Аслан пировал с нарнийцами еще долго после того, как зашло солнце и показались звезды, и огромный костер, теперь более яркий, но менее шумный, сверкал как маяк в темном лесу, и испуганные тельмаринцы видели его издалека и удивлялись, что бы это могло быть. Самое приятное в этом пире было то, что он не прерывался, и никто не расходился; потом беседа стала тише и медленней, все постепенно начали клевать носом и наконец уснули, протянув ноги к огню. Рядом с каждым были хорошие друзья. Кругом воцарилось молчание, и стало слышно журчание воды в камнях брода у Беруны. Всю ночь Аслан и Луна глядели друг на друга радостными глазами.
На другой день гонцы (главным образом белки и птицы) были посланы во все концы страны с воззванием к разбежавшимся тельмаринцам, включая, конечно, пленников в Беруне. Они объявляли, что Каспиан теперь король и Нарния должна впредь принадлежать говорящим зверям, гномам, дриадам, фавнам и другим созданиям наряду с людьми. Кто хочет, может остаться на таких условиях, но тем, кому это не нравится, Аслан предлагает другой дом. Каждый, кто пожелает переселиться, должен прийти к Аслану и королям к броду у Беруны в полдень на пятый день. Можете представить себе, как тельмаринцы чесали в затылках. Некоторые из них, главным образом молодые, которые, как и Каспиан, знали истории о старых днях, радовались, что все вернулось назад и были готовы подружиться с разными созданиями. Все они решили остаться в Нарнии. Но большинство людей старшего возраста, особенно те, кто занимал при Миразе важные должности, были настроены мрачно и не желали оставаться в стране, где не смогли бы командовать. «Жить здесь со множеством проклятых дрессированных зверей! Нет уж», – говорили они. «И к тому же привидения», – с содроганием добавляли некоторые. «Кто знает, что это за дриады. Очень неосторожно». Они были подозрительны: «Я не доверяю им – ни этому ужасному Льву, ни всем остальным. Он скоро возьмет нас в свои когти, вот увидите».Но они не доверяли и его обещанию дать им новый дом. «Заберет нас отсюда в свое логово и съест потихоньку одного за другим», – бормотали они. И чем больше они обсуждали это, тем мрачней и подозрительней становились. Но в назначенный день их пришло больше половины.
На краю лужайки Аслан приказал поставить два деревянных столба выше человеческого роста на расстоянии трех футов друг от друга. Третий более легкий кусок дерева был привязан к верхушкам, соединяя их, так что в целом эта штука выглядела как дверной проем из ниоткуда в никуда. Перед ней стоял сам Аслан с Питером по правую руку и Каспианом по левую. Вокруг них теснились Сьюзен и Люси. Трам и Боровик, лорд Корнелиус, Гленсторм, Рипичип и другие дети и гномы воспользовались королевскими гардеробными из дворца Мираза (теперь он стал дворцом Каспиана), так что не было недостатка в шелке и золоте, белоснежном белье, проглядывающем сквозь прорези рукавов, серебряных кольчугах, мечах, чьи рукояти были изукрашены драгоценностями, украшенных перьями шляпах и позолоченных шлемах (они так сверкали, что было больно смотреть на них). Даже на зверях были богатые цепи вокруг шеи. Но никто не смотрел ни на них, ни на детей. Живое ласковое золото гривы Аслана затмевало все. Остальные Нарнийцы разместились вокруг поляны. На дальнем конце стояли тельмаринцы. Ярко светило солнце, и в легком ветерке трепетали знамена.
– Люди Тельмара, – начал Аслан, – те, кто ищет новую землю, слушайте мои слова. Я пошлю вас в вашу собственную страну, которую знаю я и не знаете вы.
– Мы не помним Тельмара. Мы не знаем, где он. Мы не знаем, на что он похож, – заворчали тельмаринцы.
– Вы пришли в Нарнию из Тельмара, – сказал Аслан, – но в Тельмар вы пришли из другого места. Вы вообще не из этого мира. Вы пришли сюда несколько поколений назад из того же мира, что и Верховный Король Питер.
Тут половина тельмаринцев начала шептать: «Ну да. Рассказывай. Он собирается убить нас всех, выслав прочь из этого мира». А другая половина, выпячивая грудь и хлопая друг друга по спинам, зашептала: «Да ну! Можно было догадаться, что мы не из этого места с его странными, противными, неестественными созданиями. Мы королевской крови, видите». И даже Каспиан, Корнелиус и дети с удивлением повернулись к Аслану.
– Замолчите, – голос Аслана был близок к рычанию. Казалось, земля слегка вздрогнула, и все живые существа застыли, как каменные.
– Ты, сэр Каспиан, – сказал Аслан, – должен знать, что не мог бы быть истинным королем Нарнии, как древние короли, если бы не был сыном Адама и не пришел бы из их мира. Ты сын Адама. Много лет тому назад в том мире, в глубоком Южном море, шторм вынес на остров пиратский корабль. Там они сделали то, что обычно делают пираты: убили туземцев и взяли туземных женщин в жены, делали пальмовое вино, и пили, и напивались, и валялись в тени пальмовых деревьев, и ссорились, а иногда и убивали друг друга. В одном из этих столкновений шестеро спаслись бегством, и убежав со своими женщинами в глубь острова, поднялись на гору и, чтобы спрятаться, забрались, как они думали, в пещеру. Но это было одно из магических мест того мира, одна из дыр между тем миром и этим. В старые времена было много дыр между мирами, теперь они встречаются реже. Это была одна из последних: я не сказал последняя. Итак они упали, или поднялись, или споткнулись, или бросились прямо туда, и оказались в этом мире, в стране Тельмар, которая была необитаема. Почему она была необитаема – длинная история: я не буду рассказывать ее сейчас. И в Тельмаре их потомки жили и становились свирепыми и надменными людьми, а через несколько поколений они начали голодать в Тельмаре и вторглись в Нарнию, которая была тогда в некотором беспорядке (это тоже слишком длинная история), завоевали ее и воцарились в ней. Ты запоминаешь все это, король Каспиан?
– Я стараюсь, сэр, – ответил Каспиан, – но мне хотелось иметь более почетное происхождение.
– Ты произошел от лорда Адама и леди Евы, – сказал Аслан, – и это достаточно почетно для того, чтобы беднейший нищий высоко держал голову, и достаточно стыдно, чтобы склонить до земли голову величайшего императора. Будь доволен.
Каспиан поклонился.
– А теперь, – сказал Аслан, – мужчины и женщины Тельмара, вернетесь ли вы назад, на тот остров в мире людей, откуда пришли ваши отцы? Это неплохое место. Те пираты умерли, и он необитаем. Там есть хорошие источники пресной воды, плодородная почва, лес для строительства, рыба в лагунах; другие люди в том мире еще не скоро обнаружат остров. Дверь открыта для вашего возвращения; но я должен предупредить вас, что как только вы пройдете через нее, она закроется для вас навсегда. И через эту дверь не будет больше связи между мирами.
На мгновение наступило молчание. Затем сильный, скромно выглядевший парень из тельмаринских солдат протолкался вперед и сказал:
– Отлично, я принимаю предложение.
– Это правильный выбор, – одобрил его Аслан, – и за то, что ты решился первым, с тобой будет мое благословение. У тебя хорошее будущее. Иди вперед.
Парень, немного побледнев, вышел вперед. Аслан и его свита отошли в сторону, оставляя свободным проход к пустому дверному проему.
– Иди через него, сын мой, – Аслан потянулся к нему и дотронулся носом до его лица. И как только львиное дыхале коснулось его, в глазах его возникло новое выражение – испуганное, но не несчастное – как будто он пытался вспомнить что-то. Затем он расправил плечи и шагнул в Дверь.
Все глаза были прикованы к нему. Они видели три куска дерева, а за ними кусты, траву и небо Нарнии. Потом они увидели человека между дверными косяками, а затем, через секунду, он исчез.
На той стороне поляны оставшиеся тельмаринцы вскочили на ноги с воплем: «Эй! Что с ним случилось? Ты задумал убить нас? Мы не пойдем этим путем». А один умный тельмаринец сказал:
– Мы не видим другого мира за этими палками. Если ты хочешь, чтобы мы поверили в него, почему бы не пойти одному из вас. Все твои друзья держатся подальше от этих палок.
Внезапно Рипичип вышел вперед и поклонился: «Если мой пример может сослужить тебе службу, Аслан, я ни на секунду не задумываясь, проведу по твоему приказу через эту арку одиннадцать мышей».
– Нет, малыш, – Аслан легко дотронулся своей бархатистой лапой до головы Рипичипа, – в том мире с тобой будут делать страшные вещи. Тебя будут показывать на ярмарках. Повести за собой должны другие.
– Пойдемте, – внезапно обратился Питер к Эдмунду иЛюси, – пришло наше время.
– Что ты имеешь в виду? – удивился Эдмунд.
– Сюда, – Сьюзен, казалось, знала что делать, – зайдем за деревья. Мы должны переодеться.
– Переодеться во что? – спросила Люси.
– В нашу одежду, конечно, – ответила Сьюзен, – хорошенький же у нас будет вид на платформе английской станции в этом.
– Но наши вещи во дворце Каспиана, – сказал Эдмунд.
– Пойдемте, – внезапно обратился Питер к Эдмунду иЛюси, – пришло наше время.
– Что ты имеешь в виду? – удивился Эдмунд.
– Сюда, – Сьюзен, казалось, знала что делать, – зайдем за деревья. Мы должны переодеться.
– Переодеться во что? – спросила Люси.
– В нашу одежду, конечно, – ответила Сьюзен, – хорошенький же у нас будет вид на платформе английской станции в этом.
– Но наши вещи во дворце Каспиана, – сказал Эдмунд.
– Нет, не там, – Питер уже шел к густому лесу, – они все здесь. Их упаковали и принесли сюда. Обо всем было договорено.
– Так об этом Аслан говорил с тобой и Сьюзен сегодня утром? – спросила Люси.
– Да… об этом и о другом, – лицо Питера было торжественно. – Я не могу рассказать вам все. Он сказал это Сью и мне, потому что мы не вернемся назад в Нарнию.
– Никогда? – вскричали в ужасе Эдмунд и Люси.
– Вы двое вернетесь, – ответил Питер, – из того, что он говорил, я понял, что вы наверняка вернетесь когда-нибудь. Но не мы со Сью. Он сказал, что мы уже слишком взрослые.
– Питер, – ответила Люси, – как ужасно. Сможете ли вы перенести это?
– Ну, мне кажется, что я смогу, это совсем не так, как я думал. Вы поймете, когда наступит ваш последний раз. Быстрее, вот наши вещи.
Странно и не очень приятно снимать королевские одежды и надевать школьную форму (к тому же не слишком чистую) в столь большом собраний. Самые противные тельмаринцы начали смеяться. Но остальные создания прокричали «ура» и встали в честь Питера, Верховного Короля, Сьюзен, королевы Рога, короля Эдмунда и королевы Люси. Было нежное и (что касается Люси) полное слез прощание со всеми старыми друзьями – поцелуи зверей, крепкие объятия медведей Толстяков, рукопожатие Трама и, наконец, щекочущие усы обнимающего их Боровика. Конечно, Каспиан предлагал Сьюзен взять Рог обратно, и, конечно, Сьюзен сказала, что он может оставить Рог у себя. Затем, чудесное и ужасное, прощание с самим Асланом, и вот Питер занял свое место, и рука Сьюзен была у него на плече, а рука Эдмунда на ее плече, рука Люси на плече Эдмунда, и рука первого из тельмаринцев на плече Люси, и такой длинной вереницей они двинулись к Двери. И наступил момент, который трудно описать, потому что детям казалось, что они видят три мира одновременно. Один был устье пещеры, открытой в ослепительную зелень и синеву острова в Тихом океане, где должны были появиться все тельмаринцы, когда пройдут через Дверь. Вторым была поляна в Нарнии, лица гномов и зверей, глубокие глаза Аслана и белые полоски на щеках барсука. Третьим (который быстро поглотил два других) была серая, посыпанная гравием поверхность платформы загородной станции и скамейка с багажом, где они все сидели, как будто никогда не двигались оттуда – однообразный и отчаянно скучный – в ту минуту, когда они очутились там – пейзаж, но было в нем и что-то неожиданно приятное; знакомый запах железной дороги, английское небо и летний день.
– Ну и ну! – сказал Питер, – ну и времечко у нас было!
– Ах, я растяпа, – воскликнул Эдмунд, – оставил в Нарнии свой новый фонарик!
МИФОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРИК
ВАКХ, Бромий, Бассарей, Овен – имена Диониса, в греческой мифологии бога плодоносящих сил земли, растительности, виноградарства, виноделия, сына Зевса и Семелы, дочери фиванского царя. Однажды, во время плавания по Эгейскому морю, Диониса похитили морские разбойники и заковали его в цепи, чтобы продать в рабство, однако оковы сами упали с рук Диониса; оплетя виноградными лозами и плющом мачту и паруса корабля, Дионис явился в виде медведицы и льва. Сами пираты, бросившиеся со страха в море, превратились в дельфинов. Везде на своем пути Дионис обучает людей виноградарству и виноделию. В шествии Диониса участвовали вакханки, сатиры, менады или бассариды с жезлами, увитыми плющом. Опоясанные змеями, они все сокрушали на своем пути, охваченные священным безумием. С воплями «Вакх, Эвое» они славили Диониса-Бромия («бурного», «шумного») и били в тимпаны. Диониса отождествляли также с египетским богом солнца Амоном, священное животное Амона – баран (овен).
ВЕДЬМЫ, колдуньи – в мифологии и народных поверьях женщины, вступившие в союз с дьяволом (или другой нечистой силой) ради обретения сверхъестественных способностей.
ВУРДАЛАК, оборотень – в славянской мифологии человек-оборотень, обладающий сверхъестественной способностью превращаться в волка.
ГНОМЫ – в мифологии народов Европы маленькие, человекоподобные существа, обитающие под землей, в горах или в лесу. Ростом они с ребенка или с палец, но наделены сверхъестественной силой, носят длинные бороды и живут гораздо дольше, чем люди. В недрах земли гномы хранят сокровища – драгоценные камни и металлы; они искусные ремесленники, могут выковать волшебные кольца, мечи и т.п. Обычно гномы дают людям добрые советы, но бывают и враждебны им (особенно черные гномы).
ДЖИННЫ – в мусульманской мифологии духи, часто злые. Согласно мусульманской традиции джинны созданы Аллахом из бездымного огня и представляют собой воздушные или огненные тела, обладающие разумом. Они могут приобретать любую форму и выполнять любые приказания.
ДРИАДЫ – в греческой мифологии нимфы, покровительницы деревьев, некоторые из них рождались и гибли вместе с деревом. Считалось, что сажающие деревья и ухаживающие за ними пользуются особым покровительством дриад.
КЕНТАВРЫ – в греческой мифологии дикие существа, полулюди-полукони, обитатели гор и лесных чащ, отличаются буйным нравом и невоздержанностью, но некоторые кентавры, например Хирон, воплощают мудрость и благожелательность, воспитывают героев греческих мифов.
МЕНАДЫ, вакханки, бассариды – в греческой мифологии спутницы Диониса. Следуя за ним толпами, менады, украшенные виноградными листьями и плющом, сокрушают все на своем пути жезлами, тоже украшенными плющом. Полуобнаженные, в шкурах пятнистого оленя, со спутанными волосами, часто подпоясанные задушенными змеями, они в безумном восторге взывают к Дионису-Бромию («Шумному») или к Дионису Плющевому, восклицая: «Вакх, Эвое».
НАЯДЫ – в греческой мифологии нимфы источников, ручьев и родников, хранительницы вод. Купание в их воде исцеляет от болезней.
НИМФЫ – в греческой мифологии божества природы, ее живительных и плодоносных сил: рек, морей, источников, озер, болот, гор, рощ, деревьев. Иные из них смертны, как например нимфы деревьев – они неотделимы от дерева, в котором обитают. Они обладательницы древней мудрости, тайн жизни и смерти. Они врачуют и исцеляют, предсказывают будущее.
ПОМОНА – в римской мифологии богиня плодов.
РУСАЛКИ – в славянской мифологии существа, как правило, вредоносные, в которых превращаются умершие девушки, преимущественно утопленницы. Представляются в виде красивых девушек с длинными распущенными зелеными волосами. Могут выходить из воды, бегать по полям, качаться на деревьях, защекотать встречных до смерти или увлечь их в воду.
САТИРЫ – в греческой мифологии демоны плодородия, входившие в свиту Диониса. Они покрыты шерстью, длинноволосы, бородаты, с лошадиными или козлиными копытами, с лошадиными хвостами, лошадиными или козлиными ушами, однако торс и голова у них человеческие. Они забияки, любят вино.
СИЛЕНЫ – в греческой мифологии демоны плодородия, воплощение стихийных сил природы. Входят в свиту Диониса, уродливы, курносы, толстогубы, с глазами навыкате, с лошадиным хвостом и копытами. Они славятся задиристым нравом и страстью к вину. Изображаются сидящими на осле и потягивающими вино из меха.
ФАВН – в римской мифологии бог лесов, полей, пастбищ, животных. Фавн считался лукавым духом, воровавшим детей.