, и когда они в следующий раз пойдут этим путем, заплатят без разговоров.
Макрон затряс головой, не веря своим ушам. Он глядел на караван, где бандиты разобрались с охраной и теперь деловито обшаривали поклажу верблюдов.
— И как долго это продолжается?
— С тех пор, как я появился тут, командир.
— Предшественник Скрофы участвовал?
— Нет, — осторожно признал Постум. — Он не одобрял все это, однако закрывал глаза на тех, кто включился в игру. Я думаю, смог бы его уговорить, если бы он не погиб в засаде.
— Наверняка. — Макрон услышал достаточно. Он вытащил меч и крепко ухватил поводья.
— Что ты делаешь, командир? — тревожно спросил Постум.
— Выполняю свои обязанности! — рявкнул Макрон, вздохнул поглубже и прокричал приказ: — Развернуться в шеренгу!
— Нет! — воскликнул Постум. — Стоять!
— Молчать! Больше ни слова! — воскликнул Макрон и скомандовал солдатам: — В шеренгу!
— Я здесь командую! — настаивал Постум.
Макрон выпустил поводья и кулаком ударил Постума в лицо. Голова центуриона откинулась назад, он вывалился из седла и со стуком грохнулся наземь.
— Нет, больше ты не командуешь, малыш, — удовлетворенно кивнул Макрон и заорал на солдат: — Ну? Чего вы ждете? В шеренгу!
Декурионы, подчиняясь приказу, выстроили два эскадрона в шеренгу. Как только все было готово, Макрон поднял меч, привлекая внимание, и махнул в сторону каравана:
— В атаку!
Лошади тронулись рысью, тут же перейдя в легкий галоп, навстречу приближающимся хозяевам каравана. У тех хватило времени изумиться и испугаться; они торопливо убрали верблюдов с пути атакующей римской кавалерии. Потом Макрон потерял их из виду и сосредоточился на том, что ждало впереди; солдаты с боевым кличем потрясали копьями, надвигаясь на бандитов. Один мерзавец уже удалялся от каравана в пустыню, гоня перед собой нагруженных верблюдов. Когда солдаты достигли хвоста каравана, бандиты осознали опасность и, забравшись на верблюдов, погнали их прочь. Вот они удивились-то, подумал Макрон, когда кавалерия, вместо того чтобы прекратить погоню, бросилась за ними. Он крикнул солдатам, скакавшим позади:
— Вперед! За ними! Не останавливаться!
Центурион хотел, чтобы они поняли приказ, ведь Постум, видимо, приучил их останавливаться, как только они отгонят бандитов от каравана. Солдаты обогнули конец каравана и помчались наискосок по равнине за удирающими грабителями. Жадность обуяла бандитов, и они не бросали угнанных верблюдов с добычей. Макрон улыбнулся. Возможно, они все еще думают, что кавалерия римлян, как обычно, лишь изображает погоню. Скоро они поймут, как ошибались.
Макрон, скачущий во главе строя, оказался на расстоянии полета стрелы до ближайших грабителей, когда те начали понимать опасность. Один из всадников, ведущий нагруженных верблюдов, резко отбросил веревку и погнал своего скакуна к далеким дюнам. Его компаньоны сделали то же самое, отпустив захваченных животных, и в отчаянии помчались прочь от приближающихся солдат. Макрон, не обращая внимания на брошенную поклажу, махнул мечом в сторону закутанных в черное фигур, удаляющихся в открытую пустыню.
— Не отставать! Не дайте им уйти!
До ближних бандитов оставалось немного. Макрон прижал щит к левому боку, а правой рукой взял меч на изготовку. Бандит в черном оглянулся, его глаза расширились при виде приближающегося римского офицера. Грабитель пригнулся и достал из колчана, прикрепленного к седлу, короткий дротик. Верблюд продолжал скакать в сторону пустыни, а бандит прицелился и метнул копье в Макрона, скакавшего совсем рядом. Дротик летел прямо в римлянина. Макрон резко дернул поводья влево, отклонился в сторону и вжал голову в плечи. Дротик просвистел у правого плеча, и бандит с громким проклятием потянулся за следующим. Лошадь Макрона на мгновение запнулась, пытаясь справиться с быстрой сменой направления, и центурион, чтобы удержаться, сжал ногами конские бока и попытался перенести вес вправо. Мощно ударив передними ногами, лошадь выправилась и снова понеслась за бандитами.
Второе копье метнулось навстречу Макрону, нагонявшему врага, и с громким стуком отскочило от щита. На следующее копье у бандита уже не оставалось времени; он выхватил изогнутый клинок и попытался нанести удар в голову Макрона. С металлическим звоном римлянин отбил удар и ткнул острием меча в бок противнику. Меч, пробив темную накидку, вошел в грудь. Бандит захрипел, от удара воздух вырвался из легких; Макрон выдернул лезвие, и враг, проскакав еще несколько шагов, выронил поводья, вывалился из седла на каменистую землю, перевернулся несколько раз и затих. Верблюд, потеряв седока, помчался дальше в пустыню.
Макрон натянул поводья и огляделся. Оставшиеся бандиты в беспорядке неслись прочь. Обернувшись, центурион посмотрел на солдат — ни один не гнал лошадь во всю прыть, и Макрон почувствовал, как внутри все переворачивается от гнева и отвращения. Бандиты уйдут. Да, они не могут похвастаться добычей после нападения на караван, но выживут, чтобы однажды снова напасть — благодаря Постуму и его махинациям.
— Не прохлаждаться! — проревел Макрон. — За ними! Вперед, или я позавтракаю вашими яйцами!
Ближайший солдат старательно изобразил азарт погони, пригнувшись в шее лошади и понукая скакуна, но шансов догнать грабителей осталось мало. Макрон вложил меч в ножны и выпрямился, наблюдая за происходящим. Бандиты быстро исчезали за ближайшими дюнами. Неподалеку погонщики, вернувшись к каравану, пытались успокоить испуганных животных, топтавшихся там, где их бросили. Купцы подбирали с песка брошенную добычу и укладывали в корзины, навьюченные на спины верблюдов.
Услышав стук копыт, Макрон обернулся и увидел центуриона Постума, скачущего к нему по пустыне. В последний момент адъютант натянул поводья, из-под копыт его коня взметнулась туча пыли. Лошадь Макрона отпрянула с испуганным ржанием.
— Что ты творишь? — закричал Постум, указывая на труп грабителя.
Макрон взглянул на убитого и пожал плечами.
— Я делаю твою работу, Постум. По крайней мере, ту работу, которую тебе полагается выполнять.
Постум сжал зубы и ткнул пальцем в Макрона.
— Ты все испортил, Макрон! Я долгие месяцы все устраивал. Все шло как по маслу… А теперь? — Постум снова посмотрел на мертвеца и покачал головой. — Теперь не представляю, что будет дальше. Ведь они ответят. И ты заплатишь за это! — Он с горькой усмешкой повернулся к Макрону.
— Это вряд ли, особенно если в Риме узнают о твоей сделке с ними. — Центурион показал в сторону последних грабителей, уже наполовину скрытых пылью, поднятой их скакунами.
— А с чего ты взял, что доживешь, чтобы выдать нас?
Макрон засмеялся.
— Ты мне угрожаешь? — Он взялся за рукоять меча, в упор глядя на Постума. — Ну, давай, если не слаб поджилками. Доставай клинок.
Постум посмотрел на Макрона, потом покачал головой и хмыкнул.
— Незачем мне с тобой драться. У меня есть могущественные друзья, которые прихлопнут тебя, как мошку.
— Правда? Пусть попробуют.
— В любом случае ты ничего не забыл?
— Чего?
— Ты ударил меня. На глазах у солдат. Как только доберемся до Бушира, я выдвину обвинения. Не сомневайся, ты заплатишь.
— Думай как хочешь. Я освобождаю тебя от командования до конца патрулирования.
— Чьим именем? — самодовольно ухмыльнулся Постум. — Ты ведь не забыл? Пока твои полномочия не подтвердятся, ты не имеешь…
— Да знаю я, — отрезал Макрон. — Но в подобной ситуации это неважно. Во-первых, ты не справился со своими обязанностями. Я мог бы обвинить тебя в трусости, когда вернемся в Бушир. Во-вторых, я второй по званию присутствующий офицер. Если у тебя нет письменного распоряжения, отменяющего мое старшинство, ты ничего не можешь поделать. А у тебя вряд ли есть такой документ, Постум. Нет? Вот не повезло, — улыбнулся Макрон. — Представляю, как тебе досадно.
Адъютант взглянул на Макрона, протестующе открыл рот и снова захлопнул. Центурион победил. То же самое беспрекословное следование правилам, которое стоило Макрону его назначения, теперь отстранило Постума от командования двумя кавалерийскими эскадронами. Макрон собрал все силы, чтобы не расхохотаться: похоже, удача отвернулась от щеголеватого молодого офицера. Он дал Постуму время покипеть и добавил:
— Я продолжу командовать, покуда не вернемся в Бушир. До тех пор ты выполняешь обязанности ординарца. Понятно?
— Ты не имеешь права, — тихо сказал Постум.
Декурионы двух кавалерийских эскадронов прекратили погоню и подъезжали к Макрону и Постуму.
— Обсудишь это с префектом, когда вернемся в Бушир.
— Будь спокоен, обсужу.
Когда подъехали декурионы, Макрон повернулся к ним и объявил о смене командования. Они вопросительно посмотрели на Постума.
— С ним не разговаривать! — рявкнул Макрон. — Я здесь командую! Теперь вы подчиняетесь моим приказам. Центуриону Постуму будет предъявлено обвинение в преступном пренебрежении обязанностями, когда мы вернемся в Бушир. Если не хотите составить ему компанию, примите смену командования. Кто-то сомневается в моих полномочиях? Ну?
Декурионы покачали головами.
— То-то же! Теперь отправьте людей — пусть помогут купцам навести порядок в караване. После этого сопроводим их до Декаполиса. Если случится новое нападение, я не желаю, чтобы ваши солдаты дрожали, как стайка девственниц на Луперкалиях. Я хочу, чтобы они действовали быстро и решительно, или я лично добьюсь, чтобы вас разжаловали. — Макрон одарил декурионов гневным взглядом и закончил: — Понятно выражаюсь?
— Да, командир! — дружно ответили декурионы.
— Хорошо, выполняйте.
Отсалютовав Макрону, они развернули лошадей и порысили к своим эскадронам. Макрон повернулся к Постуму и махнул рукой вслед декурионам.
— А ты чего ждешь? Ступай и помогай наводить порядок.
— Я?
— Да, ты. И отныне обращайся ко мне «командир». Да пошевеливайся, а то я добавлю ко всем обвинениям нарушение субординации.
Постум ударил лошадь пятками и поскакал мимо Макрона к каравану.
Ветеран проводил его взглядом и облегченно вздохнул. Разложение ослабило офицеров. Если бы у них хватило духу противостоять ему мгновение назад, то Макрон отправился бы вслед за предшественником Скрофы. Но у Макрона была власть, и они съежились перед ним, как шелудивые псы. В каком-то смысле центурион даже расстроился. Если они так легко гнутся от гнева начальника, вряд ли они выстоят перед Баннусом и его людьми, когда дойдет до схватки с бандитами на поле боя. Как только подтвердится назначение Макрона на должность префекта Второй Иллирийской, он наверняка займется офицерами серьезнее, чем солдатами. Их следует подтянуть, и срочно, если предстоит противостоять иудейским повстанцам и их союзникам-парфянам.
Следующие четыре дня караван двигался по дороге в сторону Герасы. С двух флангов его сопровождали два эскадрона вспомогательной когорты, и нападений больше не было; когда показались стены города на холме над Галилейским морем, купцы подъехали к Макрону попрощаться.
— Здесь мы вас оставляем, — объявил Макрон. — Вы в безопасности.
— Мы очень благодарны, центурион. — Торговец поклонился и потом взглянул со смущением. — Мы с купцами хотим предложить тебе подарок в благодарность за спасение нашего имущества, а может, и нашей жизни.
— Нет, — твердо ответил Макрон. Он не хотел идти по этой дорожке. Он не кончит, как Постум и большинство офицеров Второй Иллирийской. — Мы выполняли свой долг, подарки излишни. Больше никаких взяток римским солдатам, защищающим караваны на этом пути. С этим покончено. Даю свое слово.
Купец обиженно взглянул на него:
— Ты не понял, центурион. Это наш обычай — предлагать подарок. Если ты не примешь его, для нас это позор.
Макрон посмотрел на торговцев и поскреб щетину на подбородке.
— Прямо-таки позор?
Торговец энергично закивал.
Макрон почувствовал раздражение. Он не умел терпимо относиться к обычаям других народов и не представлял, как выпутаться из этого затруднения. Затем он вспомнил о том, что тяготило его последние несколько дней, и решение нашлось — четкое и полезное.
— Я не приму подарок, — повторил Макрон. — Но я потребую от вас услуги в скором будущем. Когда придет время, где вас можно найти, господа?
— Когда мы завершим дела здесь, то вернемся в Петру, центурион. Нужно готовить следующий караван. Там мы пробудем месяц или два.
— Значит, я отправлю сообщение в Петру.
Макрон смотрел, как торговцы нагоняют цепочку верблюдов, ползущую вверх по склону к воротам Герасы. Он улыбнулся. Если его план выполним, то купцы сыграют в нем главную роль.
Глава 15
На следующий день после выхода отряда центуриона Пармения из Бушира солдаты двигались по холмистой местности в окрестностях Иродиона, тщательно следя за оливковыми рощами, взбиравшимися уступами по склонам справа и слева. Именно такого рода местность предпочитали легкие войска, имевшиеся в распоряжении Баннуса, и Катону было нетрудно представить, какой урон римской колонне может нанести небольшой отряд, вооруженный пращами и дротиками. К счастью, вокруг не было ни следа разбойников, и к полудню колонна достигла селения Бет Машон, окруженного пыльными пальмовыми рощами. Несколько мальчишек, пасущих коз, заметив отряд, погнали животных с пути солдат, а один побежал вперед — предупредить жителей.
Катон взглянул на Пармения:
— Ты не хочешь развернуть строй?
— Зачем?
— А вдруг они готовят сюрприз?
— Да кто, по-твоему, нас встретит, Катон? — устало спросил Пармений. — Отборные парфянские части или вроде того?
— Кто знает…
Пармений горько рассмеялся.
— Тут нет никого, кроме простых крестьян. Поверь мне. Сейчас они перепуганы до смерти и надеются только, чтобы мы не добавили им новых неприятностей. Зря надеются, конечно. Если в таких местах кто-то и появляется, то почти всегда для того, чтобы собрать налоги или устроить еще какую пакость.