– Хорошо, что мы будем вместе с тобой, – проговорила Сара, когда они с Мартой столкнулись у двери.
– Вы теперь сами субтактики, – ответила Марта.
– Мы неопытные, – вздохнул Густав. – Ты будешь нам помогать, советовать, и все такое.
– Сомневаюсь, что у меня будет на это время, – сказала Марта и шагнула наружу, в песчаную бурю.
* * *Учебная база формой напоминала неровный квадрат, а третий корпус занимал один из его углов. Над поверхностью он поднимался всего метра на полтора, а у полукруглой двери лежал песок.
Когда она отошла в сторону, стал виден узкий коридор, выходящие в него двери и слой пыли на полу.
– Эх, давно тут не жили, – едва войдя, Анджей закрутил головой и принялся картинно отплевываться.
Клиффорд без предупреждения стукнул дружка промеж лопаток так, что тот едва не полетел кувырком.
– Полегчало? – спросил великан ехидно и добавил сердито: – С обеда бурчит и бурчит…
– А почему я должен быть доволен? – вызывающе спросил шеолец. – Неужели кто-то рад, что вместо участия в боях нам с вами придется торчать в тылу, наращивая жир на задницах?
– Ну надо же, – отозвалась Марта. – Нашлось что-то, могущее задеть нашего бравого парня…
– Да я… – Анджей не собирался сбавлять обороты.
– Уймись, – с нажимом посоветовал Клиффорд.
Анджей злобно глянул на него, но рот захлопнул.
– Зверек порскун, – шепотом сказала Марта Стефану. Тот молча улыбнулся в ответ.
– Не стойте на пороге, – посоветовал из-за спин субтактиков незнакомый голос. – Заходите и стройтесь вдоль стенки, чтобы я вас всех смог хорошо рассмотреть…
– А ты… – обернувшийся Анджей спешно заткнулся, обнаружив, что последним внутрь барака номер три шагнул незнакомый тактик, высокий и тощий, с красными, точно от недосыпа, глазами. – Виноват!
– Хорошо, что сознаешь это, ядерная мать, – скупо улыбнулся тактик. – Меня зовут Джонатан. С сегодняшнего дня будете подчиняться мне.
За проведенное на базе время Марта ни разу не видела этого офицера, так что он скорее всего прибыл только сегодня.
– Прошу за мной, – сказал Джонатан. – Осмотрим тут все. Барак мало чем отличался от того, где инструкторы жили до сегодняшнего дня, – голые стены, неудобные кровати, основная часть помещений спрятана под землю, где не достанут ни жара, ни ветры.
Из-за отсутствия окон это сильно напоминало базу на Гекате, только вместо стерильной белизны – серый пластобетон и никаких бронированных дверей через каждые десять метров.
– Здешние коридоры – как дырки в сыре, – заявил Анджей, когда они вступили на лестницу, ведущую к подвальному этажу, – да еще прогрызенные свихнувшимися мышами.
– Что такое мыши? – осведомился тактик.
– Это у него шутки такие, – прогудел Клиффорд.
– Шутник, значит? – Джонатан внимательно посмотрел на Анджея. – С шутками лучше поосторожнее.
Марта нахмурилась – командир выглядел каким-то вялым, заторможенным, словно только что проснулся или, наоборот, долгое время не спал.
– Комнаты ваши наверху, новобранцы будут жить тут. – От того места, где тактик остановился, начинались широкие проемы в стене. – Каждому инструктору будет придано по пятнадцать-двадцать бойцов, одна казарма рассчитана как раз на это количество.
– Разрешите вопрос, – подал голос Стефан. – А не много это на одного-то субтактика?
– Ничего, не перетрудитесь. – Тактик издал ехидный смешок.
– Хэй, а почему без дверей-то? – Анджей прошел к одному из проемов, заглянул внутрь.
Казармы были самые обычные, ничем не примечательные.
– Санитарный блок в каждой комнате индивидуальный, – пожал плечами Джонатан, – а так им закрываться не от кого. Ну что, пошли наверх. Если у кого-нибудь есть вопросы, то задавайте их сейчас.
Спрашивать никто ничего не стал, и инструкторы вслед за тактиком потащились обратно к лестнице.
* * *– Равняйся! Смирно! – Точно повинуясь команде, ветер затих, стал слышен звук шагов обходящего строй супертактика.
Марта глядела прямо перед собой и наблюдать за перемещением командира могла только краем глаза – вот он остановился перед звеном Стефана, пошел дальше, вновь замер.
Спиной ощущала, как равномерно и даже попадая в такт друг другу, дышат ей в затылок полтора десятка новобранцев, пятнадцать минут назад выгрузившихся из транспортеров.
Сразу по прибытии их разбили на учебные звенья и к каждому звену приставили командира.
С первого взгляда ее подопечные показались Марте какими-то одинаковыми, словно братья и сестры. Нет, она заметила отличия во внешности, но уловила и некое сходство, проявляющееся в манере двигаться, одновременно поворачивать голову за командиром и следить за ним, не отводя взгляда.
Выглядело это очень странно.
– Солдаты! – Ветер набрал силу вновь, и супертактик перешел на ком-линк: – Вы прибыли сюда, чтобы научиться держать в руках оружие, а затем обрушить его мощь на врагов Пророка и Эволюции…
Привычные, надоевшие слова проскальзывали в уши, не задевая сознания. Марта спокойно ждала.
– …слушать инструкторов и чтить Стальной Кодекс! – Она встрепенулась, когда командир базы закончил. – По баракам – разойтись!
– В колонну по двое – построиться, – приказала Марта, развернувшись к новобранцам.
Они задвигались, молча и целеустремленно, как части единого механизма. Ни один не отвел взгляда, ни один не сделал лишнего движения, и через мгновение перед Мартой оказалась ровная, как прочерченная по линейке, колонна.
– Клянусь Пророком. – Марта только головой покачала. – За мной – шагом марш!
Пока шли до барака, она все ловила себя на мысли, что не может понять, сколько человек идет за ней – один или много, слишком монотонным и равномерным был звук, точно в пластобетон била только пара ботинок.
– Это ваша казарма, – сказала Марта, когда они спустились на нижний этаж и остановились перед вторым по счету проемом. – Можете занять места по своему усмотрению. Через три часа ужин, затем перекличка. Пока отдыхайте.
Она ожидала вопросов, гнева, хоть какой-то реакции по поводу того, что их поселили в таких условиях.
Но никто из новобранцев не сказал ни слова. Они по одному зашли в казарму и принялись устраиваться.
– Ничего себе, – пробормотала Марта и прижалась к стене, пропуская мимо Анджея и его отделение.
– А ну, зашли сюда быстро. – Голос шеольца звучал мрачно. – Знайте, что инструктору положено быть злобным! Жизни не нюхали, салаги? Так вы у меня узнаете, чем она пахнет! А ну стройся на кроватях в три ряда с матрасами!
Топот и скрип показали, что новобранцы попытались выполнить нелепый приказ. И снова – ни один не попытался возразить или возмутиться, хотя кто угодно понял бы, что субтактик откровенно издевается.
Марта покачала головой и пошла к себе.
Комната на двоих, отведенная для инструкторов, от казармы отличалась в основном размерами. Стены были облицованы стандартными пластиковыми панелями. Помимо общего осветительного блока, над каждой кроватью висело еще по одному, маленькому. Около двери из стены выпирал телевизионный экран.
Включить его за эти дни у Марты не получилось ни разу.
Только она улеглась на кровать, как открылась дверь и вошла Сара, мрачная и насупленная.
– Что с тобой? – поинтересовалась Марта.
– Странные они какие-то, – вздохнула соседка по комнате. – Если подумать, похожи не на форсеров даже, а на насекомых каких-то. Ты знаешь, что такое насекомые?
– Конечно. – Марта потянулась. – Ладно, не думай об этом. Нам с ними не детей рожать. Выучим да отправим подальше.
И девушки негромко рассмеялись.
СЫН ЗЕМЛИ 4
Выглядел полковник Ниеминен настолько торжественно, словно перед ним стоял не потрепанный, уменьшившийся в числе полк, а заново сформированный и вооруженный корпус.
– Солдаты, – проговорил полковник, обводя строй взглядом. – Два часа пятнадцать минут назад последние части форсеров покинули Сибирь и уничтожили за собой ведущий на Демон портал.
– Ура! – довольно нестройно отозвались бойцы.
– Не вижу энтузиазма, долбаная форель, – хмыкнул Ниеминен. – Хотя трудно ждать, что вы описаетесь от радости. А ровно сорок минут назад мне доставили приказ, согласно которому наш полк отводится на Землю для отдыха и переформирования…
– Ураааа!! – на этот раз крик вышел много более дружным и громким.
– Так-то лучше, – улыбнулся полковник. – Сейчас должны прийти транспортеры, командирам подразделений обеспечить погрузку. Вольно! Разойдись!
Последний раз полк вступал в бой вчера рано утром, и только к вечеру все его части собрались вместе в небольшом поселке Медвежий, затерянном посреди диких лесов.
Для постоя солдатам отдали бывший склад, чудом сохранившийся после бушевавших тут боев.
– Земля, – проговорил Трэджан, когда строй нарушился. – Я там так давно не был, елки-палки… Если не считать тот день, когда нас везли от портала к порталу и мы так ничего и не увидели.
– Земля, – проговорил Трэджан, когда строй нарушился. – Я там так давно не был, елки-палки… Если не считать тот день, когда нас везли от портала к порталу и мы так ничего и не увидели.
– А я еще дольше. – Роберт закусил губу, пытаясь вспомнить, когда последний раз топтал поверхность родной планеты.
По всему выходило, что пять месяцев назад, когда в Нанкине формировался корпус «Арес»…
– А вообще неплохо будет вернуться домой, – задумчиво проговорил Бьерн, почесывая один из шрамов на щеке. – Посмотреть, что там да как в Бергене, так же любят его дожди и туманы, как раньше, или нет… О, это за нами!
Через распахнутые ворота на просторный двор склада один за другим въезжали тупорылые армейские транспортеры. Тускло блестели покрашенные в серый цвет борта, надрывно рычали двигатели.
– Наш под номером семнадцать, – объявился рядом с солдатами лейтенант Нуньес. – Не тянем время!
Машина, отмеченная цифрами «один» и «семь», обнаружилась у самых ворот. Водитель, куривший у кабины, без особого почтения отдал честь командиру взвода и кивнул в сторону открытого люка.
Упрашивать солдат не пришлось.
Роберт пролез внутрь одним из первых. Опустил рюкзак на пол и уселся на лавку, вытянув ноги.
– Хорошо-то как, – сказал Шриван. – Можно расслабиться и ни о чем не думать.
– Думать солдату вообще вредно, – заметил Трэджан. – Эй, Роберт, ты чего будешь делать, если увольнение дадут?
Несмотря на жесткую лавку и неудобную позу, тянуло в сон, веки опускались сами, отвечать не хотелось.
– Не знаю, сомий хвост, – ответил Роберт лениво.
– Шриван, понятно, к жене отправится. – Трэджану собеседник требовался только для проформы, при желании уроженец Аляски мог беседовать и сам с собой. – Сержант – к родителям в Берген, а я…
Договорить он не успел. Люк с лязгом закрылся, и транспортер рванул с места так резко, что болтун вынужден был захлопнуть пасть и, судя по сдавленному шипению, прикусил язык.
* * *Мотор кашлянул последний раз и замолк. Дремлющие в полутьме солдаты зашевелились, послышались зевки и хруст суставов.
– Приехали никак? – спросил кто-то сидящий у противоположной стены, Роберт спросонья не разобрал, кто именно.
– Лейтенант говорит, что можно выйти, размять ноги, – сказал Бьерн, выслушав донесшуюся из шлема скороговорку. – Мы только что въехали на Землю…
Люк открылся, внутрь проник запах разогретого пластобетона и равномерный, вибрирующий гул.
– Размять ноги – это запросто. – Роберт встал, потянулся, ощущая во всем теле непривычную легкость.
Снять броню им разрешили еще вчера, во время остановки у Снежногорска.
Город, который полк с таким остервенением защищал, напоминал охваченный безумием муравейник. По руинам ползали строительные комплексы, суетились люди, а грохот стоял такой, что уши закладывало.
Снежногорск отстраивали заново.
Поднявшись с лавки, Роберт выпрыгнул наружу, присел, разминая затекшие мускулы.
Транспортер, как и прочие, стоял на площадке около небольшого здания, по всей видимости, контрольно-пропускного пункта при портале. Его громадная арка, пылающая голубым светом, виднелась с другой стороны. Уходящее в нее шоссе было забито машинами, они и производили тот самый вибрирующий гул.
В сторону Сибири ползли огромные транспортеры с открытыми платформами, на которых высились укутанные в пластик механизмы. Неспешно двигались строительные комплексы, за ними – обычные автобусы, набитые людьми.
– Рабочих везут, что ли, – сказал Кампински, задумчиво почесывая затылок. – Вот только на кой хрен?
– Эх, нашел куда смотреть, – хмыкнул Трэджан. – Ты лучше взгляни, какое все вокруг свое, родное! На других планетах такого не увидишь!
В бездонной синеве неба плыли белые, как взбитые сливки, и толстые, будто поросята, облака. Солнце после невзрачного светила Сибири казалось очень большим, лучи его ласково касались кожи. На пологих холмах, окружающих портал, ветер шевелил ветвями кустарника.
– Где мы, интересно? – спросил Шриван.
– Север Корейского полуострова, – ответил Роберт. – Отсюда не так далеко до тех мест, где я родился.
Воспоминания нахлынули потоком: узкие переулки на окраине Владивостока, нежащееся под солнцем море, старый, обветшалый храм, полицейский участок, больше похожий на клуб…
– Где родился, там не пригодился, – мрачно буркнул Трэджан. – Сейчас поедем, похоже. Вон наш лейтенант торопится.
Нуньес еще издалека махнул рукой, и солдаты полезли в провонявший потом и грязными тряпками кузов.
Роберт прислонился к стенке и попытался снова задремать, но у него ничего не вышло. Транспортер двинулся с места, вырулил на трассу и набрал скорость, а он все сидел, глядя прямо перед собой.
За время войны Роберт выучился спать, невзирая на тряску и шум, так что дело было не в них.
Спать мешало странное чувство – что тело, все его части, каждая клеточка ощутили касание родной планеты и встрепенулись, кровь быстрее побежала по жилам, сердце начало биться чаще и сильнее.
Или виной этому стало то, что под лучами солнца кузов принялся нагреваться?
* * *База напоминала ту, на которой Роберт провел три года.
Тот же плац, не украшенный, правда, памятником генералу Романову, кубическое здание штаба, коробки казарм, расположенная чуть в стороне столовая и громоздящиеся за ней склады.
Имелся даже тренировочный полигон.
Окружала базу высокая, в три человеческих роста, стена, утыканная блоками сенсоров и стоящими через каждые полсотни метров вышками. Они щетинились пулеметами и прожекторами.
– И зачем это? – недоуменно спросил Трэджан, когда солдаты только выгрузились из транспортеров. – Разве здесь нам кто-то угрожает?
– Разговорчики, – одернул его лейтенант Нуньес. – Осторожность – прежде всего. Разве вы не знаете, что форсеры ухитрились устроить диверсию на Земле?
Трэджан выпучил глаза, Роберт удивленно хмыкнул, а Шриван пробормотал вполголоса:
– Да упасет нас Единый от такого. – И добавил: – А храм тут есть? Я так давно не был на службе.
– Должен быть, – отозвался лейтенант. – Узнаю, сообщу.
Офицеры командовали, солдаты строились, и взводы расползались от сгрудившихся на плацу транспортеров, словно червяки от груды огрызков.
– Диверсия на Земле, надо же. – Бьерн покачал головой. – Мы тогда, наверное, воевали на Хордане. Там за новостями следить сложно…
Они прошли небольшой скверик, миновали столовую, от которой тянуло жареным мясом, и свернули к одной из казарм.
– Это наша, – сказал Нуньес. – Второй и третий взвод нас опередили, я смотрю. Занимайте места, располагайтесь. Ужин через два часа, отбой через четыре, ровно в десять по местному времени.
– Офицеров-то отдельно поселят, – проворчал Кампински, когда лейтенант отошел. – Не в этом хреновом сарае.
– Завидовать нехорошо, – укорил его Шриван.
Пулеметчик открыл рот, чтобы достойно ответить, но глянул в ясные глаза индуса и промолчал.
Изнутри казарма выглядела не особенно привлекательно – у входа стеллаж для оружия и шкафы для бронекостюмов, серый пол, два ряда двухэтажных коек, уродливые пластиковые тумбочки.
Тут бойцов третьего взвода ждал сюрприз – сидящий на одной из коек Мак-Канн.
– Жив, чертяка! – рыкнул Бьерн на всю казарму и от избытка чувств хлопнул Мак-Канна по плечу.
– Еще живее всех нас, – добавил Роберт.
– Да, заштопали меня, – кивнул Мак-Канн, – сказали, что я буду лучше, чем раньше.
– Что, пришили какую-нибудь штуковину? – Трэджан изобразил на лице загадочность и понизил голос: – Из тех, что оттяпали у форсеров? Я даже знаю какую! От девок теперь отбоя не будет!
– Где бы их взять, – вздохнул Кампински.
Мак-Канн только улыбнулся.
Пока раскладывали вещи и устраивались, к санитарному блоку выстроилась огромная очередь.
– Придется подождать. – Обнаженный по пояс Трэджан хлопнул себя полотенцем по спине и полез наверх, на свое место.
Роберт плюхнулся на койку, ощутил, как та мягко подалась, меняя форму под весом его тела. Не успел задремать, как ожил молчавший до сих пор большой телевизор, висящий над входной дверью.
– …ысячи форсеров пали от руки наших доблестных воинов! – сообщил появившийся на нем диктор.
Выглядел он подчеркнуто сурово и героически, чувствовалось, что каждая деталь внешности, от твердого подбородка до морщинки на лбу, продумана дизайнерами.
– Это про Сибирь, что ли? – спросил с соседней койки Бьерн.
– Похоже, – ответил Роберт. – Ладно, что хоть тысячи, а не миллионы. Могли для красоты и больше соврать…
Диктор кратко поведал о том, что на Эброне продолжаются позиционные бои, и перешел к новостям тыла. Узнав, что рыбаки Аквиума обязались в три раза перевыполнить план по добыче морепродуктов, а нефтедобытчики Тэи собрали деньги на звено десантно-штурмовых кораблей, Роберт застонал и отвернулся от телевизора, зажав уши.