Вот тут наступил момент задуматься. Информации я получил много и весьма неожиданной. Прежде чем что-то делать дальше, следовало построить непротиворечивую модель ситуации. И я сиганул обратно в туманный зал сквозь знакомый черный тоннель Вселенной. И там, усевшись на пол рядом с Вселенной (смешно это конечно говорить, но как еще говорить, если в туманном зале Вселенная казалась не больше крупного здания), начал размышлять.
Итак, умерев, я получил возможности супермена — видеть невидимое, путешествовать по Вселенной с немыслимой скоростью, точнее со скоростью мысли, рушить скалы пальцем или даже одним волевым усилием, жить во временном темпе намного более быстром, чем земные люди. И еще путешествовать вне Вселенной, в каком-то ином мире, но здесь мои возможности пока непонятны. И еще я узнал, что не все души умирающих возносятся, а многие кажется просто исчезают после смерти. Если конечно я верно интерпретировал увиденное. Сейчас я попал в свою стихию: систематизировать новую информацию — моя профессия ученого. Самое первое — следует понять иерархию вопросов. Как возможно упрятать необъятную Вселенную в сравнительно небольшую сферу, как мне удается входить туда и выходить обратно, передвигаться там, видеть звезды передвигаясь со сверхсветовой скоростью — вопросы технические и не слишком важные. Какие то штучки с дополнительными измерениями и иными способами восприятия информации помимо обычных человеческих чувств. Что представляет из себя туманный зал, и что находится за его пределами? Это уже важнее, но это вопрос подчиненный. Сейчас информации по нему у меня мало, а ответив на другие вопросы я возможно найду ответ и на этот. Кто и зачем все это сделал? Вот это конечно и есть самый важный вопрос, который мне сейчас предстоит решить.
А что все явления, с которыми я столкнулся, имеют природу не естественную, а искусственную, я уверен совершенно. Если верить всему, что я знаю об истории Земли, жизни на ней, возникновения человечества (а как ученый, я знаю, что этому можно верить), то никакой души, сохраняющей сознание человека после смерти быть просто не может. Значит душа — некий искусственный механизм, который кем-то придается человеку (когда, как — технические детали, которые в данный момент не важны) и бэкапит содержимое мозга. Да, именно это слово из жаргона компьютерщиков. Ведь мозг и в самом деле лишь компьютер. Очень сложный, со сложной программой, способный к саморазвитию, но компьютер, отличающийся от милых моему сердцу пней более количественно, чем качественно. А что я сам делал, когда хотел сохранить данные в случае вирусной атаки или, Гейтс побери, падения харда? Бэкапил содержимое харда со сбросом данных на другой носитель. Вот похоже душа и есть этот самый другой носитель, работающий на каких то иных физических принципах, нежели наша земная техника. Пока мой мозг работал, душа лишь накапливала информацию, а когда мозг загнулся, она отделилась и сама начала работать по тем же программам. Потому-то я и продолжаю существовать, думать, жить после смерти, что душа стала… моим новым телом, вместилищем моего сознания, памяти. Кстати, это просто объясняет штучки со временем: мой новый процессор более быстроходный, чем старый, нейронный. Вопрос лишь в том, кто мне его презентовал. Ради традиции я мог бы условно назвать его Богом. Тем более, что, подозреваю, это именно он создал нашу такую маленькую в моих теперешних масштабах Вселенную. Вот только он конечно не имеет ничего общего с теми богами, о которых распинаются земные религии. Зачем он вытащил мое сознание сюда и дал эти сверхвозможности? Чтобы после смерти мучить вечно за прегрешения или вознаградить? Ну, это для самых примитивных земных садистов и властолюбцев. Понятно, зачем это придумали древние царьки диких кочевников или ихние жрецы. Но не человеку же двадцатого века верить в такую чушь. И, строго говоря, я даже не знаю, это он, она или они. Так зачем была дана мне жизнь после смерти? Если не для того, чтобы вознаграждать или наказывать за грехи, то значит для того, чтобы я стал его… их помощником. Рабом? Глупости! Даже мы уже через какую то сотню лет научимся делать машины, способные взять на себя любую работу. Любую, кроме творческой, потому что если дать машине творческие способности, способность развиваться, то рано или поздно она перерастет нас и мы станем ей не нужны. Значит, им нужно, чтобы я работал для них как творец, став одним из них. Не вижу другой возможности, в ином качестве я просто бесполезен для существ, способных создать все это. Могу ли я работать для них творчески? А почему нет? Сейчас, конечно, я знаю слишком мало, но я способен учится. Да, такая идея вполне логично все объясняет. Включая и то, что не каждая душа возносится сюда. Очевидно в них встроен механизм, определяющий уровень развития сознания или способность к дальнейшему обучению. То есть я прошел какой-то отбор, который не все проходят. Только зачем им помощники? У них, что, своих детей нет?
И эта мысль меня поразила: а что я, собственно, знаю о том, как размножаются сверхцивилизации? Какой должна быть природа тех, кто обогнал нас в своем развитии на миллионы или даже миллиарды лет? Мы пока рожаем и растим своих детенышей в точности как животные. Но долго ли это будет продолжаться? Уже скоро, через несколько десятилетий, максимум через сто лет можно будет вырастить зародыш до ребенка в пробирке. Это аллегория, конечно, это будет очень сложная пробирка, совсем на пробирку не похожая. Но это будет возможно. И неужели люди никогда не воспользуются такой возможностью? А еще позже, через десятки или сотни тысяч лет, человек откажется от своего тела, потому что это животное тело не может жить в пустоте или при высоких температурах, не выдерживает больших ускорений, радиации. Человечество же не вечно будет жить на Земле, будет расширять свой ареал в Галактике. А значит неизбежно ему придется приспосабливаться к другой среде обитания. Именно приспосабливаться, потому что куда проще переделать себя, чем переделать всю Вселенную. Мне понятно, что и в людях со временем будет все меньше биологического, животного, и все больше от разума. В конце концов уже и сейчас биологическое взросление людей происходит быстрее, чем социальное, чем обучение. А что говорить о существах намного более развитых? Вполне возможно, что для них биологическое начало будет ничто по сравнению с развитием информационным. Возятся ли они с ребенком с самого начала его существования как биологического объекта? Вполне возможно, что и нет. Для них ребенок уже существует исключительно как объект информационный. И они начинают общаться со своими детьми лишь когда те достигнут достаточно высокого уровня развития. Очень маленького, детского по сравнению с ними, хотя возможно весьма высокого по сравнению с нами. Но ведь и мы не общаемся с яйцеклеткой или сперматозоидом. Матери общаются со своими детьми с момента рождения, но это дань биологическому, животному. А вот для отцов ребенок начинает становиться реальностью позже, когда начинает разговаривать. Может ли так быть, что мы, люди, что-то вроде зародышей для сверхсуществ? А Земля, да и вся наша Вселенная это что-то вроде инкубатора для нашего развития. А почему нет? Тогда все происходящее со мной укладывается в одну логику. Но этот жестокий отбор среди своих детей, когда лишь немногие переходят на следующую стадию… А почему так быть не должно? Мы очень любим своих детей, но уже рожденных. Это определяется нашей биологией, животным в нас, тем, что женщина за время своей жизни может родить лишь нескольких детей. Но мы совершенно не думаем о смерти миллионов сперматозоидов или яйцеклеток. Хотя это тоже потенциальные дети. И к абортам мы в большинстве своем относимся довольно легко. Ну а если бы мы жили миллионы лет и женщины могли бы рожать сотни, тысячи детей, то так же они любили бы каждого? Сомневаюсь. Да тому есть пример наших прабабушек. Это ведь сейчас один ребенок в семье — норма, два — реже, а три — исключение. А прабабки наши рожали по десять — двенадцать. И большая часть умирала. И они конечно тоже любили своих детей, но не так, далеко не так. Да и наши братья меньшие, что молятся Аллаху, у которых тоже десяток детей в семье не редкость: как легко они отправляют своих детей взрываться в автобусах и на стадионах. От большой любви это? Ой, что-то сомневаюсь! Выходит, существа, живущие миллионы или даже миллиарды лет, детей своих должны любить куда меньше, просто потому, что этих детей на протяжении одной жизни может быть очень много. Не удался один — следующий будет хорошим. Это у нас любовь исступленная, потому что другого ребенка уже не будет — жизнь-то короткая. Наверное сверсущества тоже любят своих детей, но тех, кто уже развился, чего-то достиг, показал, что в него труд и время не напрасно вкладывали. А мы пока лишь личинки, что-то на уровне одноклеточных. Потому нами и не дорожат. Все дело в уровнях развития. Чтобы меня полюбили, оценили, я должен подняться сперва на их уровень, ну хоть близко.
Хорошо, примем за рабочую гипотезу. Но, исходя из этой гипотезы, сейчас-то мне что делать? Рвануться на Землю и установить там справедливость? По этой гипотезе новые способности моего тела даны мне всерьез и надолго. И наверное я еще не все освоил, так что с суперменистостью у меня порядок, всех негодяев перебить могу запросто. И, возможно, мне в этом никто и мешать не будет. Только вот толку с этого! Одних перебью — другие на их место придут. Я же на Земле еще это знал. Чтобы что-то изменить всерьез и надолго, нужно всех людей изменить. А на это много поколений требуется и мне не под силу. Ведь пытались некоторые, на крест лезли за это. А кончилось тем лишь, что крест заменили колом и костром. На том же стадионе. Нет, человечество мне быстро изменить не под силу, даже будучи бессмертным духом и суперменом. Само изменится со временем, и без моей помощи будет примерно то же, что и с помощью. Значит это не задача. Помочь семье? После моей смерти им конечно тяжело придется. Но ведь выживут. Сказать по правде, я не шибко хороший кормилец был. Жена побольше меня зарабатывала. Ну, так всегда бывает с теми, кто занимается интересной работой — зачем дураку платить, если работа ему и так интересна. Сын уже институт заканчивает, с его специальностью работу найдет. Так что выживут и без меня. А не выживут — здесь встретимся. Или не встретимся. Но тут уже я ничего сделать не смогу. Тут я уже все, что мог, сделал раньше. Взрослые они, поздно воспитывать и перевоспитывать. Выходит, незачем мне тратить сотни или тысячи лет личной жизни на помощь, без которой они обойдутся. Наверное все прочие сюда попадающие так же думали, поскольку не было нашествия сверхмогучих призраков в истории человечества. Отдельные случаи наверняка были. Есть же откуда-то запрет на самоубийство в религиях. Потому что слишком ранний уход из жизни не способствует достижению нужного для посмертия уровня развития. Но постоянных контактов наверняка не было. И я теперь понимаю почему: слишком мучительно контактировать с живущими в десятки раз медленнее. И обследовать нашу Вселенную что-то не хочется. Раньше мне это было бы интересно, но когда я узнал, что это лишь малышовая песочница… Придется подумать, что делать здесь.
На этой мысли я осознал, что рядом со мной тусуется одно из переливающихся всеми красками облаков — чья-то мятежная душа, как я понимаю. На мое внимание облако отреагировало, подплыв поближе и вдруг превратившись в прекрасную юную девушку, совершенно обнаженную.
— Привет, новенький, — сказала девушка, — а ты молодец, быстро растешь.
— П-привет…
— Меня Таней зовут, а ты?
— С-сергей…
— Ну что ты так удивляешься? — улыбка девушки была ослепительна, не чета какой-нибудь Клавдии Шиффер — Никогда девушек не видел?
— Таких — нет. — Мне удавалось лишь глупо хлопать веками (странно хлопать тем, чего на самом деле нет). — А откуда ты здесь взялась?
— Ну, не притворяйся, что ты совсем глупый. Дураков тут не бывает. Оттуда же, откуда и ты, из России, с Земли.
— Я думал, что души тут выглядят радужными облаками. А ты выглядишь… так же, как я.
— Как ты думаешь, а на самом деле ты как выглядишь? Не смотри на себя, мы все себя так воспринимали сначала. Трудно воспринимать себя радужным облаком, но со временем привыкнешь.
— А почему я тебя вижу как… девушку, хотя все остальные — радужные облака?
— А я и есть девушка, а чтобы ты мог увидеть меня такой, я тебе передала соответствующую информацию. Ты еще новичок и не готов воспринимать все как оно есть. Твое сознание настроено воспринимать мир через земные органы чувств, а себя в человеческом теле. Вот ты так и воспринимаешь всю информацию. Со временем это пройдет.
Значит то, что я вижу, лишь иллюзия? Жаль! Повинуясь неосознанному порыву, я положил руки на плечи Тани и почувствовал живую теплую кожу, удивительно нежную. Прямо передо мной такие полные зовущие губы… Твердые ладошки уперлись в грудь, оттолкнули сильно, хотя и не грубо.
— Какой ты быстрый! — Таня смеялась — Тебе еще рано об этом думать, ты еще слишком молодой. Повзрослей, научись управлять своим новым телом, а потом уже с девушками будешь обниматься.
— А что, здесь и это можно?
— Ничто человеческое нам не чуждо, мы же пока еще люди. Механизм, суть другие, но эмоции, ощущения похожи.
— Таня, а сколько тебе было, когда ты умерла?
Маленький кулачок больно ударил меня в грудь.
— Никогда не говори здесь, что мы умерли! На самом деле мы родились. И ты должен думать именно так, иначе пропадешь. А мне жаль будет, ты мне понравился. И спрашивать возраст у девушки неприлично. Да и какое это здесь имеет значение? Пока я старше тебя по здешнему счету, но это может быстро измениться. Все от тебя зависит.
— Тань, а все-таки, кто мы, зачем мы здесь? Раз уж ты старше меня, ты что-то об этом знаешь?
— Ну, раз мы с тобой разговариваем, значит ты сам обо всем догадался.
— О чем? Что люди — зародыши какой-то сверхцивилизации?
— Ну да. Пока родившийся не придет к этой мысли, с ним нельзя общаться. Ты, кстати, пришел к этому очень быстро. Наверное быстрее всех, кого я знаю.
— Это скорее всего потому, что я много фантастики читал и всегда был атеистом. Но я не представляю, как об этом мог бы догадаться другой, кто не любит фантастику.
— Чуть труднее. На самом деле это не совсем ты догадался, а твое тело тебе подсказало. В нем заложено очень много информации, но проявляется она постепенно, когда ты к ней готов и начинаешь ее активно искать.
— Тань, а как ты превращаешься из радужного облака в девушку? Как ты передаешь мне эту информацию?
— Слишком много вопросов. Я же сказала тебе, что твое тело само все знает. Сейчас ты должен его освоить полностью, тогда поговорим.
Вдруг Таня на какое-то мгновение прижалась ко мне, и я почувствовал ее губы на своих.
— Не обижайся, сейчас на самом деле мои ответы не так помогут тебе, как помешают. Исследуй себя, учись, а потом мы еще не раз встретимся. Пока!
С серебряным смехом Таня превратилась в радужное облако и умчалась.
Ну вот, есть хоть какая-то определенность. Значит, если верить Тане, моя догадка правильная. И я действительно нахожусь в детской, в яслях, где мне предстоит научиться управлять своим телом и развиваться, чтобы подготовиться… к следующей линьке. Но интересно, а почему эта детская выглядит именно так? Другие радужные облака могут летать, значит и я тоже. Летал же я по Вселенной. Но тогда логичнее было бы сделать этот зал объемным… А с чего я взял, что он плоский? Я вижу его таким, но это ничего не значит. Я привык жить на плоской земле под небом. И в человеческом теле, предназначенном для передвижения по плоскости. Как Таня сказала, я вижу себя сейчас в облике человека только потому, что я таким себя воспринимаю. Это я понимаю: я получил новое тело, совершенно не похожее на человеческое, но обладающее теми же функциями. И органы движения этого тела я воспринимаю как ноги, а поскольку я могу передвигаться в этом зале без проблем, то воспринимаю это как хождение по ровному полу. Нырнув во Вселенную, я видел ее так, как ожидал увидеть комическое пространство. Потому оно и было для меня объемным, и я видел галактики, звезды. Пока мое сознание оперирует только теми образами и идеями, которые я накопил в земной жизни, я способен воспринимать информацию только через них. А что если попробовать увидеть этот зал в объеме?
Получилось у меня это быстро. Я действительно висел в центре огромной хорошо освещенной сферы — сейчас я уже отчетливо видел ее границу. И рядом со мной маленькая черная сфера моей бывшей Вселенной. А пространство вокруг наполнено круговертью радужных облаков. Они носятся туда-сюда, чинно прогуливаются парами, собираются в неподвижные скопления. Подойти к ним я не решился пока — Таня ясно дала понять, что мне еще рано общаться со старшими. Сначала ползать научись, а потом уже дерись за погремушку. Так что я двинулся к краю, границе детской. На этот раз я не бежал, а летел. И добрался куда быстрее, чем в первый раз — за считанные минуты. Теперь стена выглядела не туманной, а четкой, как бы из темного стекла, даже с отражением как у нормального стекла. Хотя, конечно, к стеклу это образование не имело ни малейшего отношения. Как и то, посредством чего я видел, к свету. На ощупь стена теперь тоже казалась стеклянной, холодной и твердой. Я ударил в нее кулаком и ощутил боль в костяшках пальцев. Тоже правильно: для первых шагов стена была упругой, чтобы я не разбился о нее с разгона. А сейчас мне нужно установить возможности своего тела, и боль в этом поможет, предупредив об опасном приближении к его пределам.
Сквозь стену на сей раз было видно какое-то движение. Но как я не вглядывался, расплющив нос, разглядеть ничего определенного не мог. А зал? Интересно, а с чего я взял, что он трехмерный? Только потому, что я сам жил в трехмерном мире? А если попробовать увидеть больше измерений?