Беспримерную стойкость, героизм и отвагу проявляли бойцы, командиры и политработники бронепоездов.
Образец выполнения воинского долга показали командир бронепоезда № 20 капитан Бородавко и комиссар бронепоезда политрук Абрамов, павшие смертью храбрых.
Было это так. 23 августа 20-й отдельный тяжелый бронепоезд, прикрывая отход Ростовского артиллерийского училища на южный берег Терека, у разъезда Осетинский вступил в бой с десятью фашистскими танками. Огнем орудий было подбито четыре машины, остальные поспешно покинули поле боя. Вечером бронепоезд отошел на западную окраину Моздока. Здесь его атаковали сорок танков. На помощь бронепоезду поспешил другой легкий бронепоезд из 19-го дивизиона под командованием капитана И. П. Кучмы. Но все равно силы были неравные. Вражеские снаряды вывели из строя все орудия и пулеметы, разбили бронеплощадки. Начали рваться боеприпасы. Бронепоезда были охвачены пламенем. Оставшиеся в живых воины со связками гранат двинулись навстречу танкам. Несколько сот автоматчиков и восемнадцать бронированных машин уничтожили они в этом жестоком бою.
Одновременно с боевыми действиями группы Р. Я. Малиновского на переднем крае обороны по Тереку сражались и передовые отряды войск Закавказского фронта под командованием генерала Г. Т. Тимофеева. Эти отряды были направлены в район Буденновска на рубеж реки Кумы и на протяжении трех недель вели упорные бои с авангардными частями противника.
Имея большое превосходство в силах, гитлеровцы 25 августа заняли Моздок, а 31 августа - Прохладный. К концу августа немецкие войска подошли к левому берегу рек Терек и Баксан на участке от Ищерской до Баксанского ущелья.
Большая нагрузка в эти тяжелые осенние дни 1942 года легла на плечи нашей 4-й воздушной армии, которой командовал генерал-лейтенант авиации К. А. Вершинин. (9 сентября 1942 года К. А. Вершинин был назначен командующим ВВС Закавказского фронта, а командование 4-й воздушной армией перегало к генерал-майору авиации Н. А. Науменко.) Самолеты 4-й воздушной армии прикрывали с воздуха боевые действия наших войск и наносили удары по наступавшим колоннам противника.
14 августа, когда моторизованные части фашистов устремились из района Пятигорска в юго-восточном направлении, стремясь с ходу прорваться к Нальчику, а затем к Орджоникидзе, перед авиацией фронта была поставлена задача - во что бы то ни стало задержать вражеские колонны. Несмотря на неблагоприятные метеоусловия, летчики поднимались в воздух и днем и ночью.
Когда колонны противника подошли к реке Баксан, они не смогли прорвать оборону 37 и армии. Огромную помощь нашим наземным войскам оказала авиация. В воздухе и на земле здесь шли ожесточенные бои.
За три дня, с 14 по 16 августа, части 4-й воздушной армии совершили 1216 вылетов, уничтожили до 60 танков, свыше 600 автомашин, разрушили десятки переправ.
Не добившись успеха на нальчикском направлении, немцы были вынуждены главный удар перенести на моздокское направление. Поэтому с 17 августа 4-я воздушная армия сосредоточивала свои основные силы севернее Моздока.
В течение всей второй половины августа наша авиация продолжала наносить удары по войскам противника, пытавшегося на различных участках форсировать Терек. Маневрируя своими главными силами, авиация быстро сосредоточивалась там, где создавалось наиболее тяжелое положение.
И все же, используя свое численное превосходство, гитлеровцы сумели в ночь на 2 сентября форсировать Терек в районе Моздока. Сконцентрировав на этом плацдарме до 80 танков, они перешли в наступление на станицу Вознесенская и вклинились в оборону 11-го гвардейского стрелкового корпуса.
К исходу 5 сентября вражеские танки, продвинувшись на юг от плацдарма на 16 километров, подошли вплотную к подножию Терского хребта и стали взбираться по его северным склонам. Возникла серьезная опасность для Орджоникидзе и Грозного.
В район Вознесенской были брошены все силы 4-й воздушной армии. Наши истребительные и штурмовые части совершали в день по 4-5 вылетов. Штурмовики и истребители, вооруженные пушками и реактивными снарядами, снижаясь до высоты 10-15 метров, в упор расстреливали и поджигали вражеские танки.
Благодаря хорошему взаимодействию авиации с наземными войсками мощная танковая атака противника была отбита. У подножия Терского хребта осталось много вражеских танков. Немцы откатились на исходные позиции.
Накопив свежие силы, 10 сентября гитлеровцы вторично перешли в наступление на Вознесенскую, бросив в атаку уже до 100 танков. Однако и на этот раз противник не имел успеха. Наши войска, поддержанные авиацией, заставили немцев отступить.
Отважно действовали в этих боях летчики 926-го истребительного авиационного полка под командованием славного сына Дагестана капитана В. А. Эмирова, которого заслуженно называли воздушным джигитом. За месяц боев полк Эмирова уничтожил 43 вражеских самолета. На его личном счету было уже пять сбитых самолетов, когда 10 сентября, прикрывая наши бомбардировщики, он в паре с лейтенантом С. И. Казаковым вступил в бой с шестью фашистскими истребителями. Владимиру Эмирову удалось сбить один вражеский самолет, но вскоре и его истребитель был подожжен. На горящей машине летчик ринулся за фашистским истребителем и уничтожил его. Стремясь спасти свою машину, Эмиров сбил пламя, однако она оказалась неуправляемой. Отважный летчик выбросился с парашютом, но было уже поздно. Он погиб. Воздушному джигиту В. А. Эмирову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
В этих же боях рождалась слава 45-го авиационного полка - полка героев, которым командовал подполковник Ибрагим Дзусов, Герой Советского Союза. Под командой "бати", так называли Дзусова однополчане, сражались легендарные воины - трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин, знаменитые асы братья Глинки.
Отважно сражался и личный состав бомбардировочного авиаполка, которым командовала Евдокия Бершанская. Сформирован полк был из девушек-добровольцев и укомплектован самолетами У-2.
Вначале, признаться, я не придавал большого значения этому полку. Однако вскоре мне пришлось изменить свое мнение о нем.
В осенние темные ночи "уточки" сбрасывали свой смертоносный груз на противника. Преодолевая сильное противодействие зенитной артиллерии, наши летчицы смело выходили к переправам и наносили по ним сильные удары. Бывали ночи, когда девушки в трудных условиях совершали по нескольку боевых вылетов. В этих боях росло их боевое мастерство. Впоследствии 23 из них было присвоено звание Героя Советского Союза.
Наши бойцы восхищались удалью и бесстрашием летчиц. На переднем крае часто можно было слышать:
- Ну, сегодня наши сестрички опять зададут жару фрицам. Молодцы девчата! Подумать только - целый авиационный полк, и одни женщины!
Помню, в канун праздника Великого Октября я вместе с командующим авиацией фронта К. А. Вершининым заехал в этот авиационный женский полк. Погода стояла нелетная, над аэродромом клубился туман. Летчицы, техники и механики - тоже девушки - предполагали использовать выдавшееся свободное время для подготовки к празднику.
Завидя нас, они быстро построились. Девушки, не ожидавшие гостей, были не в военной форме и выглядели сугубо гражданскими. В строю стояли бывшие студентки московских и ленинградских вузов, комсомолки Киева и Одессы, шахтерки Донбасса и табачницы Крыма...
Мы поздравили летчиц с наступающим праздником и пожелали им успехов в летной службе, предупредив, что боевой работы в небе Кавказа будет прибавляться с каждым днем.
И действительно, по мере приближения фронта к Закавказью заявок на бомбардировочную авиацию стало все больше, а истребители те и вовсе, как говорится, сбились с ног.
Враг начал интенсивную разведку с воздуха морских коммуникаций, прибрежных черноморских городов Батуми, Поти, Сухуми, а также дорог, ведущих в долину Куры, перевалов через Главный Кавказский хребет и особенно подступов к Баку и Тбилиси.
Как правило, после разведывательных полетов вражеская авиация бомбила крупные населенные пункты, аэродромы. Наиболее сильным ударам подвергались Орджоникидзе, Грозный, Туапсе и железнодорожные станции на перегонах: Шаумян - Туапсе, Дранды - Очамчире - Самтредиа, Червленная - Гудермес, Кизляр - Черный Рынок.
Командующий авиацией Закфронта, докладывая о трудностях перехвата вражеских самолетов, объяснял, что гитлеровские летчики осуществляют различные тактические приемы, чтобы выйти в район объекта необнаруженными.
- Залетают они к цели по криволинейному маршруту на больших высотах с приглушенными моторами или со стороны солнца.
- Ну и вы что же, ворон в это время ловите? - пошутил я однажды.
- Нет, Иван Владимирович... Маневр врага разгадан, но летчики жалуются, что фашисты не вступают в бой. Завидя наших "ястребков", они предпочитают скрыться в облаках или улепетнуть на большой скорости. Даже подфюзеляжные баки сбрасывают, чтоб легче было бежать...
Командующий авиацией Закфронта, докладывая о трудностях перехвата вражеских самолетов, объяснял, что гитлеровские летчики осуществляют различные тактические приемы, чтобы выйти в район объекта необнаруженными.
- Залетают они к цели по криволинейному маршруту на больших высотах с приглушенными моторами или со стороны солнца.
- Ну и вы что же, ворон в это время ловите? - пошутил я однажды.
- Нет, Иван Владимирович... Маневр врага разгадан, но летчики жалуются, что фашисты не вступают в бой. Завидя наших "ястребков", они предпочитают скрыться в облаках или улепетнуть на большой скорости. Даже подфюзеляжные баки сбрасывают, чтоб легче было бежать...
Нет, наших летчиков, конечно, нельзя было обвинить в бездействии или робости. За пять месяцев воздушных боев истребители произвели 2809 вылетов.
Запомнился мне воздушный бой в районе Орджоникидзе.
Группа немецких бомбардировщиков, сопровождаемая двенадцатью "мессершмиттами", устремилась к городу. Девять наших "лагов" встретили самолеты врага на дальних подступах.
Капитан Козаченко пошел в лобовую атаку и сбил одного "мессера". Ведомый капитана молодой летчик лейтенант Гусев уничтожил второй вражеский самолет. Всего в этом бою наши истребители сбили пять фашистских машин.
Позже мне довелось побывать в той авиационной части, где служили Козаченко и Гусев. Я познакомился с этими молодыми летчиками, очень скромными и даже застенчивыми. Они настолько были похожи друг на друга, что я их принял за близнецов.
Героически защищал свою родную землю летчик-штурмовик осетин Владимир Зангиев, о необычайной, удивительной судьбе которого хочется рассказать подробнее.
5 ноября 1942 года, когда начались ожесточенные бои на подступах к столице Северной Осетии - Орджоникидзе, самолет Владимира Зангиева был подбит недалеко от селения Хаталдон.
Владимиру удалось выброситься с парашютом из горящей машины. Коснувшись земли, он почувствовал резкую боль в ноге и потерял сознание.
Немецкие мотоциклисты привезли его в школу, где жила сельская учительница Фаруз Басаева.
Когда Зангиев пришел в себя, явился офицер с переводчиком. Начался допрос. Володя молчал, отказывался отвечать, и его избивали до потери сознания. Так повторялось несколько дней.
Однажды утром немцы согнали жителей Хаталдона к школьному зданию. Зангиева вывели из дома, связали его обожженные руки веревкой, другой конец которой привязали к хвосту лошади. Всадник пришпорил лошадь, она рванулась и поволокла раненого по земле. На другом конце селения, на обочине дороги, была вырыта яма. Гитлеровцы столкнули в нее изуродованное тело летчика и засыпали землей.
Спустя несколько дней, когда советские воины освободили Хаталдон, однополчане на месте падения самолета Владимира Зангиева установили ему памятник - обелиск со звездой.
А через несколько лет, когда уже кончилась война, боевые друзья снова приехали сюда и прикрепили на обелиске другую пластинку, на которой было начертано: "Герой жив! Пусть этот памятник напоминает о его подвигах!" Да, Владимир Зангиев выжил и здравствует поныне.
В тот день, когда фашисты зарыли Зангиева, через селение Хаталдон гнали группу пленных красноармейцев. Они заметили, что свеженасыпанный земляной холмик у дороги шевелится. Пленные разгребли землю, вытащили летчика из ямы и попеременно несли его на руках до осетинского селения Дигора.
В сыром глиняном карьере Дигорского концлагеря к Зангиеву вернулась жизнь. Потом последовал прохладненский пересыльный пункт, долгий путь в обледенелых вагонах и, наконец, "гросслазарет Славута", лагерь 301.
Владимир Зангиев трижды пытался бежать из лагеря, но безуспешно. И только в четвертый раз вместе с группой военнопленных ему удалось вырваться на свободу. Зангиев попал в партизанский отряд. Позже с группой партизан он перешел линию фронта, лечился в госпитале, а черен некоторое время снова сел за штурвал боевой машины.
* * *
Бои на реках Терек и Баксан дали возможность укрепить оборону Северной группы войск Закавказского фронта, своевременно сосредоточить там необходимые силы и прикрыть грозненские нефтяные источники, город Орджоникидзе, а значит, и Баку, который немецко-фашистское командование намеревалось захватить 25 сентября.
Стремясь к осуществлению этой цели, Клейст не считался с потерями. Гитлеровцы предпринимали одну ожесточенную танковую атаку за другой.
В садах, на кукурузных полях, на заболоченных берегах Терека - всюду, где пытались пройти немцы, они оставляли сожженные танки, разбитые пушки, сотни трупов. Правда, кое-где им удалось переправиться на южный берег Терека, по и там их попытка вырваться на широкий оперативный простор не увенчалась успехом.
27 августа подполковник генерального штаба Кремер извещал командование 13-й танковой дивизии:
"Необходимо учесть то, что противник упорно обороняет реку Терек и ведет беспрерывные контратаки, имеющие целью охранение нефтяных районов Грозный - Баку. Несмотря на превосходство нашей авиации и удобную для танков местность, не следует забывать, что советское командование располагает в Закавказье большими резервами, которые еще не введены в бой, и что город Грозный, объект нашего удара, имеет тройное кольцо укреплений".
План обороны Кавказа не был рассчитан только на использование резервов извне, с других фронтов. Нашему фронту была поставлена задача малыми силами, в основном за счет местных формирований, приковать немецкие части к предгорьям Кавказа, измотать и обескровить их, а затем во взаимодействии с другими фронтами разгромить врага.
И все же в критический момент Ставка сочла возможным перебросить на Кавказ гвардейские соединения, получившие боевое крещение под Москвой, Смоленском и Тулой. Гвардейцы показывали пример молодым воинам, учили их мастерству боя и в обороне, и в наступлении.
На Тереке мы нанесли противнику очень чувствительные ответные удары. Тяжелое поражение в эти дни потерпела 23-я танковая дивизия фон Макка. Этот генерал трижды подавал рапорт Гитлеру, доказывая, что никто лучше его, фон Макка, не справится с захватом Баку. Потом фон Макк собирался двинуться на Иран, чтобы соединиться с войсками Роммеля, наступавшими через Египет на Суэц.
В районе Ново-Павловская, Право-Урвальский танки и бронетранспортеры с пехотой дивизии фон Макка шесть дней метались до берегу, тщетно пытаясь нащупать слабое место в нашей обороне. Гитлеровцы потеряли здесь свыше ста машин, а к вечеру седьмого дня дивизия фон Макка была оттеснена далеко за реку Баксан.
* * *
Где-то у самых вершин горного хребта берет свое начало Терек. Стремительным ручейком бежит он вниз, сплетается с другими притоками и уже бурной рекой врывается в теснину Дарьяла. Сжатый скалами, Терек неистово бушует в каменистом русле, волочит гранитные глыбы. Но, вырвавшись из ущелий, он растекается по долине и лениво катит свои воды в Каспий.
Терек принес степной долине несчетные богатства. Среди зелени садов и виноградников раскинулся казачий город Моздок. В его окрестностях белеют хутора, тянутся поля пшеницы, хлопковые плантации, бахчи. Чуть подальше за гребнем Терского хребта - нефтяные вышки Малгобека, ближняя дорога на Грозный.
Вот сюда-то и бросил Клейст три танковые и четыре пехотные дивизии, полтора десятка отдельных батальонов, чтобы одним таранным ударом пробить нашу оборону.
Впереди двигалась 23-я танковая дивизия. Экипажи машин в ней были укомплектованы исключительно активистами союза гитлеровской молодежи. К цвету немецкой армии принадлежала и дивизия СС "Викинг". Время от времени она появлялась на советско-германском фронте на направлениях главного удара. Дивизия имела три моторизованных полка - "Нордланд", "Вестланд" и "Германия", несколько дивизионов полевой, зенитной и противотанковой артиллерии, около 150 танков усиления.
Излюбленный прием немцев - прорвать, расчленить и погнать - желанных результатов уже не давал.
Наши стрелковые и танковые бригады, только что сформированные в Баку, наносили контрудар от Вознесенской на станицу Терскую и хутор Предмостный.
Экипаж тяжелого танка KB "Александр Невский" во главе с ленинградским рабочим старшим лейтенантом Владимиром Петровым 12 сентября уничтожил 14 танков и до роты пехоты противника. Вражеский снаряд попал в башню машины, ранил Петрова, механика-водителя Соколова и радиста Полигалина, но экипаж не вышел из боя, пока гитлеровцы не были разбиты и отброшены на исходные позиции. На следующий день командир бригады подполковник Филиппов приказал всем троим без промедления отправиться в госпиталь. Однако через сутки он опять встретил Петрова в роте:
- Почему вернулись?
- А мне в госпитале делать нечего.
- Осколок извлекли?
- Он не мешает.
Командир бригады повысил голос, но Петров спокойно возразил: